Напряжение, которое немного сковало меня вначале от неожиданного приглашения, отпустило. Девушка оказалась чуть ниже меня, а со стороны казалась высокой. Может замутить с ней тайком от Наташки? Подобной мысли у меня не появилось бы в начале года. Тогда я был явно ниже ее, а сейчас подрос… Как бы невзначай опустил руку с талии на бедро и наткнувшись ладонью на резинку трусиков под платьем, остановил движение руки. Она от этого движения широко распахнула глаза, но ничего не сказала. Ощущая в танце движение мышц девичьей спины и изгиб высокого крутого бедра, почувствовал возбуждение.

Вспомнив про Наташку, нашел ее глазами. Она весело разговаривала с одноклассницами, иногда косясь в нашу сторону.

По окончании танца проводил Ольгу, поблагодарил за танец и вернулся к своим.

– Нельзя тебя на секунду оставить. Сразу какую-то корову нашел! – встретила подруга меня упреками.

– Я взрослый мальчик и контроля не требую, – довольно резко ответил, так как почувствовал раздражение от навязчивого контроля.

Вероятно, опять спермотоксикоз. Раньше я к подобным упрекам Наташки относился снисходительно.

– Это она пригласила, – пояснил я примиряюще, но подружка обиженно смотрела в сторону.

Чтобы окончательно помириться пригласил ее на следующий медляк.

В прогулку на кораблике с нами отправились классные руководители и какой-то мужик от родительского кабинета, чем вызвали недовольство любителей выпить.

Весело с шумом и гамом загрузились на борт и отправились в путешествие вверх по реке. Непроизвольно разбились на группы. Опять пели песни, рассказывали анекдоты, смеялись. Пацаны тайком от взрослых выпивали и покуривали.

Впервые рассматривал Ленинград с воды – берега, затянутые в гранит, набережные и возвышающиеся дома, красивые и не очень. В Центре берега выглядели красиво. Проходя под мостами, девчонки махали руками прохожим и приветственно кричали. За Смольным и Большеохтинским мостом начали встречаться откровенные трущобы, фабричные корпуса и доходные дома, как бы не дореволюционные, из красного кирпича, мрачные, как в «Преступлении…» Достоевского.

Через некоторое время какой-то парнишка свесился с лееров и начал травить. Немного помучавшись, к нему присоединился другой. Вероятно, укачало или спиртное назад запросилось, так как качка практически не ощущалась.

Когда вышли за пределы города из капитанской рубки вышел молодой парнишка в гражданской одежде, в вороте куртки которого виднелся тельник с голубыми полосами и громко спросил:

– Приставать будем к берегу?

Многие закричали:

– Будем, будем. Конечно!

Однако, Арсеньевич, переглянувшись с другими взрослыми махнул рукой:

– Нет, не будем. Давайте возвращаться.

На поднявшийся недовольный шум голосов, пояснил:

– Не соберем всех потом и недовольно покосился на свесившихся над водой.

Когда подходили к причалу Дворцовой набережной уже смеркалось, а людей там прибавилось. Мы не откатали законные оплаченные два часа, но всем уже надоело. Под конец смех и песни стихли и все просто глазели по сторонам. Оживились лишь при швартовке. Стоило взрослым попрощаться и раствориться в толпе, пацаны опять стали агитировать скинуться на бухло.

Где они собираются искать спиртное? Уже поздно. У таксистов или в кабаке? – удивился я.

– Свинья грязь найдет, – прокомментировала Наташка мой невысказанный вопрос. – Пойдемте на Дворцовую площадь, – предложила окружающим.

– Вперед, на Зимний! – кто-то громко пошутил.

– Тогда уж на Смольный, – другой высказал крамольную мысль, но окружающие осторожно посмеялись.

– Алые паруса отменили…. Испортили праздник выпускникам, гады, – послышались упреки в адрес властей.

Так с шутками вначале плотной толпой двинулись к Зимнему дворцу, а подходя к Дворцовой площади рассеялись в толпе гуляющих. Было действительно много поддатых школьников и взрослых. Где-то танцевали под переносной магнитофон, в другом месте ругались. Слышался смех, звон бутылок и пение под гитары.

Мы стояли небольшой группой оставшихся. Несколько человек распрощались и отправились на другую сторону Невы, чтобы успеть до развода мостов, так как жили на той стороне, другие потерялись в толпе и пацаны, отправившиеся за водкой, еще не вернулись.

Найдут ли нас в этой толпе? – мелькнула мысль, ведь уже сумерки сгустились, но видно все было хорошо – белые ночи. В будущем, мы с однокурсниками на последних курсах в это время могли ночью рубиться в карты, не включая света и записывать очки на бумажке. Тогда, на третьем курсе у нас было популярна «Тысяча», а на четвертом – преферанс. Считалось, что уметь играть в преферанс должны все офицеры.

Но нас нашли. Вернее, нашел Руслан.

– Пацаны! – запыхавшись пробился к нам. – Там наших бьют.

– Где, кто? – послышались возмущенные голоса.

– Откуда я знаю, встретили…. Пойдем быстрее! – поторопил.

На кого они могли нарваться? Гопников сейчас на улице полно, а многие разгорячены спиртным. Идти не хотелось, да и Наташка, почувствовав мои сомнения взяла под руку с намеком.

– Серега! Соловьев. Ты чего? Приссал, что ли? Ты же боксер! Там же наши…, – возмутился Логинов.

Наверное, не простил меня за педераста Элтона.

– Ладно, пошли, посмотрим, – отцепил Наташкину руку и извиняюще улыбнулся ей.

Выйдя из толпы на относительный простор, побежали. Проскочив Мойку, углубились в переплетение улиц и переулков. Далековато пацаны забрались за бухлом.

– У Артема знакомый работает в кафешке на Конюшенной, – пояснил Руслан на бегу.

Наконец, свернув в какой-то переулок, наткнулись на большую толпу пацанов и девок. Так показалось вначале в сумерках. Драка практически закончилась. Кто-то лежал на земле, дальше кого-то еще пинали, а кого-то гоняли по переулку. Заметив, как кто-то наклонился над лежавшим и стал шарить по карманам, не останавливаясь пробил вору ногой в голову. Успел нанести всего несколько ударов окружающим, пока они отвлеклись на погоню за убегавшими, а потом противники от неожиданности нападения отпрянули. Увидев, что нас немного кинулись и удары на меня посыпались со всех сторон. Несколько раз попали.

Главное – движение и не упасть! – в голове билась одна мысль. Отмахиваясь, ставя блоки и уворачиваясь от ударов, сам старался бить руками и ногами с силой, постоянно меняя стойки и перемещаясь. Несколько человек выбыло из драки от моих ударов, но противников было слишком много и пьяные. Некоторые, вытерев кровь, вновь бросались на меня со стеклянными глазами.

Неожиданно сбоку в меня кто-то врезался всем весом, и мы покатились по земле. Пока катился, пытаясь сгруппироваться, успел нанести противнику несколько быстрых ударов, заставив его отцепиться. Вскочил и вновь вступил в драку, получив дополнительно несколько ударов и сам выбил несколько противников.

– Соловей, помоги! – услышал из толпы крик Логи.

Но что я мог сделать? Против меня выступало человек шесть, и все норовили ударить. Я уже начал выдыхаться.

– Серега! Сюда! – позвал кто-то сбоку.

Кинув взгляд, заметил близкую решетку, перегораживающую арочный проход во двор и открытую дверь в ней, откуда меня звали и махали рукой. Метнувшись в ту сторону, проскочил в дверной проем и, развернувшись влепил кому-то из противников ногой в промежность. Остальные нападающие в нерешительности остановились. Мы вдвоем с Вадимом могли спокойно отбиваться, не подпуская никого к узкой двери. Вадим был из параллельного класса. Нормальный пацан, общительный и тоже занимался каким-то спортом.

– Ну подходи! Ссыте? Как толпой на одного – все смелые, – начал он подначивать ребят.

– Ты то как здесь оказался? – поинтересовался я, махнув ногой сунувшемуся.

– Тоже выпить захотелось мудаку.

Неожиданно не вдалеке послышалась трель свистка. Наши противники замерли, переглянулись и с угрозами, обещая нам еще свидеться, подхватив своих пострадавших удалились.

– Фу, отбились. Лихо ты машешься! – Вадик глядел на меня с восхищением. – Почти всех пэтэушников на себя стянул.

– Надо тоже сваливать по-быстрому, пока менты не нагрянули. Наверняка кто-то из жильцов уже позвонил, – напомнил я и повернулся во двор, так как у стены арки еще кто-то сидел, согнувшись и держась за голову. – Это кто?

– Из вашего класса, Андрей, по-моему, по яйцам получил и по башке, – сообщил мой спаситель, вглядываясь в темноту. – Разве свистели не менты?

– Нет, у их свистков тональность не та, да и не носят сейчас менты их, только гаишники. Валим! – поднял пострадавшего и направился в переулок.

На земле лежало три тела наших одноклассников, а вокруг валялись сумки, одежда и одинокий ботинок. Кто-то ушел или убежал с места побоища босиком.

– Ребята! Надо уходить! – поторопил их Вадим.

Со стонами подняли двоих, а Логинов поднялся сам, и все похромали на улицу.

– Суки, водку с вином забрали, – обернулся Вадим в переулок.

– Хорошо еще, что все живы и перо в бок никто не получил, а синяки заживут, – философски заметил я.

– У меня, по-моему, сотрясение, все кружится и тошнит, – пожаловался Андрей, держась за нас.

– Надо бы воды найти, умыться и кровь смыть, – подумал я вслух, оглядывая свою ветровку, ощупывая шишки и ссадины на голове и посмотрел на сбитые костяшки пальцев.

Хорошо, что кисти с пальцами не сломал, ведь бил в полную силу, – отметил удовлетворенно.

– Я знаю, недалеко есть фонтан или на Мойке. Там можно умыться, – сообщил Вадим.

Нашли спуск к воде с набережной Мойки, начали умываться, пытаться вычистить одежду, обсуждая детали драки. Неожиданно сверху послышалось:

– Сережа! Соловьев!

Обернувшись, в сумраке разглядел женский силуэт.

– Ольга, ты чего здесь делаешь? – поднялся к девчонке, держа в руках свою мокрую ветровку с оторванным рукавом и промокая носовым платком лицо.

Конечно, сегодня ей ничего не угрожало, так как на центральных улицах было много народа, но пьяная молодежь порой с головой не дружит и не каждый решится вступиться за одинокую девушку и пойти на конфликт с беспредельшиками.

– Видела в какую сторону вы побежали. Тебе сильно досталось? – дотронулась до поврежденной брови, проявив сочувствие.

– Хуже бывало, – пробормотал, предполагая волнение тети Светы при виде меня.

– Ребята, вы скоро? – спросил я, решив, что возвращаться к одноклассницам на Дворцовую в таком виде не стоит.

– Мне в «травму» надо, – заявил Андрей, – голова кружится, – повторил.

– К нашим пойду, – сообщил Вадим, – ты сам дойдешь? – спросил он у Андрея.

Тот кивнул и поморщился.

– Я домой, – заявил Валерка. – Хватит приключений на свою жопу искать. – Ты со мной? – повернулся к Олегу, державшемуся за бок.

Тот тоже кивнул.

– Мне на ту сторону Невы надо, – признался последний пострадавший, так что вместе на Дворцовую пойдем, – посмотрел на Вадима и скривился.

– Я тебе помогу дойти до травмпункта, но знай, что о подозрительных травмах врачи сообщают в милицию, – повернулся я к однокласснику, державшемуся за парапет. – Мне не хочется общаться с ментами. Домой надо ехать. Ну пойдем, горемыка, – взял Андрея под руку, а с другой стороны его подхватила Ольга. – Знать бы, где искать этот травмпункт? – вздохнул.

– Я знаю. Приблизительно. Здесь недалеко на Вознесенском проспекте, – тихим голосом сообщил травмированный. – Только, чего мне говорить? Упал? Ведь видно, что избит, – засомневался.

– Сегодня менты так задерганы, что даже если с ножевым ранением поступишь и сообщишь, что сам на нож напоролся, они только обрадуются – разбираться не надо. Сегодня все травмпункты и больницы переполнены такими потерпевшими, – успокоил я его.

Доставив Андрея в приемное отделение какой-то больницы, медленно пошли с Ольгой в сторону Лиговки, где она жила и вспоминая о выпускном. Болела голень правой ноги и ступня в подъеме. По-видимому, сильно кому-то зарядил в драке и потянул связки. Саднили многочисленные ушибы и ссадины.

– Может такси попробуем поймать? – предложил спутнице, так как меня совсем не привлекало таскаться пешком по ночному Питеру.

– Мне недалеко, – ответила Ольга.

– Пойдем, тогда посидим, – кивнул на тенистый скверик со скамейками.

– У тебя что-то болит? – догадалась она встревоженно.

– Нет, терпимо, – ответил, не признаваясь в болезненных ушибах. – Просто посидеть хочется и передохнуть.

– Пойдем, – с готовностью свернула к лавочкам девчонка.

Чего надо от меня этой девчонке? – задумался, пристраивая зад и вытянув пострадавшую ногу. Преследует взглядом, пошла за нами от Дворцовой площади одна, теперь со мной возится. Влюбилась? Покосился на круглые коленочки, выглядывающие из-под обреза юбки и вспомнил о возникшем желании во время танца.

– Тебе не холодно? – заботливо поинтересовался, обнял за плечи и притянул к себе. – Извини, куртку бы накинул, но она грязная и мокрая, – пояснил свои действия.

Ольга ничего не сказала, а доверчиво прислонилась телом, но внимательно посмотрела на меня. Увидев рядом привлекательные пухлые губки, непроизвольно потянулся к ним…. Как там Наташка? – мелькнула на периферии сознания мысль и растворилась. Мы с упоением целовались. Ольгины губы оказались мягкие и теплые. Такие всегда хочется целовать, что я и делал. Вначале она неумело и нерешительно отвечала, а потом втянулась и даже закинула руку на плечо. Тут уж я дал волю рукам и залез под кофту, нащупывая круглые и твердые холмики грудей. Или это были чашечки лифчика?

Девчонка сначала вздрогнула от моего прикосновения, замерла, попыталась отстраниться и даже потянулась, чтобы убрать мою руку, но помедлив, вновь закинула свою руку мне на плечо, предоставив свое тело в мое распоряжение.

Разрешила! – догадался и обрадовался. Интересно, где будет тот предел, за который меня не пустит? – подумал с азартом и начал уже шарить по всему девичьему телу. Левую руку, обнимая ее за шею сунул в вырез блузки и забрался пальцами под лифчик, добравшись до голой грудки, а правой погладил коленочки и сунул руку между ног, но продвинуться в заветную глубину не смог – мешала тесная юбка, обтягивающая полные бедра.

Ольга дергалась на каждое мое новое движение, замирала, прислушиваясь к себе, а потом продолжала с упоением целоваться.

Неужели получится? – я уже обрадовался. Однако, когда залез рукой под пояс юбки и скользнул за резинку трусиков, уже нащупав волосики лобка, то она отстранилась, вздохнула и решительно вынула мою шаловливую ручонку из своих трусов.

– Не надо Сережа, – мягко попросила. – У меня никогда еще не было так с мальчиком, – с трудом призналась. – Ты и так…. Никогда и никто меня так не трогал. Надо подождать…. Не сейчас…. Не обижайся, пожалуйста.

И вспомнив про вторую мою руку на груди, пошевелила плечами, освобождаясь от объятия.

Член уже давно рвался из штанов, и я уже чувствовал нарастающую боль от неудовлетворенного возбуждения. Утром точно буду «звенеть» яйцами. А может…?

– Оля, ты знаешь, что мужчина, не достигнув оргазма от долгой эрекции мучается болями, – посмотрел на смущенную девушку. – Не поможешь мне разрядиться?

– Как? – удивленно и испуганно подняла глаза она.

Я достал из штанов возбужденный член, взял ее руку и сжал девичью ладонь на стволе. Осознав, что происходит, она ойкнула и испуганно отдернула руку.

– Дурак! – воскликнула.

Да, сложный случай! Самой же нравится, когда ее глажу, но настолько закомплексована и безграмотна сексуально! Я заметил, что во время ласк она возбуждается и дыхание учащается.

– Извини, – произнесла Ольга спустя некоторое время, глядя в сторону. – Я так сразу не могу. У тебя, наверное, было много женщин? – предположила. – Мне надо время, чтобы все осознать.

– Это ты меня извини, совсем голову потерял, – признался я, приводя одежду в порядок и ругая себя.

Уже сегодня планировал вечером уехать домой, а там Гулька. С ней же первого июля приедем сюда подавать документы и будем вместе. Зачем мне Ольга? Хорошая девочка, мамина дочка, наверное, зачем ей голову морочить? Пусть живет своей жизнью, но без меня.

– Извини, – повторил. – Наверное идти по домам надо?

– Ты обиделся? – вздохнула она и пристально вгляделась в мое лицо.

– На что? – удивился я. – Нет. Ты все правильно сделала, – признался. – Это я голову потерял.

Если бы я этого большого ребенка сейчас трахнул, то как бы чувствовал себя потом? Подлецом, использовавшим ее влюбленность. Ведь ясно, что у нас нет и не может быть совместного будущего, а она, вероятно, стала бы ждать от меня продолжения отношений.

Хромал домой, вспоминая слабый запах духов и молодого девичьего тела, тепло и гладкость Ольгиной кожи, мягкость губ. Сволочь я испорченная! – отругал себя, но мысли все равно упрямо возвращались к этой встрече.