– Да. Интересная. Требует хороших навыков в обращении и длительного обучения. Хотя, полагаю, основы я могу тебе передать. Раскрой сознание. Не бойся, ничего страшного не будет.

Гм… Любопытство победило опасения. Я раскрылся, и в сознание хлынули начальные данные по обращению с этим видом оружия. Конечно, теоретические, но я тут же перенаправил их на себя, показывая каждой нужной мышце то или иное движение. В общем, произвел обучение собственного тела. Потом осторожно попробовал проделать несколько приемов.

– Весьма неплохо, – похвалил меня Дональсон. – Конечно, эту теорию не мешало бы закрепить практикой, но пока так сойдет. По крайней мере, не порежешься. А теперь встань напротив меня. Ближе.

Я встал как просил Стив, опустив саблю острием к полу.

– Так?

– Так. А теперь слушай. Что бы ты сейчас ни делал, никакого вреда мне не причинишь. Поверь, я совершенно не хочу пострадать.

– Я вовсе не хочу причинять вам…

– Не перебивай. У тебя сейчас есть зачатки умения, их хватит, чтобы нанести удар. Вот перед тобой стою я. Сопротивляться я не буду. Ударь меня. И помни, ты не сможешь причинить мне вреда.

– Ударить вас? Зачем?

– Ты же спрашивал о сути оружия? Вот она, суть, – этот инструмент применяется не против бездушного материала, а против людей. У тебя есть оружие. Есть кое-какое умение. Примени его на практике.

– Но…

– Ты не причинишь мне вреда.

Стив совершенно открыт, и я чувствовал его уверенность. Он точно знал, что ударь я его, все равно ничего не будет. Почему – непонятно, но уверенность твердая. Сомневаться в этом глупо. И все же… Я покосился на саблю. Острая. Интересно, что происходит, когда такая вот сабля опускается на человека…

– Ну же! – крик Стива сбил мысли. Я осторожно поднял саблю над головой. Дальше следовало с силой опустить ее. Так что же произойдет? Вот сабля опускается. Острая кромка создает давление на препятствие с силой… можно даже подсчитать с какой… она вопьется в голову, круша кости… Мастер-кристалловед не может иметь слабое воображение. И я никогда на него не жаловался. Поэтому вся картина моментально встала перед глазами. Сабля в моей руке, кровь и человек, рухнувший на пол. Меня затрясло. Сабля так и оказалась поднята над головой. Я боялся даже просто опустить ее, не то что ударить. А вдруг кто-нибудь случайно окажется под ней. Этот панический страх вымыл остатки сознания.

– Нет! – прошептал я. – Нет! Я не хотел! Я не хотел этого!!! Нет!!!! – Я уже кричал. Воображение подменило реальность, и теперь я был уверен, что удар нанес и вот передо мной лежит с разрубленной головой Стив. – Я не хотел этого!! Господи! Я же не хотел! Как же теперь… Зачем?..

Как можно жить, совершив убийство? Я медленно опустил саблю. Я убийца! Больше мыслей не осталось. Убийца! Убийца!

Я быстро развернул саблю острием к себе. Да воздастся каждому по делам… В последний миг чья-то железная рука перехватила мою кисть. Руку заломили за спину. Все тело пронзила боль, и сабля упала на пол. Я лежал на полу, а надо мной склонился белый как мел Стив.

– Ты жив, Стив? – мне вдруг страшно захотелось коснуться его, убедиться, что это живой человек, а не игра воображения – Господи, я же был уверен…

– Мальчик, ты как? – Стив осторожно потряс меня за плечо. – Ты как?

– Я был уверен, что убил тебя.

– Подмена реальности, – спокойно отозвался с кресла профессор. – У людей с богатым воображением такое бывает.

– И это все, что ты можешь сказать? – взъярился Стив. – Он же чуть не убил себя!

– Так ведь не убил. Ты же рядом стоял. Не думаю, что он успел бы это сделать.

– Что происходит? – Я попытался подняться, Стив подхватил меня и осторожно перенес на диван.

– Лучше полежи пока. А что произошло…

– Нет, я все помню. Ты… вы просили нанести удар. Я попытался представить, что будет… а потом… а потом я был уверен, что удар нанес и вы лежите передо мной с проломленной головой…

– Да уж. Вообразить такое… Извини меня, Альвандер. Но я даже не предполагал, что ты так отреагируешь. Я ведь думал, что ты просто откажешься бить.

– А если бы я все же ударил?

– На мне надета защита. Сабля просто отскочила бы от препятствия. Никакого вреда ты мне причинить не смог бы. А вот о таком развитии событий мы не подумали. Еще раз извини нас. Но я действительно не думал, что ты так остро отреагируешь на это.

– Я сам не ожидал, – устало отозвался я. – Вы это имели в виду, когда говорили про специфичность такого инструмента, как оружие?

– Да. Мало иметь оружие. Главное – это готовность пустить его в ход. Вот это самое тяжелое. В нашем обществе убийств не было уже около трех тысяч лет. А вот в галактике, где активно идет соперничество, войны распространены.

Я закрыл глаза. Мне было плохо. Моя мечта оказалась разбита. Разбита вдребезги. Я заплакал.

– Альвандер? – Стив встревоженно коснулся меня. – Все уже прошло. Не расстраивайся так!

– Дело не в этом, – отозвался я безжизненным голосом. – Ведь получается, что Барьер не только мешает нам вырваться в Галактику… Получается, он еще охраняет нас от Галактики?

Я не открывал глаза. Не хотелось никого видеть.

– Получается, так, – наконец ответил Стив.

– Значит, Барьер должен остаться?

– Гм… этот момент мы можем обсудить. – Я резко распахнул глаза и уставился на Стива. – Какой бы ни была благоустроенной тюрьма, но она останется тюрьмой.

– Только Земля тогда будет беззащитной?

– Почему это? – удивился Стив.

– Вы же сами говорили про готовность…

– Вот об этом мы и хотели с тобой поговорить. Хотя… – Стив метнул на профессора сердитый взгляд, – похоже, что кое-кто совершил ошибку. Впрочем, теперь уже поздно что-либо менять. Давай я расскажу одну историю, а ты уж сам делай выводы.

Я сел на диване и недоверчиво посмотрел на Стива. Сегодня меня ничем больше удивить было невозможно.

К ужину я опоздал. Отец, встретивший меня на пороге и уже хотевший что-то сказать мне по этому поводу, увидев мое состояние, передумал. Лишь молча кивнул. А вот сестренка оказалась более настойчивой. Но в конце концов и она что-то уловила в моем изменившемся эмофоне и отстала. Не раздеваясь, я плюхнулся на кровать и так пролежал до поздней ночи. Не знаю, сколько было времени, когда я встал и прошел в комнату Василия, сел перед ним в кресло и стал внимательно его разглядывать. Василий закрылся, но я все равно улавливал сквозь щит его заинтересованность и растерянность.

– Ты знал? – не прибегая к мыслеобщению, спросил я.

Словами Васька ответить мне почему-то не захотел и отозвался мысленно:

– О чем?

– О Стиве Дональсоне и обо всем остальном. Ты ведь не мог не знать. Ты же общаешься со всеми биокомпами.

– Точно так же, как ты общаешься со всеми людьми. Можно ли слушать всех сразу и услышать то, что тебя интересует?

– Не увиливай.

Разговор был довольно странный. Я говорил вслух, а Васька отвечал мысленно.

– Я все равно не понимаю, что ты хочешь от меня.

– Почему ты ничего не говорил мне?

Васька молчал. Я терпеливо ждал.

– А почему ты не все говоришь мне? Например, почему я о твоей работе узнал только сегодня?

– Ну… я… гм… это же совсем другое! Это личное… и потом, это не доделано. Работа еще не закончена.

– А та работа не будет закончена никогда. Зачем о ней знать всем? Пусть знают только те, кто ей занимается. Ты считаешь правильным всем об этом рассказывать?

– Я…

– Это была просьба тех людей. И просьба Координатора.

Эта новость для меня оказалась неожиданной.

– Даже так…

– А ты как думал? Ты все еще недоволен, что я молчал? А тебе было нужно это знание? Если бы у тебя возник интерес, ты их легко бы нашел. Как, собственно, и произошло.

– Не интересуешься – значит, знать не надо?

– Тебе же наверняка объяснили этот момент.

– Объяснили, – буркнул я.

– И у тебя есть какие-то возражения?

– Никаких. Просто я думаю, как поступить мне.

– В каком смысле?

– В смысле присоединиться или нет.

Васька помолчал.

– Тут решать тебе. Только я не думаю, что тебе это будет интересно.

– Дело не в интересе. Если я добьюсь успеха… Знаешь, Вась, что самое паршивое? Что выбора-то у меня и нет. В случае если мне удастся преодолеть Барьер, эти люди в первое время будут нужны Солнечной больше всего. Если верить их прогнозам. Но имею ли я право приговаривать людей к такому будущему? Я хочу знать, что ожидает людей в случае моего успеха. Не в теории.

– Это, конечно, похвально.

– И это все, что ты можешь сказать?

– А что ты хотел услышать? Совет? Ты в нем не нуждаешься. Если ты задумываешься над такими проблемами, значит, уже достаточно взрослый, чтобы и решать их. И еще, если бы не сегодняшний разговор, я бы попытался отговорить тебя от твоей работы.

– Что?!!!

– Да. По тем же причинам, о которых говорил сейчас ты. Я бы просил отложить ее до тех пор, пока ты полностью не осознаешь всех последствий. К счастью, ты все понял сам.

Я совершенно по-новому взглянул на биокомп.

– Думаешь, у тебя получилось бы?

– Не знаю. Я старался бы. Сильно старался.

– Но…

– Пойми, пока ты не осознавал это, твоя работа была опасной. Опасна своей неожиданностью, непредсказуемостью. Ты же обязательно постарался бы проверить все сам. И не думаю, что ты кому-либо сообщил бы об этом. И только оценив опасность и зная о ней, ты мог бы продолжать эксперименты… или не продолжать. Как бы ты поступил на моем месте?

Хороший вопрос. Как следует поступить, если ребенок играет силами, последствия игры с которыми даже не осознает? Постарался бы уговорить отложить игру, пока не вырастет. А ведь я таким ребенком и был. До сегодняшнего дня. До дня, когда передо мной приоткрылось кое-что из тайн Солнечной. И наверняка это еще не последние.

Я встал:

– Пойду спать. А завтра продолжу изучение истории. К Стиву я отправлюсь только когда буду уверен, что поступаю правильно. Кое на какие вопросы я должен получить ответы без его помощи.

– Не доверяешь?

– Хочу сам разобраться.

– Что ж. Если будут вопросы, приходи. Постараюсь помочь.

– Спасибо.

Я был уже у двери, когда Васька остановил меня:

– Знаешь, Альвандер…

– Да? – обернулся я.

– Я бы хотел познакомиться с твоим кристаллом, когда тот обретет разум. С ним, наверное, будет интересно поговорить. Тем более что у него часть твоей души.

Я постоял у двери.

– Знаешь, мне бы и самому очень хотелось с ним поговорить. Несмотря на то, что я создал тот кристалл, я так и не смог постичь его целиком. Порой мне обидно. Я сам его создал и не могу понять.

– Наверное, так бывает обидно и Творцу, когда он пытается разобраться в своих созданиях – людях.

Я хмыкнул.

– Не общался, но… может, и похоже…

На этот раз я уснул сразу, как только коснулся подушки. А утром встал в пять часов и после зарядки занялся изучением библиотечных кристаллов. На этот раз я их не просто считывал, но и осваивал, анализируя информацию. Заодно раскладывал по полочкам то, что считал в прошлый раз. Усваивал новые термины и понятия. Основное, что меня сейчас интересовало, – это политическое устройство и экономика разных рас. Данных оказалось много, и если бы не те аналитические работы, которые проделали до меня и гораздо лучше, чем смог бы проделать я, то не знаю, когда разобрался бы во всем этом потоке информации.

– Эй, соня… ба, да ты уже не спишь. Читаешь? Дерри, ты маньяк!

– Спасибо, я тебя тоже люблю. Что случилось?

– Ничего. Разве что завтрак готов. Будешь есть или продолжишь корпеть над своими кристаллами?

Вопреки ожиданиям Феолы я поднялся без споров и спустился вниз.

– Ты вчера задержался, – встретил меня отец в столовой вместо приветствия.

– Прости, пап. Была важная встреча.

– Это связано с твоей диссертацией?

Я помялся.

– Отчасти. Я вчера узнал такое, что меняет кое-какие мои представления о работе. Еще не знаю, в какую сторону.

– Что ж, надеюсь, ты примешь правильное решение.

Я подозрительно покосился на отца. Нет, не похоже, что он знает что-нибудь о Стиве.

– Я тоже надеюсь.

После завтрака я снова заперся в комнате и погрузился в изучение инфокристаллов. Напрасно Феола колотила в дверь, пытаясь выманить меня на улицу.

– А как же твой кристалл? – наконец прибегла она к последнему аргументу.

– Можешь и одна сходить. Я занят.

Сообразив, что если я не отреагировал на такой аргумент, то остальные повлияют на меня еще меньше, Феола отстала. Почти до самого вечера я провозился с данными. К тому же к обеду привезли следующую партию инфокристаллов. За ужином я был рассеян и задумчив. Мать с отцом обменивались тревожными взглядами, но не мешали мне думать. Перед сном я снова засел за книги. В общем-то, одного дня явно мало, чтобы действительно качественно поработать с таким объемом информации. Но основные выводы сделать уже можно.

Отложив кристаллы, я сидел на кровати по-турецки и слегка покачивался, размышляя о прочитанном и об услышанном в доме Стива. Наконец я решился и закрыл глаза.

– Стив.

– Альвандер? Ты?

– Да. Я согласен.

– Подожди, мы же с тобой вроде говорили, что произошла ошибка. Ты согласился…

– Никакой ошибки не было, Стив. Профессор, может, меня и неправильно понял, но только в частности. Извините, но пока не могу объяснить вам причину.

– То есть ты предлагаешь принять тебя, но отказываешься сообщить нам о причине своего поступка? Альвандер, так не делается. Мы должны знать, зачем человек идет к нам. На нас слишком большая ответственность, и цена ошибки может оказаться очень высокой.

– Я понимаю. Но я и не хочу идти к вам насовсем. Я вот тут читал исторические книги… Думаю, термин «работник по контракту» подойдет.

– Работник по контракту?

– Именно. Мы заключаем с вами контракт. Полагаю, вы уже выяснили мой рейтинг среди мастеров-кристалловедов. У вас есть специалисты моего уровня?

Стив грустно хмыкнул:

– У нас нет даже плохеньких мастеров.

– Вот видите. Даже не видя ваши кристаллы, я могу сказать, что спроектированы они далеко не лучшим образом. Я мог бы помочь вам, но для этого должен реально представлять, что вам нужно. Причем должен узнать на собственном опыте. Только тогда получится что-то стоящее. Потому вы показываете мне все, что мне нужно, а я делаю кристаллы по вашим заказам. Вас устраивает такое предложение?

Стив задумался. Я ждал.

– Заманчиво. Очень заманчиво. Но я никак не могу понять, что хочешь получить ты.

– Ощущения. Я хочу понять, что чувствуют люди, проходя обучение по вашей специальности.

– Зачем?

На этот раз пришла моя очередь молчать.

– Я не могу сказать.

– Альвандер, ты понимаешь, как бы твое предложение ни было заманчиво, мы не можем его принять, пока не уясним мотивы?

Тут они правы.

– Хорошо, – решился я. – Но вы должны мне пообещать кое-что.

– Вот как? Ладно, готов выслушать.

– Обещайте, что кроме вас об этом никто не узнает.

– Гм…

– Вы поймете.

– Что ж, хорошо.

– Тогда ловите. – Я сформировал мыслеобраз, включив в него краткую информацию о цели моей работы, а также причину, по которой я хочу прийти к ним, и отправил его.

– Ага, получил. Сейчас посмотрю. – Секунда молчания… – Великий космос!!!