Читать книгу «Трепет» онлайн полностью📖 — Сергея Малицкого — MyBook.

Глава 2
Иевус

Юркий, черноволосый иури, который вел за собой рослого, закутанного в теплый плащ мужчину, долго петлял узкими улочками Иевуса, скрипел рассыпанным поверх намерзшей за ночь ледяной корки песком, иногда кашлял от задуваемого в ущелья-проулки дыма. Зима надвигалась на древний город, но он только щетинился печными трубами и бодрился теплыми дымами. Шесть лет миновало с того самого дня, как воинство Слагсмала разграбило Иевус, и вот – дома восстановлены, обрушенные ужасным колдовством ворота вновь опираются на черные, обожженные древней магией камни, и улочки никак не назовешь малолюдными, откуда только взялись вроде бы истребленные иури? Пахнет домашней стряпней, на галереях вторых этажей на ветру гремит, вымораживая сырость, белье, степенные горожане в теплых халатах и войлочных сапогах с короткими голенищами укладывают на карнизы между домами потемневшие от времени, кое-где еще прикрытые лаком, затемненные копотью от факелов доски. Точно, чтобы пройти не наклоняясь горному рефаиму. Хотя где они, великаны?

– Через месяц город снегом завалит, – обернулся, кутаясь в обмотанный вокруг горла ветхий шарф, иури-проводник. – Снег-то убирать некуда. Да и зачем его убирать? Все эти улочки будут словно подземелья. Теплые подземелья. Хоженые. Правда, запашок тут будет стоять еще тот, но если не ютишься в подвале, то жить можно.

– Куда дальше? – остановился рослый на перекрестке, поправляя торчащий из-под плаща за спиной то ли меч, то ли какую-то деревяшку.

– Как так куда дальше? – не понял, оборачиваясь, проводник.

Улицы в четыре стороны сияли свежим ледком, песком присыпаны не были, если только мусором да замерзшими помоями залиты. Доски над ними никто не ладил. Окна в домах вроде бы были прикрыты. Но не ставнями, не досками, не тем более стеклом, а затянуты мешковиной. Однако дым из труб курился и здесь. Правда, лишь кое-где, и ни души не было ни на одной из улочек. Хотя топот за стенами слышался и двери невидимые поскрипывали кое-где. И проводник вдруг начал вытирать дрожащей рукой лоб.

– Куда ты меня привел? – спросил высокий. – Это же мешочный квартал. С чего бы это посланнику рефаимов снимать тут жилье? Добро бы он был бродягой, ну так и бродяге я бы не посоветовал сюда соваться. Тут ведь воры правят, приятель. Я так понимаю, с немалым трудом удалось очистить от них город, только этот угол и остался за ними? Пока, смею надеяться. Ты что замыслил-то? Или тебе здесь больше платят, чем с меня мог получить?

– Так таится он, – засмеялся, нехорошо засмеялся проводник. – А где ж таиться, как не здесь? Ты-то ведь не просто так провожатого искал? Сам бы, что ли, заплутал в Иевусе? Не общаются ни с кем рефаимы, никого не пускают в Рефу. Напуганы очень последней войной. Сильно они пострадали, очень сильно. Оттого и посланник их здесь прячется.

– Война уже шесть лет как минула, а рефаимы еще трясутся? – удивился высокий. – Отчего ж тогда посланника в Иевусе держат? Чтобы еще страшнее было?

– Так известное дело, – с напряжением пожал плечами проводник. – Чтобы знать, чего бояться.

– Боишься, я вижу, ты, – заметил высокий.

– А мне чего бояться? – хихикнул проводник и попятился, заскользил прочь от высокого. – Я уж отбоялся свое. Теперь твой черед, уж поверь, не тебя первого привожу сюда.

– Я так и предполагал, – вздохнул высокий, оглянулся, покосился на затянутые паутиной ворота в ближайшем доме, шагнул назад, выудил из-под плаща руку и неожиданно рассыпал вокруг себя песок, потоптался, расправил плечи. – Ну, где твое пугало, от которого ноги-то трясутся? Показывай. Или думаешь, я не знаю, кто ночным Иевусом заправляет? Выходи, Гигас. Разговор есть!

Выкатились из-за неприметных дверей сразу с десяток согбенных теней. Не от старости согбенных, от походки, которая больше для воровства да грабежа на темных улочках пригодна. Заблестели в грязных руках клинки. Четверо за спиной, по двое в каждой из улочек. Да и провожатый приободрился. Захихикал, даже шаг вперед сделал:

– А выбирай любого да разговаривай! Только раздеваться уж начинай понемногу. Завязи-то распускай, какая нужда дорогую одежду сечь?

– Гигас! – повысил голос высокий. – Выйдешь или нет? Хватит сопеть в кулак. Теней уж с дюжину на улицу выгнал, может быть, снизойдешь до разговора? Или боишься? Так я не даку, мною маленьких рефаимов не пугают! Что, мелочь, боится ваш вожак? Или ноги его не слушают? Может быть, мне сменить его? Будете мне служить? У меня, по слухам, есть капля крови рефаимов в жилах. Да и не только их, но и этлу!

Ворота в десятке шагов от высокого вылетели с треском, развалились на доски, осыпались пылью. Высокий бы в эти ворота вошел не пригибаясь, да и вытянутыми руками до притолоки бы не достал, а великан, что за воротами стоял, вышел из них, едва головой не чиркая. Остановился напротив высокого, который тут же коротышкой показался, поправил жилет, сшитый из пары воловьих шкур, плюнул под ноги, словно коровий лепех уронил, потянул с пояса нож. Всем ножам нож. Длиной, что полуторный меч, а шириной такой, что и секиру прикрыть можно.

– Ух ты! – оторопел бывший высокий. – Это ж надо… Как же прокормить такого…

– Ничего, кормимся помаленьку, – снова сплюнул великан, провел ногтем, как лопатой, по лезвию ножа. – Чего сказать-то хотел, родственничек? Измельчала, я смотрю, в тебе порода. Говори, а то ведь, когда резать тебя начнем, не до разговора будет.

Округлые глаза чудовища смотрели на высокого спокойно, и толстые, как будто обветренные губы-валы тоже шевелились спокойно, словно великан насвистывал что-то неслышимое.

– Хорошо, – прокашлялся высокий, который так и замер в десятке шагов от чудовища, тому только ручищу протянуть, чтобы снести голову наглеца с плеч. – Первый вопрос сразу отпадает, хотел я поинтересоваться, почему тебя до сих пор городской голова из Иевуса не вытравит, так вот в эту сторону больше интереса не имею.

– Еще два вопроса, – прогудел Гигас. – Долго говоришь, я что, зря от камина поднялся? Теперь еще и дверь придется из-за тебя править.

– Ладно, – кивнул высокий. – Второй вопрос будет о временах стародавних. Полторы тысячи лет назад в битве против Лучезарного при Бараггале участвовали сто тридцать рефаимов. Отчего же они теперь испугались всего лишь ватажников Слагсмала?

– Ну ты спросил, – стукнул губами великан. – Похоже, я с удовольствием буду тобой… кормиться! Даже с почтением! Но я тебе отвечу. Они, те сто тридцать великих воинов, не в одиночку шли против Лучезарного. Они шли, чтобы соединиться с войском императора. С войском великого императора Лигурры! И их дети были в безопасности. А детей тех воинов, что погибли, помогая Слагсмалу взять Шуманзу шесть лет назад, тот же Слагсмал взял в заложники. Люди маленькие, пролезают в такие щели, куда и крыса не всегда проберется. Впрочем, это уже неинтересно. Я отбился от своих. И если тебе скажут, что есть в Иевусе посланник от рефаимов, – не верь. Нет тут никого. Хотя какая тебе разница, если тебя не будет? Все, давай последний вопрос, а то холодает что-то. Эх, плащик твой маловат на меня. Хотя исподнее из него выйдет ничего себе.

– А если снова поднимется Лучезарный? – спросил высокий. – Если его наследники будут тащить своего покровителя из бездны? Если вновь выйдут к Бараггалу, разве рефаимы уже не выступят против него?

– Вот как выходит? – зажмурился великан. – Ну, не мне этот вопрос задавать надо, но я отвечу. Рефаимов мало. Таких вот, вроде меня, и сотни не наберется. Ну, если из дальних деревень подтянутся… Ну, сотни полторы. Но ведь императора-то нет. А против великого воинства и полторы сотни рефаимов – это так. Тьфу. А уж если с той стороны этлу встанут, так и вовсе… Ну, ты должен знать. В тебе же вроде и кровь рефаимов, и кровь этлу? Да и где тот император, что соберет воинство? Ваш этот… как его… король Пурус? Наслышан, как же. Он сам скорее на ту сторону переметнется.

– А ты на какой стороне? – негромко спросил высокий.

– А тебе-то что за дело? – оскалил желтые зубы великан.

– А ну как я стану войско собирать? – спросил высокий.

– Ты? – выпучил глаза Гигас, закатился в хохоте, обернулся, зыркнул глазами из-под низкого лба на своих подручных, что замерли поблизости с выставленными мечами, дождался тонкого, подобострастного хохотка, снова посмотрел на высокого. – С меня решил начать? А кормить чем будешь?

– Вот незадача, – покачал головой высокий. – А ведь не прокормлю. Здоров больно, хотя, – он повысил голос, – если человечиной не брезгуешь, вот тебе на первое время!

Словно птица какая свистнула над крышей. Один или два раза, непонятно, но сразу же треск раздался и, ломая луки и стрелы в заплечных тулах, слетели с укромных мест два темных стрелка, и у каждого из глаза торчало по странной, как будто вырезанной из свежего дерева, неошкуренной стреле.

– Ах ты!.. – взревел Гигас и, вновь разворачиваясь к высокому, ткнул в него огромным ножом, но не достал почему-то. Промахнулся. На половину локтя взял в сторону. И снова ткнул. И снова. Но все никак не мог попасть, вроде бы и точно метил, но все бил рядом, будто высокий растворялся там, где стоял, и возникал в шаге в сторону.

– Да ты, тварь такая, шустрый, смотрю! Как зовут-то тебя?

– Зачем тебе мое имя? – продолжал уклоняться от его ударов высокий, оставляя после каждого выпада кровавую полосу на огромных руках. – Я же тебя уже не нанимаю.

– Да я сейчас! – зарычал великан и, снеся очередным ударом угол ближайшего дома, бросился вперед, чтобы придавить этого жалящего его серым клинком смельчака.

Но тот не отшатнулся, не побежал, не уклонился, а сам шагнул навстречу, ударившись с Гигасом грудь в грудь. И не упал, не расшибся, не разлетелся осколками и не обрушился грудой раздробленных костей, устоял, хотя мало было удара такой туши, руки великана должны были разорвать наглеца на куски. Но не разорвали. Обмякли, упали, выпустили нож.

Высокий с трудом освободился из-под нависшей над ним туши, отошел на шаг, толкнул мертвеца и только тогда выдернул из-под нижней челюсти вошедший до рукояти в голову Гигаса меч. Темная кровь ударила потоком. Все прочие прислужники великана уже лежали, пронзенные стрелами.

– Вот ведь, – огорченно наклонился, чтобы прихватить снега и стереть попавшую на плащ кровь, высокий. – Вымазался! А ведь сберегался.

– Долго ты сберегался. – Хрупкая на вид, но высокая и гибкая девушка в теплом гарнаше, не выпуская из рук диковинного лука, только что перебралась с крыши на ближайшую галерею и в два прыжка оказалась на окровавленном льду. – Я уж думала продырявить эту тушу стрелкой, да побоялась – обидишься.

– Ты, да побоялась? – высокий посмотрел на лучницу с нежностью, убрал серый клинок в ножны, висевшие на поясе под плащом, поправил то, что торчало у него за спиной. – Вот уж не поверю.

– За тебя побоялась, – ответила она негромко с такой же нежностью и добавила: – Ты обещал помочь выдернуть стрелы.

– Непременно, – согласился высокий.

– Куда теперь? – спросила она.

– На постоялый двор, – ответил высокий. – Ты же слышала, городской голова будет говорить с нами только в том случае, если я помогу избавиться от этого людоеда, да и лошадей обещал нам дать.

– Этот Гигас и в самом деле ел людей? – поморщилась девушка.

– Точно не скажу, но обглоданные, вываренные кости находили на этих улочках.

– Зачем тебе городской голова? – спросила девушка. – Лошадей мы можем купить и сами. А больше нам ничего и не нужно. Чем он поможет тебе, если не мог справиться с этим переростком? Да и что у него сил? Двух сотен стражников не будет на весь город. Только тем и держится, что свеи прежней силы еще не взяли.

– Кто сказал, что он нам должен помочь? – удивился высокий, начиная выдергивать стрелы из мертвецов. – А вдруг это я хотел ему помочь? Точнее, мы. И разве мы ему не помогли?

– Может быть, он нам еще и жалованье своих стражников за полгода вперед выплатит? – скривилась девушка.

– А вот это вряд ли, – усмехнулся высокий. – Я думаю, он и лошадей даст нам каких-нибудь… немудрящих. Но без лошадей нам никак. А покупать лошадей мы пока не станем, хотя, – он встряхнул снятый с пояса великана кошель, – нам бы хватило. Но дело не в том, что я хочу взять лошадей именно у городского головы. Дело в том, что не нужно противиться его желанию помочь нам. Это привяжет его к нам еще крепче. Не отказывай человеку в желании потрудиться для тебя. Это нужно. Поверь. Наверху не слишком скользко?

– В горах было слишком скользко, – улыбнулась девушка. – Если бы не эти горы, мы бы и в лошадях до сих пор не нуждались. Ведь я говорила тебе, что рефаимы не будут с тобой разговаривать!

– Теперь будут, – ответил высокий.

– Опять в горы? – скорчила недовольную рожицу девушка.

– Еще чего? – нахмурился высокий. – Теперь они будут меня искать, а не я их. Пойдем крышами. Хочу посмотреть на город сверху. И не хочу, чтобы нас видели.

…Часом позже странная парочка, не привлекая особенного внимания, сидела в теплом трактире у заново отстроенных ворот Иевуса и отдавала должное тушеной баранине. Снег, который недавно лишь намекал на скорую зиму, повалил за окном стеной, вынудив трактирщика зажечь лампы. Еще через час в зале появился облепленный снегом посыльный городского головы, который принялся бурчать, что этакую тушу и на телегу не поднимешь, да и телега не по каждой улочке пройдет, а если и пройдет, то где хоронить такого быка? Земля уже замерзла – долбить не передолбить. Но высокий пресек нытье посыльного и отправился с ним во двор трактира, чтобы принять обещанных лошадей. Сам городской голова на встречу не явился, но высокому словно не очень-то и хотелось с ним разговаривать. Он уже наелся и, глядя на свою спутницу, подумывал как будто только об одном – оставить лошадок на попечение трактирщика и уходить не в ночь из города, а с утра.

– Как лошади? – спросила его спутница.

– Лучше, чем я мог бы предполагать, – ответил высокий. – До Обстинара доберемся без особых хлопот.

– Значит, – она нахмурилась, – пришла пора говорить с герцогами Ардууса?

– Ну, – высокий пожал плечами, – с герцогами Ардууса мы уже говорили, пусть и не лицом к лицу. Но, пожалуй, если начинать говорить с кем-то, то именно с герцогами Обстинара и Тимора. А уж дальше посмотрим.

– Сколько нам осталось? – помрачнела девушка.

– Думаю, весной или летом начнется, – вздохнул высокий.

– Что начнется? – услышали они странно визгливый, хоть и тихий голос.

Высокий обернулся мгновенно, вскочил на ноги, но выхваченный им из ножен серый меч был выбит из его руки еще быстрее.

– Опусти лук, дочка, – пробормотал страшный, покрытый шрамами, будто коростой, коротышка, нагибаясь за мечом высокого. – Или ты хотела, чтобы я смотрел, как меня протыкает насквозь твой муженек? И ты, парень, не хмурься. Я ж за спиной у тебя стоял. Хотя, будь ты лицом к лицу со мной… Впрочем, не будем гадать, мечник ты не из последних. Другой вопрос, что я из первых.

– Как тебе это удалось? – пораженно прошептал высокий, принимая из рук коротышки меч. – Подойти неслышно? Выбить меч? И кто ты?

– Да опусти ты лук, – поморщился в сторону девушки, усаживаясь за стол, коротышка. – Разговор у меня к твоему мужу. Да и к тебе, вы ж срослись – не разделить?

1
...
...
15