Голядь московская

Хроники сохранили для нас единственный пример длительной борьбы восточных балтов за их этническую и территориальную идентичность. Героический народ голядь, оказавший сопротивление славянам, занимал обширные районы в бассейне верхней Оки, заселяя, в том числе, современное Подмосковье³¹.

Из славян первыми на Оке около VIII в. появились вятичи. В ходе острых столкновений они постепенно начали выдавливать голядь с насиженных мест. В IX–X вв. вятичи последовательно заселили большие участки окского побережья и захватили устья крупнейших притоков Оки, ранее принадлежавших голяди. Балты вынуждены были отступать в самые неудобные для жизни районы.

В ХI и ХII вв., действуя на окраине чужой земли, славяне в основном старались использовать малоконфликтные способы инвазии³². Обстановка круто изменилась, когда их поселения приблизились к столице «мощинского царства», располагавшегося в бассейне Москва-реки.

При колонизации Западного Подмосковья и части смоленских земель, также принадлежавших голяди, мирные методы проникновения были полностью отброшены. Свою исконную территорию, центр своего государства и его последний оплот балтам пришлось оборонять с величайшим мужеством. Между ними и вятичами завязались длительные кровопролитные войны. К сожалению, источники сохранили для нас лишь несколько эпизодов этой мрачной эпопеи.

Так, известно, что в 1058 г. князь Изяслав Ярославич ходил на войну против голяди в Смоленскую волость и одержал над ними победу³³. Почти через девяносто лет (в 1147 г.) черниговский князь Святослав Ольгович по повелению Юрия Долгорукого снова воевал Смоленскую волость и захватил земли в бассейне реки Протвы, заселенные все той же голядью³⁴. Еще через сто лет в 1248 г. Михаил Ярославич московский «убьенъ бысть от Литвы на Поротве»³⁵. То есть был убит там, где как раз и держала оборону осажденная со всех сторон голядь, ошибочно поименованная летописцем «Литвой».

С годами интенсивность славянских нападений не снижалась, и в этом же 1248 г. другой московский князь – Михаил Хоробрит – ходил воевать балтов на Протве и также погиб там в бою с местным ополчением³⁶. Лишь в XV в., когда московские князья сменили тактику и стали окружать свою столицу городами и вотчинами, голядь просто растворилась в толчее народов, стекавшихся со всех краев и весей в Москву, и была ассимилирована москвичами³⁷.

Пример балтоязычной голяди – показатель того, как славяне прибирали к рукам Восточно-Европейскую равнину. Используя мирное давление, где и когда это было возможно, они постепенно подбирались к основным очагам сопротивления и уже после этого включали механизм военного захвата. Длительность и итоги войны с московской голядью также свидетельствуют о том, что славяне не испытывали большого интереса к сосуществованию с другими народами. В своей массе они были простыми земледельцами и думали о собственном выживании гораздо больше, чем о свободах и правах соседей-инородцев. Им были нужны земли, а не соседи. Их стратегическая цель состояла в захвате всей территории Восточно-Европейской равнины и превращении ее в нескончаемый источник пахотных земель. К VIII–IX вв. эта грандиозная задача была частично реализована.

Глава III
Загадочная страна «Валинана» и ее исчезновение

После того, как мною был обрисован общий контур начала славянской колонизации Восточно-Европейской равнины, думаю, стоит более подробно рассмотреть некоторые из ее деталей. Для этого вернемся немного назад и вновь обратим свои взоры к антам.

После завоевания аварами анты оказались на положении людей второго сорта и, жестоко притесняемые, начали медленно отступать на восток, двигаясь в сторону Днепра и всего днепровского Правобережья. Их отход не был похож на паническое бегство. Несмотря на превосходство своих «гонителей» в силе, анты дважды (в 560-е гг. и в 630 г. после смерти Бояна) возвращали себе независимость.

Первая попытка была незначительной и практически не зафиксирована в источниках. Что же касается событий 630 г., то в этот раз антам удалось воспользоваться династическим кризисом, охватившим Аварский каганат, и выйти из-под его власти. Была ли обретенная ими свобода полной, неизвестно. Но анты, в любом случае, получили время на передышку.

В районе современной Волыни они создали славянскую «конфедерацию». Арабский путешественник и географ аль-Масуди называл ее Валинаной³⁸. Существует мнение, что Волынская конфедерация антов и примкнувших к ним склавинов просуществовала сто пятьдесят или даже сто восемьдесят лет. Считается, что в ее состав входили бужане, дреговичи, древляне, уличи и тиверцы, то есть те народы, которые известны по летописям как «исконное» население юго-западной части Киевской Руси³⁹.

Независимое положение Волынской конфедерации и враждебность Аварского каганата, угрожавшего Волыни с запада, заставляли славян внимательнее приглядываться к землям своих восточных соседей. Первые контакты между ними, видимо, имели торговую основу. Благодаря товарообмену волынские купцы проникали на днепровское Левобережье, изучали здешнюю обстановку, выявляли слабые места, искали союзников и готовились к захватам.

Территориальное давление Волынского союза на восточных балтов заметно возросло в период правления славянского царя Маджака. Видимо, при нем были приняты важные решения, касавшиеся частичного переселения в Заднепровье. При Маджаке не только купцы, но и военные вожди с их дружинами, разбойничьи шайки и мирные поселенцы стали регулярно пересекать Днепр и подолгу задерживаться на том берегу.

После смерти Маджака Волынская конфедерация распалась. Тем не менее переселенческое движение за Днепр уже сформировалось. Напротив, частые «раздоры между племенами», лишенными единого «порядка»⁴⁰, стали дополнительной причиной славянской миграции. Возвышение родовой знати и клановые войны антских князьков накаляли межплеменную обстановку: из-за этого славяне семьями и целыми родами уходили с правого берега Днепра на левый.

У аль-Масуди имеется ценное свидетельство, согласно которому первым князем, обособившимся после распада Волынской конфедерации, был некто Дир⁴¹, которого, как мы знаем, «Повесть временных лет» связывает с Аскольдом, а их обоих считает первыми князьями в Киеве⁴². Если арабский писатель ничего не перепутал, то мы получаем из его уст прямое указание на начало славянской колонизации западного и восточного Поднепровья под руководством Дира.

В самом конце VIII в. (в 796 г.) Аварский каганат был полностью разгромлен сыном Карла Великого Пипином Горбатым. Как ни странно, но ликвидация аварского владычества еще больше подтолкнула восточную миграцию славян. Возможно, они обрели свободу и не хотели больше сталкиваться с франками, которые, скорее всего, считали их союзниками аваров.

Уже в 803 г., как свидетельствует биограф Карла Великого Эйнхард, бывшее Аварское государство, на окраине которого жили анты, обезлюдело⁴³. Многие славяне покинули свои районы и переселились за Днепр. Стоявший на границе со степью скромный Киев был слабой защитой от кочевавших в низовьях Днепра степняков. Вот почему южное направление славянской колонизации, миновав Днепр, не задержалось в Киевщине, а повернуло на северо-восток, двигаясь ближе к дремучим лесам Чернигова, Смоленска, Мурома и Ростова.

Заступничество хазар, победа над кутригурами и ее последствия

Как только речь заходит о хазарах, многим из нас на ум приходят строки А.С. Пушкина о мести, которую учинил им князь Святослав. Но что, если хазары сыграли в жизни славян не такую уж негативную роль?

Некоторые историки убеждены, что именно хазары помогли славянам укрепиться на левом берегу Днепра. В VI–VII вв. его нижнее и среднее течение принадлежало болгарскому народу кутригуры. Эти кочевники славились большим могуществом и вели войны с хазарами. В VII в. они заметно ослабели, но все еще представляли опасность.

Хазары стремились выдавить их из Среднего Поднепровья. Для этого они наняли славянских князей и позволили славянам переправиться через Днепр. Славяне успешно закрепились на левом берегу Днепра. Часть кутригуров они уничтожили, часть покорили, а остальных выдавили на восток.

В награду за верную службу славяне получили от хазар в управление киевское Поднепровье с условием соблюдать интересы каганата и охранять его от кочевников. Хазары достигли тогда пика своего могущества, и славянам в чем-то могло импонировать положение подданных Хазарского каганата. О том, что киевские славяне были именно подданными, а не свободным населением Приднепровья, говорит тот факт, что они платили хазарам умеренную дань вплоть до прихода русов, то есть до середины IX века.

Победа над кутригурами позволила славянам расширить зону их присутствия на Среднем Днепре, и вскоре они уже расселились по всему днепровскому Левобережью⁴⁴.

Перед славянами открывались широкие возможности для колонизации земли, не имевшей на тот момент определенного хозяина и сильного защитника. Хазары благосклонно взирали на происходящее и не противились завоевательному порыву своих союзников. Из тех колонистов, которые расселились на землях кутригуров, образовался народ, именуемый в «Повести временных лет» полянами⁴⁵.

Освоение лесостепной полосы от Днепра до Дона шло без больших осложнений, так как оседлого населения здесь практически не было, а редкие кочевники славян не пугали. Впрочем, дойдя до междуречья Северского Донца и Дона, славяне проявили похвальную осторожность и обошли этот край стороной.

Причиной их бдительности стали кочевавшие в северских степях аланы, изгнанные сюда арабами в первой половине VIII века⁴⁶. Тем не менее Дон и Донец оставались в поле внимания славян, и, как только позволили обстоятельства, а случилось это ближе к IX в., они постарались завладеть землями до среднего течения Дона⁴⁷. Что же касается кутригуров, то часть из них, известная под именем северы, приняла участие в формировании славянского племенного союза северян. Вплоть до XVI в. их потомки жили в районе Путивля и Рыльска, называли себя севрюки-сервы и выделялись из остального населения одеждой и говором. От имени этого народа унаследовала свое название река Северский Донец⁴⁸.

Покорение восточных балтов

Войны с кочевниками станут неотъемлемой частью дальнейшей жизни славян. Но все-таки наши предки больше тяготели к лесам и рекам Среднерусской возвышенности, чем к степным суховеям Нижнего Днепра или Придонья.

Поэтому основная масса переселенцев из Волыни пошла не в кутригурские кочевища, а двинулась вверх от Среднего Днепра, в лесостепи и леса, занятые восточными балтами.

Уже в IX в. славяне прочно держали в своих руках междуречье Десны и Сейма. В начале Х в., двигаясь вверх по левому берегу Днепра, они отвоевали у балтов долину реки Сож (нынешняя Гомельская область Беларуси), затем вышли к днепровским истокам и укрепились в верховьях Десны и Оки (в нынешних Брянской, Смоленской и Курской областях).

Главными участниками этого завоевательного марафона русские летописи называют радимичей, которым досталась долина реки Сож, и вятичей, захвативших оба берега Сейма и верховья Оки⁴⁹.

Первыми проникали в чужую этническую среду торговцы и охотники за пушниной. Вслед за ними шли дружины славянских князей. Они облагали туземцев натуральным или денежным налогом и силой подавляли малейшее сопротивление⁵⁰. Семьи и родовые кланы, которых у славян были тысячи, шли за первопроходцами вторым и третьим эшелоном.

В то же самое время, то есть в IX – начале X вв., по правую сторону Днепра на балтов наступали дреговичи. Они форсировали Припять и сильно потеснили здешних туземцев. О несомненном успехе дреговичей свидетельствуют курганы с трупосожжениями и лепной керамикой IX – начала X вв., появившиеся с их приходом⁵¹. Выжившие в столкновениях с ними остатки балтов вынуждены были покориться дреговичам, как доминирующему народу. Таким образом, Среднее Поднепровье стало первой значительной колонией, которую захватили и присвоили славяне, прибывшие сюда с Дуная, Днестра и из Западного Прикарпатья.