– Илья Афанасьевич, вы здесь? – удивился парень, не ожидая, видимо, застать меня сегодня в доме своего отца. – Он поздоровался с Дионисием и, проходя мимо меня, тихо спросил, не выдал ли я его отцу.

Я внимательно посмотрел на Федора, отрицательно покачал головой и, буркнув напоследок: «До встречи!» – открыл дверь и вышел в зимнюю ночь.

К вечеру немного подморозило и стал идти пока еще редкий, но понемногу усиливающийся снег. Когда я шел к своему автомобилю, у меня вдруг резко проснулось желание сходить «по-маленькому». Вернее, это желание присутствовало у меня и раньше, но теперь, едва я вышел на холод, резко усилилось. Видимо, на морозе мочевой пузырь стал активно сжиматься и жидкость, выпитая в гостях, настоятельно попросилась наружу. Да так, что до дома я боялся не дотерпеть. Возвращаться же было глупо. Поэтому зайдя за дом, который, как я знал, оборудован видеокамерами пока не был, я выбрал место потемнее, и приступил к решению своей проблемы.

В это время я увидел, как в беседке, находившейся с противоположной от входа в дом стороны, происходит какое-то движение. Я застыл на месте и стал приглядываться. Там определенно кто-то был.

Я подумал, что правильно будет туда пройти и поинтересоваться, кто и что именно там делает, но передумал. Вряд ли кто-то решится напасть на дом моих друзей, а окно кабинета Гены, которое как раз выходило на беседку, отстоящую от него метров на сорок, я проверил сам. Оно было закрыто.

«Вполне возможно, – подумал я, – кто-то пришел сюда вместе с Федором».

С задумчивым видом я двинулся к машине, но еще раз обернулся и посмотрел на беседку. В это время в свете висевшей на козырьке лампы я увидел, как из беседки вышел высокого роста и крепкого телосложения мужчина, на котором, как мне показалось, была форма охранника. Впрочем, хорошо рассмотреть его с места, на котором я находился, было невозможно.

Меня затрясло от нехорошего предчувствия и, вынув мобильный телефон, я набрал номер Геннадия. Однако механический женский голос оповестил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

Пребывая в некоторой растерянности, я сделал еще один звонок, после чего все же решил ехать домой.

Глава 8

Убийство

Через несколько минут я уже входил в свой дом. Звонить я не стал, поскольку света в нем не было, а сразу открыл дверь своим ключом. Я подумал, что Диана легла спать, но едва войдя в прихожую, на полу заметил влажные следы от ее сапог. А эффектная короткая шубка моей супруги была мокрой от растаявшего снега.

Когда я входил в дом Армавирских, снег еще идти не начал, он начался позже. Следовательно, Диана куда-то отлучалась именно вечером. И я даже догадывался, куда.

В гостях я почти не пил. Подозревая Диану в супружеской неверности, я достал из холодильника свой любимый коньяк, порезал дольками лимон и, захватив кое-какую закуску, сел за пустовавший стол.

Я успел пропустить пару рюмок, ощущая, как мою душу медленно, но верно начинает заполнять лютая злоба, способная легко перерасти в бешенство. Я услышал на лестнице шаги и вспомнил, как сегодня Екатерина отказала моему другу. – «Ну что им еще нужно, этим молодым телкам?» – успел подумать я, когда зазвонил мой мобильный телефон.

Я глянул на настенные часы, на которых было без четверти одиннадцать, и удивился. Кто бы это мог быть? Номера, с которого мне звонили, в списке моих контактов не имелось.

– Слушаю вас, – коснувшись клавиши приема входящих вызовов, сказал я и услышал голос Елены Армавирской, сестры Геннадия. Она была взволнована и всхлипывала, как будто только что плакала:

– Илья, Илюша, это Лена, Лена Кайгородова, – быстро проговорила женщина. Признаться, только сейчас я понял, что она носит фамилию мужа. – Приезжайте скорее! Только что убили моего брата! – Не в силах больше сдерживаться, она разрыдалась прямо в трубку.

Я остолбенел. В голове за одну секунду пронесся вихрь мыслей, главной из которых была: «Это тот мужик, которого я видел в беседке!»

Я хотел было задать вопрос, как это случилось, но услышал в трубке короткие гудки.

Пока я разговаривал, напротив меня, на свое обычное место опустилась заспанная Диана. Или делавшая вид, что заспана. Впрочем, сейчас это было уже неважно. Новость о смерти друга, с которым я разговаривал полчаса назад, настолько меня ошеломила, что, казалось, я забыл обо всем.

– Что случилось? – увидев, в каком состоянии я нахожусь, спросила супруга. – Кто это звонил?

– Только что убили Гену. Звонила его сестра!

Я сорвался с места, быстро надел пальто и выбежал на улицу. Ночь обещала стать бессонной.

Подъезжая к дому Армавирских, я увидел полицейский «УАЗ» с включенным проблесковым маячком. Припарковавшись рядом, я резво зашагал к дому. Шел снег и дул противный, пробирающий до костей ветер. Услышав какие-то звуки, доносившиеся от беседки, где я видел мужчину в форме охранника, я заметил, как этого человека в позе «ласточки» – головой вниз, а кистями рук, скованных наручниками за спиной, вверх, вывели оттуда двое полицейских с автоматами. Следом за ними шли четверо мужчин. Это были Федор, Дионисий, его сын Артем и Роман Шерягин. Пройдя мимо меня, сержанты-пэпээсники запихнули задержанного в «бобик», а сами по рации стали связываться с дежурным.

– Папку убили! – подходя ко мне, со слезами на глазах, сообщил Федор.

– Я знаю, – в знак утешения по-отечески похлопав его по плечу, ответил я. – Мне сообщила твоя тетя. Как это произошло?

– Этот гад, – кивнув мне за спину, ответил сын погибшего, – ударил батю сзади ножом и думал, что убежит. Но… мы ему не дали…

Федор говорил быстро и сбивчиво, но его дыхание было ровным. В отличие от остальных троих, которые продолжали тяжело дышать. Видимо, пришлось побегать за тренированным преступником, пока его настигли.

– Он через сад рванул, на соседский забор забрался, но Федя ему уйти не дал, – одобрительно глянув на Армавирского, сказал его двоюродный брат. – Хорошо еще, сопротивления не оказал. А то бы мы его вообще убили бы. – Остальные закивали в знак согласия.

– Орал еще, гад, что он не убийца, – сказал Федор.

– А оружия у него с собой не было? – уточнил я.

– В том-то и дело, что у него с собой пистолет табельный. Он сам показал нам кобуру, когда мы его скрутили, – сказал Федор. – Кричал, божился, что не при чем. Говорил, что если бы это он убил отца, то перестрелял бы нас, как куропаток. У нас-то оружия не было.

– А менты что, где-то рядом были, что приехали так быстро? – осведомился я.

– Ну да, неподалеку, – с прохладцей глядя на меня, ответил Шерягин. – Минут через пять приехали. А мы это время его в беседке держали.

– Сейчас следователь должен подъехать, менты сказали, – сообщил мне Федор и пригласил пройти в дом.

Сняв верхнюю одежду, я следом за остальными мужчинами прошел в кабинет Геннадия.

Первое, что я увидел, входя внутрь, это то, что дверной замок был взломан.

Внутри находились Елена и Екатерина. Обе были заплаканы и сидели в креслах, напротив друг друга, стараясь не смотреть на распластанное по полу тело убитого. Рядом с матерью с потерянным видом стояла Евгения.

Мой друг в своем новом костюме лежал лицом вниз параллельно окну и головой к камину. Его правая рука была вытянута вперед. Рядом с ней лежал пистолет. Положение его тела, на мой взгляд, свидетельствовало о том, что перед смертью он полз. А в его спине, под левой лопаткой, торчала рукоятка ножа.

Подняв взгляд на камин, я увидел на стене над ним выщерблину от пули. В этот момент от подувшего ветра зашевелились занавески, и я подошел к окну, аккуратно сдвинув их вместе с портьерами в сторону.

– Это я их задвинула, – голосом, похожим на голос робота, сказала Екатерина, – чтобы не так сильно дуло.

Осматривать окно я не стал, это дело следователя. Достаточно было того, что и я, и несостоявшаяся жена убитого, касались занавесок, хотя на них могли остаться следы преступника.

Я вернулся к погибшему другу и аккуратно пощупал у него на запястье пульс, которого не было.

– Не верите, что Гена мертв? – с горечью спросила меня Елена. – Первое, что я сделала, когда увидела брата лежащим, это проверила, бьется ли его сердце. Но, увы… – она всхлипнула.

В это время хлопнула дверь в гостиную, и в коридоре послышался шум. Спустя несколько мгновений в комнату зашли двое незнакомых мне мужчин в штатском в сопровождении Дионисия и Романа.

– Вечер добрый, – следователь по особо важным делам следственного комитета майор Почапский, – представился один из них. Он был невысокого роста и плотного телосложения с редкими волосами на голове, мясистым носом и крепким волевым подбородком. В руках у него был портфель. – А это, – он кивнул на своего спутника, высокого и тяжеловесного кавказца с чемоданчиком – наш эксперт, Ибрагимов. Сейчас мы будем проводить осмотр места происшествия, поэтому попрошу всех отсюда выйти, – глядя на труп, сказал он. – И попрошу не расходиться, после осмотра я буду вас допрашивать.

Когда я и другие молча потянулись к выходу, Почапский попросил остаться тех, кто первым обнаружил тело. Поэтому Екатерина, Федор и вошедший вслед за следователем Шерягин остались.

В коридоре мы столкнулись с соседями Армавирских, молодой супружеской парой, приглашенной в качестве понятых. Вместе с ними был наш участковый. Зайдя в комнату, где произошло убийство, они прикрыли взломанную дверь. Однако спустя непродолжительное время, когда я заходил в столовую, она снова растворилась и Почапский громко спросил:

– Где ключ от кабинета погибшего? Его нигде нет!

Ответом ему стало молчание.

Постояв в коридоре в ожидании ответа, следователь прошел в столовую, где находились все остальные бывшие в доме.

– Где ключ от кабинета Армавирского? – повторил он, оглядев присутствующих, и, не дождавшись ответа, спросил: – Кто последним видел погибшего живым?

Взоры всех находившихся в столовой устремились на меня.

Глава 9

Осмотр места убийства

– Не знаю обстоятельств его гибели, – взволнованно сказал я, – но я ушел от Геннадия примерно в двадцать минут одиннадцатого…

– Представьтесь, пожалуйста – сухо потребовал сыщик.

– Канарейкин Илья Афанасьевич, бизнесмен и друг убитого. – Я в нерешительности топтался на месте, переминаясь с ноги на ногу.

– Кто-то из находящихся здесь, после ухода Канарейкина, видел погибшего живым? – сдвинув брови и кивнув на меня, спросил Почапский у остальных.

Все отрицательно покачали головами. Следователь задумался.

– А когда вы уходили от Армавирского, – спросил он, обращаясь ко мне, – где был ключ от кабинета?

Я посмотрел ему в глаза. Изучающий, внимательный взгляд опытного сыскаря. И все же до Джафарова он не дотягивал. «Кто же он такой, черт побери?» – отчего-то не к месту подумал я о своем новом соседе.

– Точно не скажу, – пожал я плечами, но, по-моему, он торчал в замке с внутренней стороны.

– Что было после того, как вы вышли, вас кто-нибудь видел?

– Да, Дионисий Кайгородов, – кивнув на шурина убитого, сказал я. – Он в это время находился в коридоре, рядом с кабинетом.

Когда Почапский перевел на него взгляд, мажордом, кивнул.

– Пойдемте-ка со мной, – распорядился майор, который сейчас был тут главным.

Мы снова оказались в кабинете. К моему удивлению, окно было закрыто. Понятые стояли в дверях, так и не решившись пройти дальше. Екатерина сидела на своем прежнем месте в кресле, стоявшем ближе к окну. Напротив, через столик, сидел Федор. Шерягин примостился на стуле возле письменного стола, повернувшись лицом к присутствовавшим. Эксперт Ибрагимов фотографировал труп, нагнувшись над ним.

– Илья Афанасьевич, – обратился ко мне Почапский, прикрыв дверь, – расскажите, как долго вы находились здесь с убитым и что делали? Начните с того, было ли, когда вы уходили, открыто окно.

– Нет, окно точно было закрыто, – твердо ответил я.

– Вы в этом уверены? – уточнил у меня сыщик.

– Более чем. Дело в том, что по просьбе Геннадия я сам его проверял. И оно было закрыто.

– А зачем он просил вас об этом? – проницательно глянув мне в глаза, спросил майор.

Я пожал плечами:

– Не знаю. Помимо этого, он еще просил проверить, закрыта ли дверь. Мне показалось, что он был чем-то встревожен, возможно, даже напуган. Он определенно кого-то боялся.

– Интересно, – озадаченно пробормотал «важняк».

Он подошел к окну и отдернул занавески. В его руках появился крошечный фонарик, который он включил и направил на подоконник.

– Преступник проник сюда через окно. И вылез тоже отсюда, посмотрите-ка.

Я глянул в то место, куда он светил. На подоконнике виднелись четкие следы от грубых рифленых подошв большого размера. Я увидел три следа, но, приглядевшись, понял, что все-таки их было четыре. По одному носком в сторону комнаты и обратно, а один представлял собой два наложившихся друг на друга: один – туда, другой – обратно. На улице было слякотно, и шел снег, поэтому следы, хотя и успели подсохнуть, все еще были достаточно влажными.

– Насколько я понимаю, такие берцовые армейские ботинки носит наш задержанный, – удовлетворенно улыбнувшись, произнес Почапский. – Но непонятно вот что. Получается, что погибший, после того, как вы от него ушли, сам открыл окно и впустил сюда охранника. При том, что дверь была закрыта изнутри на ключ. – Он машинально поднял палец кверху и его лоб ощетинился поперечными морщинами. Это, видимо, означало напряженный мыслительный процесс, происходивший в его голове. – Но вы говорите, что Армавирский кого-то боялся. Тогда как, скажите на милость, он мог сам открыть окно какому-то охраннику?

Я опять пожал плечами.

– Но зачем, черт возьми, какому-то охраннику стучаться в окно к Армавирскому, а потом его убивать? – разгоряченно воскликнул Почапский. Видно было, что его ужасно напрягало то обстоятельство, что он не мог найти внятного объяснения случившемуся. – Получается, что убитый, услышав стук в окно, открыл его и впустил охранника в свой кабинет… Кстати, вы мне так и не рассказали, что происходило тут при вас.

Я достаточно подробно поведал ему все, что помнил, стараясь не упускать деталей.

– Так значит, когда вы уходили, Армавирский сидел в своем кресле спиной к окну и лицом к двери, а в руках у него был пистолет?

– Да, именно так, – кивнул я.

– При этом, окно было закрыто и занавешено?

– Точно так.

– А пистолет у него был заряжен, не знаете? – поинтересовался мой визави.

– Нет, он стоял на предохранителе. Это я помню совершенно точно. Я попросил его об этом, чтобы он ненароком не выстрелил.

Будучи глубоко погруженным в свои мысли, Почапский подошел к открытому сейфу.

– Вы не знаете, – снова обратился он ко мне, – из его сейфа ничего не пропало? Подойдите-ка сюда.

Я подошел, но тут же ответил:

– Этого я вам сказать не смогу, честно говоря, я не знаю, что именно он там хранил. Гена со мною этой информацией не делился. К тому же я вообще увидел этот сейф сегодня впервые. Обычно на этом месте стояли книги, за которыми ничего не было видно.

Майор, словно проверяя правоту моих слов, бросил взгляд на стоявшую на полу рядом с сейфом внушительную стопку книг и снова задумался.

– С ваших слов, уходя отсюда, вы видели торчавший в замке с этой стороны ключ. А при выходе столкнулись с Кайгородовым… Значит, дверь после вашего ухода была закрыта, но не на ключ. И любой находившийся в доме мог войти в этот кабинет. Но он, – кивнув на труп, продолжал сыщик, – будучи чем-то напуган, и даже, с ваших слов, чего-то боясь, открыл окно и впустил охранника, который его и убил. При этом Армавирский повернулся к своему убийце спиной, позволив ударить себя ножом сзади.

– А может, – отвлекся от своих мантр над трупом эксперт Ибрагимов, – погибший увидел в руках задержанного нож, и успел в него выстрелить, но промахнулся, и стал убегать. А тот все же изловчился и ударил его ножом под лопатку… Хотя… о чем это я? – сам удивившись высказанной глупости, смутился он. – Видно же невооруженным взглядом, что удар сзади был неожиданным. Тогда получается, что выстрел был уже после удара ножом.

– Пожалуй, – согласился с ним Почапский. – А иначе Армавирский вряд ли бы промахнулся, и в упор всадил в гостя всю обойму. Но почему пуля попала в стену над камином?

И вот еще что: кто-то из них двоих, я имею в виду погибшего и задержанного, закрыл входную дверь изнутри. Охранника обыскали, при нем ключа не обнаружено… Ты обыскал труп? – осведомился следователь у эксперта.

– Естественно, – обиделся тот. – Ключа при нем нет.

Словно вспомнив что-то, майор обратился ко мне:

– Спасибо, вы нам помогли. Думаю, что будет правильно, если вы сейчас подробно напишите все свои показания и можете быть свободны. А следователь, который будет вести это дело, вызовет вас на допрос позднее.

Я обвел глазами присутствующих и, кивнув на прощание Федору, Екатерине и Роману, вышел из кабинета в столовую, где в течение еще примерно получаса писал все, что помнил. После этого я с тяжелым сердцем покинул дом своего погибшего друга, не забыв напоследок выразить свои глубочайшие соболезнования его сестре и племянникам.

Когда я вернулся домой, на часах было начало первого, но Диана ложиться и не думала. Едва я появился, как она любезно вынула из холодильника и поставила на стол несколько бутербродов, сок и мой любимый коньяк.

Она плеснула мне в бокал граммов сто и, усевшись напротив, с любопытством посмотрела на меня.

Отхлебнув из бокала его содержимого и запив соком, я обстоятельно поведал ей о том, чему стал свидетелем.

– Следственный комитет подозревает этого охранника, – сказал я и, допив остаток прекрасного янтарного напитка, поднялся из-за стола. – По ходу, доказательств против него достаточно.

– Только вот непонятно, кто открыл ему окно? – задумчиво проговорила моя жена. – И какой у него был мотив для убийства Геннадия.

Глава 10

Тайна профессии нашего соседа раскрыта

23 декабря 2017 года, суббота.

Сегодня я проснулся поздно. На часах было одиннадцать часов. Диана мирно посапывала, отвернувшись к окну. Чтобы ее не разбудить, я осторожно поднялся и вышел из спальни, прихватив свой мобильный телефон, который на ночь обычно выключаю.

Спускаясь по лестнице, я включил телефон. Спустя минуту, когда я вошел в ванную комнату, аппарат ожил и выдал несколько звуковых сигналов о поступивших на него смс-сообщениях.

Я отложил зубную щетку в сторону и с интересом стал рассматривать, кто звонил мне за то время, на которое телефон был отключен.

Все пропущенные звонки были от сестры моего погибшего друга.