Сунув в рот сигарету, сидящий на валуне прикурил ее и продолжил:

– Уже через месяц после начала работы на Виктора я прекратил читать будущее простым москвичам – за день работы с бизнесменами я зарабатывал столько, сколько не зарабатывал раньше за месяц. На эти деньги уже через несколько месяцев мне удалось купить квартиру почти в самом центре Москвы и парочку новых автомобилей – для себя и для Лены. При этом нагрузка на меня не увеличилась, а, наоборот, стала даже чуть меньше – ведь руки у бизнесменов были, в общем, такие же, как и у тех посетителей, которых за последние полтора года я принял в огромном количестве, – на них было лишь небольшое число отличительных знаков. Но я очень быстро изучил эти новые знаки, и вскоре они перестали вызывать у меня удивления. Хотя… попадались среди них и трагические…»

* * *

В большом помещении, совмещающем кухню с гостиной, бормотал телевизор. Склонившись над кухонной стойкой, Лена мыла посуду; Сергей же, застыв за столом, что-то тщетно искал на компьютере. Легкий запах цемента и краски, проникающий через дверь коридора, говорил, что ремонт здесь еще не закончен.

Нажимая на кнопки, Сергей только изредка поворачивал голову к Лене; приглушенные звуки из телевизора, по которому шли криминальные новости, он, казалось, вообще сейчас просто не слышал. Но вот он как будто застыл, разобрав жесткий голос в динамике:

– …А сейчас возвращаемся к главной новости дня – покушению на авторитетного столичного предпринимателя Павла Круглова. Напоминаем, что сегодня, в районе четырех часов дня, он был убит двумя пулями снайпера на выходе ресторана в Зачатьевском переулке…

Неожиданно тонко звякнул бокал.

Сергей отвернулся от телевизора, на экране которого появился покойник, и увидел, как Лена с тревогой застыла за стойкой:

– Послушай, а я о нем слышала!

– Н-да, – машинально напрягся Сергей. – К сожаленью, я тоже…

«Глубоко затянувшись, рассказчик нахмурился:

– …Например, из большого числа бизнесменов, которые приезжали в особняк Виктора для того, чтобы я прочитал им их будущее, я выделял целую группу людей, которых для себя называл «поплавками». У всех таких бизнесменов были на удивление схожие линии судеб – они возникали словно из ниоткуда, но короткое время спустя так же резко и обрывались, будто миллионные состояния этих людей, которые они получили, разворовывая то, что десятилетиями до этого создавала страна. Это были ярчайшие, но трагичные линии – их владельцы за ничтожно короткое время возносились «наверх», где должны были жить ослепительной жизнью в течение нескольких лет, но практически всех «поплавков» ждала смерть – знак насильственной гибели обрывал эти линии. Таким бизнесменам я старался красочно расписать их ближайшее будущее, а об их неизбежном конце ничего им не говорил, лишь туманно предупреждая о том, что через несколько лет им лучше закончить с их бизнесом и побеспокоиться о собственной безопасности…

Сидящий на валуне помахал сигаретой.

– Конечно, эта была не вся правда, но это было лучше, чем полная правда, потому что последняя могла отравить им недолгие годы, что еще были отпущены им на земле. Изменить же они ничего не могли…»

…Короткое время Лена молча смотрела на экран телевизора, который сейчас занимала фотография моложавого человека с кучерявыми волосами, наконец, тихо бросила, указав на экран:

– Серж, ведь ты говорил, что он приходил к тебе?

– Точно!

– И ты осмотрел его руки?

– Ну, да.

– Почему же тогда не сказал ему правду?

– Потому что, Лен, некоторых невозможно спасти, – тихо бросил Сергей. – И потом…

Он поднялся со стула и двинулся к пульту от телевизора.

– У меня создалось впечатление, что он не поверил моим предсказаниям… Отнесся к ним, как к развлечению…

«Вновь взглянув на сидящую на скамейке, рассказчик напрягся:

– …Еще одной важною составляющей в течение следующего года были мои отношения с Леной. На протяжении еще полугода после того, как я познакомился с Виктором, наши отношения с ней развивались по нарастающей – мы всё больше «врастали» друг в друга, переплетаясь привычками, – а затем у нас начали появляться и первые разногласия…

Рассказчик затушил сигарету.

– Конечно, это не были крупные ссоры – мы не били тарелки, не дрались друг с другом, – мы попросту начали подмечать друг у друга те мелкие недостатки, на которые раньше не обращали внимания…»

…Надавив кнопку пульта, Сергей «заглушил» телевизор и указал на компьютер:

– Лен, я вчера отсканировал снимки из «коллекции» рук и занес их в компьютер, а сейчас не могу их найти… Ты на нем не работала? Может, папки случайно переместила?

– Ну, я только по сети немножко полазила, – Лена по-прежнему не мигая смотрела на яркий экран.

– Черт возьми!!!

Неожиданно жесткий выкрик Сергея заставил застывшую девушку вздрогнуть и испуганно отвернуться от телевизора; Сергей же тем временем продолжал:

– Я же просил тебя не выходить с этого компьютера в сеть! И вообще можно не трогать его?! На нем очень важная информация – нахватаешь мне вирусов, а…!

– Извини!

Он увидел, как Лена скривилась, как будто готова была разрыдаться, и упер руку в бок, на какую-то пару секунд опустив свои веки:

– Ну, прости меня, Лена!

Сергей сделал пару шагов от журнального столика, но не в сторону Лены, а в угол просторной «гостиной», где стояла зеркальная тумбочка. Открыв ее ящик, достал из него что-то мелкое и опять посмотрел на застывшую девушку – та уже неподвижно сидела за стойкой.

– Послушай, ты говорила, что у тебя есть водительские права? Ты их в Челябинске получила?

– И что?! – чуть не плача, ответила Лена.

– У меня есть подарок, – продолжил Сергей. – Хотел тебе завтра сказать, но… Пожалуйста, подойди сюда!

Он кивнул на окно.

– Не хочу! – губы Лены по-прежнему мелко дрожали.

– Малыш, ну, прости меня!.. Подойди сюда!

– Не пойду!

– Ну, пожалуйста, не веди себя, как ребенок!

Подождав еще с полминуты, но видя, что она не готова его извинить, он устало вздохнул и отправился к стойке. Обойдя ее, наклонился к сидящей за ней и без слов подхватил Лену на руки.

– Опусти меня на пол, Рябинин!

Лена яростно извернулась, попробовав вырваться, но Сергей только крепче прижал ее к телу. Пронеся через комнату, опустил у окна и опять поднял с тумбочки то, что оставил на ней перед тем, как отправиться к стойке.

– Нажми вот на эту зеленую кнопку!

– Зачем? – Лена снова обиженно съежилась.

– Пожалуйста, просто нажми эту кнопку и смотри вон туда! – Сергей терпеливо вложил в руку Лены брелок и кивнул за окошко.

Еще пару долгих мгновений застывшая Лена обиженно хмурилась, но затем всё же ткнула на кнопку брелока. Секунду спустя у подъезда отчетливо вспыхнули фары.

– Это что? – резко вздрогнула Лена.

– Твой первый автомобиль! – примиряюще бросил Сергей.

Изумленно застыв, Лена с четверть минуты не двигалась с места – за эти секунды непонимание в ее темном взгляде сменилось неверием, последнее перешло в восхищение, а затем всё заполнил восторг. Словно начисто позабыв о недавней обиде, она громко взвизгнула, дикой кошкой запрыгнув на шею Сергею.

Поймав ее, он уверенно прокружил ее у окна, наконец, замерев, прошептал:

– Лен, прости, что сорвался! Я не хочу, чтоб мы ссорились… Правда, малыш!..

«Посмотрев на ладони, рассказчик сцепил пальцы рук и отчетливо хрустнул костяшками.

– …В течение первого года эти мелкие ссоры, конечно, не переходили в большие – мы старались гасить их, чередовали периодами примирения, когда на какое-то время всё вновь становилось, как раньше. И все-таки на втором году нашей жизни я стал замечать, что мои отношения с Леной уже не такие, как были в начале. Мы уже не так часто занимались любовью, всё реже выходили куда-то вдвоем, и всё чаще наши мелкие ссоры отравляли нам жизнь, грозя превратиться в большие. Тем не менее, мы продолжали жить вместе…

Он вздохнул:

– Почему?..»

* * *

Огни предвечерней столицы проплывали за окнами автомобиля. Приглушенные звуки шансона, звучащие из динамиков, наполняли салон такси шорохом. Неподвижно застыв за водителем, Сергей напряженно молчал; Лена также молчала, рассеянно глядя в окошко…

В какой-то момент, машинально поправив обертку подарка, Сергей тихо бросил:

– И все-таки я попрошу тебя, Лена: не надо сегодня твоих резких шуток!.. – Он встретился взглядом с рывком обернувшейся девушкой, но продолжил уверенно. – Давай просто выпьем вина… поедим, потанцуем?

– Не нравится мне этот Виктор! – Лена резко поморщилась. – Какой-то он «скользкий», как ящерица!

– Этот «ящерица», как ты о нем говоришь, позволяет мне зарабатывать столько, сколько я никогда бы не получил без него!

– А ты слышал о том, что бесплатным бывает лишь сыр в мышеловке?

– Этот «сыр» не бесплатный. Я отдаю ему треть от своих гонораров!

– Да эта треть твоему Виктору, как мертвому припарка! – Лена горько скривилась. – Он прокатится на тебе, вот попомнишь меня!

– Перестань, Лен, и… просто расслабься – у него день рождения все-таки!

Отвернувшись к окну, Лена снова какое-то время молчала, наконец, повернулась к Сергею опять, но теперь в ее голосе ясно мелькнуло отчаяние:

– Рябинин, ведь я о тебе беспокоюсь, неужели ты это не чувствуешь?! Ну, чего ты прилип к этому чертову Стогову? Тех денег, которые ты заработал уже, нам достаточно, чтобы жить и не париться! Уходи от него!..

Пару долгих мгновений Сергей не мигая смотрел в глаза Лены, а затем, ничего не ответив, опять отвернулся к окошку…

«Сидящий на валуне сделал паузу, перед тем как ответить на свой же вопрос:

– …Вероятно, ответ на вопрос: «Почему я жил с Леной?» был двойственным. Во-первых, я слишком хорошо еще помнил ту боль, которая поселилась в моей душе после известия о гибели Кати, и ту пустоту, с которой я жил пару лет, оказавшись в Москве, – как и тот факт, что именно с Леной я вновь стал счастливым, каким был когда-то давно, еще в Омске. Эти воспоминания были слишком свежи еще в моей памяти, и, несмотря на все знания о собственном будущем, я действительно верил, что мы с ней сумеем преодолеть разногласия…»

…За длинным столом раздавался смех женщин, звучали позвякивания, иногда кто-то пьяно покашливал. Склонившись на стуле, Сергей с мрачным видом ел рыбу. Его тусклый взгляд то и дело цеплялся за Лену, сидящую на диване в углу. Станислав находился на том же диване и что-то рассказывал ей, отчего она звонко смеялась. У выхода холла виднелся Артур – цепкий взгляд человека с «драконом», словно жесткий локатор, обводил всех собравшихся в комнате. Сам хозяин особняка неподвижно сидел за столом, обнимая блондинку с таким декольте, что ее тяжеленные груди едва не касались тарелок, но Сергей не смотрел на блондинку, постоянно следя за смеющейся Леной. Сергей уже видел, что она под шафе, только если в нормальной ситуации алкоголь ее веселил, то, когда она находилась не в настроении, предсказать поведение Лены становилось практически невозможным…

Неожиданно, прерывая общий шум за столом, Виктор поднял блестящую вилку и постучал ей по «пухлой» бутылке.

– Так, минуточку, господа!.. Тихо, все!

Сидящие за столом повернулись к нему, голоса постепенно затихли. Не поднимаясь со стула, Виктор весело выдохнул:

– А теперь дадим сказать Лене! Все знают подругу моего эксклюзивного друга Сергея. – Он бросил насмешливый взгляд на диван. – Она дорогая и важная гостья для нас! Лен, твой тост!

– Что… мой тост? – отвернувшись от собеседника, Лена пьяно взглянула на Виктора.

– Да!

– Хочешь тост от меня?

– Мы для этого здесь и собрались!

Виктор поднял бутылку и обвел ей по кругу под возгласы пьяных гостей.

– Хорошо, я скажу!

Тяжело встав с дивана, Лена молча прошла вдоль стола и налила себе полбокала мартини.

Внезапно глядящий на Лену Сергей осознал, что она сейчас явно «на взводе» – выражение взгляда напрягшейся девушки говорило об этом, – но уже не успел помешать ей.

– Ты, Виктор, своих проституток меняешь почти каждый месяц и Рябинина к этому тянешь?! – громко бросила Лена, не обращая внимания на то, как испуганно замерли гости. – Думаешь, мне не известно, что каждую среду вы ездите в сауну с девочками?!

Протянув руку к Лене, Сергей попытался одернуть ее:

– Прекрати! В день рождения Виктора…!

– Да плевала я на его день рождения! – Вырвав локоть из пальцев Сергея, Лена выпила залпом мартини и бросилась к выходу под леденеющим взглядом хозяина дома…

«Рассказчик взглянул на свои суховатые руки.

– …Второй половиной ответа на тот же вопрос: «Почему я не рвал отношения с Леной?» было то обстоятельство, что линии на моей руке говорили о том, что всего через несколько лет я женюсь – по любви…

По лицу человека мелькнуло сомнение:

– Однако за всю свою жизнь я любил только двух женщин: Катю и Лену. Но с одной из них я не мог уже быть, потому что она умерла; получается, оставалась лишь Лена… Естественно, я не мог исключать, что какое-то время спустя я влюблюсь в третий раз. Впрочем, зная себя, я всерьез сомневался, что смогу это сделать…»