– Дерзай. Пора думать о месте посерьезнее. Идеология, конечно, хорошо, но бесперспективно, – Владимир Тимофеевич довольно кивнул, оценив стремления зятя.

– Я тебе сразу говорила: к себе бери, – Тамара Васильевна, теща, вмешалась в разговор. – Куда ты его отправил?

– Отправил, значит, надо было, – тесть огрызнулся. – Я лучше знаю, куда и когда.

С этого момента и началась карьера Руслана в управлении торговли и услуг.  «Да, здесь возможности другие», – сказал он себе спустя месяц с начала работы.  Появились новые знакомые: рестораторы, владельцы магазинов, люди успешные, богатые, и, что самое важное, его приняли на новом месте. Не кичился тестем, не заискивал, аккуратный, ответственный и надежный – такая репутация стоило дорогого, а потому и авторитет потихоньку появлялся, а с ним приходили и соблазны.

Обеды в кафе, ужин в ресторане, деловые встречи после работы – домой приходил иногда к полуночи.

– Пожалей себя, – Вера с грустью наблюдала как он, уставший и замученный, падал в постель, мгновенно засыпая.

Точнее, приходилось делать вид, что засыпал раньше, чем голова касалась подушки. В жене  раздражало все: ее манера носить старый халат, потому что новый жалко, переодевать белье, когда возвращается домой, доставая старое, пожелтевшее, но «зато удобное», как говорила она сама. Раздражала ее манера долго сидеть в туалете, перед тем как ложиться в постель. Он пытался вспомнить, было ли так раньше, но ничего не мог придумать, а потому старался делать вид, что устал и уснул.  Раздражало и то, что сам он, сильный, красивый, усыпанный комплиментами, ловящий взгляды девиц в бассейне, мог жить только работой. И все чаще вспоминал Иру, и оставалось только догадываться, как сложились бы их отношения и какой замечательной парой они могли бы быть. Впрочем, его отличительной чертой было не вдаваться в глубокие размышления о былом.

А в целом, стоило признать, что все шло по плану. Тесть уже не посматривал свысока, теща намекала на внуков, а Вера кокетливо рассказывала, что «они думают об этом очень серьезно». Думать серьезно именно об этом Руслан не хотел, но порой мелькала мысль, что придется осчастливить родителей супруги, иначе нового транша благодарности от тестя с тещей им не видать, как своих ушей. Но время шло, забеременеть Верунчик никак не могла, и уже закрадывалось беспокойство, а так ли все у них хорошо. К счастью, за работой думать об этом долго не получалось и Руслан с головой окунулся в работу. «Если б не тесть…, – он со злобой поглядывал на «папашу», который мог в этом городе почти все. –  И скажи ж, все думают, что это он меня так пристроил. А то, что пашу, как вол, что тяну самые гнилые темы, что решаю самые скользкие вопросы, так и не видит никто. Ладно. Мы потом еще посмотрим, кто кого. Придет и мое время».

Его шанс пришел самым невероятным образом. Как гром среди ясного неба в управление ввалилась группа людей в штатском, а уже через час стало известно, что начальник задержан при получении взятки. Руслан к тому моменту был всего лишь специалистом, пусть и с приставкой «главный», что, по сути, больших полномочий не давало, но замещал заместителя начальника, когда тот был в отпуске, и уж тем более неожиданностью стало известие, что именно он назначен исполняющим обязанности начальника управления. Такого взлета не мог предвидеть никто, но папа, как он его называл в узком кругу, лишь хитро усмехнулся: «Нормально. Нам свой человек нужен, а ваш бывший слишком уж самостоятельным стал. Решил, что все позволено. Вот мы его на землю и приспустили». Руслан лишь кивнул, понимая, как безграничны возможности тестя.

Новая должность принесла новые заботы, и когда тебе всего двадцать семь, а ты уже на виду, невольно вырастают крылья. За спиной шептались, скорее всего, даже не любили, но вида не показывали, заискивали, улыбались при встрече. Иногда было противно, но чаще даже не было времени замечать эти взгляды, полные ненависти и зависти. Да, тесть был крут, но и он что-то из себя представлял, и справлялся хорошо, и сам председатель отмечал рассудительность не по годам и ответственность нового руководителя управления.

– Ты зачем Дягилева душишь? – в один из воскресных обедов тесть отвел Руслана на балкон, подальше от ушей женщин, и взглянул так, что сомнений быть не могло он явно задел чужой, причем очень серьезный интерес.

– Там нарушение на нарушении. Стоит вопрос о том, что лицензию придется отзывать, – Руслан пожал плечами.

То, что Вадик Дягилев был козел редкий, что законы для него не существовали и что он даже посмел послать его, Руслана, куда подальше, рассказывать не стоило. Тесть не мог не знать, кто есть кто в городе.

– Оставь, – тесть был краток.

– У нас личные счеты, – Руслан не хотел сдаваться.

– Я сказал, оставь, – тесть повысил голос.

– Как скажете, – пришлось хотя бы видом подчеркнуть, что сдался он не потому, что получил приказ, а потому, что уважает родителя и не может ему отказать.

– Потом поймешь. Нам тоже жить нужно, а Дягилев только корчит из себя. Будет плохо себя вести – поменяем. Но пока он нам нужен. Догадываешься.

Руслан кивнул. То, что тесть имел отношение к сети ресторанов, он понимал, но только сейчас начинал представлять всю сферу интересов папика. Понятно, что с такой крышей Дягилев мог позволить многое.

– Я ему скажу, чтобы с тобой скромнее был, – Владимир Тимофеевич уже дружески положил руку на плечо Руслана. – Пойдем, женщины заждались. А мне сегодня еще по работе надо бы отскочить.

А уже через неделю они отмечали с Дягилевым мировую в престижном ресторане, и обслуживали их по высшему разряду, как самых дорогих гостей. Это было непередаваемое ощущение: перед ним склоняли головы, знакомство с ним считалось престижным, а друзей становилось слишком много, чтобы даже всех помнить. Теперь Руслан знал, что одним из владельцев этого заведения является его тесть, а Дягилев – обычное подставное лицо, которое предназначено для того, чтобы не светить имена истинных хозяев города и жизни в целом. Заканчивали в сауне, где вдруг появились какие-то девчонки. Остальное Руслан помнил не очень хорошо и домой попал под утро, еле вписавшись в дверь и рухнув на диван не раздеваясь. Вера лишь грустно покачала головой. Разговаривать было и не с кем, и не о чем.

Зарплата… «Да заберите ее в фонд мира», – бросил как-то Руслан в кругу ресторанных друзей на очередном ужине. В тот день ему принесли даже не конверт, а маленький портфель. Правда, предназначалось ему не все, но тоже перепало прилично. Тесть отвел в сторону, всунул в карман пиджака его долю и хлопнул по плечу:

– Молодец. С твоим шефом я сам рассчитаюсь, но смотри, с банями аккуратнее.  Гульнул разок, и хватит. У тебя жена молодая, не зарывайся.

– Хорошо, – Руслан зло кивнул, досадуя на Дягилева, который бессовестно сдал его со всеми потрохами, и твердо решил, что пора формировать свой круг доверенных людей.

Портмоне было забито картами скидок. И не десять, не двадцать процентов.  Последнее время Руслан оставлял лишь те, которые давали возможность обслуживаться бесплатно. Понятно, не все могут рискнуть и принести деньги, которые, безусловно, выглядели предпочтительнее, но и такая благодарность выглядела приятно. Новый джип, новая квартира и дача, в хорошем месте, отдых на дорогих курортах – жизнь, о которой он мечтал, пришла, но не хватало главного: не было свободы, и не было любви. Точнее, любви хватало, но одноразовой, которую приходилось скрывать, а еженедельные отчеты перед тестем, зависимость от него, и то, что самая грязная, самая сложная работа – у него, а сливки снимает кто-то другой, раздражало до невозможности. «Я и сам могу со всем справиться. Вон, и в следственном комитете Петр помочь при случае обещал, и Вадим, в другом, весомом комитете не за так конвертики берет. У меня на них на всех что-то есть. В одной лодке, и тонуть нам всем. Так что при случае меня бросить – это себя закопать. Побоятся. А нам нужно брать в свои руки бразды. Старики и мыслят так себе, да и одной ногой уже там. Будущее за такими, как я», – Руслан распалял сам себя, настраиваясь на решительный бой. Только не очень было понятно, с чего начинать, как воевать и кто именно с ним в одной лодке, а кто на соседней барже. Но это должно решиться со временем, а пока можно было бы начать формировать свою клиентуру: «И совсем не обязательно об этом докладывать вождям. Пусть и у меня будут маленькие секреты. Так сказать, заначка на черный день», – решил Руслан, и приступил к реализации внезапно появившегося плана.

Из реки текущих конвертов пробился ручеек, который свернул в сторонку.  Постепенно ручеек становился все больше, и Руслан довольно потирал руки: «Деньги – это власть. Немножко времени, и все образуется. И займем мы места, принадлежащие нам по праву». Он даже начал присматривать молодых специалистов, которые, по его мнению, должны были образовать с ним новую коалицию молодых реформаторов. «Это будет новая струя, новое дыхание. Мы перевернем этот мир. И тогда я буду правителем этого городка, и вот тогда мы начнем строить настоящий мир. Пора подумать о том, чтобы строить легальный, хороший бизнес. И тогда вопросов ко мне ни у кого не возникнет. И, кстати, неплохо бы узнать, как там Ира. Кажется, пришла пора показать, кто я есть».

А Ира словно ждала этой встречи. Бросилась на шею, жарко нашептывала об ошибках молодости и о том, что любила его всегда. И думала о нем день и ночь, и была уверена, что позвонит он непременно, и теперь она примет все, что уготовано судьбой. Судьба уготовила ей стать любовницей. Не звонить самой, не диктовать условий, прилетать по первому требованию, куда скажут. Она развелась почти год назад и теперь могла «посвятить свою жизнь любви, которая всегда в ней жила и которая станет ее болью», – как иногда обреченно говорила, провожая Руслана домой.

– Иди к жене. Стой. Повернись, – она внимательно осматривала, нет ли волос. – Теперь иди. Все хорошо. Нам ни к чему лишние проблемы.

– Умница, – Руслан целовал на прощание, отмечал ее заботу и нежелание разрушать семью. Все складывалось именно так, как нужно, и именно такую любовницу он мечтал найти.

А дома, усталый и сосредоточенный, он не выпускал из рук телефон, решая тысячу вопросов, которые, быть может, и не требовали его немедленного участия. Но Верунчик должна видеть его именно таким: зацикленным на работе, ответственным руководителем и кормильцем семьи.

– Ты совсем меня не хочешь, – Вера присела на край постели, обреченно склонив голову. – Одна работа на уме.

– Что ты придумала опять? – Руслан процедил сквозь зубы, скрывая злость. – Нормально живем. Я мужчина, и работать – это нормально.

– Работать нормально, а не жить на этой работе. То командировка, то совещание, то деловая встреча. Приходишь ночью, уходишь чуть свет. Я тебя не вижу.

– Ничего. Зато твой папа меня видит часто. Спроси, чем я занимаюсь, – Руслан ухмыльнулся. Тесть скинул на него приличные полномочия по семейному бизнесу, и теперь приходилось работать особенно много.

– Вы с папой одинаковые. Тот всю жизнь карьерой занимался, теперь вот ты.

– Слушай, съезди в Италию. По магазинам прогуляйся, морем подыши. Или куда ты хочешь? Тебе отдохнуть нужно, – желание избавиться от жены хоть на недельку было неимоверным, но он сделал вид, что очень беспокоится о здоровье. – А я как раз разберусь здесь с некоторыми проблемами.

– У тебя нескончаемые проблемы. Поехали вместе. Ты же в отпуске не был больше года, – Вера обрадовалась идее, которая внезапно пришла на ум.

– Какой отпуск?! Ты с ума сошла? Сейчас я нужен, как никогда. Кому я доверю такие вопросы. Вера – это невозможно. Маму возьми! – в голову пришла спасительная идея, которая непременно понравится тестю.

– Ты меня не любишь. Нам нужен ребенок, – Вера капризно надула губы.

– Слушай, прокатишься по Италии, отдохнешь, как раз там климат очень хороший, и займемся серьезно. И, кстати, в Европе о детях после тридцати думать начинают. Сначала карьера, чтобы на ноги стать, а уж потом остальное. Так что нам еще пару лет не мешало бы.

– Сколько тебе этих денег надо? И родители помогут, и ты уже при должности.

– Не в деньгах дело. Важно не только создать имидж. Его поддержать нужно.

– А дети здесь при чем? Ну, поддерживай имидж, – Вера удивленно обернулась.

– Так не получается ничего, – Руслан привел последний довод, который оставлял на крайний случай. – Мы же старались. Ну, не судьба пока.

– Нужно идти к врачу.

– Ну, тогда ты давай иди. А там, если все у тебя нормально, то попробуем еще, а потом я.

– Я девочку хочу, – Вера легла и обняла мужа. – Машеньку.

– Значит, будет девочка. Ты там смотрела, какие обряды нужно соблюдать?

– Нужно, чтобы ты меня любил, – Вера придвинулась поближе.

«Значит, будет мальчик», – и Руслан испуганно приподнял голову, надеясь, что не сказал последние слова вслух. К счастью, себя он еще контролировал, но иногда сарказм стоило умерить.

Он работал, как черт, поражая работоспособностью даже тестя, привыкшего ко всему.

– Далеко пойдешь, – обратился он к Руслану однажды вечером, когда они сидели в кафе. – Есть у тебя хватка.

– Я просто работаю, – Руслан понимал, что не хвалить его позвал папашка. Да и не в его правилах было раздавать комплименты.

– Это правильно. Нужно Дягилеву помочь. Он там место присмотрел для ресторана, да упрямится хозяин. Не хочет договариваться.

– Решим, – Руслан кивнул.

Вопрос серьезный, и понятно, что, раз тесть лично обращается, значит, не простой там человек. Можно позвонить Вале в санстанцию, Петру Валерьевичу в пожарку, налоговую подключить, вариантов море. Руслан откинулся на стуле. Вдруг стало смешно: он, молодой парень, мог создать такие проблемы любому человеку в городе, что становилось страшно самому.  Лишить бизнеса, причем, даже не выходя из кабинета, задача несложная. Пара звонков, и  ему не откажут. «Но почему не сам Дягилев пришел? Тесть не любит озвучивать темы, где нужно включать тот ресурс, который не очень правомерен, а значит, что-то важное», – Руслан сделал вид, что нужно срочно проверить сообщения, но незаметно включил диктофон. Небрежно бросил телефон на стол и придвинулся поближе, не скрывая заинтересованности:

– А что Вадик, ослаб? Припугнуть не может?

– Этого не может. Не по его зубам. Здесь интеллект нужен.

Руслан улыбнулся. Значит, он все же посерьезнее будет, и не так уж  крут выходит Дягилев с его приблатненными друзьями, а система она и в Африке система. И он, Баринов Руслан Владимирович, а без отчества к нему уже немногие могли обратиться, решит.  Даже азарт проснулся, словно на охоте. Так и создаются империи, убирая неугодных и не останавливаясь ни перед чем:

– О ком речь? – небрежно обронил, словно и без интереса, а так, для разговора.

– Пинчук.

– Пинчук?  Кто это? – Руслан обратил внимание, что тесть сказал с легким пренебрежением, но показалось, все же проскользнула не то злость, не то досада.

– Старый знакомый, – и вдруг Владимир Тимофеевич стряхнул секундное оцепенение. – Все. Остальное с Вадиком решишь.

Вечером прослушал запись. На всякий случай сохранил файл, хотя, ничего интересного не прозвучало. Он не знал зачем, но твердо решил, что с этого дня будет собирать всю информацию, которая может хоть как-то пригодиться. «Система – она страшная змеюка, но трусливая. И на меня зуб точат, и я в долгу не останусь. Жизнь она штука такая: кто его знает, что нас ждет, – Руслан поставил дату, отметил место и время разговора. – И мы без боя не сдадимся и готовы ко всему будем». Довольный собой он спрятал флешку в сейф, твердо решив, что завтра придумает место понадежнее. Хранить дома важные вещи не стоило.

Назавтра часов в одиннадцать в кабинет, посмеиваясь, вошел Дягилев:

– Что у тебя секретарша такая неразговорчивая? Я ей предлагаю в ресторан, а она ни «А», ни «Б», ни кукареку. Привет, – он плюхнулся в кресло.– Шеф тебе озвучил причину моего визита?