Читать книгу «Стихи и новеллы» онлайн полностью📖 — Сергей Игнатьев/Аваначи — MyBook.

Ветер

С далеких времен сотворения мира

Крутым ураганом и легким зефиром

Все знают тебя на земле.

Вреда ты наносишь везде без разбора,

И пользы приносишь немало народу

В больших городах и селе.

По шатким постройкам, ломая, грохочешь,

Застукать умеешь кого и где хочешь,

Известный в миру озорник.

В эпоху людскую проделки любые –

Доныне твои добродушные, злые –

Рассказаны множеством книг.

Когда она рядом со мной как русалка,

Как рыба живая, плыла, чужестранка,

В прозрачных как солнце волнах,

На том берегу у широкой реки ты

Шелковое девы дремучей ракиты

Развесил белье на кустах.

Расстались мы с нею. Теперь это в прошлом,

Но в памяти крепко гнездится смешное.

Потеря рассудка и грех.

Но лишь неприветно уходит в забвенье

Добытый на пляже в тени у растений,

А ныне ненужный успех.

Про шутку твою и белье на деревьях

Расскажешь кому – так еще не поверят.

Таков уж, видать, мой удел.

Забыть хоть на время жемчужину-рыбку,

Растерянной жертвы смешную улыбку

Я даже во сне не хотел.

Хотя я и видел, и верю, и знаю –

В бескрайних пределах у ада и рая

Заставил ты многих роптать,

Не выпытать мне у тебя – эту деву

Плывущей, как в прошлом со мной между делом,

Тебе удалось ли застать.

Июль 2008

Другу юности

Други наши – лошади, собаки.

Мы – любимцы конного двора.

Выросли средь вдовушек и бабок,

Скачки – наша древняя игра.

Мы имели жилистые руки

И ступни, умытые росой.

Нас кормили бороны и плуги;

Правили мы ловко и сохой.

За работой жаркой, монотонной,

Где тревожный птичий крик, мой друг,

По себе, певучих и влюбленных,

Завели подруг.

Было – временами мы краснели,

Прикасаясь девичьей груди.

Но любить иначе не умели,

Жить иначе тоже не могли.

Миновали быстро все напасти,

И в кустах все живы соловьи.

Вот и нас наплыв любовной страсти

Поглотил, как море корабли.

Сверх того, в укромном нашем месте

Под пригорком, ивой и луной

У ручья мы распевали песни.

Подпевал Вийон.

Лето 2008

* * *

Походить по городу

в сумасшедшем темпе

В поисках покоя,

тихого угла

Я из дома вышел

с раннего рассвета,

Как проснулись птицы

с раннего утра.

Захожу в жилища,

говорю с жильцами,

Слушаю рассказы.

Вижу, как живут.

Как в водовороте –

люди здесь веками,

Не слыхать в помине о покое тут.

Где трущобы были –

развернули стройки.

Техники нагнали,

сровняли косогор.

И без передыха

правильно и бойко,

Сотрясая землю, все стучит копер.

Воробьев семейка прыгает по травке,

И в мгновенье ока –

как кирпич об твердь!

А ее уж нету –

врассыпную стайка.

В лапках хищной птицы трепыхает смерть.

Подустав немного, помотавшись вволю,

На погост я еду по Сухой реке*,

Где людей встречает

ветерок над полем.

Да ковыль высокий,

сумрак в сосняке.

Вот стою на месте,

где могила сына.

А вокруг зарыты –

молодые сплошь.

Старая ворона каркает с осины:

«Только здесь свой угол тихий

ты найдешь».

Август 2008

* Сухая река – поселок в Казани.

Ураган

Ветер обрушил деревья, постройки. –

Так он буянил во мгле!

И, разбуянившись вволю, обломки

Все раскидал по земле.

Может, устроили это крушенье,

Ради потехи, волхвы?

А человек, пока шло разрушенье,

Не приподнял головы.

Август 2008

Забытая деревня

Как теперь деревня тополиная,

Узкие тропинки юных лет?

Кто расскажет сказки нестрашильные

Маленьким, которых тоже нет?

Походить – увидишь травы чахлые

На лугах, и обмелевший пруд.

Там пасутся кони одичалые,

Не зови, они нас не поймут.

Мне понять бы прошлые события.

Я пока такой же, как и был.

Я ее любил, теперь забытую, –

Может, недостаточно любил.

Канули глубоко дни веселые,

Лай собак и крики детворы.

Где сегодня избы хлебосольные,

Женщины, веселые дворы?

В тех местах, где в юности гуляли мы,

Выросли другие тополя.

Между ними запахи трухлявые

Веют на опальные поля.

Как же быть?

Найди теперь виновного, –

Не найдешь, ищи хоть двести лет.

Та деревня канула в историю, –

У истории виновных нет.

Август 2008

Уроки истории

Он все разрушил города,

Остатки их сравнял с землею.

Забыл он мать, не знал Христа.

Не всё в порядке с головою.

И он, главарь большой орды,

Окутал мир огнем и дымом.

Восстал народ, восстань и ты,

Как раньше в годы молодые.

Два партизана-старика,

Уйдем с тобой в леса, болота.

Для нас война – не привыкать!

Как для охотника – охота.

Сквозь испытанья и года

Мы вновь вернемся в свои семьи,

Что, как бывает иногда,

Пропустят мимо и соседи.

А может быть, случится так –

Один вернешься через силу.

Ты внукам объясни тогда,

Как свежую найти могилу.

Сентябрь 2008

Гроза

Ударило громом, как будто война.

Такою я помню бомбежку.

Дубовая ставня стучит у окна

И дразнит домашнюю кошку.

А мне не впервые. –

В грозу наугад

Мы плыли на шхуне. Ветрила

Рвались, улетали. И если не в ад –

В предтечу его я поверил.

Так странно, и так непонятно смотреть,

Как прямо в чужое окошко

Мятежного неба вся черная треть

Натравлена кем-то на кошку.

И все же есть радость –

меж молний и туч

К небесным подаркам в придачу

К жилищам людей пробивается луч

От солнца как проблеск удачи.

И духом воспрянут,

как натиск грозы

Иссякнет, всей живности стаи.

Для них эта влага –

как капля слезы

Душе безнадежно усталой.

Сентябрь 2008

Деревья

Если б деревья умели шептаться,

Если б умели что-либо сказать,

Слушать кого-то, стонать и некстати

Слезы, как люди, ручьем проливать.

Нравится мне в этом парке заветном.

Хочется, вот и без всяческой лжи

В разных тональностях, черных и светлых,

Вслух говорю им о русских поэтах,

Веке двадцатом, в котором я жил.

Небо изменчиво. Тучи и ветер

Вмиг всё испортили. Парк – под дождем.

Я под навесом. Деревья как дети

Брошены, стонут. И слезы – ручьем.

Все переменчиво… Яркое небо.

Детская радость, что найдена мать.

Тайны тут нету. Поэзия – небыль.

Людям охота жар-птицу поймать.

Снова иду к тому месту, откуда

Только что деру давал под навес.

Птицы запели. И ветви не гнутся.

Всюду красивые люди толкутся, –

Радости столько, как мертвый воскрес.

Только вот жалко, нет силы ручаться:

«С ними ничто не случится зимой».

Думаю я, избежать не удастся

Плена у зимней красы ледяной.

Кто же тогда нам окажет услуги

И объяснит, как лишиться листвы

И, пережив все невзгоды и вьюги,

Как миротворной улыбки подруги,

Новой дождаться весны?

Сентябрь 2008

Конец лета

Снова огороды раскопали.

А земля по-божески щедра.

Нивы бредят древними снопами,

Облака, как накануне, пали

Там же, где красуется заря.

Вырос наш кутенок, стал огромен,

И лежит. Попробуй – с места сдвинь.

Криков нет, доныне мне знакомых, —

Кто-то улетел, кто спит в болотах.

Не цветет люпин.

Женщины рожают раз за разом –

Как прекрасно, что ни говори.

Верю я, что после динозавров

В этом мире жили дикари.

Там, конечно, были наши предки –

Выдумщики всякого, любви.

Ну и фантазер же я не редкий.

Мимо пролетают воробьи.

Отдохни, подруга. Ты устала,

И земля, любимая твоя.

Жизнь у нас с тобой была простая,

Как полет простой у воробья.

Но ветра горячие есть где-то. –

После разных, всяких холодин

Будет новость – к нам вернется лето.

Зацветет люпин.

Сентябрь 2008

Нечистые силы

Дорога лесная.

И мой тарантас

Бежит по вечерним ухабам.

В чащобах и прочем родившийся глас

Услышав, натерпишься страху.

В сторонке всего-то дуб старый скрипит,

А мнится от черта, нет спасу.

Вдруг если уж филин кому закричит,

Хоть падай на дно тарантаса.

С тобой так случится, исхода не жди. –

Молиться, и с миром прощаться!

Да что там крик филина, – вон впереди,

Подальше, к мосту как спускаться,

Стоит и шевелится тень, вся черна.

Нечистые звуки… Гнусавы.

В башке промелькнуло: «Вот он, сатана!»

Сказать по-другому: «Лукавый».

И думать не смею, что запросто, враз

Под мостиком будет мне крышка.

А умница-лошадь, бесстрашный мой спас,

Бежит хоть бы что. Бодро дышит.

А тут, весьма кстати, и месяц возник. –

Уверуешь в бога. На месте,

Где тень шевелилась, знакомый лесник,

Шатаясь, еще не трезвеет.

Октябрь 2008

В осеннем саду

Угрюмая туча над сохнущим садом

Роняет на цвет изумруд.

Печальны мои запоздалые астры,

Предсмертны. – Но всё же цветут.

Все лето как вечность я ждал их цветенья,

Как ждут запоздалой любви.

Меня вдохновляют на смелость затеи,

Улыбка и груди твои.

Тебе я среди обстановки неброской

Понравился, видно, что прост.

Тебя заждались уж, наверное, гости

И важный, задумчивый гость.

Но ты подошла любоваться на астры;

Любуйся, а гость подождет.

А дальше судьба нас тропиночкой старой,

Как прежде, к теплу приведет.

А там тобой наспех распущенный волос

Развеет былой аромат…

Иди уж, я слышу встревоженный голос –

На улице гости шумят.

Октябрь 2008

Рисунок на стекле

Рельсы раскачали, и трамвай качается.

Тишина речная под мостом.

Мы еще вернемся, пусть пока останется,

Что бесценно в центре городском.

Окна затянуло первоклассным инеем.

Пассажиров тихи голоса.

На стекле рисует мальчик материнские

Губы, нос и серьги. И глаза.

Что едва заметно – счастье разрушается,

Веки рдеют, и потоки слез

Хлынуть уж готовы по щеке подкрашенной –

Передать стеклу не удалось.

Остановка. Люди теплоту оставили.

Звезды умирают на лету.

А рисунок детский одинок, отправился,

Без любви, без грусти, в пустоту.

Кто-то проживает много лет от радости,

Что в своем подъезде знаменит.

Человек несчастный в мире появляется

Лишь с одною целью – полюбить!

Декабрь 2008

* * *

...
5