Глава 6

– И что это было? – сурово интересуется Синти.

Девки теснятся в дверях спальни. На Азуми – свитшот, на Бетти – халат. А на Синти прозрачный пеньюар, едва доходящий до голой промежности. Синти любит эпатировать непрошенных гостей. Соски крупных грудей задорно торчат сквозь легкую ткань. Теперь понятно, почему бойцы то и дело спотыкались.

Я показываю кейс.

– Это был наш новый клиент.

Девки смотрят с сомнением.

– Яр, ты хорошо подумал? – спрашивает Азуми. – Может надо было отказаться?

– Я вообще не думал. Вы же видели. Таким не отказывают. А главное, если этим займется кто-то другой, рано или поздно он выйдет на меня. По мне так лучше контролировать этот процесс.

– Ты рассказывал об убийстве какого-то араба, – прищурилась Бетти. – А старуха говорила о похищении правнучки. Ты и в нем поучаствовал?

– Я ее видел. Правнучку. И возможно видел ее последним.

– У тебя талант влезать в неприятности, – вздохнула Синти.

– Ладно. Чего гадать-то, – сказала Азуми, отбирая у меня кейс. – Посмотрим, что они нам передали.

Спустя пару минут мы, раскрыв рты, стояли над вываленной на стол кучей баксов.

– Мне кажется, или тут действительно хватит, чтобы открыть ночной клуб? – задумчиво говорю я. – С концертной площадкой. Казино. Преферансом. Блэк-джеком.

– И шлюхами, – мечтательно добавляет Синти. Иногда она позиционирует себя как лесбиянку.

– А я наконец-то открою свое модельное агентство, – говорит Бетти. – И мои девочки будут обслуживать только молодых и красивых. Никаких старых, лысых уродов, сколько бы у них денег не было.

– Ты путаешь агентство с борделем, – поворачивается к ней Синти. – Это разные заведения.

– Ничего я не путаю. Агентство и есть бордель. Просто повыше уровнем. Уж я-то знаю.

– Размечтались, – ворчит Азуми, роясь в сопроводительных бумагах. – Мы эти деньги еще не заработали.

– Что там? – спрашиваю я.

– Отчет службы безопасности. Могу тебя обрадовать. Ты видел ее не последним. Последней была старуха… Странно.

– Что? – суюсь я в бумаги.

– У них есть стопроцентный подозреваемый. Непонятно зачем им мы?

Азуми кладет на стол фотографию.

С карточки лыбится вчерашний Горн.

– Я этого урода знаю. Один из Горнов. Мы вчера с ним поцапались.

– Сэмюэль Горн, – читает Азуми сопроводиловку. – Дальний родственник главы клана. Очень дальний. Сотрудник полицейского департамента. Низшая ступень иерархии… А вот это интересно. Находился в половой связи с Карминой Белл. Той самой пропавшей правнучкой. Доказано по трем эпизодам.

Она достает еще три фотографии. Две из них – кадры с камер наблюдения. Третья, видимо, снята беспилотником. На первой – оранжерея, Кармина стоит раком, упираясь в кадку с пальмой, а гребанный Горн в полицейской форме натягивает ее сзади. Вторая снята сверху беспилотником. Заброшенный дом. Голые любовники на траве, Кармина в позе наездницы прогнулась назад и что-то кричит в небо. Или скорее стонет. Видимо, снят момент оргазма. Третья фотография очень темная, но я узнаю решетку вокруг камина и переплетенные потные тела рядом.

– Ух ты, какая сочная девочка, – суется под руку Синти. – Слышь, Ярик. Она тебе как?

– Умгм… – говорю я. Мне неприятно. Мне всегда неприятно, когда я узнаю, что понравившуюся мне девушку пялит кто-то другой. Тем более такой урод, как этот Горн. В память настырно лезет освещенное камином плачущее личико, большие глаза, приоткрытый ротик с набухшими губами, распирающие платье полные груди, тесно сдвинутые сочные бедра. Наверное, этот Горн заявился сразу после меня, повалил ее на пол, сорвал одежду, сперва сунул в рот, до горла, так чтобы пухлые губки упирались в лобок, а язычок танцевал по яйцам, потом поставил раком, широко раздвинул нежные ляжки, провел головкой вверх-вниз по влажной, истекающей соком…

– Эй! Яр! Ау! Ты меня слышишь?

– А? Чего?

– Говорю, все это очень странно, – Азуми продолжала разглядывать отчеты. – Такое впечатление, что они следили за своей Наследницей. И были в курсе, что ее трахает боец враждебного клана. Но ничего не делали.

– Может хотели как-то воспользоваться ситуацией? – предположила Бетти. – Типа, завербовать. Свой человек в тылу врага и все такое.

– Вряд ли. Этот Сэмюэль слишком маленькая сошка, чтобы подкладывать под него целую Наследницу.

– Ну тогда другой вариант. Это часть какого-то ритуала. Мне говорили, у Беллов все ритуалы на сексе замешаны. Оргии, БДСМ и все такое.

– На самом деле все просто, – говорит Синти. – Это новые Ромео и Джульетта. Враждебные кланы, влюбленные сердца. Сбежали и сидят сейчас на каком-нибудь острове, прячутся от родственников. Я бы их не искала.

– Этому Сэмюэлю тридцать лет. Староват для Ромео.

– Ну и что? У меня был шестидесятилетний дедушка. Такое в постели вытворял…

– Подождите, – перебивает Азуми. – Это не все.

Она достает последние листки отчета. Сверху к ним скрепкой приделан пластиковый конвертик с картой памяти.

– Опачки… – Азуми даже присвистывает. – Дело становится все интереснее.

– Что там?

– Теперь понятно, чего они к нам заявились.

– Ну?

– Погодите, дочитаю, – она пробегает глазами по страницам.

– Азуми, тебе кто-нибудь обещал дать в репу за то, что ты время тянешь? – спрашивает Синти.

– Нет.

– Тогда я обещаю.

Азуми заканчивает читать, сбивает бумаги обратно в стопку и снимает со скрепки конвертик с картой памяти.

– Короче, этот Сэмюэль Горн – никакой не Сэмюэль Горн. И вообще не Горн. Когда Беллы узнали, что их Наследница пропала вместе с этим мужиком, они сделали то, что первым приходит на ум в таких случаях.

– Поехали к Горнам разбираться, – догадался я.

– Ага, – Азуми потрясла конвертиком. – Тут видеоотчет об этой поездке.

***

Естественно, это был не полный отчет, а нарезка для расследования. Беллы вырезали какие-то важные разговоры или засекреченные данные об отношениях двух кланов.

Съемка велась с камеры на шлеме одного из охранников. Поэтому все тряслось и смазывалось.

Азуми вывела изображение на большой настенный экран, чтобы в случае чего рассмотреть детали.

Внутренности броневика. Красные лампы. Сидящие вдоль стен бойцы в полной экипировке. У каждого – новейший «скар» с подствольником, оптикой и прочими обвесами.

Гнусавый голос за кадром:

– Видеоотчет номер сорок пятьдесят два. Время час двадцать ночи. Место – штаб-квартира клана Горн. Операция «Отодранные Горны».

Бойцы ржут, как кони.

Сидящий рядом с водителем человек в костюме поворачивает голову. Я узнаю Спенсера Белла. Мозговой центр клана.

– Не мелите чепухи, солдат, – говорит он. – Это нас отодрали. Причем неоднократно. И теперь мы должны за это спросить.

Второй человек в костюме поворачивается к первому. По бычьей шее можно понять, что это Джо «Бешеный Гризли» Белл. Силовой блок клана. Уже присутствие этих двоих говорило о том, что дело серьезное.

– Всегда думал, что эта шлюха нас подставит, – тихо бормочет Гризли. – Надо было пресечь эту связь с самого начала.

– Ну, официально мы пока считаем, что ее похитили, – отвечает Спенсер.

– Похитили, как же. Ты съемку видел? Она же сама ноги раздвигала. Оранжерею помнишь? Это же была их первая встреча. Он ей только пару слов на ухо сказал. И сразу нагнул. Минуты не прошло.

– В тебе говорит ревность. Ты всегда хотел ее трахнуть. Чего ждал? Трахнул бы и успокоился. Вряд ли бы она сильно сопротивлялась.

– Ага. Трахнуть будущую оболочку старухи. Представляю, что было бы дальше. Во всем виноват внучок-покойничек. Папаша этой суки. Если бы он не…

Обрыв съемки.

Следующий эпизод.

Ночь. Сияющий огнями большой особняк. У входа на широкой лестнице трое копов с ружьями. За их спинами – пузатый седой мужик в пижаме. Это Максимилиан Горн, директор полицейского департамента и глава клана Горн. В руках у него дробовик. Он передергивает затвор.

– Кто первый шагнет вперед – тот труп! – орет он.

Перед лестницей с десяток бойцов Беллов. Впереди стоит, опираясь на клюку старуха.

Где-то вдалеке слышны выстрелы.

– Верни мою правнучку, Макс, – говорит старуха. – И мы уйдем.

– Какую еще правнучку?! – трясет седыми космами главный Горн. – О чем ты?!

– Три часа назад твой человек похитил мою Наследницу. Верни ее. И отдай его.

– Какой человек?! Ты совсем сбрендила, старая?

– Твой человек. Сэмюэль Горн.

– Какой еще Сэмюэль?! Я не знаю никаких Сэмюэлей!

К нему подскакивает референт и что-то шепчет на ухо.

– Что?! – орет Максимилиан. – Патрульный?! Где?! Немедленно разыскать! Пусть тащит свою задницу сюда!

Снова обрыв.

Следующий эпизод.

Тот же особняк. Та же лестница.

В центре кадра вытаращив глаза стоит лопоухий парень в форме патрульного. Он прыщав, мал ростом и весь трясется от страха.

– Это не он! – рычит старуха.

– Как не он?! – Максимилиан подскакивает к лопоухому. – Твое имя, сынок?!

– С-сэмюэль Горн, господин директор.

– Это не он, – повторяет старуха. – Вот он.

Она передает фотографию.

Максимилиан вглядывается.

– Первый раз вижу этого мужика. А ты? – протягивает снимок референту. Тот качает головой.

– Это вообще не Горн, карга ты старая, – возвращает он фотографию. – Вас кто-то серьезно облапошил. И свалил на меня.

– Подождите, – слышится голос Спенсера Белла. – Давайте вызовем других из вашего клана.

– Каких еще других? – хмурится Максимилиан.

– Вместе с ним на приеме были еще четыре Горна. Они наверняка должны знать.

– На каком еще приеме?

– На моем приеме, жирный ты пень, – рычит старуха. – На рауте в честь совершеннолетия Наследницы.

Наступает молчание.

– Подожди, – чешет лоб Максимилиан. – Ты хочешь сказать, что на приеме в честь твоей малолетней шалавы были какие-то Горны? Но я никого не посылал. Да и чего ради? Мы с тобой не в тех отношениях, чтобы обмениваться светскими визитами. Ты мне, значит, обрезаешь бюджетное финансирование, отбираешь недвижимость, а я, как последний терпила, посылаю людей для поздравлялок? Чтобы они, значит, лобызали ручку этой твоей новой секс-куклы?

Старуха поворачивается и уходит к машинам.

– Эй! Патрисия! – кричит ей в спину Максимилиан. – Подожди! Дай хоть фотографии этих ваших мнимых Горнов. Прогоним по базам. Мы ж все-таки полиция. А тут налицо мошенничество с похищением и кучей других статей уголовного кодекса. Да мне и самому интересно узнать, кто это настолько нагл, чтобы представляться Горнами…

– Спасибо, господин директор, – говорит Спенсер Белл. – Но мы попробуем найти их сами.

Конец записи.

***

– Постой, – говорю я. – Верни на пару минут назад.

Азуми тащит бегунок влево.

– Стоп!

Я подхожу к экрану вплотную, вглядываюсь.

– Можешь увеличить этот кусок?

Часть кадра расползается на весь двухметровый экран. Но становится мутным и расплывчатым. Можно разглядеть только полицейский автомобиль с включенной мигалкой и неясную фигуру копа, опирающегося на открытую дверцу.

– А порезче физиономию этого парня можешь сделать?

Изображение становится зернистым. На лице полицейского прибавляется линий. Теперь видно, что он усмехается.

– Не могу сказать точно, – говорю я, – но его рожа смахивает на рожу одного из тех Горнов, которые были вчера на приеме.

– Это напарник настоящего Сэмюэля, – говорит Азуми. – Хочешь сказать, Горны лгут, что не причем?

– Не знаю. Но им больше всего выгодна пропажа Наследницы.

– Если они замешаны, – говорит Бетти, – мы вряд ли сможем спокойно расследовать. Закроют за хулиганку. Или еще чего похуже.

– Найти этого напарника все равно придется. Вместе с настоящим Сэмюэлем. Почему-то нападавшие выбрали его для прикрытия, а не кого-нибудь другого. Бетти, займись ими. Сдается, на тебя они могут клюнуть. Особенно напарник.

Бетти усмехается и закидывает одну длинную ногу на другую.

– Синди, – продолжаю я раздавать плюшки. – На тебе связь с криминалом. Пойдешь по нашим осведомителям, вдруг кто чего слышал. Глубоко к бандосам не лезь, вряд ли это местные. Скорее гастролеры. Но если кто-то где-то трещал о похищениях…

– Поняла-поняла. Не тупая.

– Азуми. С тебя подозреваемые. Пробьешь по всем базам их фотки. И ложного Сэмюэля, и всех других ложных Горнов. А я вернусь к Беллам и займусь местом преступления.

– Ты кое-что забыл, – говорит Азуми. – Мажордома, араба и себя в роли шпиона. Тебе вообще интересно, что было на флэшке, которую ты в зубах тащил через весь город?

– Интересно. Но, полагаю, это дело отходит на второй план. Оно не такое срочное. Тем более, что оно в принципе выполнено. Надо было записать флэшку, я ее записал. А убийство араба…

– Есть один нюанс, – перебила Азуми. Терпеть не могу, когда она это делает. А делает она это часто. Говорит, не любит тратить время на пустую болтовню. – Судя по временной шкале событий, запись флэшки, убийство араба и выпуск из подземелий Хранителей произошли ровно в тот момент, когда старуха собиралась переселяться в тело нашей пропавшей девчушки. Это заставило старуху прервать ритуал и оставить Кармину и ложного Горна под охраной одного наемника. Который с задачей не справился и был быстро нейтрализован. Ничего бы этого не произошло, если бы старуху не отвлекли события в библиотеке.

– Хочешь сказать, это был отвлекающий маневр?

– Конечно, – Азуми пожимает плечами. – Таких совпадений не бывает. Все было разыграно как по нотам. Скорее всего убийца араба и твоего временного носителя – один из ложных Горнов. Какую-то функцию эти четверо должны были выполнять. Не просто же стоять с гостями и хлестать винишко.

– Логично. Один убивает, а трое обеспечивают отход ложному Сэмюэлю с девчонкой.

– Двое, – говорит Азуми. – Двое обеспечивают отход. А третий в это время выпускает Хранителей. И тут есть очень нехорошая новость конкретно для тебя, Яр. Хранителей вызвали именно по твою душу. Только они могли идентифицировать личность изгоя и поймать тебя. И поймали бы, если б не крыса. Понимаешь, что это значит?

Я в замешательстве напряг мозги.

– Нужно держаться подальше от подвалов и Хранителей?

– Нет же, дуралей! Тебя подставили, как и Горнов. А человек, который послал тебя за флэшкой, явно замешан.

Я замотал головой.

– Не может быть. Мажордому-то это все зачем?

– Ну вот найдешь его и узнаешь. Только в лоб не наезжай. Как-нибудь похитрее.

Черт, думаю. Этого еще не хватало. Мне проще в морду дать.

***

Я уже напялил косуху, кожаную панаму, взял ключи от «Харлея» и намеревался сваливать вниз, когда Азуми схватила меня за штаны и отвела к компам.

Следующие полчаса она мне показывала картинки с флэшки, всякие церебральные расшифровки, состряпанный нейросетью видеоролик, где красномордый демон с рогами грозил мне карами. Демон у нейросети получился в точности таким, каким я его помнил.

Потом Азуми пыталась мне объяснить, что все это может значить. Рассказывала про добро и зло, проблему нашего демонского происхождения, бога, дьявола, кто нас создал, если мы не зародились сами, как люди, от сырости. Я ничего не соображаю в этой китайской грамоте. По мне так человек, который занимается этой требухой – странный человек, который всю жизнь сидит за столом и перебирает бумажки.

Напоследок Азуми показала мне расшифровку тех картинок, что скрывали запись под названием «Переговоры». Там, где был горящий куст, камни с письменами и какой-то невидимый чувак, который вещал с неба. Она сказала, что это явно библейские аллюзии на скрижали, заповеди и все такое. Тут у меня окончательно повяли уши, и я попытался сбежать, но она схватила меня за ремень. «Да погоди ты, тут еще кое-что интересное». Я все-таки выскользнул и бегом рванул к лифту, краем глаза заметив, как осунулось в момент ее кукольное личико. Она была явно расстроена моим нежеланием слушать философско-религиозные бредни. И только в лифте до меня дошла истинная причина ее грусти.

У Азуми уже давно не было секса. Она не любила об этом говорить и постоянно делала вид, что ей это не нужно. Но эта была маска, защитный механизм, который исчезал только в редких случаях, когда других девок в Логове не было. Тогда она начинала виться вокруг, трогать и все-такое, и в конце концов я заваливал ее на диван или раскладывал на обеденном столе. После чего на неделю-другую она забывала об удовлетворении низменных потребностей.

Короче, меня как током ударило. Она же сейчас явно хотела. А я, тупень, этого не понял. И оставил ее грустной и неудовлетворенной.

Я уже было хотел бежать обратно, но был уже на стоянке. Впереди сверкал хромом «Харлей».

Короче, я дал себе обещание завтра же снова отослать девок по делам и вплотную заняться моей японочкой, у которой слишком много мозгов, чтобы просто и прямо высказать свое пожелание. Надо будет у нее всё, что надо, отлизать и всё, что надо, поиметь, определить все эти ее пресловутые точки. Одну я уже знаю, она ближе к входу, на передней стенке. Азуми при ее стимуляции начинает так забавно мяукать по-японски… Надо и другие найти.

Я снял «Харлей» с сигнализации, и только тогда заметил в стороне темную покачивающуюся фигуру.

– Прайд… – едва слышно прохрипел человек, сделал шаг вперед и тут же упал.

Я бросился к нему, перевернул на спину.

– Проклятье! Геллер! Что с вами?!

Лицо мажордома было изуродовано тяжелыми ударами. Били как будто кувалдой, так что кости черепа под гематомами были вдавлены. Щека была разорвана, обнажая вместо десен и зубов кровавое месиво.

– Вам в больницу надо!

– Нет, – прохрипел он. – Прайд. Нам надо поговорить.