Глава 7

Я едва дотащил его до лифта.

На вид мажордом – человек костлявый, но весит килограмм сто, словно кости у него из железобетона.

Из лифта я его волок по полу.

Увидев нас, подскочила Азуми, и вдвоем мы взгромоздили его на диван.

– Врача? – шепчет она, глядя на меня круглыми глазами.

– Никакого врача, – хрипит Геллер. – Сперва разговор. Потом я скажу, что делать с моей оболочкой… Вколите мне этот раствор. – Он с трудом достал из кармана металлическую ампулу. – В шею… Да. Так. Теперь я смогу нормально говорить. Хотя бы час. Яр… Я должен перед тобой извиниться. Меня развели, как последнего идиота. В результате я послал тебя туда, куда не должен был посылать.

– Кто вас развел? – спрашиваю.

Мажордом кривится.

– Об этом потом. Скажи, ты сделал то, о чем я просил?

Я молча достаю из кармана и показываю ему флэшку.

– Прекрасно. Ее надо спрятать. Никому не показывай. Позднее я скажу, что с ней делать.

– А если вы кони двинете? – вырвалось у меня. Азуми зыркает на меня осуждающе.

– Тогда придет моя замена. Главное – попал ли на флэшку момент переговоров?

– Э-э… – тяну я. – Я скачал все, что имело отношение к переговорам, 25 декабря и НЗ. Как вы и просили.

– Там были воспоминания о встрече эмира с некоей, скажем так, сущностью? Скорее всего она выглядела, как бесконечный столб света.

– Э-э…

– Не было ничего похожего, – вклинилась Азуми. – Все оборвалось на красном демоне, аватаре защитной системы. А до этого были горящий куст, камни с заповедями и посланник бога, вещающий с неба на арамейском. Я арамейского не знаю, и автопереводчик не знает… И все. Дальше включилась защита.

Лицо мажордома осунулось.

– Плохо. Значит, вы записали меньше половины. Они вовремя успели убить эмира.

– Да кто они-то? – не выдержал я. – Мы так поняли, что убийство и вся эта трехомудия в библиотеке – отвлекающий маневр. Способ выманить старуху из зала ритуалов и похитить Кармину… ее новую оболочку.

Мажордом отмахнулся.

– Глупости. Эта озабоченная маленькая шлюшка никому не нужна. Кроме Леди Белл, конечно. Это можно понять. Старая мадам выращивала девчонку шестнадцать лет, как цветок. Культивировала, удобряла, подрезала. Готовила для себя идеальное новое тело. Но сначала отец девчонки влез в ее воспитание. А теперь вот и вовсе то ли похищение, то ли побег…

Он перевел дыхание.

– В результате все силы сейчас брошены на ее поиски. Вы понимаете, что это означает?

Мы с Азуми синхронно помотали головами.

– Это означает, что все ровно наоборот, – сказал мажордом. – Отвлекающий маневр – похищение. А главная цель – убийство эмира. Но им никто не занимается. Полиции о нем даже не сообщили. Весь клан ищет шлюху.

– А кто он, этот эмир? – спрашивает Азуми.

– Эмир Фатих – член конклава. Уже одно это означает, что у клана Белл скоро начнутся проблемы со столицей. Но главное – эмир как-то проник в Верхние Сферы. И по слухам ему удалось встретиться с кем-то из архангелов.

Мы с Азуми потрясенно молчим.

– Но это же бред, – говорю я. – Сказки. Ни Верхних Сфер, ни архангелов не существует.

– Я тоже так думал. Эмир о своих успехах никому ничего не докладывал. Но слухи ходили. Руководство на всякий случай решило их проверить. Когда до эмира дошли сведения, что в нашей библиотеке хранится «Кодекс Паганиум», языческий манускрипт о заклинаниях и способах вызова существ с других сфер, он приехал сюда. И конклав решил этим воспользоваться. Обратился ко мне. А я к вам. Но кто-то об этом узнал и сыграл собственную комбинацию.

– Кто?

– Можно только догадываться…

– Что, никаких предположений?

Мажордом мотнул головой.

– Может, те, кто вас избил?

– Меня избили грабберы из картеля «Кали». Бодаться с конклавом не их уровень.

– «Кали»? – мне снова пришлось напрячь память. – Что-то знакомое.

– Твоя временная оболочка, Тони Кромби, которого убили вместе с эмиром, был связан с этим картелем. Грабберы решили, что он попал в особняк случайно. И случайно попал под раздачу. По их негласным правилам, отвечать должен тот, кто отвечает за дом. На старших Беллов нападать у них кишка тонка. А я в самый раз. Как главный над слугами.

– Вы расскажете своим о нападении? Такое грабберам спускать нельзя.

– И не подумаю. Клану сейчас не до этой мелочи.

– У вас серьезное ранение. Можете не выжить.

– Это неважно, – отмахивается мажордом. – Кстати, насчет не выжить. Он должен уже быть здесь. Почему-то задерживается.

– Кто «он»?

Сильный стук в дверь.

– А, явился, – мажордом откидывается на подушку.

Открываю дверь и застываю, открыв заодно и рот.

За дверью стоит еще один мажордом Геллер. В точности такой же, как и тот, что лежит на диване. Только без ран. Чистенький, свеженький. Отутюженный.

По застывшему взгляду понимаю, что это пустая оболочка, и отхожу в сторону.

Новый мажордом перешагивает порог и топает в гостиную, как на автопилоте.

Азуми, завидев гостя, издает сдавленный писк.

– Можно вас попросить выйти? – говорит лежащий на диване мажордом. – Мой перенос, как и у всех Беллов, выглядит довольно неаппетитно. Не так, как женский вариант, конечно. Зато грязи больше.

Мы молча выходим, стоим в спальне и прислушиваемся к странным звукам, доносящимся из гостиной. Какое-то кряхтенье, чавканье, треск.

– Спасибо, можете заходить, – доносится бодрый голос, и мы с опаской возвращаемся.

Новый мажордом стоит над диваном и платком вытирает руку.

– Старался быть аккуратным, – поворачивается он к нам, улыбаясь. – Но если не получилось, пришлите счет за диван. Я оплачу.

Старый мажордом все также лежит на диване. Его рубашка распахнута. В груди зияет окровавленная дыра. Там белеют обломки ребер и чернеет край сердца. Оно кажется плоским, будто его сдавливали.

В гостиную заходят четверо в рабочей спецодежде, с розовыми глазами опусов. Молча разворачивают рядом с диваном полиэтилен, переносят на него труп, заворачивают и уносят.

– Да, вот деньги за выполненную работу, – говорит новый мажордом и кладет на стол увесистую пачку банкнот. – Решил принести сам, а не оставлять в ячейке, как договаривались. И еще, – он подходит ближе. – Если согласны разрабатывать версии убийства, найдите профессора Шмидта. Вы его видели. Он работал вместе с эмиром над «Кодекс Паганиум». Наверняка что-нибудь знает.

В памяти всплывает рыхлый толстяк в бежевом костюме, которого я оставил в тоннеле вместе с копами и Хранителями. Мне приходит в голову мысль спросить нового мажордома, кто мог выпустить Хранителей. Но как-то язык не поворачивается.

– Господин Прайд, – мажордом прикладывает пальцы к голове, делая вид, что приподнимает шляпу. – Леди. Всего хорошего.

И выходит вон.

Сперва мы стоим на месте, не спуская глаз с двери.

Потом я беру два стакана и наливаю до краев виски. Залпом выпиваем. Не помогает. Я вижу, что Азуми мелко трясет. Притягиваю ее к себе и сдираю с нее свитшот. Она не сопротивляется. Под свитшотом ничего нет, и открывшийся вид меня немного отвлекает. Я зарываюсь носом в ложбинку, подхватываю Азуми на руки и замираю, глядя на диван.

– В спальню, – командует она. – Я теперь на этом диване не то, что трахаться. Сидеть больше не буду.

***

Спустя примерно полтора часа, оставив сонную и довольную Азуми искать в сети морды ложных Горнов, я стоял в подвале особняка и смотрел на раструб уходящей вверх кирпичной шахты.

– Вы уверены, что похитители спустились именно здесь?

Квадратный мордоворот с маленьким лбом и огромной челюстью сплевывает.

– Ага.

– Как догадались?

Мордоворот занимает должность начальника службы безопасности и выглядит полным идиотом.

– Если б ты видел канат, который тут вчера висел, ты бы тоже догадался.

– Где канат?

– На экспертизе. Но там пусто. Все были в перчатках. Сейчас пытаемся определить производителя. Если повезет, найдем покупателя.

Я огляделся.

Подвал особняка Беллов был не просто большим. Он был гигантским. Четырехметровые потолки поддерживались кирпичными колоннами, все ниши были заставлены какой-то рухлядью, деталями, коробками, бочками. Между секторами подвала были не проходы, а проезды. Сюда вполне можно было спуститься и проехать куда угодно на машине.

Что похитители и сделали.

– Марку машины узнали? – спрашиваю. – Номер?

– Нет, – хмурится мордоворот. На его роже написано «Если б я знал номер, тебя бы здесь не было». – Они отключили камеры и закольцевали картинку. Судя по следам шин, это какой-то минивэн. Мои люди уже занимаются камерами на соседних улицах. Может чего найдем.

Я медленно прошел от шахты до следов машины, вглядываясь в покрытый толстым слоем пыли каменный пол.

Почти все следы были затоптаны охранниками, но мне все равно повезло.

Примерно на середине я разгреб ботинком пыльный бархан с торчащим из него мусором. Нагнулся и поднял маленький кусок ткани.

Я сразу узнал полупрозрачный батист с едва заметным цветочным рисунком. Такое платье было вчера на Кармине.

– Могу вас обрадовать, – говорю мордовороту. – Она не сбежала. Ее действительно похитили.

Он непонимающе хлопает зенками. Я показываю найденную ткань.

– На ней рвали одежду, пока несли к машине.

– Мля… – скривился тот, но тут же ухмыльнулся. – Хотя ей не привыкать.

Я склонился над следами от протектора. Мордоворот оказался прав. Это были шины какого-то минивэна, скорее всего «Пежо», судя по рисунку. Причем на протекторе левой задней шины – едва заметная впадина, видимо, от незаделаной грыжи. С такой приметой машину вполне можно было опознать. Если с нее еще не сняли колеса и не разобрали на запчасти.

Я снял отпечатки на мобильник.

– Следы пятерых-шестерых человек. Женских следов нет, – докладывает мордоворот.

– Потому что ее тащили за ноги, за руки, – говорю. – Они сюда целую толпу приволокли, а вы и не заметили?

– Мы вчера другими толпами занимались, – огрызается тот. – На подвал сил уже не хватало.

Я прошел по следам минивэна до ворот, вглядываясь по сторонам. Рядом с воротами что-то блеснуло, и я подошел ближе. Это было маленькое разомкнутое кольцо из толстенного железного прута.

– У вас где-то рядом казематы? – спрашиваю.

– Чего? – бычится он.

– Пленники в кандалах где-нибудь содержатся поблизости?

– Ты меня в чем-то обвиняешь?

– И в мыслях не было, – показываю ему кольцо. – Это – звено от цепи. Причем, видите эту сварку? Это место крепления кандалов. Короче, можете передать своей хозяйке, что скорее всего вашу Наследницу умыкнули работорговцы. Это их инвентарь.

– Мать твою… – чешет репу мордоворот. – И где их искать?

– Уже нигде. С большой долей вероятности девчонка уже давно упакована в контейнер, контейнер еще ночью погрузили на корабль, и теперь он посреди океана на полпути в какие-нибудь арабские эмираты.

– Откуда знаешь? – подозрительно щурится мордоворот.

– Догадываюсь. Такие похищения не происходят спонтанно. Скорее всего, девчонку увидел один из многочисленных охотников за свежим женским мясом, которых арабы рассылают по всему миру. Он послал фото и видео своему шейху. Тому понравилось, и он заказал ее похищение. Или для себя, или на продажу.

– Вы много знаете о работорговцах, господин Прайд, – послышался из темноты голос, заставивший меня вздрогнуть. – Часто сталкивались?

Старуха подковыляла ближе, стуча клюкой по каменному полу.

– Мадам Белл, – склонил я голову. – Пару раз приходилось.

– Есть нюанс. Ночью я закрыла порт. И перекрыла патрульными катерами акваторию. Ни один корабль, ни одна яхта и ни одна весельная лодка в море не выходили. Автодороги тоже перекрыты. Весь транспорт проверяется.

– Значит, они где-то в городе и выжидают. У любого контрабандиста есть места, где можно пару дней перекантоваться.

– Все эти места мне известны. Их уже обыскали.

– Видимо, есть какие-то, о которых вы не знаете, – неосторожно ляпаю я. Язык мой – враг мой.

– Хотите сказать я не контролирую собственный город? – в глазах старухи вспыхивает холодный демонский огонь.

– Хочу сказать, такие места часто меняются. Невозможно заранее знать, какой заброшенный склад попадется работорговцам на глаза. Тем более в этом случае даже склад не обязателен. Достаточно сарая или квартиры.

Старуха продолжает жечь меня взглядом. Я старательно не отвожу взгляд, хотя сам не понимаю, какого хрена это делаю.

– Вы здесь закончили, господин Прайд? – наконец спрашивает она.

– Почти. Я хотел глянуть на клетки Хранителей. Они же где-то рядом?

– Зачем они вам?

– Хочу понять, кто их мог вызвать.

– Хранителей может вызвать любой древний старшего уровня. В моем клане кроме меня таких двое. Я не вызывала. А Спенсер и Гризли в этот момент были далеко от поместья.

– Получается, тогда в ваш дом проник старший древний из чужого клана?

Старуха промолчала.

Работорговцы во главе со старшим древним, возможно, иностранцем? И все это ради того, чтобы поиметь какую-то девчонку? Не сходится. Ни одна вагина не стоит таких усилий. Возможно, мажордом со своей ересью о Верхних Сферах и архангелах был не так уж и не прав.

– И все же я хотел бы осмотреть клетки. Возможно, найдутся какие-нибудь следы.

Старуха хмуро кивнула мордовороту.

– Веди.

Мы медленно тащимся вглубь подвала, подстраиваясь под скорость старухи. Пару раз сворачиваем в темные закутки. Наконец, мордоворот крутит колесо на тяжеленной металлической двери.

– Это место что, даже не охраняется? – спрашиваю я.

– Никому и в голову не приходило соваться к Хранителям, – буркает мордоворот.

Строго говоря, Хранители – мертвецы. Оживленные сотни лет назад с помощью давно забытых герметических опытов. У каждого крупного клана есть пара-тройка Хранителей, которые используются только в случае крайней необходимости. Когда нужно поймать и казнить опасного демона. Хранители никогда не отступают и всегда доводят дело до конца. Их невозможно убить, ведь они уже мертвы. С ними невозможно договориться, потому что им ничего не надо. Идеальные ищейки и палачи. Охотники за демонами. Говорят, самые лучшие Хранители получались из инквизиторов. В клане Белл были как раз такие. Инквизитор и два помощника. Мне даже рассказывали, что здешний инквизитор – это не просто инквизитор, а сам Торквемада. Впрочем, я все-равно не знаю, кто это такой. Наверное, какой-нибудь упырь, при жизни сделавший себе имя на ведьмах и еретиках. Теперь вот демонов ловит.

Мы проходим в широкое низкое помещение.

Каменные стены испещрены барельефами.

У дальней стены три клетки. Но они не решетчатые, а стеклянные, поэтому больше похожи на витрины. В каждой из них – маленький столик, кресло и низкий стеллаж с книгами и безделушками. Все это напоминает камеры для опасных маньяков. Отличие одно. Прямо в центре каждой камеры – вертикальный прозрачный саркофаг для стазиса.

В следующее мгновение холод пробирает внутренности до кишок.

Саркофаги пусты.

Хранителей в них нет.

– А где?.. – начинаю я и запинаюсь.

– Мертвяки? – спрашивает старуха. – Их вызвали, чтобы на кого-то натравить. Если их нет, значит они пока не выполнили задачу. Пока не выполнят – не вернутся.

Холод добирается до пяток.

– Разве вы не можете отозвать их обратно?

– Это должен сделать тот, кто их вызвал.

– Говорят, их натравили на какого-то изгоя, который той ночью прикончил двоих в библиотеке, – ухмыляется мордоворот. – Вот кому я не завидую.

По спине табунами бегают мурашки.

– Что с вами, Прайд, – участливо спрашивает старуха. – Вы посинели, как мертвец.

Я бормочу в ответ что-то нечленораздельное.

Эти гребанные мертвяки до сих пор бродят по городу и разыскивают меня. И у них есть огромное преимущество.

Они откуда-то знают мое имя.

Я не сразу понимаю, что за звон раздается вокруг меня, и думаю, что это звенит в ушах.

Когда, наконец, до меня доходит, я достаю из кармана дребезжащий телефон.

– Алло, Яр? – голос Азуми встревожен. – Возвращайся немедленно. Синти в беде.