Глава 6
Райли

Эйден дает мне спортивные штаны с эмблемой университета Нью-Йорка, а владелец уходит вглубь помещения, чтобы принести нам бейглы.

Я смотрю на серые штаны, потом на него и недоверчиво щурюсь.

Он снимает кепку, проводит рукой по непослушным волосам, и улыбка сползает с лица.

– В чем дело?

– Как ты… – Я замолкаю, опасаясь, что конец фразы прозвучит глупо.

Он не может знать, что я мечтаю поступить в этот университет, как и то, что в свободной, мешковатой одежде я чувствую себя намного комфортнее, словно дома.

Лишние вопросы приводят к неприятностям, поэтому я не спрашиваю, совпадение это или простая случайность.

Прогоняю ненужные мысли и оглядываю помещение. На полу линолеум с рисунком в виде квадратов, вдоль стен вешалки с вещами в полиэтиленовых чехлах. За кассой стоит брюнетка и время от времени включает карусель с одеждой.

Она листает старый номер «Vogue», который я узнаю, потому что хранила такой в своем тайнике, когда мама еще была жива.

На обложке фото Эйдена и анонс статьи о его любимых местах отдыха и поз в сексе. Во рту неожиданно пересыхает, и я перевожу взгляд с напечатанного снимка на живого человека и мысленно стараюсь соединить образы.

– Странно все это, – говорю я и чувствую, как он берет меня под локоть, а потом ведет в дальний угол к общему туалету. – И ты странный.

Брюнетка за стойкой подпрыгивает.

– Ты Эйден Джеймс! О боже, можешь подписать журнал?

Он вздрагивает и подходит к стойке.

– Конечно, дорогая. Надеюсь, ты сможешь сохранить в тайне, что я здесь был.

Та активно кивает, почти пуская слюни, и протягивает ручку. Он размашисто расписывается, и девушка убегает куда-то вглубь, даже не взглянув на меня.

– Извини, – говорит он мне и подталкивает вперед.

Я морщусь и вырываюсь. Он убирает руки, принимается щелкать костяшками, глядя куда-то над моей головой.

– Ты хоть понимаешь, сколько девушек мечтают оказаться на твоем месте?

Я переступаю с ноги на ногу и поджимаю губы.

– Может, выберешь кого-то из них?

– После выхода из зала возврат и обмен невозможен. – Он лезет в карман куртки, достает красный картонный билет и рассматривает на свету. – Написано мелким шрифтом. Вот так-то.

Как раз из-за того, что не прочитала написанное мелким шрифтом в правилах для гостей, я и влипла в такую историю.

Перевожу взгляд с билета на Эйдена и жду. Моя правая бровь медленно ползет вверх, его левая действует синхронно.

Он движется в мою строну не больше чем на дюйм, уголок рта приподнимается в улыбке.

– Чувствуешь?

– Что?

– Это же судьба. – Он указывает рукой поочередно на меня и себя. – То, что происходит между нами.

Отлично. Любовь моего детства – сумасшедший.

– Я чувствую лишь раздражение. – Выбрасываю вперед руку и отталкиваю его. – Ты можешь… не смотреть, как я переодеваюсь?

Он снова медленно скользит по мне взглядом, его глаза цвета надгробья я запомню навсегда, они будут согревать меня повсюду.

– Пойду, посмотрю, как там бейглы.

Я спешно достаю телефон, удаляю сообщения от Бойда и трижды проверяю, нет ли сообщений от Мелли и Авроры. Замираю на несколько мгновений. Хотя знаю, что не должна волноваться.

Отчего-то становится не по себе.

Как только Эйден скрывается за занавеской, отделяющей кухню от другой части помещения, я хватаю вещи и начинаю быстро переодеваться, моля бога, чтобы меня больше никто не видел.

Стягиваю с плеч платье, и оно падает к ногам, скользя по телу приятной шелковистой волной. Я переступаю с ноги на ногу и надеваю штаны, натягивая их высоко на талию. Завязываю шнурок, прижимаю руки к груди и начинаю искать верх.

В горле першит, когда я осознаю, что его нет. Больше надеть мне нечего. Начинаю перебирать вешалки на стойке, пытаясь отыскать что-нибудь подходящее.

– Господи Иисусе, что…

Я не слышала шагов, поняла, что он рядом, лишь услышав голос и ощутив неожиданно тепло, согревшее холодные плечи. Отпрыгиваю назад, цепляю ногой ведро со шваброй и начинаю падать.

Зажмурившись, пытаюсь удержать равновесие, но готовлюсь к жесткой встрече с полом.

Меня отбрасывает назад, и вместо линолеума я ощущаю спиной теплую опору.

Одна из рук Эйдена обнимает меня за талию и очень сильно прижимает к себе. Другая лежит на ребрах и давит в попытках поднять меня.

Паника разрывает на части, разрушает решимость, словно она не крепче дешевой ленты. Под моей грудью его рука, и я даже не сразу осознаю это.

Мозолистые пальцы скользят по неровной коже на животе; плотная, искореженная, она покрывает тело, начинаясь выше левого бедра и доходя до пупка. Это вечное напоминание о самой страшной ночи в жизни. Я не могу о ней не вспомнить сейчас, когда он касается меня: чувства переполняют.

Я ощущаю жжение. Горит не плоть и не бензин на этот раз. Это внутренний огонь, опаливший органы, он словно расчищает путь к новой жизни.

Щетина Эйдена царапает мне висок. Я чувствую его напряжение, задаюсь вопросом, каковы его ощущения.

– Что…

Я сама напрягаюсь, сжимаю зубы и вырываюсь из его рук, будто они обожгли меня, а потом прячусь за стойкой с одеждой.

Темные брови сходятся у переносицы, руки он опускает не сразу, будто привык к тому, что обнимает меня.

– Где твоя толстовка? – спрашивает он, делая шаг ко мне, и начинает снимать куртку.

– Ты мне не дал ее!

– Боже. – Он швыряет курку на пол, на нее кепку и очки. Цепляется пальцами за край худи и начинает стягивать через голову. Под ним простая черная футболка.

Я открываю рот от изумления, когда он протягивает мне худи.

– Ты серьезно? Ты и сейчас будешь возражать? Ангел, ты же полуголая.

Я вскидываю подбородок, нежелание подчиняться захлестывает, словно цунами. Я ругаю себя за то, что так сложился вечер, что Эйден увидел мое тело, узнал мой секрет, хотя, возможно, не смог толком разглядеть.

Борюсь с желанием посмотреть ему в глаза и понять, как много он увидел. Узнать, смотрит ли он теперь на меня по-другому.

Это и есть путь к безумию.

– Надень, пожалуйста. Бейглы будут готовы через минуту, и у меня чешутся руки надрать задницу Ронану за то, что он пялился на твои сиськи.

Сжав зубы, я рывком беру у него худи, надеваю и поправляю зацепившиеся за капюшон волосы.

Я выгляжу нелепо в одежде не по размеру, но мне впервые за весь вечер становится комфортно.

Выхожу из-за стойки, он оглядывает меня и проводит большим пальцем по нижней губе.

– Так лучше, сэр?

– Намного, – кивает он. – Пойдем.

Он опять надевает предметы маскировки и находит в корзине потерянных и забытых вещей слипоны, которые оказываются мне велики. Оплатив их и пару чистых носков, он передает вещи мне.

Из моей груди вырывает стон, когда я залезаю в них и понимаю, что больше не надо идти на каблуках.

Закинув на плечо платье, жду у стойки, когда Ронан – коренастый мужчина с седыми усами – подсчитает общую сумму. Он подталкивает нам бумажный пакет, Эйден берет его, другой рукой передав приличную сумму денег.

– Оставь себе, – говорит он, когда тот пытается отсчитать сдачу.

Потом он находит мою руку и тащит меня на улицу.

Там, где пальцы наши соприкасаются, я чувствую покалывание, но стараюсь не обращать внимания, списывая это на нервы.

И точно не на судьбу.

Я стараюсь не отставать в новой для меня обуви, болтающейся на ноге, а Эйден мчится вперед. Мы сталкиваемся с людьми на тротуаре, я шепчу извинения, а он тащит меня за собой, не поднимая головы, лишь изредка поглядывая то на меня, то на прохожих. Заметив, что кто-то поднимает телефон, чтобы сделать снимок, он отворачивается в противоположную сторону, скрывает лицо как может.

Мы проходим мимо здания, где был гала-концерт, я озираюсь по сторонам, стараясь понять, не ищут ли меня у входа Мелли и Аврора.

Но я их не вижу, никого не вижу.

И вот Эйден сворачивает за угол и переходит на другую сторону улицы.

Я ощущаю воду прежде, чем вижу; воздух становится прохладнее, свежее и ласкает кожу, нежным ветерком. Он отпускает мою руку, когда перед нами вырастает стена. Любопытно, это и есть конец нашего пути?

Обязательная ночь с рок-звездой, другая одежда, бейгл, который я даже не попробовала. Наверное, есть варианты и похуже провести время в Нью-Йорке.

Эйден останавливается ненадолго; его фигура движется между тенями, отбрасываемыми уличными фонарями, створка ворот из металлической сетки открывается ровно настолько, чтобы мы могли проскользнуть внутрь. Я следую за ним по пятам, словно кошка за мышкой.

Попав внутрь железного ограждения вокруг территории, мы останавливаемся перевести дыхание.

В парке больше кирпича и бетона, но много клумб и растений, которые, как я полагаю, весной прекрасно цветут. Сейчас ничего этого нет. Статуя дикого кабана в отдалении – единственный примечательный объект. Перед нами течет Ист-Ривер, я и подхожу ближе, завороженная тем, как красиво городской пейзаж отражается в водной глади. Над рекой протянулся массивный мост, соединяющий Манхэттен и Квинс, об этом я знаю, потому что тщательно изучала географию города перед поездкой.

Я упираюсь в бетонный бордюр, отделяющий меня от реки, задумчиво оглядываюсь и вздыхаю.

– Красиво, – говорю я тихо.

Почтительно, будто слова мои могут потревожить реку.

Эйден встает рядом и кладет одну руку на парапет совсем рядом с моей. Я чувствую на себе его жадный взгляд, он проникает в меня, и я боюсь повернуться, поддаться его силе.

– Да, – произносит он с такой нежностью, что живот у меня начинает тянуть так сильно, как никогда раньше.

Я откашливаюсь, надеясь избавиться от внутреннего напряжения.

– И часто ты делаешь нечто подобное? Платишь за девушек и устраиваешь сумасшедшие свидания?

– Такого никогда раньше не было. Правда. Я не… – Он выдыхает и убирает руку в задний карман джинсов. – Моя жизнь четко расписана, и не напрасно. Обычно я не нарушаю расписания – я человек привычки. Большинство людей творческих так делают, это помогает поддерживать рутину, не надо тратить силы на организацию каждого отдельного дня. Я не помню, когда последний раз куда-то уходил вот так.

– И что? Ты пожалел меня и решил немного развлечь?

Он склоняет голову набок, губы немного растягиваются в улыбке.

– Сегодня вечером ты единственная не выглядела так, будто хотела там быть. Все в моей жизни, в индустрии развлечений… мы все виперы. Каждый чего-то хочет. Твоя искренность в новинку.

Я крепче сжимаю перила, стараясь не думать о том, что он сказал «мы».

Не представляю, какая сила привела меня сюда в этот вечер, но отчего-то мне кажется, жизнь моя меняется, судьба направляет меня к солнцу.

Но сейчас я с удовольствием останусь здесь.

Хотя бы на некоторое время.