Глава 7

Катя

– Что делаешь, Кать? – спрашивает Вера, заглядывая через плечо в мой мобильный. – Вау! Приложение знакомств?

– Решила, что давно не ходила на свидания. Мне надо проветрить голову, – мычу я, перелистывая потенциальных кавалеров.

Выбрать можно сказать не из кого. Один ищет только секс, хотя сам чистый антисекс. Другой не скрывает, что женат и имеет двоих детей, намекает на то, что они в семье за свободные отношения. Ха. Я еще ни одну женщину не встречала, которая была бы за свободные отношения в семье. Третий… Уже успел написать мне: “Привет, киса! Как дела? Пришлешь фото? А хочешь я свое пришлю?”. И я поскорее закрыла чат, боясь увидеть чей-то короткий член. У четвертого нет передних зубов, у пятого детей нет, но есть беременный живот. И я прям вижу, как Городецкий ухахатывается, когда узнает, что мне с кем-то из таких мужчин довелось провести вечер.

Почему для мужчин предусмотрены эскорт агентства с красивыми девицами на любой вкус? И никто их не осудит, если они снимут одну на ночь или на ужин, чисто от скуки. Но если таким будет заниматься женщина… То конечно, ее не осудят, а просто похоронят заживо.

– Есть кто симпатичный?– спрашивает Веруша, уплетая за обедом в нашем кафетерии макароны с подливкой, две котлеты и салат.

Видя как подруга набивает щеки, пододвигаю к ней свой обед. У меня кусок в горло не лезет. А как о Городецком думаю, так вообще тошнота и изжога начинается.

– Никого. И где вот, Шахова, найти в наше время нормального мужика? Где люди знакомятся? – спрашиваю, вазюкая ложкой в стакане с чаем.

Вера розовеет, кокетливо прикусывая губу и пожимает плечами. Она мужиков искала исключительно в стенах нашей клиники. Или вернее они сами к ней прилипли. Особенно один. Тимур Шахов.

– Может медбрата Сергея рассмотришь? Или того новенького хирурга из травмы, как его там…

– Соболева?

У беременой Веры гормоны начали подъедать мозг и она постоянно все забывает. Но какая же миленькая булочка она с этим своим выпирающим животиком.

Как-то мы вместе гуляли в парке около клиники и Вера как закричит… Я аж чуть не поседела от страха. А оказалось малыш внутри нее пинается, да так отчетливо, что приложив руку, я тоже это ощутила.

Тогда впервые в жизни я подумала о том, что тоже хочу когда-нибудь родить ребеночка.

Только вот от кого?

– Да, Соболев! Красив, богат и не женат. А руки его в работе видела? Закачаешься, – проводит рекламную акцию Вера.

Это конечно неплохая идея… Только как потом в глаза смотреть этому Соболеву, если у нас ничего не выйдет?

Клиника мне как семья, второй дом. Здесь все родное и такое “мое”. Я не готова менять место работы из-за неудавшегося романа. Тогда придется Соболеву его менять.

– Что-то есть в этой идее. Только я не представляю, как ее воплотить. Подойти к мужчине с которым только здороваешься у аппарата с кофе и спросить, что он делает вечером?

– Именно так, – у Веры даже глаза загораются.

Кажется в своей светлой голове она нас с Соболевым уже поженила.

– Ладно, надо подумать, – говорю философски.

Закрываю приложение, допиваю чай и попрощавшись с Верой иду в сторону ординаторской.

День проходит относительно спокойно. Я даже еще раз заглядываю к Даниилу в палату перед уходом, и застаю его спящим. Правда все так же с компьютером на коленях. Видимо вырубился от обезболивающих прямо в процессе работы.

Охранника на месте нет. Поэтому я воровато оглядевшись, словно совершаю какое-то преступление, подхожу ближе и убираю ноутбук на тумбочку рядом с кроватью.

Постояв секунд десять и поглазев на спящего ангельским сном Городецкого, я ловлю себя на том, что восхищаюсь его возмужавшей красотой. Особенно сейчас, когда его рот закрыт и не сыплет колкостями и сарказмом.

Надо уносить ноги.

Дома уделив внимание и почести Жирку, заполняю несколько карт пациентов и после сытного ужина и горячего душа ложусь в постель.

Утром нужно опять вставать в пять тридцать. Но сон никак не идет.

Проворочавшись с полчаса, решаю прибегнуть к действенному снотворному средству.

Отрываю прикроватную тумбочку и достаю из верхнего ящика своего верного розового друга. Вибратор по имени Эдуард.

Мне его подарили подруги на какой-то новый год пару лет назад. Сначала я смеялась, потом изумлялась его гладкости, затем боялась вибрации, а затем… Затем я поняла, что эта розовая штучка в моей одинокой жизни просто необходима.

Устроившись поудобнее, закрываю глаза и отодвигаю в сторону трусики.

Семь минут на среднем режиме без проникновения, и я вижу небо в алмазах, содрогаясь от разрядки.

Тело расслабляется, в голове пустота… И я наконец проваливаюсь в сладкую негу сна, надеясь хоть там отдохнуть от Городецкого.

Но от этого гада нигде мне нет покоя!

Мне снится Даниил. Обнаженный. Со мной в одной кровати. На мне. Между моих разведенных бедер. Во мне. Он двигается внутри меня, заставляя низ живота пылать, а влагу между ног сочиться и хлюпать.

– Всегда, готовая для меня, да, Катя? – шепчет, прикусывая мочку уха. – Плохая девочка.

Я цепляюсь за его плечи, оставляя борозды от ногтей и кричу, выгибая спину дугой. Но Городецкий, словно хочет меня наказать, меняет угол проникновения, задевает чувствительные точки и не дает кончить.

Целует мои губы, ласкает соски. Изводит меня до одури.

Пока я не начинаю натурально поскуливать и просить его о большем. Чтобы отпустил себя, трахнул меня, так как это делал в нашей юности. Чтобы доставил мне не разрядку, а самый настоящий оргазм, который только бывает рядом с мужчиной!

Городецкий имеет меня во всевозможных позах, а я так и не могу кончить.

Просыпаюсь резко садясь в кровати от ужасного грохота на кухне.

Запутавшись в одеяле, чуть не падаю, бегу в ту сторону. В ужасе от того, что пока я спала и трахалась во сне с бывшим мужем кто-то пробрался в мою квартиру!

Но это оказывается лишь голодный Жирок, который громыхает своей пустой миской, двигая ее лапой к батарее. Из-за чего получается жутко отвратительный звук!

– Жирок! Вот ведь пушистая котлетина! На диету тебя посажу!

Развернувшись иду обратно в спальню. Плюхаюсь животом на кровать и жмурюсь, что есть силы, стараясь прогнать видение из сна трахающего меня Городецкого. Только почему-то мое белье оказывается предательски влажным даже наяву…