Открыв холодильник, я бегло посмотрел содержимое. Ничего привлекательного. Полупустые полки уставлены остатками продуктов, которые явно не пережили определённое время, прозябая в холоде. Я посмотрел на пакет с соком. Кажется, он был единственным, что осталось для моей новой жизни. Выпив его залпом, я утер рот своей некогда белой, но теперь уже грязной рубашкой и задумался. Если я собираюсь изучать этот мир и этот университет, в которые меня выгнал отец, мне стоит переодеться.

Я прошёл в спальню и, открыв створки старого белого шкафа, увидел несколько вещей. Это был один из тех дней, когда не хотелось быть слишком придирчивым. Джинсы и черная футболка в самый раз. Остальное докуплю потом. Я нашёл ещё и куртку, хлопковую и довольно удобную, и взяв с собой документы, одел ноги в свои некогда белые, но теперь уже грязно-серые кроссовки. Прихватил немного денег и вышел из квартиры.

Утро выдалось неожиданно тёплым, сентябрьское солнце уже освещало улицы, отгоняя холодную вчерашнюю ночь. Ветер шевелил листву, и я мгновение постоял на ступеньках, вдыхая свежий воздух, полный обещаний нового начала. Я снова взглянул на адрес университета на бумажке, стараясь понять, где он и где я находимся друг от друга.

– Итак, какая-то незнакомая улица, – пробубнил себе под нос, проходя мимо очередных домов.

Мой взгляд был устремлён на вывески с адресами, которые пробегали мимо, как кадры из фильма, в который я еще не вписался. Я чувствовал себя странно – будто шагал по чужому городу с важной миссией, но без карты.

Я шёл долго, шаг за шагом, ориентируясь только на цифры на домах и унылые граффити, которые так ярко выделялись на побеленных стенах. Проходя мимо уличных кафе, чувствовал аромат свежеприготовленного кофе и выпечки. Мой желудок предательски заурчал, но я решил не отвлекаться на него. Я шел к своей цели.

И вот, наконец, перед моими глазами предстало здание университета. Оно было величественным, с высокими колоннами и стеклянными дверями, отражающими солнечный свет. В тот момент я почувствовал, как внутри меня нарастает волнение. Я замер на мгновение, разглядывая детали – старинные украшения на фасаде, студентов, которые входили и выходили, смеясь и обсуждая планы на день. Это место было наполнено жизнью, частью которой я хотел стать.

Я сделал шаг вперёд и впитал всю атмосферу. Все в этот момент казалось реальным, отдаляясь от мрачных мыслей о заточении.

Я сделал шаг вперёд. Двери открылись, и я оказался внутри. Сложные архитектурные линии и высокие потолки под терракотовыми колоннами, придавали этому месту величественность. Студенты впритирку друг к другу спешили по коридорам, их смех и разговоры создавали ощущение живого организма, пульсирующего знаниями. Я почувствовал себя здесь чужим, как если бы пробрался в чужой дом. Даже с трудом преодоленные переживания вчерашней ссоры с отцом казались менее ощутимыми здесь, на улице, где жизнь бурлила вокруг. Но этот новый мир, как ни странно, не манил меня, а скорее пугал – совершенно чужие лица, шуршание листьев под ногами, и тени, которые танцевали между зданиями.

Я поднялся по ступенькам, ведя себя уверенно, как будто знал, что делать дальше, хотя на самом деле понятия не имел, куда мне двигаться. Первое, что бросилось в глаза, это множество информационных стендов, вывешенных по стенам вестибюля, с объявлениями и расписаниями. Я остановился у одного из них, разглядывая флажки, которые каждую секунду притягивали к себе внимание с яркими цветами и буквами.

Область моего интереса – гуманитарные науки. Научные познания в искусстве и литературе, идеи, которые подводят под свои острые углы все события нашего мира. Вдруг кто-то задел меня за плечо.

– Привет! Ты новенький? – спросила девушка с длинными белыми волосами и огромными очками, которые казались слишком большими для её лица.

– Да, – ответил я, не зная, стоит ли мне смеяться или чувствовать себя неловко. – Вроде как, только что приехал.

– Я Глэдис, – представилась она, улыбаясь так, что у неё заиграли ямочки на щеках. – Если нужна помощь или что-то непонятно, дай знать. Здесь все пьют кофе, а потом идут на лекции. Я, например, хожу в «Книги о мире» – очень интересно!

Я кивал, а в голове продолжала складываться моя новая жизнь. Мы обменялись парой фраз о расписаниях и о том, как выглядят классы, но я не мог избавиться от ощущения, что всё это – мимо меня. Я пытался осознать себя в этом мире, и вдруг вспомнил о цели – нужно найти нечто более значительное.

– Ты не могла бы показать мне, – шепнул я всю свою смелость в слова, – где у вас главный корпус? Надо как-то найти свою аудиторию.

– Конечно! Пойдем, – весело ответила Глэдис.

Она повернулась и зашагала к большому золотистому зданию, которое было основным учебным корпусом. Я шёл за ней, осматриваясь, испытывая странные ощущения разрыва между моим прошлым и настоящим, между непониманием и чувством свободы.

Как только я решил переступить порог улицы, как справа от меня влетело что-то. Точнее, кто-то. Я не успел даже глазом моргнуть, как она схватила своими руками мое лицо и вцепилась мне в губы. Я застыл в полном замешательстве, не понимая, что происходит. Она страстно пыталась залезть своим языком мне в рот, но я стоял как стена, не собираясь впускать её внутрь своего мира. Слегка отстранившись, я рассмотрел её. Это была та самая девушка, что вчера меня напоила в клубе. Её сверкающие глаза смотрели на меня, полные игривости и легкого шока от того, что я не ответил на её поцелуй. Я не знал, что и думать.

– Адам, ударение на первую «а», – поддразнила она меня, её голос был полон фальшивой весёлости. – Знакомься, моя подруга Ясмин.

Я перевел взгляд с блондинки, которая тут же улыбалась и пританцовывала, на темноволосую брюнетку с серыми глазами, которая стояла рядом с ней. Мои брови поползли вверх от удивления. Я вспомнил, что это была та девушка, в которую я вчера врезался. Воспоминание о том неловком столкновении вернулось в мой ум, и я почувствовал, как в плечах напряглось всё тело.

– Ладно, я пойду, – быстро стушевалась Глэдис и, оставив нас, удалилась в коридор.

– Очень приятно, – сказал я, переводя взгляд с уходящей Глэдис на Ясмин. – Я Адам.

– Я уже поняла, – сказала она весьма недружелюбно, скрестив руки на груди. Её холодный взгляд вызывал у меня внутреннее беспокойство. – Я пошла на пары, пока Хлои.

Она развернулась и ушла прочь по коридорам, как будто её не интересовало, что я на самом деле за человек. Меня охватило странное чувство волнения. Я чувствовал, как учащается сердцебиение, но не от страха. Это было волнение исследователя, оказавшегося в незнакомом мире, в котором всё и все были новыми.

– Зачем ты меня пыталась поцеловать? – вдруг выпалил я свой странный, непривычно новый для меня гнев на Хлои. Словно не я, а кто-то другой подбирал их.

– А что, разве нельзя? – ответила она, хлопая длинными, явно искусственными ресницами, которые сейчас казались неуместными. – Ты вроде как мой парень, а я самая популярная девушка в универе, тебе значительно повезло…

Это какие-то шутки, подумал я. Я только что узнал о её репутации, обожаемой и ненавистной одновременно. Прямо как Лилит.

– Нет, – резко перебил я её, не давая закончить фразу. – Мы не пара, и своего согласия я тебе не давал. И кстати…

Я резко достал из кармана пару купюр, словно это был единственный способ остановить поток её слов. Возвращая ей долг за вчерашний «Секс на пляже», я почувствовал, как каждая купюра расправилась в ладонях, как будто в первый раз прихватив в душе обиду.

– Возьми, я не люблю быть кому-то должным, – сказал я, даже не глядя на её лицо.

Когда я неожиданно передал ей деньги, она чуть пошатнулась, но быстро выпрямилась. Развернувшись, я не знал, куда идти. Просто дальше от этой девицы. Тоже мне, самая популярная. Я шагал по коридору, пряча руки в кулаках с мурашками, словно все меня обсуждали – «Как же так, этот парень не оценил свою удачу». Может быть, я и был не тем, кем она хотела меня видеть. На этом пути я понимал – каждый шаг оставлял у меня горький привкус, но мне нужно было это пережить.

Я шагал по коридорам университета, погружённый в собственные мысли, словно в туман. Чувство растерянности сжимало меня в своих объятиях. Глэдис, моя новая знакомая, сбежала, так и не показав мне все эти непонятные территории. Куда идти? Как ориентироваться в этом лабиринте? Я остановился, прислонившись к стене, размышляя о том, как все это нелепо.

Вдруг мой взгляд упал на табличку с надписью «Деканат». Может быть, это то, что мне нужно? Я собрался с духом и осторожно постучал в дверь. Открывая её, я увидел небольшой кабинет с несколькими столами, но только за одним из них сидел полноватый мужчина с заметной залысиной на голове. Он поднял глаза и посмотрел на меня, как будто я был отпечатком от его вчерашнего ужина.

– Извините, – произнес я, стараясь подбирать слова как можно аккуратнее. – Я новенький и не знаю, куда мне идти. Не могли бы вы мне помочь?

– Как вас зовут? – неожиданно спросил он, его голос звучал холодно, как утренний воздух.

– Адам Эйтевин, – ответил я, пытаясь сохранять уверенность.

– Что ж, Адам Эйтевин, – произнёс он, погружаясь в свой компьютер. – Уже прошла целая учебная неделя. Где вы были?

Я почувствовал, как щелчок тревоги пробежал по спине, когда он поднял на меня взгляд, явно ожидая хоть какое-то объяснение.

– А, болел, – выдавил я. На ум пришло первое, что кто-то когда-то упоминал на уроках об обычных отмазках.

– Болели, значит, он повторил мои слова, словно вкусил их на языке, взвешивая каждую первую букву. – А справка у вас есть, раз вы болели?

– Э, нет, – поспешил я ответить, недоумевая, что за справка. Я ведь не в больнице лежал.

– А как вы докажете, что болели, если у вас нет справки? – настойчиво продолжал он, словно был учителем, который ловит своего ученика на лжи.

Внутри меня разразилась паника. Боже, что мне делать?

– Ну, у меня была диарея, – выдал я, осознав, что это может выглядеть более правдоподобно. Чувство абсурда просто зашкаливало. Боже, что со мной делает этот мир?

– Оу, – наконец произнёс он, кратко и с недоумением. – Ну, в таком случае, ваш факультет – социология, расписание сейчас распечатаю.

Он начал быстро набирать что-то на клавиатуре, и вскоре принтер издал звук, словно выдыхая из себя его писанину. Принтер с шумом выдал ему бумажку. Он потянул руку, и я невольно подошел ближе, чтобы взять ее. Бумага была холодной и невесомой, словно какой-то судьбоносный билет.

– Социология? – удивился я, не ожидая такого поворота.

– Ну да, – невозмутимо ответил он, как будто это было самым естественным делом на свете. – Искусство понимать людей и все такое. Вам же виднее.

– Что ж, спасибо, – ответил я, чувствуя, что вошел в этот сумасшедший мир, как будто на корабле, который заблудился.

Я развернулся и вышел из кабинета, держа в руках этот лист с расписанием. Он выглядел таким важным, словно это была карта к сокровищам. Социология? Честно говоря, я не видел другого выхода, кроме как принять эту игру. Но что ж, раз мой папаша НАСТОЛЬКО заморочился, пусть будет так. Может, я хотя бы научусь разбираться в этих странных существах, которые зовутся людьми.