Цитаты из книги «Что такое навсегда»

– Вроде того. – Уэс тоже посмотрел на свою руку. – Мама рисовала мне такую картинку, когда я был маленьким. – Правда? – Да. Она рассказала мне историю о связи между тем, что делает рука и говорит сердце, – он дотронулся пальцем до ярко-красного сердечка и посмотрел на меня: – Чувства и поступки всегда взаимосвязаны, одно не может существовать без другого. Это из философии хиппи. Мама разделяла их убеждения. – Мне нравится идея, в ней есть смысл, – сказала я.

– Я имею в виду татуировку, никогда не видела ее целиком. Ого, целое предложение. Неплохо для начала. Я делаю успехи, почти как Хелен Келлер после воспаления мозга.

– Тебе просто нужно решить, как ты хочешь жить. Если твоя вечность, твое «навсегда», закончится завтра – как бы ты хотела провести этот день? Мне казалось, что я уже сделала выбор. Последние полтора года я провела с Джейсоном, подстраивая свою жизнь под него и делая все необходимое, чтобы обеспечить себе место в идеальном мире, где у всего есть смысл, но это оказалось иллюзией. – Правда в том, Мейси, что никто ничего не гарантирует. Ты знаешь это лучше других. – Кристи внимательно вгляделась в мое лицо, чтобы убедиться, что я ее понимаю. – Поэтому не нужно бояться. Просто живи. Совет был хороший, но я не очень понимала, как можно после всего случившегося жить и не бояться опасностей, подстерегающих на каждом шагу. – Это одно и то же, – сказала я наконец. – Что именно? – Бояться и жить. – Нет, – медленно произнесла Кристи, и было видно, что она тщательно подбирает слова, словно говорит на каком-то незнакомом мне языке, – это не так, Мейси. «Не так», – мысленно повторила я, и позже, вспоминая наш разговор, поняла: все изменилось именно тогда, когда я произнесла эти слова. Пусть не вслух, но я как будто загадала желание: пусть они когда-нибудь обернутся правдой.

– Жизнь не может быть одновременно короткой и длинной, так не бывает, – упрямо сказала я. – Нет, бывает, – ответила Кристи, сжимая мою руку. – Знаешь, когда я лежала в больнице после той аварии, все считали, что я умру. Мне действительно было очень плохо. – Угу, – подтвердила Моника. – Тогда жизнь казалась мне очень короткой. Но теперь, когда я выкарабкалась, она кажется просто бесконечной. Все зависит от восприятия, Мейси. У каждого свое «навсегда». Наше «навсегда» может закончиться через час, а может – через сто лет. Ты никогда не узнаешь этого наверняка, поэтому лучше считать каждую секунду.

– Да ты сама-то хоть себя слышишь?! – вскричала она. – Господи! Ты серьезно собираешься сидеть здесь и оправдывать этого урода? Который бросил тебя за то, что ты осмелилась привязаться к нему после полутора лет свиданий? Или за то, что ты не влюблена в дурацкое библиотечное дело так же, как он? Я понимала, что Кристи, в общем-то, повторяет мои же слова, но теперь они звучали совсем иначе. – Слушай, – она посмотрела мне в глаза, – может, я не так уж хорошо тебя знаю, но что я вижу – то вижу: классную девчонку, от которой любой парень, не то что какой-то ботаник, уехавший в черепно-мозговой лагерь… – Образовательный, – поправила я. – …Был бы счастлив услышать слово «люблю». Да он должен прыгать от счастья, что такая девушка его любит! Ты умная, красивая, добрая. Он радоваться должен! Кто он такой, чтобы судить, в конце концов? – Он Джейсон, – сказала я, будто это все объясняло. – Он придурок, – подытожила Кристи, залпом допив свое пиво, – и на твоем месте я была бы счастлива отделаться от него. Потому что каждый, кто заставляет тебя плохо думать о себе самой, – как ядовитый паук, понимаешь? – Он не заставлял меня плохо думать о себе, – проговорила я по инерции, осознавая, что все-таки заставлял, а я ему позволяла.

Я непонимающе перевела взгляд с одной на другую. – Ты выглядела… – Кристи прикрыла глаза, подбирая слово, – как будто у тебя кто-то есть, понимаешь? Кроме того, ты почти не отреагировала на Уэса. В смысле, немного было, конечно, но не так, как остальные девчонки. Они вообще чуть ли не в обморок сразу падают. Просто «А-ах!» – и все. – «А-ах»? – Да ладно, – покачала головой Кристи. – Даже слепые замечают, что он потрясающий. Моника за моей спиной согласно вздохнула. – Тогда почему ты сама с ним не встречаешься? – поинтересовалась я. – Не могу, – серьезно сказала Кристи. – Он мне как брат. В смысле, после той аварии мама сбежала и занялась «поисками себя», а мы переехали жить к Стелле. Тогда я была без ума от него. Мы обе, кстати. – Завязывай, – буркнула Моника. – До сих пор ссоримся, – пояснила Кристи, а ее сестра отвернулась.

Мне хотелось провалиться сквозь землю, но я понимала, что это невозможно. Меня всегда учили, что у любого поступка есть последствия, за все приходится отвечать. Я подняла голову и встретилась взглядом с Кристи, а боковым зрением увидела, что Берт, Уэс и даже Моника смотрят на меня.

Через минуту он отделился от группы и пошел через поляну в нашу сторону. Пока я, напрягая силу воли, заставляла себя не пялиться на Уэса (или хотя бы периодически отрывать взгляд), я заметила, что его чары действуют не только на меня. По меньшей мере три девчонки разглядывали его во все глаза, и мне стало интересно: они тоже чувствуют себя такими дурами? Наверное, нет.

Кристи пожала плечами: – На самом деле это даже лучше, чем смотреть и притворяться, что не видишь. Самые честные – дети. Они спрашивают прямо: «А что у тебя с лицом?» Мне это даже нравится. В конце концов, шрамы на лице не скроешь, они все равно привлекают внимание. Поэтому я так одеваюсь. Раз они все равно уже на меня пялятся, пусть будет на что еще посмотреть, согласна?

– Ну что, Мейси, – Кристи взмахнула подолом черной цыганской юбки с бахромой, – едешь сегодня с нами? Вопрос уже превратился в пустую формальность, мы знали свои роли наизусть, как актеры в театре. Но в этот раз я решила отклониться от сценария и немного поимпровизировать. – Да. Еду. – Отлично, – широко улыбнулась она, перебрасывая сумку через плечо. Как ни странно, Кристи ни капельки не удивилась. А может, она знала, что в конце концов я соглашусь? – Поехали!