Двое людей в чёрных масках остановились. Дальше бежать не было смысла. На их чёрных одеждах запрыгали зайчики лазерных целеуказателей полицейского оружия, наставленного вышедшими из машины стражами правопорядка. Задыхаясь от столь продолжительного забега, позади бандитов резко возник Артур. Мгновенно одна из красных точек перекинулась на него. Инстинктивно Артур вскинул руки вверх, дабы не схлопотать шальную пулю.
– Руки вверх, мрази! – выкрикнул один из полицейских. На вид ему было не больше двадцати. На нём красовался новёхонький форменный костюм с жетоном, блестящим в огнях проблесковых маячков.
– Это, кажись, свой, – с нотками неуверенности бросил его коллега.
– Свой, – подтвердил Артур и опустил руки.
Бравые парни-полицейские были не с его участка. Лицо молодого парнишки казалось знакомым, но времени рассматривать детали у Артура не было.
– Не стреляйте, – выкрикнул один из грабителей, когда они оба подняли руки вверх, – мы не преступники, мы просто хотели найти еды, пожалуйста, не стреляйте.
Судя по страху в голосе, это и вправду были перепуганные бездомные, коих в этих местах водилось хоть пруд пруди.
– Думали уйти от меня? – зло хихикнул молодой полицейский, – хер вам!
Его напарник стоял не двигаясь, старательно удерживая на мушке две фигуры. Даже с приличного расстояния можно было разглядеть седину, торчащую из-под форменного головного убора, и покрытое морщинами лицо. Он выглядел полной противоположностью своему молодому коллеге, подошедшему вплотную к одному из бандитов.
– Нужно вызвать транспорт и отвезти их в участок, – немного отдышавшись, проговорил Артур, доставая силовые наручники.
– Оставь это, – неожиданно весело произнёс молодой страж порядка, – кому будет охота разбираться с этим биомусором? – он небрежно указал стволом пистолета на стоявших молча грабителей.
– Мы просто хотим есть, – произнёс один из них, – мы не хотели никому навредить.
– Навредить… – усмехнулся полицейский и с размаху ударил рукоятью пистолета по лицу одного из задержанных, посмевшего открыть рот. – Да ты знаешь, на чью территорию ты забрался, тварь? Ты знаешь, что я не досмотрел последнюю серию гонки героев из-за такого отребья как ты?
Услышав эти слова Артур непроизвольно подёрнул плечами, но постарался не подать виду. Стоящий рядом бугай сделал шаг вперёд и хотел защитить своего друга, но тут же прогремел выстрел, и он, как подкошенный, упал на мокрый асфальт.
– Молодец, дядя Боря, – подмигнул своему напарнику молодой полицейский и ещё раз ударил продолжавшего стоять перед ними человека.
Теперь Артуру удалось рассмотреть разбитое лицо парня. Он оказался темнокожим молодым человеком лет двадцати-двадцати пяти отроду. Одет тот был в местами разодранную грязную куртку, очевидно видавшую лучшие времена. Нос его показался необычно большим, но, скорее всего, это было вызвано переломом, так как из него хлестали струи тёмной крови.
– Ты знаешь, кто я такой, мразь? – спросил полицейский, схватив темнокожего грабителя за ворот и приставив дуло пистолета к лбу.
– Мы просто хотели есть, – дрожащим голосом произнёс парень.
– Меня зовут Кирилл, мразь, – нисколько не скрывая надменности, зло процедил полицейский и уже хотел было нажать на спусковой крючок, как вдруг резкий удар выбил пистолет из руки.
– Ты что творишь, падла? – взвизгнул полицейский.
– Не смей, хоть это и преступник, не тебе решать жить ему или умереть, – заявил Артур.
– Да кто ты такой? – рявкнул Кирилл и уже был готов ударить Артура, но вдруг сильная боль в ноге заставила его согнуться и потерять равновесие.
Полицейский плюхнулся в лужу, обхватив больное колено, куда мгновение назад пришёлся удар тяжёлым ботинком. Воспользовавшись замешательством, чернокожий парень ловко запрыгнул на стоящий рядом полусгнивший остов автомобиля и, словно гимнаст, перепрыгнул высокий забор.
Несколько выстрелов пронеслись ему вслед, но, судя по всему, так и не достигнув цели, растворились в непроглядных чернилах ночи, собственно как и сам силуэт беглеца.
– Видишь, что ты натворил, грёбаный козёл? – поднимаясь из лужи, но уже не решаясь на ответные действия, с обидой в голосе закричал Кирилл. – Да ты знаешь, кто я?
– Нет, – спокойно ответил Артур, – да и кто бы ты ни был, пацан, я не позволю тебе просто так убивать людей.
– Пацан?! – не своим голосом заверещал Кирилл. – Дядя Боря, дай мне пистолет, я пристрелю этого урода!
Он потянулся за пистолетом в тот момент, когда ещё два полицейских автомобиля показались в конце переулка.
– Сука! – выругался Кирилл, – повезло тебе, тварь, но с этого момента ходи и оглядывайся, не долго тебе осталось.
Закончив фразу, он демонстративно плюнул прямо на ботинки Артура и, сверкнув глазами, направился искать свой пистолет.
– Мы ещё поквитаемся, обязательно поквитаемся, – зло бурчал полицейский, рыская по земле, пока приближались автомобили департамента
Ничего не ответив, Артур направился навстречу прибывшим экипажам, оставляя своего нового знакомого копошиться в слякоти в поисках оружия.
_______________________
После недолгих расспросов и составления подробного рапорта в участке, облачившись в гражданскую одежду и сдав оружие, Артур вышел на улицу.
Там до сих пор было темно и пасмурно, зато холодный и противный дождь наконец-то прекратился. Конечно, сейчас это уже практически не имело значения, так как дорога до дома пролегала по бесконечно тянущимся под землёй зевам тоннелей метрополитена. Глубоко вдохнув воздух сырых улиц, Артур направился к ближайшей станции. Пока он спускался по эскалатору вниз, в голову лезли гадкие мысли по поводу сегодняшней ночи. Очень странным выглядело поведение тех преступников, что вначале действовали как заправские ниндзя, а потом выдавали себя за простых бездомных, идущих на преступление из-за пресловутого куска хлеба.
Внизу эскалатора, в своей будке мирно дремал охранник, абсолютно не заботясь о происходящем вокруг. На стене главного вестибюля красовалась большая картина местных художников, не нашедших в своих головах ничего умнее, чем нарисовать внушительный женский бюст и добавить надпись «Помни они ждут тебя». В добавок к этому, стена была изрисована надписями, гласившими о том, что здесь был Вася, Петя, Коля и тому подобные отбросы местной шпаны.
В душе словно нагадила куча кошек, в крайней степени страдающих диареей. Артур испытывал глубокую внутреннюю пустоту, и чем больше он пытался найти в сумрачных каменных стенах метро то, что могло отвлечь от неприятных мыслей, тем сильнее она ощущалась. Перед ним остановился ржавый, исписанный уродливыми граффити червь подземного поезда, обдав тоннельным вихрем. Томительные чувства на время улетучились, оставляя усталость и желание выпить.
Последнее время, особенно после ухода некогда любимой жены и единственного ребёнка, Артуру приходилось достаточно часто прикладываться к бутылке в поисках правды и забвения на её дне. Конечно, слово «приходилось» было выдумано никем иным как самим Артуром. Оно являлось не более чем оправданием в череде серых будней, скрашиваемых случайными связями и алкоголем. Мир давно перестал быть чем-то прекрасным и волшебным, таким, каким он казался в беззаботном детстве много-много лет назад. Да и было ли это детство? Артур очень сильно сомневался. Почти с младенчества ему досталась судьба изгоя. Ему не было и девяти, когда родители бросили его на произвол судьбы.
– Они просто не вернулись домой, чёрт подери, – Артур мысленно прокрутил заезженную пластинку в голове, словно стараясь ответить на один и тот же вопрос, преследовавший его всю сознательную жизнь… – Просто не вернулись…
Скитавшись несколько лет по городу в нищете и голоде, он был отправлен в приют, где по достижению совершеннолетия у него было всего-навсего два пути. Первый вёл в беспросветное дно социального общества к бандам и наркотикам, порочной любви, яркой, но короткой жизни, наполненной всеми грехами современного общества. Второй же наоборот мог сделать из него человека. Именно так Артур и оказался в рядах служителей закона. К сожалению, реальность значительно отличалась от всего того, что показывают в кино про бравых полицейских, спасающих жизни и дерущихся с преступностью. Самым главным отличием стало отношение общества. В мире, где каждый человек выживает на пределе своих возможностей, тонкая грань закона пересекается уж слишком часто. Порой казалось, будто всё общество скатилось в доисторическую эпоху палеолита, где главное правило гласило: «Убей, иначе сам станешь чьей-то добычей». Как известно, человек может приспособиться ко всему даже лучше любого таракана, однако именно это и рождало в обществе ненависть к служителям закона. Можно ли винить человека за то, что тот пошёл на ограбление для того, чтобы накормить своих маленьких детей, находящихся на грани голодной смерти? Но и оправдать его тоже нельзя, иначе весь мир скатится в пучину хаоса и беззакония.
Громкое шипение открывающихся дверей поезда вывело Артура из глубоких мыслей. Он даже не заметил, как промчался по тёмным и извилистым тоннелям с десяток километров.
– Станция «Верхние Лихоборы». – в вагоне раздался электронный голос, – Уважаемые пассажиры, о подозрительных предметах сообщайте машинисту. Следующая станция «Селигерская».
Артур вышел из вагона на перрон и побрёл в сторону давно вышедшего из строя эскалатора. Точно так же, как и на всех остальных станциях, грязные стены были «облагорожены» непристойными надписями и художествами местной шпаны. Никуда, конечно, не делись надписи о том, что некая Ксюша является представительницей древнейшей профессии, а Косой-лох.
Разбитый местами кафель уже десятки лет не видел даже намёка на маломальский ремонт. Возле одной из сводчатых колонн, образующих купол станции, прямо на грязном полу сидели несколько человек, тряся пустыми банками из-под консервов.
– Люди добрые, да хранит вас Бог, подайте бедным несчастным инвалидам, – голосили они.
– Парень, парень, – схватив Артура за штанину, обратился к нему один из бродяг, – ты знаешь кто я такой?
Артур недоумённо пожал плечами и уже был готов одёрнуть ногу, как вдруг лицо человека действительно показалось немного знакомым.
– Да, да… – улыбнувшись продолжил бродяга, – я тот самый, кто почти остановил «героя» в прошлом году. Меня показали по всем каналам. К сожалению, вместо щедрой награды, обещанной этими ублюдками, я лишился ног, а «героя» добили эти сукины дети, охотники, – с нескрываемым разочарованием и злобой добавил бродяга и смачно плюнул на и без того загаженный пол.
– Да, кажется, я тебя вспоминаю, – небрежно бросил Артур, одёрнув штанину.
С трудом сдерживая нахлынувшие эмоции и отвращение ко всему на свете, Артур всё же постарался не показывать их скрыв за маской безразличия. Он прекрасно понимал, что ни этот бродяга, ни тот полицейский, которого он ударил, не знали причин такой ненависти к столь обожаемому всеми шоу, бесконечно транслируемому по федеральным каналам.
– Подай несчастному, – бродяга настойчиво тянул свою банку, на дне которой звенело несколько монет, – никто не застрахован от такой участи, друг.
Артур никогда не шёл на поводу у подобного рода публики, но сегодня не смог просто пройти мимо. Его терзало желание загладить вину перед ночными событиями, приведшими к никому не нужной смерти и насилию. Конечно он был в этом не виноват, но всё же душа не лежала спокойно. Будто внутренний голос говорил о чём-то, возможно, это была игра воображения и излишняя по нынешним меркам, совестливость.
– Никто… – буркнул в ответ Артур и высыпав из кошелька остатки мелочи, направился прочь.
Вслед он услышал одобрительный возглас того бродяги и укоризненные восклицания других, обвиняющих его в скупердяйстве.
Выйдя со станции на улицу, он заметил, как кромешная мгла ночного города постепенно начала рассеиваться, уступая свои права новому дню. Идти домой совершенно не хотелось. На душе до сих пор было погано. Повсюду огромные головизоры неспешно транслировали свои рекламы. Эти проекторы усеивали ночной город, заменяя своим свечением давно сгоревшие уличные фонари. Неоновые рекламы предлагали всё, что только можно представить и, вне всякого сомнения, по самым низким ценам. Яркие этикетки известных брендов сменяли друг друга. Счастливые лица обладателей новых флаеров, продаваемых по заоблачным ценам, улыбаясь смотрели с экранов, словно насмехаясь над жителями бедных районов. Полулегальные психостимуляторы в открытую рекламировались в сочетании с фразами типа «Познай жизнь» или «Открой дорогу в неизвестное». Улыбающиеся обнажённые девицы, имеющие непропорционально большую грудь, посылали виртуальные воздушные поцелуи немногочисленным прохожим. Всё это не вызывало ничего иного, кроме отвращения и острого чувства тоски.
Долго разбираться с внутренними сомнениями Артур не стал и уверенно направился к ближайшей работавшей забегаловке. Хотя слово «ближайшей» было не совсем уместно, скорее, к единственной, кто ещё осмеливался работать даже глубокой ночью. Хорошо известная на всю округу вывеска «Голодный карась» как всегда ярко горела и зазывала затерявшихся в предрассветных сумерках посетителей.
– О, а вот и наш любимый гость пожаловал, – добродушно воскликнул бармен, как только прозвенел колокольчик над открытой дверью. – А я уж думал ты сегодня не придёшь, – протирая очередной стакан, добродушно добавил Анатолий, – что будешь пить, Арти?
Длинные рыжие усы и немного растрёпанная, плохо ухоженная борода бармена прекрасно сочетались с полным, словно надутый пивом бочонок, пузом и добродушными глазами. У Анатолия была достаточно глупая, но при этом абсолютно безобидная привычка коверкать имена всех без исключения посетителей и превращать их в уменьшительно-ласкательные формы. По началу это казалось неприятно и не уважительно, но со временем все привыкали и даже начинали относиться к этому с улыбкой. Всем своим видом Анатолий вызывал доверие и чувство дружелюбия, однако несмотря на это Артур прекрасно знал, что под стойкой у этого милого и отзывчивого дядьки скрывается крупнокалиберный дробовик. Так сказать, подарок от шефа особо буйным клиентам.
– Тяжёлая ночка выдалась? – спросил Анатолий и, не дожидаясь ответа, налил в рюмку пурпурною-красную настойку.
– Да есть немного, – согласился Артур, усаживаясь за кресло прямо перед барной стойкой.
– Эээ, а я тебя знаю – повернувшись к Артуру, пьяным голосом, еле ворочая языком, промямлил сидящий рядом пьянчуга.
Не обращая внимания, Артур одним взмахом опустошил полную рюмку. Тут же по телу начало разливаться долгожданное тепло и спокойствие. Он был в своей тарелке.
– Слышь, я с тобой разговариваю, козёл – заплетающимся языком вновь пробурчал сосед по стулу.
Артур не обращал внимания. За дальним столом сидела компания и что-то бурно обсуждала, постоянно жестикулируя и выдавая крепкие словечки. С десяток пустых бутылок стояло у них под ногами и ещё несколько катались по полу.
– Да я тебе отвечаю, в этом году они начнутся раньше, – голосил бас какого–то верзилы.
– Да ты всё гонишь, – ответил ему более тонкий по интонации, но не менее противный голос второго.
– Я тоже слышал, говорят там даже будет нечто новое, но что именно, держат в секрете до открытия гонки, – подхватил спор третий.
Замахнув вторую рюмку, Артур спросил Анатолия:
– О чём те парни?
– Ах эти, – вздохнул бармен, – они весь вечер только и делают, что спорят про эту глупую игру. То и дело трындят о том, что в этом году её якобы должны начать раньше, будет нечто и всё в таком духе…
– Ммм, – многозначительно хмыкнул Артур, глядя, как наполняется очередная рюмка и как по её краю стекает янтарная капля.
– А что ты о ней думаешь, Толь? – хоть Артур и до боли в печёнке не любил эту тему, однако алкоголь на пустой желудок сделал своё дело.
– Чушь всё это, – с неприязнью ответил бармен, – кровь ради запудривания мозгов у народа – вот что это. Жестокость одних и глупость других на потеху быдлу перед экранами головизоров.
– Да, – согласился Артур и вновь поднял очередную рюмку. – Народ всегда был и будет глупым стадом.
– Ну стадом – не стадом, это уж не нам решать, с чуть заметным осуждением пробурчал Анатолий и тут же спросил: – Я тут слышал что вы на днях опять митингующих разгоняли?
О проекте
О подписке