Данкил склонился над огромной картой, принялся что-то бубнить себе под нос и деловито водить пальцем по очертаниям миниатюрных дорог, гор и лесов. Как вдруг воздух вокруг загустел, повеяло сыростью, а на губах застыл холодок дыхания, превратившегося в струю белого пара. Повинуясь предчувствию, я оглянулся. Двери входа лязгнули и с оглушительным грохотом захлопнулись сами собой. Пространство, отделяющее нас от тронного помоста, потемнело, заплясало полупрозрачным вихрем и, словно впитав в себя каждую блуждающую по залу тень, плюхнулось на пол, раскинувшись уродливой кляксой в разные стороны. Повсюду доносился разноголосый шёпот, тихие стоны и монотонное бормотание. Чернеющая лужа подернулась мелкой рябью, зашевелилась, и над ее поверхностью стал вырисовываться сгорбленный силуэт. С каждым мгновением очертания фантома ширились, росли, изгибались, будто пытаясь нащупать правильную форму. Вот от продолговатого сгустка темноты отделилась пара конечностей, обрисовывая сначала торс, затем широкие плечи и жуткий силуэт стал окончательно различим. Фигура, завернутая в простор чёрных оборванных лохмотьев с глубоким капюшоном, мерно покачиваясь, парила в воздухе. Я ошарашенно уставился на угловатую голову призрака и ахнул. Под капюшоном не было лица. Вместо этого там бурлила и перекатывалась круговерть вязкого мрака.

Существо рывком повернулось к Верховному лорду, истошно взвыло и распалось на пять точно таких же тварей. Тени ринулись в разные стороны. Но прежде, чем чудовища нанесли первый удар, мой взгляд упал на их безобразные руки. Сперва мне показалось, что каждый фантом удерживал в пятерне по странному, словно выструганному из кости, мечу. Однако всё было совсем не так. Пугающе длинные угловатые конечности призраков не имели запястий, а вместо пальцев из-под грязных полусгнивших рукавов мантий виднелись белесые приплюснутые подобия клинков.

Послышался глухой хлопок и сдавленный хрип нарушил всеобщее оцепенение. Это кричал Таланар. Наследник эльфийской короны оказался на пути одной из теней и вместо того, чтобы уйти с линии атаки, принялся испуганно пятиться спиной. Юный тил, похоже, не имел опыта битв, а потому слишком замешкался и существо жёстко откинуло его в сторону.

– В защиту! – завопил Пять Медяков.

Шестеро стражников, неспешно бродивших доселе вдоль стен, уже спешили к месту нападения. Четверо из них ловко и слаженно оттеснили Верховного лорда к гранитным ступеням тронного постамента и выставили вперёд башенные щиты, образовав полукруг непроницаемой стальной баррикады. Глава специальной гвардии воздел обе руки вверх, что-то громко выкрикнул и очертил указательными пальцами высокую арку. В воздухе образовалась полупрозрачная мерцающая преграда.

– В укрытие! – скомандовал он, бросив на нас короткий взгляд, и ринулся к одной из теней.

– Ага. Сейчас, – с лёгкой пренебрежительной ухмылкой пробасил в ответ Тамиор, уже держа наготове копьё и свою старую, но по-прежнему надежную эгиду.

Без лишних слов поняв намерения товарища, я воинственно зарычал и стиснул зубы. Моё тело, поддавшись инстинктам, уже не спрашивало своего хозяина, и готовилось принимать бой. Руки крепко удерживали парные мечи, а мы с белобородым плотно прижимались спиной к спине, бешено вращая глазами и стараясь оценить обстановку. Одна из теней, точно вознамерившись освободить проход для своего близнеца, хлёсткими молниеносными атаками теснила пару стражников, защищающих передовую линию. Третий призрак с воем осыпал ударами Пять Медяков, преграждая ему дорогу к распластавшемуся на полу Таланару. Ещё две твари, шипя и дергаясь из стороны в сторону, надвигались на нас с разных сторон. Нежданная битва стремительно набирала обороты. В попытке предугадать будущий маневр приближающегося с немыслимой прытью врага, я на долю секунды задержал вдох. Время будто замедлилось, и в следующее мгновение тишина лопнула под градом лязгающих о щит Тамиора ударов.

– Атака! Шаг назад! Влево! Вперёд! – выкрикивал белобородый, управляя нашим сплоченным боевым механизмом.

Четко следуя указаниям рыцаря, я вкладывался в каждый замах, попутно парируя яростные поползновения противника и стараясь нащупать хоть какое-то слабое место. Однако призрачные твари умудрялись избегать даже самых хитрых контратак, и были куда проворнее всех, с кем нам приходилось драться прежде.

– Они не падают! Почему не падают? – непонимающе бормотал Тамиор. – Я уже с десяток раз проткнул эту мерзость, а ей все нипочём.

– Сгинь! Сгинь же! Проклятое порождение мрака, – в ужасе и словно моля о помощи, вопил один из гвардейцев. – Мы не можем его убить!

Продолжая изможденно отбиваться, он суетливо завертел головой по сторонам и тут же пропустил удар в горло. Острый костяной клинок с хрустом прошил плоть насквозь, выйдя у основания черепа. Стражник захрипел, захлёбываясь собственной кровью и рухнул на пол, оставляя своего соратника один на один с эфемерным чудовищем.

Тени, что атаковали нас с бородачом, победно взвыли, отпрянули на несколько шагов и одновременно, точно зеркальные отражения друг друга, ринулись в бой с новым напором. Выставив перед собой уродливые кисти, они быстро сокращали дистанцию.

– Пригнись! – скомандовал я.

Тамиор присел, укрываясь щитом, а я с силой крутанулся на месте, раскинув руки в разные стороны, на манер мельницы. Контратака удалась. Один из противников успел отшатнуться, зато другой, получив скользящий удар вдоль брюха, по инерции продолжил заваливаться вперед, обрушиваясь на второй клинок, выставленный в защиту. На секунду я вгляделся в бурлящую тёмную массу под капюшоном противника и замер. Увиденное не вызвало ни страха, ни тревоги. Но от внезапно нахлынувшей безбрежной тоски и манящей дремы мои веки отяжелели и принялись смыкаться вопреки воле.

– Не спи! – заорал Тамиор. – Вниз!

Я тряхнул головой, сбрасывая оцепенение, и упал на колено. Белобородый воин яростно заревел и, выбросив копьё, зажатое в правой руке вперёд, чтобы отпугнуть стоящего перед ним неприятеля, в тот же самый момент развернул корпус в противоположную сторону и наотмашь описал горизонтальную дугу щитом над моей головой. Кромка эгиды врезалась в горло твари и та, прерывисто зачавкав, заскользила прочь.

Своды обсерватории наполнились пронизывающим визгом. Мгновенно прекратив сражение, пятеро призраков устремились в центр зала и, встретившись в одной точке, вновь превратились в единый силуэт. Высокую фигуру затрясло. Очертания фантома стали деформироваться, меняться, то распадаясь на обрывки серой призрачной ткани, то сливаясь в большой сгусток ожившего сумрака. А затем грянул хохот. Хриплый и захлёбывающийся, приступами нестерпимой боли он отражался в висках, ударялся эхом о стены и становился всё громче.

– Ложитесь! Все! Скорее! – завопил Пять Медяков и рухнул ничком, закрывая голову руками.

В одночасье распознав надвигающуюся угрозу, Тамиор заученным движением утвердил свой гигантский щит в трещине пола и свернулся за ним в клубок.

– Варанта, прячься! – окликнул он.

Я нырнул к стальной баррикаде и лишь успел вжаться в спину приятеля, как следом прогремел взрыв. Чёрный призрачный сгусток разлетелся мириадами острых осколков во все стороны. Зазвенело о сталь, послышались звуки вспарываемой плоти. Отчаянное эхо коротких болезненных вскриков иссякло, и наступила тишина. Мы с приятелем, знали, на что могут быть способны подобные скверные твари, а потому не спешили высовываться из-за укрытия.

– Всё закончилось? – прозвучал чей-то нерешительный голос. – Их больше нет?

Выжившие медленно зашевелились и стали подниматься на ноги. Нас было уже не так много. Из шестерых защитников, обороняющих Верховного лорда, уцелело всего двое. Остальным повезло куда меньше. Первый лежал на нижней ступени тронного помоста, так и не выпустив из рук щита. Половина его черепа была срезана наискось. Второй с грубо вырванным плечом нашёл смерть там же, защищая своего господина. Тела ещё двоих валялись в стороне, где они смело пытались сдерживать натиск противника, который был им явно не по зубам.

– О боги, нет! Таланар! – тревожно раздалось впереди.

Молодой эльф лежал на лопатах, и казалось, не дышал. Только короткие частые судороги сотрясали худощавое тело. Из его груди торчал толстый кристаллический осколок иссиня-чёрного цвета. Фрагмент призрачного чудища стремительно таял прямо на глазах, расползаясь тягучей паутиной по залитой кровью одежде. Ближе всех к несчастному оказался Пять Медяков. Не мешкая, кинжалом он вспорол дорогое эльфийское платье, чтобы рассмотреть рану и тут же отпрянул в нерешительности. Расталкивая в стороны всё ещё ошеломленных защитников, перепрыгивая набегу через тела мертвых слуг, к Таланару приблизился лорд Данкил и рухнул на колени перед поверженным тилом.

– Светлые, что же это? Почему? – забормотал он, осматривая дорожки вздувшихся чёрных вен вокруг изувеченной плоти. – Как же так, друг? Лекаря… Лекаря сюда! – в бессильной скорбной ярости заревел Верховный.

Только сейчас я заметил глубокие морщины и следы хронической усталости на его лице.

Запечатанные двери обсерватории сотрясались от тяжёлых ударов, а из-за высоких ставен послышались звуки суеты и беспокойный гомон. Придворные слуги и гвардейцы караула, оставшиеся снаружи во время нападения, пытались пробиться на подмогу своему повелителю.

Я огляделся. От обрывков фантома, разбросанных повсюду чернеющими кляксами, исходило сизое марево. Они стремительно таяли, словно куски грязного льда на солнцепеке, не оставляя на поверхности пола ни единого следа. Будто ничего этого и не происходило. Когда последний осколок исчез, створки дверей с лязгом распахнулись, и в зал неуклюже ввалилась целая толпа разгоряченных стражников с оружием наготове. Сквозь их ряды поспешно пробиралась невысокая фигура в балахоне и с целым ворохом поясных сумочек, из которых торчали пучки засушенных трав, флаконы с мерцающими жидкостями внутри и целый ворох разнообразных склянок всех форм и размеров. Сутулая походка, посеревшая кожа и аккуратно подпиленные тонкие ветвистые рога на лбу говорили о преклонном возрасте этого почтенного представителя расы лаканов.

– Ну, ну! Расступитесь, балбесы. Всё уже закончилось, – недовольно ворчал он. – Вон. Видите и без вас дел натворили. А ну! – размахивал старик увесистой резной палкой, служившей ему также опорой. – Не мешайтесь под ногами.

Лекарь склонился над раненым Таланаром, послушал, бьётся ли сердце, выудил из многочисленных кармашков маленькое зеркало, дыхнул на него, затем протёр рукавом хламиды и поднёс ко рту эльфа.

– Дышит, – сухо констатировал он. – Только дело всё одно плохо, – врачеватель перевёл взгляд на пульсирующую черными буграми вен рану. – Такое увечье могла сотворить только очень сильная тварь из Корней Небытия. Это – не просто дыра в груди несчастного, это – жила, по которой жизненные силы будут стремительно утекать в мёртвый мир. Конечно, – задумчиво выговорил лакан, – заручившись поддержкой придворных магов, я постараюсь сохранить жизнь юноше в том виде, в коем она есть сейчас. Но если ничего не предпринять, он умрёт очень быстро, – он глянул на удрученное лицо Данкила и тут же виновато опустил глаза. – Не существует средства, чтобы исцелить такое. Прости, Верховный, но я не знаю, что делать.

– Зато я знаю, – решительно произнёс лорд и, обратившись к лекарю, положил руку на его плечо. – Давлатьяр, старый друг, прошу тебя! Делай, что угодно. Призови всех чародеев и знахарей Далратии. Используй любые средства, но не дай Таланару умереть. Об остальном позабочусь я сам.

Лакан, с готовностью кивнул, сделал знак страже и те стали бережно поднимать обездвиженное тело эльфа, направляясь к выходу.

– Теперь же, господа охотники за удачей, ваша миссия приобретает куда более мрачные краски, чем предполагалось. Прошу вас слушать предельно внимательно, – глядя на нас тяжелым взором, проговорил Данкил. – Если Таланар умрёт, тилы не простят людям столь серьёзной потери. И тогда война между нашими народами станет неминуемой. Однако время пока на нашей стороне и в наших силах попытаться всё исправить, – он скрестил руки за спиной и медленно зашагал из стороны в сторону. – Дело в том, что я с детства питаю слабость к реликвиям и артефактам древности. Именно с целью нахождения одного из таких предметов истории вы и были наняты. Но учитывая сложившуюся ситуацию, я вынужден просить вас о помощи в гораздо более сложном и опасном предприятии.

Лорд замешкался, остановился и принялся задумчиво рассматривать темные потеки эльфийской крови на ладонях.

– У людей и тилов, – собравшись с мыслями, продолжил он, – есть похожие друг на друга сказания. Их общий смысл ясно говорит о том, что изначальный мир был построен Астральными стражами – некими высшими существами в нашем понимании. «Истоки» – так летописцы разных эпох называют этих создателей. Я не ученый и о происхождении или тем паче намерениях древних творцов мне известно не более чем любому иному собирателю преданий. Но легенды гласят, будто закончив труд над своим новым детищем и населив оное богоподобными чадами, Истоки оставили в его недрах след – три частицы сущности, придав им форму трёх маленьких каменных статуэток. Каждый истукан содержал в себе достаточно мощи, чтобы уничтожить или напротив – питать жизненными соками новорожденный мир бесконечно долго. Оградив содеянное от огласки, Старшие отцы спрятали могущественные артефакты от младшего глаза, ибо не желали поблажек для своих отпрысков, но верили, что те продолжат и дальше осваивать отданные им земли, вооружившись лишь собственной мудростью. Я говорю о нашем мире – Тилрадане. И тех богах, что шествовали по его пределам многие тысячи лет задолго до появления семи рас, а теперь пожинают преданность и веру в нашем нижайшем почтении.

– Но, прежде чем разумные народы увидели свет бытия и заняли материки городами, потомство молодых демиургов воплотилось в реликтовых созданиях. Это были первые неблагополучные плоды божественных союзов, коих в наше время осталось не так много, да и те слывут безрассудными животными. Однако ирония заключается в том, что только их ущербные души обладали искрой, способной отыскать идолы трёх Астральных стражей, а также пробудить мощь, заключённую в статуэтках. Полуразумные, не слишком рассудительные, но зато злые и жадные до власти над себе подобными, обнаружили артефакты Истоков и провозгласили себя их единственными полноправными хранителями. Ни праотцы, ни младшие боги не стали вмешиваться в дела смертных. Так началась эпоха Древней крови. Реликвии переходили от одного племени к другому, от культа к культу. Ради них начинались и заканчивались войны, строились и разрушались храмы, уничтожались целые народы. Со временем искра, наполняющая сердца дикарей иссякла. Хаос и жестокость поглотили их несчастные души, а идолы более не давали своим обладателям ни власти, ни успокоения, – Данкил перевел дыхание. – Это окончание обоих легенд. Однако нас интересует та часть истории, где говорится, что два артефакта, собранные единым намерением, способны исцелять любые недуги и развеивать самые страшные проклятья, – Верховный лорд устало опустил взгляд и тут же продолжил с новым жаром в голосе: – Одна из таких статуэток хранится здесь, в Далратии. Она была найдена нашими предками в руинах храма Далры и передаётся от властителя к властителю со времён возведения города. Это идол Астрального стража Ирьи. Где находятся оставшиеся две реликвии – воплощение Хотуры и сущность Тиборы, – он снова понизил тон и отрицательно покачал головой, – каких землях, в какой забытой усыпальнице они захоронены неизвестно. Но на протяжении веков имена статуэток, так или иначе, появляются на страницах хроник каждого из народов. Эльфийские стяжатели истории утверждают, что последним упомянутым артефактом, являлся идол Астрального стража Тиборы. На поиски именно этой реликвии я прошу отважиться вас. Шансы бесконечно малы, но это – единственная надежда на сохранение мира и спасение юного Таланара от неминуемой гибели. Я уверен, мы сможем поддерживать жизнь в наследнике трона Миндонара и создать иллюзию его благополучия по средствам писем и магии достаточно долго. Но времени всё равно мало. Мы просто не можем не отыскать артефакт. И сейчас мне нужен ваш ответ, – Данкил пристально вгляделся в глаза моего друга, затем перевёл строгий вопросительный взгляд на меня и замолчал.

– Мы сделаем то, что сможем, повелитель, – через несколько мгновений тишины приглушенно и твердо проговорил Тамиор.

– Хорошо. Я благодарен вам храбрые воины. Вся Далратия преклоняется перед вашей отвагой и решимостью, – облегчённо выдохнул Верховный лорд. – А теперь ступайте. Глава Указующего перста снабдит вас всем необходимым и направит ваши поиски в начальное русло. Ступайте, прошу вас. Мне нужно побыть одному.

Покои Верховного правителя мы покидали с тяжёлым сердцем и мечущейся в груди тревогой.

Данкил неотрывно следил, как удаляются фигуры троих разумных. Убедившись, что остался наедине лишь с собой, он направился к трону. Неспешно преодолев высокие гранитные лестницы, расположился в кресле, опёр локоть о перила и обессилено опустил голову на руки. Затем вновь выпрямился. Его кожа заметно побледнела, уголки рта поползли вниз, а остекленевшие глаза остановились, глядя перед собой.

– Кворана! – позвал он.

Из-за широкой колонны, тень от которой казалась наиболее густой, к трону бесшумно скользнула девушка. Тонкий силуэт, затянутый с ног до головы в облегающую чёрную материю, занял место по правую руку от трона и замер в ожидании указаний. Невысокого роста, худощавого сложения, не обделенная мускулатурой, но начисто лишённая грации женских форм, она скорее напоминала мальчишку. Но вот лицо… Лицо, обрамлённое чёрными смоляными волнистыми волосами, аккуратно собранными в конский хвост, будто принадлежало не человеку, а прекрасной молодой наяде. Мягкие овальные черты, пухлые чувственные губы, слегка вздёрнутый аккуратный нос, чуть выступающий подбородок и густые тёмные прямые брови, подчёркивающие большие выразительные глаза разного цвета. Первый, словно зелёный омут, манил и не давал отвести взгляд. Левый, подобно голубой выси небосклона, окончательно пленял и опьянял любого, кто осмеливался заглянуть в глубину этих прекрасных озер.

– Да, господин, – мелодично, чуть слышно произнесла девушка.

Данкил смерил её безразличным взглядом.

– Кворана, проследи, – небрежно взмахнул запястьем Верховный лорд, а из его уст раздался какой-то грубый, скрипучий, старческий и уже совсем чужой голос.