– А у этого твоего Треззлы своих покровителей нет? С чего ты взял, будто он послушно задерет лапки кверху перед Малышом? Ты унизил клан Феб. Дважды. Судя по тому, что я видел, в долгу он не останется.

Мекет потянулся за кружкой с кессом, стоявшей на приборной панели, и сделал шумный глоток.

– Я ведь на это и рассчитываю, – проговорил он тоном злодея из детских историй о супергероях.

Супергероев я не любил, а к их заклятым врагам относился и того хуже, и потому несколько секунд пытался определить, спятил мой брат или хорошо притворяется?

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказал я в итоге.

Мекет подмигнул:

– Как всегда, Мозголом. Как всегда.

Немного помолчали.

– Куда дел тела? – спросил я.

Брат пожал плечами:

– Оттащил в утилизатор. Брэнд обещал все устроить.

Я понимающе кивнул. Брэндом звали хозяина местной станции утилизации отходов. С Мекетом он был на короткой ноге и уже не раз помогал ему избавляться от нежелательных последствий, время от времени возникавших в ходе расследований. Увы, но такова неприятная специфика занятий частным сыском на Семерке.

– Так что насчет Яртеллы? – желая поскорее покончить с неприятной частью, напомнил я.

Едва услышав название ненавистной планеты, Мекет мгновенно помрачнел. Пальцы вцепились в кружку, грозя раздавить тонкий металл. На вынесение вердикта понадобилось несколько минут.

– Ладно, мы летим, – сказал брат наконец. – Наша новая подруга слишком хорошо платит. Глупо отказываться от халтурки из-за суеверий.

Я не успел обрадоваться, а он уже продолжил тоном инквизитора:

– Но предупреждаю: робота находим и назад. Никаких блужданий по развалинам, никаких раскопок и прочей мути, от которой ты так тащишься, усек? Приземлились, забрали металлолом и сразу ходу. И без возражений. Учти, глаз с тебя не спущу!

– Интересно, – протянул я, разглядывая его стиснутые челюсти и едва ли не мерцающие от ярости глаза.

– Чего тебе интересно?

– Две сотни лет прошло с тех пор, как лейров не стало, а ты их так ненавидишь, словно они тебе лично нагадили.

Мекет не то чтобы вздрогнул, но как-то по-особенному дернулся и машинально почесал шрам на ладони. Само собой, это навело на мысли о присутствии причинно-следственной связи.

– Это не ненависть, – мрачно ответил он. – Это – здравый смысл. Не люблю, когда кто-то берет на себя больше, чем в силах унести. Лейры слишком много хапнули и подавились. Возомнили себя полубогами и поплатились, отправившись в небытие. Туда им и дорога. Беспринципные и вероломные ублюдки. Знаю, тебя от этой темы здорово штырит, но хочу предупредить: еще раз увижу хоть одну из тех инфернальных книжонок, что ты прячешь в своей каюте, тут же вышвырну в открытый космос. Усек?

Я тут же вспыхнул:

– Не смей совать нос в мои вещи!

– Не смей говорить мне что делать! Это мой корабль и правила на нем мои! И пока не разживешься собственным корытом, будешь делать то, что я говорю! – И повторил: – Усек?

Лава раздражения окатила меня раскаленной волной, и я с трудом сдержал язык за зубами. Много чего хотелось сказать, много о чем напомнить, много чего предъявить, но я понимал, что это не сработает. Мне еще не доводилось встречать человека упрямее Мекета. А еще я знал, что насколько легко он выходил из себя, настолько же быстро успокаивался. Поэтому просто промолчал, делая вид, будто уступаю. В конце концов, еще не бывало случая, чтобы последнее слово оставалось не за мной.

– Позови девчонку, – сказал Мекет уже мягче, будто сам понял, что почти перегнул палку. – Пора лететь.

Стоило повернуться к лифту, его створки сами собой разбежались в стороны, пропуская Диану обратно в рубку.

– Ты вовремя, – заметил я, заставив себя прогнать мысль, будто она каким-то образом могла подслушать наш с братом разговор.

Диана отмахнулась:

– Просто показалось, что вам пора закругляться. – Она опустилась в кресло рядом. Меня в тот же миг окутало облако нежного цветочного аромата.

– Пристегнитесь, – посоветовал Мекет, разворачиваясь с панели управления. Его пальцы проворно забегали по сенсорной консоли. Громче загудели антигравы. Палубу пробрала дрожь, которую тут же погасили компенсаторы. – Взлетаем.

Едва брат это сказал, «Ртуть» с легким толчком оторвалась от земли. Горизонт за лобовым иллюминатором изменился. Край причальной воронки убежал вниз, а весь обзор заволокло бледно-голубое небо Семерки. Длинный нос беспрепятственно вспорол легкие перистые облака, окружившие Глосс с утра пораньше. Что ни говори, Мекет был первоклассным пилотом и уводил звездолет в открытый космос плавно. Высоту набирали быстро и уже через какие-то секунды атмосфера начала истончаться, темнея на глазах.

– Расслабься, малыш, – проговорил Мекет. – Мы почти на свободе.

– Я и не напрягалась, – процедила Диана.

– А я и не тебе, красавица, – хмыкнул он и бросил через плечо: – Полегче с подлокотниками, Мозголом. Оторвешь, новые будешь ставить.

Я надеялся, что он обернется и увидит мой оттопыренный средний палец.

Старая история корнями уходила в тот день, когда брат впервые позволил, чтобы я сел за штурвал. Мне тогда едва исполнилось шесть. Подробно разъяснив, что и как нажимать, он забыл предупредить лишь о том, что активировал автопилот. Мекет пристегнул меня к креслу, запустил двигатели и вышел из рубки. Когда корабль неожиданно пришел в движение, я перепугался так, что позабыл про все уроки. Вцепился в подлокотники и с ужасом глядел, как за иллюминатором одна за другой проплывают луны Авиньона. Когда брат вернулся в рубку, то застал меня в слезах и с двумя подлокотниками в руках. С тех пор он не устает напоминать мне о том случае.

– Про дефлекторы не забудь, – сказал я, отгоняя ужас пережитого потрясения.

– Сам знаю, – буркнул он, выводя нас в открытый космос. – Кстати, о памяти. Не забыл, что это твоя лейрова идея лететь в этот адский холодильник? Нет? А чего тогда расселся? Пока маршрут не рассчитаешь, будем болтаться тут, как… – он осекся, вспомнив, что мы не одни, – как сам-знаешь-что в ночной вазе!

– Зря стараетесь, Динальт! – с усмешкой проговорила Диана.

Я оторвался от сиденья и приблизился к торчащему посреди рубки проекционному столу. Нажатием нескольких кнопок активировал программу соединения с навигационным компьютером и связал это с данными маячка Дианы. Дальше все шло автоматически. Используя встроенные алгоритмы, ИскИн «Ртути» сам проложил оптимальный курс до системы Ярт, оказавшейся почти в пятидесяти тысячах световых лет от Авиньона. Компьютер предупредил, что территория вокруг звезды считается зоной повышенной опасности и что любые путешествия туда грозят серьезными проблемами. Оповещение всплыло маленькой сигнальной запиской, и я постарался загородить его от цепкого взгляда старшего брата. По счастью тот как раз колдовал над консолью.

– Долго еще ты возиться там будешь?

– Да уже закончил.

Все и впрямь было готово: координаты введены, курс проложен и даже дана оптимальная точка для открытия гиперпространственного портала, сокращавшего путешествие с бесконечности до считанных часов. Иными словами, дело оставалось за капитаном, который отчего-то все никак не решался стартовать.

– Ну и чего мы ждем? – нетерпеливо осведомилась госпожа Винтерс, постукивая отполированными ноготками по подлокотнику кресла.

– Ответы на некоторые вопросы, – неожиданно объявил Мекет, отворачиваясь от звездного пейзажа, рассыпавшегося за иллюминатором. Его взгляд упал на девушку, и в этот момент лицо брата приобрело оскал хищника, загнавшего в угол добычу. – Не хочешь ими поделиться, лапочка?

Брат просто обожал устраивать подобные сюрпризы, так что я практически не удивился. Только за Диану порадовался. Потому что на ее ясном личике не дрогнул ни единый мускул.

– Что именно вас интересует, господин Динальт?

– Да в сущности ничего сверхъестественного, только кто ты такая и откуда взялась?

Легкая, почти незаметная улыбка коснулась девичьих губ.

– Ваш брат уже задавал мне эти вопросы, и если я не ответила ему, с чего вы взяли, будто отвечу вам? Моя частная жизнь никого не касается. – И с некоторой ноткой брезгливости прибавила: – В особенности тех, кто работает по найму.

– И тем не менее, – не уступал Мекет. – На своем веку я повидал достаточно народу и с одного взгляда могу определить, кто чего стоит…

– Рада за вас.

– …И я точно знаю, что ты не из тех, кто привык болтаться среди людей, вроде нас. Какого лейра тебя притащило на Семерку?

– Если вы забыли, зачем я вас наняла, освежите память у брата. Объясняться дважды я не привыкла.

Мекет упрямо тряхнул головой.

– Стоило ли забираться так далеко от родного гнездышка, чтобы нанять двух сыщиков ради какого-то робота? Неужто поближе никого не нашлось?

– Стоило или нет, покажет время. Что же касается Семерки… я просто не хотела привлекать к себе внимание.

– Не сказал бы, что получилось, – встрял я, вспомнив фурор с ее появлением «У Мар’хи». Но на мои слова никто не обратил внимания.

– Послушайте, – слегка утомленно проговорила Диана, – если у вас какие-то проблемы с полетом на Яртеллу, следовало сразу отказаться и не тратить попусту мое время. За те деньги, что я вам плачу, я могла бы найти сотню тех, кто без лишних вопросов отправится хоть в ад.

Последняя фраза заставила Мекета недовольно пробурчать:

– Если до тебя еще не дошло, милая, то именно в ад мы и летим.

Я закатил глаза. Диана фыркнула.

– Не ожидала, что у человека вашей профессии найдутся подобные предрассудки.

Но брат возразил:

– Я предпочитаю называть это здравым смыслом.

Диана тут же парировала:

– А я – кретинизмом. Но каждому свое. Все, что мне от вас нужно, господин Динальт, так это чтобы вы посадили корабль на планете, нашли моего робота и помогли мне доставить его домой. Ничего больше.

– Что ты надеешься узнать от этого робота?

– Узнать?

– Зачем же еще он мог тебе понадобиться? Коллекционируешь антиквариат?

На какое-то мгновение Диана будто задумалась, достойны ли мы с братом получить ответ на этот вопрос. Затем сказала:

– Возможно, в памяти этого робота есть информация, которая может оказаться крайне важной для… для меня.

Ее слова на Мекета особого впечатления не произвели.

– Дева в беде! Как трогательно. Только не забывай, что с тех пор, как этот твой робот пропал, прошел без малого двадцатник. За это время всякое могло приключиться с механическим лакеем, тем более в той сраной дыре.

– Но планета давно заброшена, – возразила Диана. Слова Мекета ее явно смутили. – К тому же сигнал…

– Сигнал еще ни о чем не говорит, – вставил я, возвращаясь в кресло. – Как и то, что он заработал совсем недавно. В конце концов, послать его мог кто угодно, и совсем необязательно, чтобы это был друг.

Брат согласно кивнул. Но Диана уперлась.

– Сомневаюсь, – проговорила она, но не так уверенно, как, похоже, хотела.

Мекет одарил ее очередной гадкой улыбкой:

– Там видно будет.

Он врубил форсаж, и в следующее мгновение звездолет втянуло в возникший посреди бескрайнего звездного полотна мерцающий разрыв. В мгновение ока мы очутились за границей нормального космоса в океане гиперпространства. Это было неописуемое по красоте и в то же время пугающее зрелище, восхищавшее великолепием и доводящее до ужаса масштабом течений и бурь. Будто погрузились в царство хаоса, непостоянное и изменяющее все, до чего только дотронется.

С тех пор как первые космоплаватели открыли доступ к гиперу и разработали первые двигатели, способные переносить корабли в это параллельное измерение, межзвездные перелеты превратились в такую же неотъемлемую и давно привычную часть жизни, как поход в душ по утрам. Теперь уже вряд ли кто-то вспоминает, что тысячелетия назад никто из наших предков не смел и мечтать о подобном. Некогда одинокие, запертые каждый на своей родной планете, все мы: люди, анаки, мекты, зулланы и другие, рассеялись по Галактике, создавая новые империи и строя планы о покорении неизведанных территорий. Мы были уверены, что все на свете открыли и препарировали, что во Вселенной не осталось тайн и загадок. Мы ненавидели лейров и их мистические Тени, боялись за непостижимую власть над силами природы, за стремление постичь тайны мироздания, за дерзость называть себя богоподобными. Мы сумели истребить их, вытравили, точно паразитов, но забыли, что своим положением, своим экономическим взлетом и технологическим прогрессом обязаны именно им.

По всей Галактике отношение Мекета к лейрам разделяло подавляющее большинство, и это притом, что никто уже две сотни лет ни одного лейра и в глаза не видел. Каждый строил свое мнение на обрывках сведений, дошедших с тех времен, когда на лейров была открыта охота. И, по правде говоря, я не уверен, что этим сведениям стоило хоть на сотую долю процента доверять. Некоторые обыватели привыкли чернить то, чего не понимают, и излишне демонизировать то, что пугает их. Дремучий страх и неприязнь передавались из поколения в поколение и заразили многих. Но меня всю жизнь тянуло ко всему таинственному и необъяснимому, в особенности к запретным для обсуждения темам. И пускай Мекет хоть волосы на себе рвет, я решил, что не поддамся на давление и не уступлю ему.

Во всяком случае, не раньше, чем смогу выяснить, кем на самом деле эти самые лейры были.

И откуда пришла их необъяснимая мощь.