– Вообще-то, тебе нос сломали, мальчик мой, – едко заметила огианка, продолжая мануальную терапию. – Ты, конечно, даже так красавчик на зависть многим, но если не хочешь дефилировать с этой чудесной кривизной, советую чуть потерпеть и позволить мне завершить дело.

Я подчинился, и, спустя минуту, все было кончено: жжение прошло, а нос, кажется, вернулся в прежнюю форму. Оставалась сущая мелочь – стереть засохшую кровь, но для этого применять потусторонние силы не пришлось. Сгодились и обычные салфетки.

– Спасибо, – сказал я, спрятав в карман перепачканные кровью кусочки бумаги.

– Мне было нетрудно. – Шаманка поскромничала, хоть явно гордилась собой. Понизив голос до полушепота, она добавила: – Истинные знахари, в чьих руках Тени, и не на такое способны.

Неприкрытый намек на заключенную между нами сделку заставил усмехнуться. Когда мы расстались в прошлый раз, она пообещала, что сама меня найдет, как только придет время.

Похоже, время пришло.

Вернулся Мекет. В руках он держал три кружки темно-лилового пенного напитка.

– Боиджийское пиво, – объявил братец, со стуком опуская кружки на стол. Он был мрачен, но ни о каких трудностях с барменом, если таковые вообще возникли, не обмолвился. – Через пару минут принесут и поесть. Я взял тебе жареные крылышки туа – местный деликатес и все такое.

– Не сомневаюсь. – Каким бы голодным я себя ни чувствовал, после происшествия в подворотне желудок, казалось, завязался узлом. Придвинув одну из кружек, осторожно принюхался к содержимому. Отвращения не вызвало.

– Не стоило на меня тратиться, – проговорила шаманка. – Ни пить, ни есть я здесь не собираюсь.

– Да как угодно, – буркнул Мекет, притянул кружку и залпом осушил. Смачно рыгнул и добавил: – Давно хотел попробовать такое.

Мы с шаманкой переглянулись.

– Ну и убожество, – резюмировала она.

Проигнорировав ее замечание, братец понизил голос и поинтересовался:

– Итак, Мозголом, выкладывай, как ты умудрился нарваться на тех ублюдков?

Заставив себя отпить прохладного пенного напитка с терпким травянистым вкусом, я ответил:

– Я не нарывался. Они зацепили меня прямо здесь и даже ничего не объяснили. Просто выволокли на улицу.

Мекета новость заметно встревожила.

– Что-нибудь сказали?

Я наморщил лоб, пытаясь припомнить детали. В ситуации, когда события происходят слишком сумбурно и стремительно, о мелочах, как правило, легко забываешь.

– Требовали, чтобы я заплатил за то, что оказался на их территории.

– И все? – Брат удивился.

– И все, – подтвердил я и прищурился. – А почему ты спрашиваешь?

Прежде чем ответить, он присосался ко второй кружке, но отпил лишь чуть, потом заявил:

– Один из них был тем, кто и назначил мне здесь встречу. Тот самый «свой» человек.

Спрашивать о ком речь, нужды не было никакой. О Лоскуте, конечно. О ком же еще?

– То есть ты все это время ждал его в кабинке?

– Так было условлено.

Я резко выпрямился, со стуком опустив пивную кружку на стол, и, игнорируя косые взгляды завсегдатаев, изумленно уставился на брата. Слов не хватало, чтобы выразить всю степень негодования, но я изо всех сил надеялся, что сумел передать чувства мимикой.

– Полегче, Мозголом, – проговорил он, поднимая ладони вверх. – Не нагнетай.

Было видно, что ему стало не по себе. Только меня это не успокоило.

– Легко говорить! Не тебе лицо об стол разбили.

Мекет тяжело вздохнул и рассеянно поскреб щетину.

– Неплохо, кстати, выглядишь. Бабуся подлатала?

Шаманка скромно потупилась, из-за чего я едва пиво обратно не выплюнул.

– Только не рассчитывайте, будто это станет правилом. Я вам в лекари не нанималась.

– И все же исполняешь эту функцию с завидной постоянностью, – заметил братец, всверлившись в старуху подозрительным взглядом. – И не строй из себя альтруистку. Не будь здесь Мозголома, ты бы и пальцем не пошевелила.

Шаманка рассеянно поскребла кривым ногтем пустую кружку.

– Ты же так хорошо меня знаешь.

– Вот именно, – подался чуть вперед Мекет. – Запомни это на будущее. А теперь к делу. Я хочу знать, что это за история с Лоскутом, и какого хрена ты забыла в том проулке? И не воображай, будто заставишь меня поверить в совпадение. Там, где ты появляешься, случайностей не бывает.

– И снова весьма тонко подмечено.

– Еще раз скажешь что-нибудь в этом духе, разобью респиратор!

Столь непростительная грубость даже меня возмутила.

– Мекет! Заткнись!

Но тот тряхнул гривой.

– Я заткнусь, как только твоя подружка начнет отвечать на вопросы.

– Какие именно вопросы вас интересуют, господин Динальт? – холодно спросила огианка, будто и не ей угрожали. – Хотя постой-ка, я догадаюсь сама. Лоскут тебя волнует, верно? Он и его нелепое предательство? Так вот, позвольте сообщить, раз уж это до сих пор до вас не дошло, открыт сезон охоты.

Подошел бармен с подносом, на котором дымились три тарелки. На нас он старался не смотреть, как будто боялся выдать собственные мысли, хотя выражение лица кричало громче некуда. Глянув на тарелку с кусочками поджаренного мяса, я прикинул, стоит ли прикасаться к еде. Теплый прием намекал, что на тарелке вместе с мясом вполне мог обнаружиться какой-нибудь неприятный сюрприз.

– Расслабься, – сказал Мекет, правильно истолковав мой подозрительный взгляд. Пока бармен расставлял тарелки, брат со скрещенными на груди руками зорко следил за каждым его движением. – Он не станет так рисковать. Верно, друг?

– Верно… друг, – подтвердил тот, хоть и без энтузиазма. Из чего я сделал вывод, что Мекет провел с ним короткую, но эффективную беседу.

Вежливость требовала сказать:

– Спасибо.

– Наслаждайтесь, – бросил бармен и ретировался.

Вооружившись ножом и вилкой, я отпилил небольшой кусочек сочного мяса и положил в рот. Жевал долго, старательно, но вкуса совершенно не чувствовал. А шаманка будто знала это и с каким-то злорадным интересом наблюдала.

– Сначала оговорюсь, – заметила она. – Точных сведений у меня нет, и все, на чем я строю свои гипотезы – чистые слухи. Впрочем, нет ни единой причины не доверять им. Ни у меня, ни у вас.

– И что же это за слухи? – поинтересовался Мекет, игнорируя еду и продолжая заливать в себя пиво.

– Смерть Майры Метары принесла в Орден куатов перемены. Прежде он и так не был особенно сплочен, однако могущество лейры удерживало его от развала. Мелкие фракции, которые до этого беспрекословно исполняли любые ее приказы, решили, что настал их звездный час и очертя голову ринулись в борьбу за власть. Кое-кого, как я слышала, уже можно считать историей.

Не без труда протолкнув внутрь один кусочек, я мужественно взялся за следующий.

– А что с Аргусом?

Тассия Руэ пожала плечами:

– Неизвестно. Пока Майра стояла во главе, он старательно изображал из себя верного пса, но теперь… Быть может, свобода ударила ему в голову? Впрочем, я убеждена, он не захочет брать на себя обязанности нового претора, и удовлетворится ролью в тени. А почему ты интересуешься?

Я стойко выдержал ее пристальный взгляд. К Ди Аргусу я, сам не зная почему, испытывал смешанные чувства, которые ничего общего с ненавистью не имели. Несмотря на довольно краткое знакомство, серый страж сумел оставить неизгладимый отпечаток на моей душе. Настолько, что после своего бегства, снился по ночам. Сны эти были странными и чаще всего походили на гротескную мешанину из самых разнообразных образов, над которыми Аргус неизменно доминировал.

Но об этом я, конечно же, говорить не стал и только неопределенно пожал плечами.

Шаманка, будто иного и не ожидала, кивнула.

– Что бы ни творилось с Орденом куатов, – продолжила она, – знайте, что рыскать по Галактике в поисках Риши они не перестанут. Сейчас, когда куаты знают, что он собой представляет, они ни перед чем не остановятся, пока не заполучат его в свои руки.

Старательно изображая, что меня все вышесказанное не касается, я не переставал поглядывать на братца, с каждым глотком пива и каждым произнесенным словом шаманки делавшимся мрачнее и мрачнее. Наконец, он прикончил вторую кружку и все-таки взялся за обед.

– Если ты не забыла, я хорошо знаю, как действуют куаты. Им не заполучить Мозголома, до тех пор, пока я жив.

Огианка качнула головой.

– Ты исключителен, Мекет, спору нет. И то, что из твоего ДНК получилось нечто настолько удивительное, как Риши, – прямое тому доказательство. Но ты не берешь в расчет одну немаловажную деталь. Исток всегда оставляет следы. Он искривляет пространство, делая это своего рода личной подписью. Чем Исток сильнее, тем заметней его автограф.

– Ты нас так отыскала? – спросил Мекет.

Шаманка кивнула.

– Прежде его не было видно, покуда мощь находилась под надежным замком, созданным Гугсой. Но теперь оковы сорваны, и всюду, куда бы твой Риши ни ступил, остается хорошо заметный психический след. И куаты тоже способны его считать.

– Все еще не вижу связи с Лоскутом.

– Что вовсе не новость для меня. Иначе ты бы дважды подумал, прежде чем тащить парня сюда. Ты прекрасно знаешь, что у серых стражей всюду глаза и уши. Их шпионов и осведомителей можно встретить где угодно. А Мероэ не исключение. Более того, этот город – родина последнего оставшегося в живых потомка древних графов Занди, который, насколько мне известно, имеет к куатам не последнее отношение.

Услышав это, я мигом насторожился.

– Я думал, род Занди давно прервался.

– Ты ошибся, дружок, – улыбнулась огианка. – Один из Занди все еще жив. И, будьте уверены, знает, что вы рыщите на его территории. Я убеждена, Лоскут стал одним из тех, кому было поручено прощупать степень опасности, которую представляет собой Риши. – Тут она почти печально заглянула брату в глаза: – Быть может, Лоскут и был твоим другом, Мекет, но денежки явно любил намного больше. Хотя и не так сильно, как собственную шкуру. Что удалось доказать наглядно. Ведь он заранее знал, что ты выйдешь на него, и готовил эту ловушку, вовсе не собираясь тебе помогать.

– Откуда он мог это знать?

Тассия Руэ горько усмехнулась:

– Ты все еще веришь в то, что у тебя друзья повсюду, куда ни ткнись, да, Мекет? Времена изменились, и с тех пор, как Риомм начал сжимать кулак, все больше народу начинают переживать о себе любимых. Какое кому дело до третьесортного сыщика, когда их личные интересы под угрозой?

Мекета это, однако, развеселило.

– Тебя послушать, тут целый заговор нарисовался.

– Только не делай вид, будто удивлен, – отозвалась шаманка. – Ты не хуже меня все это осознаешь, однако зачем-то все время лезешь на рожон. Не похоже на разумника, который стремится уберечь брата.

Наклонившись вперед, Мекет вкрадчиво проговорил:

– Не твоего ума это дело, ведьма.

Шаманка не дрогнула, лишь пригрозила пальцем:

– Осторожней в выражениях, Мекет. Сравнивая меня с ведьмами, ты унижаешь мое достоинство, а это не очень мудро. На Оджия-Прайм ведьм не любят. К тому же, если обратимся к сказкам, то там ведьмы могли превращать зазнавшихся грубиянов в нечто весьма неприятное. Не стоит меня искушать.

Мекет рассмеялся, пытаясь показать, что слова шаманки его не взволновали. Тем не менее я заметил, как он напрягся. Не от страха, а потому что был готов дать отпор.

Несмотря на то, что мне было о чем поразмыслить, я решил не дать ситуации накалиться до предела и постарался снизить градус напряжения вопросом:

– Откуда вам все это стало известно, Тассия? О предательстве Лоскута и потомке местных правителей.

Ответ был предсказуемо расплывчатый:

– Меня только что назвали ведьмой, а ты ждешь разъяснений? Достаточно и того, что мне хватило мудрости предвидеть подобный поворот и не дать вам вляпаться в еще более увесистую кучу дерьма.

– Ну ты прям героиня, – процедил братец.

Я не стал дожидаться, пока шаманка парирует, и, отодвинув пустую тарелку, сказал:

– Ну и как нам теперь добыть минн? Без помощи в лабораторию не пробраться, а без минна Д’юма не отдаст инфочип.

– Что за инфочип? – тут же заинтересовалась огианка.

– Спасибо тебе, Мозголом, – раздосадовано проворчал Мекет.

– Ой, смотрите-ка, великая тайна! – закатил глаза я. – Суть-то в том, что у нас проблема, решения которой я пока не вижу.

– Если проблема только в минне, то проблемы нет, – внезапно сказала шаманка. – Я помогу вам достать его.

Неожиданное заявление заставило Мекета насмешливо выгнуть бровь:

– И как же ты это сделаешь, а? Наколдуешь?

В ответ Тассия Руэ гордо вздернула подбородок:

– Ни одна ведьма не раскрывает своих секретов даже под угрозой смерти. В особенности тем, кто этого не ценит.