Глава 7
Подсказка

Для возвращения на корабль решили позаимствовать повозку динетина, но, дабы не привлекать излишнего внимания, петляли окольными путями. Смысла в том, конечно, было немного. Даже если б кто-то из нас троих заорал на весь Мероэ, что мы только что прикончили разумника, едва ли кто-нибудь из местных хотя бы голову повернул. Как брат и говорил, никому здесь не было дела до чужих забот. Однако это не означало, будто осторожностью можно пренебречь. Даже если местные силы правопорядка не подозревают о нашем существовании, само это еще не означало отсутствие заинтересованных наблюдателей со стороны. И засада Лоскута тому прямое доказательство.

Мекет занял место рикши, а мы с Тассией Руэ устроились на пассажирских сиденьях. Ночь оставалась по-прежнему темной, как подземелья Цитадели Адис Лейр, но я все равно натянул капюшон по самый нос. Хотя бы ради того, чтобы продемонстрировать спутникам свое настроение. Старуха, правда, попыталась завести пустячный разговор, но ни я, ни брат ее в этом желании не поддержали.

– Ты же понимаешь, что это ребячество чистой воды? – проговорила она, когда повозка пересекла один из подвесных мостов, перекинутых через пропасть, из которой тянули свои ветви пааты.

Я отвернулся от безлюдных улиц и опустил взгляд на свои руки. Злость и вина за то, что не предвидел ее маневр и позволил убить старого рикшу, все еще душили. И это отражалось не только странным зудом в ящике, но и легким покалыванием кончиков пальцев. Такое случалось, когда я выплескивал накопившуюся энергию, но, как правило, быстро исчезало.

– Что будет, когда все узнают, что мы заманили старика в ловушку, убили его, а затем сбежали?

– Ничего, – живо отозвалась шаманка, хотя излюбленной менторской манеры и не оставила. – Ничего не будет, Риши. К тому моменту, как тело найдут (если это вообще случится), мы покинем пределы системы, а дальше – хоть минн не расти.

Мекет вырулил на чуть более открытое пространство, откуда вновь стали видны башни графского замка. Острые, словно черные кинжалы, они метились в усыпанное звездами небо, навевая сплин. Всего пары часов на этой планете хватило, чтобы прежнее желание задержаться здесь испарилось без следа.

– Я так полагаю, в порту нам расстаться не суждено? – ехидно поинтересовался брат. Судя по тону, перспектива пустить шаманку на борт его не слишком радовала.

Тассия Руэ непринужденно хохотнула.

– А тебе все не терпится от меня отделаться, Мекет? Горько. Я-то думала, мы теперь семья.

Я покосился на огианку и пробормотал:

– Семейка из уродцев.

– Не занудствуй, милый Риши, – сказала старуха. – Нравится тебе или нет, но нас связали узы, крепче любого кровного родства. Не забывай об этом, пожалуйста.

Я снова уткнулся взглядом в сложенные на коленях ладони. С каждой минутой терпеть присутствие огианки рядом становилось все сложнее. Прежняя ипостась нелепой и слегка чудаковатой старушки испарилась, и на ее место пришла непредсказуемая манипуляторша, готовая на все ради поставленной цели. Яснее ясного, что и на этот раз пьеса расписана по актам. Вот только какая роль в ней уготована мне, еще предстояло узнать.

Зуд в пальцах перерос в жжение. Несильное, но достаточное, чтобы причинять дискомфорт. Я сжал кулаки. Внутри повозки было не светлее, чем снаружи, но мне почему-то казалось, будто кожа на тыльной стороне ладоней потемнела. Как если бы я испачкал руки в матовой краске, поверх которой то тут, то там вспыхивали едва заметные искорки статического электричества…

В этот момент Мекет взял слишком круто на повороте. Повозку тряхнуло. Я отвлекся, а когда вернул взгляд обратно, все выглядело как обычно. Ни темного ореола, ни искорок.

– Приехали, – объявил брат, остановив наш незатейливый транспорт у знакомой арки, ведшей к посадочной площадке. – Я отгоню эту посудину к соседнему кварталу и вернусь. Ждите у корабля.

– Как прикажете, мой капитан. – Тассия Руэ, судя по тону, находилась в самом приподнятом настроении. Вслед за мной она выбралась на мостовую. – Может, подержать растение, пока бегаешь туда-сюда?

Мекет взглянул на нее как на дуру, но, не обронив ни слова, увел утлую телегу с глаз долой.

– Все-таки забавный он у тебя, Риши, – заметила шаманка, провожая взглядом повозку, медленно исчезающую за облаком взбаламученной пыли. – Всегда уверенный, будто знает все лучше всех. Семейная черта, видимо?

– И, правда, забавно, – без тени улыбки процедил я и направился к арке. – Нам сюда.

Шаманка, однако, с места не сдвинулась.

– А ты не спеши так, мой друг. Не спеши.

Чувствуя, что вновь начинаю закипать, я развернулся:

– Ну что еще?

Глаза огианки мерцали в темноте как два крошечных алмаза.

– Ты забыл кое-что очень важное.

– Вот ведь новость. – Я скрестил руки на груди и закатил глаза. Похоже, пришло время очередной игры в «ученики-наставники». – И что же это, не просветите?

Ответ оказался по обыкновению туманным.

– Осознание.

Шаманка приблизилась и зачем-то взяла мои ладони в свои маленькие и высохшие ручки – неожиданный и малоприятный жест. Пришлось потрудиться, чтобы не вырваться.

– О чем вы толкуете, Тассия?

– О том, к чему ты должен прийти в первую очередь.

– Нелепица.

Она хмыкнула, украдкой оглянулась, будто не хотела, чтобы Мекет застал эту во всех смыслах странную сцену, потом быстро заговорила:

– Пойми, тебе следует забыть о милосердии, до тех пор, пока куаты и серые стражи продолжают охоту. Пока существует эта угроза, куда бы ты ни ступил, везде будет литься кровь. Смерть вышла на тропу, Риши. Если она не настигнет тебя, то запросто доберется до тех, кто рядом. Прими это и начни прятать жалость под замком, пока она не сыграла с тобой злую шутку. Рано или поздно враги узнают о твоих слабостях, и как только это случится, они не станут церемониться, прежде чем воспользоваться преимуществом. Время, когда этика и мораль имели значение, прошло. Теперь, если не ты ударишь первым, ударят по тебе. Вот и все.

Глядя на нее почти в упор, я не мог отделаться от навязчивого желания немедленно сорвать дыхательную маску и посмотреть, какие в действительности эмоции лицо, скрытое за ней, отражает. Но сдержался. Чудом.

– Вы говорите, я для них угроза?

– Еще нет, – качнула головой шаманка, продолжая цепляться за мои руки. – Пока что ты для них, как для Метары, способ добиться влияния на галактические силы. Но это непременно изменится. Время работает против куатов. Они осознают, что чем дольше тянут, тем крепче твое понимание собственной силы. Поскольку им это невыгодно, они наизнанку вывернутся, чтобы перехватить тебя, пока не поздно.

Зуд в пальцах вернулся. Я постарался высвободиться, но старуха не отпускала.

– Неделя почти прошла с нашей последней встречи, – напомнил я, надеясь, что она не заметит, как кончики пальцев вновь подернулись темным. – Что-то вяло они свои усилия прилагают.

Шаманка только фыркнула.

– Ты иногда наивен, как ребенок. Если бы не Мекет и его таланты опережать противника на два шага, думаешь, у тебя был бы шанс?

Этот вопрос не требовал ответа.

– Как насчет Аргуса? – спросил я вместо этого.

Тассия Руэ все-таки оставила мои руки в покое и склонила голову набок.

– Понятия не имею, если честно. Из всех стражей этот был наиболее сложным для понимания. Думается, он пересматривает свое отношение ко всему, что произошло. Но все это чистейшей воды догадки. Я видела немало серых, но такого, как он, встретила впервые. Даже в сравнении с твоим братом, Ди Аргус – абсолютно непредсказуем. Его невозможно просчитать. И Майре это, судя по всему, нравилось. Может, поэтому он признавал ее главенство, но теперь…

– В таверне вы сказали, что он лучше останется в тени, чем станет править куатами. Почему?

Повисла пауза. Тассия тщательно обдумала вопрос.

– Тут дело не столько в его желаниях, – сказал она, глядя куда-то в пол, – сколько в решении старейшин Ордена. Вряд ли верному псу Майры позволят стать хозяином в доме. Скорей уж задвинут на задний план, чтоб не мешался. Насколько я поняла этого парня, власть как таковая ему до звезды. В отличие от Теней и их тайн.

Намек был очевиден. Как и суть последних слов Аргуса, перед его побегом со станции.

«Думаешь, меня это остановит?»

Вспомнив тот пронзительный серебристый взгляд, я ощутил стадо ледяных мурашек, прокатившихся вниз спине, а вместе с ним и вернувшееся жжение в пальцах.

– Ты в курсе, что когда злишься, у тебя глаза темнеют? – вдруг спросила шаманка. – И это не метафора. Естественная и очаровательная зелень сгущается до прямо-таки космической черноты. А между пальцами начинают сновать разряды.

Почувствовав себя подростком, застуканным за неприличными делами, я инстинктивно спрятал руки за спину.

– И что с того?

– Я не Мекет, Риши. Со мной тебе не надо бояться быть тем, кто ты есть.

– А я и не боюсь. Я просто не хочу, чтобы что-то менялось.

– Но перемены уже происходят. Вопрос в том, как ты их встретишь: гордо и во всеоружии или забившись в нору отрицания?

Возвращение Мекета избавило меня от необходимости отвечать.

– Почему вы еще здесь? – накинулся брат на нас. – Я же сказал идти к кораблю! Вы же тут все равно что бельмо на глазу!

Шаманка даже не подумала изобразить вину. Только отмахнулась:

– Прошу прощения. Мы заболтались. – И без дальнейших споров проскользнула в арку.

С мрачным интересом проследив за ней, брат покосился на меня:

– Наша кудесница снова чудит?

Не знаю, заметил ли он тень, о которой говорила огианка, но я постарался вести себя как ни в чем не бывало. Просто пожал плечами и ответил:

– Сильнее прежнего.

Кивнув, будто не ждал ничего другого, брат проследовал за огианкой. Я не собирался отставать, но из-за некоего навязчивого фона, возникшего в голове и эхом сопровождавшего каждую мысль, немного помедлил. Несмотря на то что словам Тассии Руэ не удалось добиться отклика с моей стороны, они все же оставили после себя осадок. Как если бы она нарочно стремилась подкрепить их ментально, навязать… Возможно ли такое? Ну, с огианкой никогда нельзя быть уверенным на все сто. Но меня не оставляло ощущение, что тут есть что-то еще. И это что-то казалось очень знакомым…

– Мозголом! – Голос старшего брата, вырвавший меня из задумчивости, был чересчур взволнованным, чтобы не обратить на него внимания.

Я выскочил на посадочную площадку, но вместо предсказанного Тассией отряда наемников или кого похуже, обнаружил брата и шаманку, столбами застывших у опущенного трапа «Ртути».

– В чем дело? Я думал, что-то стряслось.

Брат оглянулся через плечо:

– Есть догадки?

Я поначалу растерялся, не сообразив, к чему это он, но Мекет отпустил и указал на небольшой пластметаллический контейнер, скромно притаившийся у самой рампы.

– Что это? – По-моему, вполне логичный вопрос.

– О том и речь, – кивнул брат и повторил за мной: – Что это?

Похожий на куб какого-нибудь доморощенного иллюзиониста, блестящий серебристый ящик был не более тридцати сантиметров по сторонам и, несмотря на скромные размеры и не менее скромный вид, так и притягивал к себе взгляд.

– Я не знаю, – проговорил я не без напряжения.

– И я не знаю. И старушка не знает. – При этом Мекет даже не взглянул в сторону шаманки, которая негромко прошипела свое «хватит меня так называть!», и продолжал коситься на подозрительный куб так, словно там была спрятана бомба. – Говорит, что не знает. Но огианам на слово верить нельзя. Ведь так, старушка? Твоя многоходовочка?

Тассия Руэ мигом ощетинилась, точно пустынная ящерица, пойманная за хвост:

– Думай что хочешь, кретин, но я не имею к этому отношения! Я с этой планеты все-таки выбраться пытаюсь, а не навечно застрять!

Мекет что-то прошипел в ответ, но я не стал обращать внимания на перепалку и склонился над находкой, надеясь рассмотреть ее поближе.

Присутствие загадочного контейнера меня не столько настораживало, сколько интриговало. Стало до жути интересно, откуда он здесь появился и что скрывается внутри… Будто в ответ на эту загадку, Исток во мне вновь пришел в неистовство. Вернулись и злость, и жжение. А вместе с ними пришло и видение – размытый образ не то предмета, не то фигуры… пожалуй, все-таки фигуры. Высокой и укутанной в серебристый плащ. Только на этот раз от стража не веяло смертельной опасностью, лишь одиночеством и… тленом.

Я сам не заметил, как протянул руку, намереваясь коснуться крышки…

Мекет тут же перехватил мой порыв.

– Лучше не надо, – предупредил он сурово.

Разумеется, меня это не остановило.

– Я хочу поднять ящик на борт.

– Вот уж вряд ли.

Такая реакция не удивила. Бросив в сторону безучастной шаманки короткий взгляд, я сказал с нажимом:

– Ящик надо вскрыть. Это важно!

Брат и не думал спорить.

– Как и все, что с нами происходит, Мозголом. Но этой дряни на моем корабле не будет. Кто знает, что там внутри? Может, взрывчатка? Или ядовитый газ? Или какая-нибудь другая хитроумная подляна, которая сработает, едва мы его вскроем…

Доводы звучали вполне разумно, но не настолько, чтобы мое сознание перестала терзать мысль, что содержимое контейнера приготовлено специально для меня. И не в качестве угрозы, а как конкретное послание, способное многое изменить.