Браин хмыкнул и посмотрел в том направлении, где в последний раз видел Вербера и Мелиссу, ему безумно хотелось прочесть мысли коллег, которые он всегда мог безошибочно интерпретировать по выражению их лиц. К сожалению, он увидел там всего лишь неразборчивые черные силуэты.

– Без электричества не может быть и речи о какой-либо работе в наше время, о чем ты говоришь. Однако уходить теперь отсюда, тем более не следует. – Браин на секунду умолк и попытался угадать выражение лица Говарда, но ничего не получилось, и тогда он продолжил: – Ты же сам слышал электронный голос, который запретил покидать персоналу свои рабочие места. Не волнуйся, помощь скоро будет.

Когда отключилось аварийное питание, вместе с ним перестала функционировать и система отопления всего здания, и если на первых трех-четырех этажах было еще тепло, то выше пятого, а особенно на восемнадцатом этаже, очень быстро становилось холодно. Толстые стекла у основания стальных рам покрылись ледяной изморозью, поверх которой с каждой пройденной минутой нарастало все больше снежных кристаллов.

Прошло уже больше двух часов с того момента, когда Браин уверил приятеля, что специализированная служба помощи скоро прибудет.

– Если бы все было не так страшно, то они давно были бы уже здесь, а мы пили бы теплый лимонный чай у себя дома, – стуча зубами, пробурчал Говард, выдохнув изо рта во внешнее пространство облако быстро рассеявшегося пара.

– Он прав, – сказал мужчина, сидевший на мягком стуле рядом с Говардом, его звали Стен, и он считал себя неглупым парнем, хотя был еще слишком молод, чтобы иметь много жизненного опыта. – Если мы останемся здесь, то все насмерть замерзнем.

По-видимому, слова его произвели на Говарда большое впечатление. Не успел сотрудник закончить свою непродолжительную речь, как тот вскочил со стула и быстро зашагал в сторону побелевшего окна. Прежде чем посмотреть вниз и убедиться, что там уже давно никого нет, он подышал теплом на ладонь правой руки и приложил ее к ледяному стеклу. Потерев немного, ему удалось образовать маленькое окошечко неправильной формы.

– За нами сюда уже никто не придет! – когда убедился в догадках, громко, чтобы все слышали, сказал он, а потом повернулся лицом к единомышленникам. – Если вы хотите жить, то идите со мной, вместе у нас будет больше шансов выбраться отсюда до того, как замерзнем до смерти.

– Вам все равно не удастся спуститься на нижние этажи, – дрожа от холода, в след удаляющейся компании пролепетала Мелисса. – Все двери снабжены электронными замками, у вас есть карта-ключ, чтобы открыть их, но в здании нет электричества, чтобы они сработали. Ваш путь к самоспасению закончится еще на нижнем ярусе лестничной площадки восемнадцатого этажа.

Одна из женщин – ее звали Катрина, та, что шла в конце удаляющейся кучки людей, остановилась и, обернувшись, уставилась на едва заметный черный силуэт Мелиссы.

– И что ты предлагаешь, сидеть тут и ждать смерти?

Мелисса ничего не ответила, потому что у нее не было желания спорить и доказывать то, в чем она сама не была уверена.

Говард открыл створчатые двери и пропустил вперед всех тех, кто решил пойти с ним. Когда люди вышли на лестничную площадку, он, прежде чем последовать за ними вниз по ступеням на нижний ярус, задержался в дверях. Пусть он не видел Браина в черной темной комнате офиса, но он знал, что тот видит его очертания и смотрит сейчас на него.

Перед тем как выйти из офиса и захлопнуть за собой створчатую дверь, он окликнул Браина и сказал:

– Это не супружеская жизнь сделала тебя слабым, а современный уклад жизни, которому ты легко поддался, живя почти без проблем. Из-за отсутствия препятствий, а также естественных сложностей, ты перестал бороться и теперь погибнешь тут от холода, потому что отказываешься сделать что-то вопреки системе, созданной самими нами.

Браин ответил приятелю томительным молчанием.

– Ты мой лучший друг, Браин, – снова заговорил Говард. – Но сейчас ты делаешь то, из-за чего нашей дружбе может прийти конец, потому что я не намерен иметь что-то общее с мертвецом. Если ты все же одумаешься и все еще сможешь двигаться, когда это произойдет, то следуй за нами вниз. Я буду оставлять за собой следы – неглубокие выбоины в бетоне, которые ты на ощупь найдешь на стенах. Таким образом, ты сможешь понять, как далеко нам удалось уйти.

И снова Браин промолчал.

«Хотя, возможно, нет необходимости этого делать, – подумал Говард, выходя за дверь. – Потому как различные препятствия, которые наверняка с завидной регулярностью будут попадаться на нашем пути, а после нас оставаться разбитыми, сами сойдут за хорошее подтверждение нашего продвижения».

Последние слова друга Браин слушал сжав с силой веки. Когда дверь хлопнула, он понял, что Говард ушел прочь, чтобы никогда не вернуться. Придав большой смысл его словам, он почувствовал свою слабость, а когда поднял веки, из уголка глаза проступила его первая в жизни слезинка. Еще никогда он не ощущал себя настолько покинутым и беззащитным.

Протянув руку к лицу, он указательным пальцем снял с глаза появившуюся там соленую каплю и пристально посмотрел на нее, а после влага испарилась в холоде, оставив на пальце мужчины лишь тонкую корочку хрупкого льда.

Чем дольше Браин, Вербер, Мелисса и все прочие оставались ждать в офисе вымышленного спасения, тем больше поступающий в помещение наружный холод проникал в их озябшие тела.

«Черт возьми, – подумал наконец Браин, – что же я делаю? Кто позаботится о моей жене и дочери, если помощь так и не приедет, а я погибну здесь? Что будет тогда с ними?!»

Стул, на котором только что сидел Браин, громко опрокинулся на спинку, когда он резко вскочил с него, так, словно кто-то ткнул его раскаленным докрасна шилом в мягкое место. Ловко развернувшись на каблуках, мужчина присмотрелся в темноту и зашагал туда, где предположительно находилось его рабочее место. Ему нужно было хорошенько подумать над тем, что делать дальше.

***

На верхнем ярусе лестничной площадки было так темно, что если бы Говард сейчас решил бы ткнуть кого-то в глаз, тот человек не заметил бы его пальца даже в тот момент, когда он находился бы в миллиметре от его зрачка. Здесь и сейчас Говард пребывал в гордом одиночестве, так как все его сподвижники уже были на нижнем ярусе и пытались отпереть неподдающуюся дверь с электронным замком.

Когда Говард, скользя по стене, спустился к ним, он обнаружил, что и здесь было точно так же черно, как и наверху. К сожалению, окон и даже маленькой форточки здесь не было, лишь только монолитные холодные стены. Вспомнив нечто очень важное, мужчина засунул руку в карман брюк и нащупал там прямоугольный плоский предмет. Пусть Говард и сомневался в том, что сможет воспользоваться мобильным телефоном как средством связи, что и подтвердилось впоследствии, но он был уверен, что столь технологичную вещь можно использовать как обычный фонарик.

Вынув устройство, он ткнул пальцем в сенсорный экран, а когда тот засветился всеми цветами радуги, он первым делом устремил свой пристальный взгляд в его правый верхний угол, в котором очень хотел увидеть хоть незначительную шкалу делений из пресловутых черточек-индикаторов. Но, к сожалению, как он и предполагал заранее, таковых не было и в помине.

«Наверное, электромагнитная волна, что прокатилась по городу вместе со вспышкой, вывела все сотовые башни из строя», – не без огорчения подумал Говард.

Когда размышлял так, на тот момент он еще и не знал, что электромагнитная волна, не только вывела из строя все сотовые и радиовышки на Земле, но и уничтожила всю радиоэлектронную аппаратуру на орбитальных спутниках.

Вполне логичному примеру последовали и остальные участники группы, отважившейся пойти на самоспасение. Теперь около доброй дюжины плоских ярких экранов освещали широкую створчатую дверь и стену, в которую та была намертво вмонтирована.

– Если мы в скором времени не раздобудем себе одежду, то умрем от переохлаждения, – стуча зубами от холода, сказала Катрина, глядя на прочную деревянную дверь из качественной древесины.

Женщина по имени Лейла, стоявшая рядом с Катриной, была обеспокоена не меньше, а может, даже и больше только что говорившей коллеги.

– У нас не слишком большие шансы выбраться отсюда живыми, – сказала она прискорбно. – Как мы все знаем, раздевалки находятся на цокольном этаже, чтобы пробраться туда, потребуется высадить по меньшей мере восемнадцать дверей, и если учитывать то, что у нас нет для этого подходящих инструментов… – Она не закончила свое предложение, но каждый смог самостоятельно догадаться, что хотела сказать соратница.

Не придав большого значения сказанному, Говард мысленно отказался склонить голову перед серпом смерти, а принялся искать какой-нибудь инструмент, скользя по белым стенам разноцветным светом от сотового телефона. Пусть никогда не обращал на это внимания, он знал, что таковой должен быть на каждой лестничной площадке каждого этажа.

Его молчаливые поиски не продлились долго, вскоре тускловатый свет, спадавший с экрана мобильного устройства, коснулся угла другой стены, а потом, к радости Говарда и к счастью всех остальных, он осветил прямоугольную деревянную коробку со стеклянной витриной. Внутри короба лежал пожарный топор. Сразу же устремившись к находке, мужчина быстро приблизился к ящику, и намеревался было приподнять стекло, но в последний момент обнаружил знакомый электронный замок, ключ-карта от которого лежала у него в кармане, однако по очевидной причине он не мог ею воспользоваться.

Постояв немного под отупленными взорами коллег, Говард припомнил один из приемов каратэ, который удавался ему лучше всего, а потом, вскинув правую ногу выше своей головы, разбил запертую витрину.

Когда необычно длинная рукоятка пожарного топора оказалась в его руке, он повернулся к единомышленникам и, улыбаясь, сказал:

– Теперь-то у нас есть самый подходящий инструмент!..

Говард убрал телефон в карман брюк и обеими руками покрепче схватился за отполированную рукоятку. Люди расступились, чтобы предоставить ему возможность срубить электронный замок. А мужчина, в свою очередь, не заставил себя долго ждать.

Как следует замахнувшись, он ударил лезвием по пластиковой электронной панели. Куски белой пластмассы разлетелись в разные стороны, обнажив стальные внутренности запирающего механизма с волосянкой сорванных проводов. Говард снова вскинул топор и еще раз рубанул по замку. На этот раз соприкосновение лезвия топора с металлом закончилось всплеском высеченных искр и болезненной отдачи по рукам.

Кратко охнув, Говард выронил пожарный топор из рук и застонал.

– Ничего себе, как же это больно!

Когда гудящее ощущение в костях рук стало постепенно исчезать, он понял, что таким образом дверь им открыть не удастся, а вот шансов получить обморожение с каждой пройденной минутой становилось все больше.

Еще не успев забыть болезненные ощущения в руках, а особенно в запястьях, Говард вновь взялся за рубило. Прежде чем опять взметнуть инструмент над головой, он взглянул на него пристально, затем осмотрел саму створчатую дверь, а после пришел к выводу, что теперь стоит попытать счастье с лакированной древесиной.

Несколько мощных махов спустя Говард почувствовал, как по всему его телу стало распространяться приятное тепло. Казалось, вся кровь, находившаяся в его венах и артериях, намеренно была подвержена искусственному нагреву. Облако же беловатого пара при каждом его выдохе сделалось гораздо кучнее.

– Давай-ка я помогу тебе, – сказал Норберт, когда между створками широких дверей появился вырубленный Говардом зазор. – Вижу я, ты уже утомился слегка.

Так как Говард по своей природе не был эгоистом, он быстро согласился с коллегой и с радостью вручил ему пожарный топор, а тот, с огромным желанием поскорее сломать дверь, принялся за работу.

Не только физически сильный Норберт попробовал себя в качестве лесоруба, худенький, но проворный Стен тоже внес свой немалый вклад в общее дело. Вслед за ним подключились к деятельности и другие мужчины, ведь никому из них не была безразлична собственная жизнь, и насколько знал Говард, большинство из них имели свои семьи. У Норберта, например, совсем недавно родился сын.

– Постой! – внезапно воскликнул Говард, когда последний доброволец собирался сделать очередной взмах. – Кажется, уже хватит ее мучить.

Слегка оттолкнув мужчину в сторону, он выхватил у него из рук свою недавнюю находку и приблизился к двери. Чуток наклонившись, Говард внимательно изучил результат проделанной работы, а потом резко выпрямился, отпрыгнул назад и наотмашь ударил ногой в область замочного механизма.

Створки дверей, изрубленные топором, резко распахнулись, словно незапертое окно при штормовом ветре, а взору людей открылся лестничный пролет семнадцатого этажа.

Когда они все проходили мимо дверей офиса этого этажа, собираясь спуститься на нижний уровень и попытаться открыть любыми способами еще одно препятствие, тихо прозвучавший голос Лейлы остановил их:

– Погодите минутку…

Группа озябших людей резко остановилась и почти синхронно все ее участники обернулись назад, чтобы посмотреть на девушку. Пусть каждому было очень холодно и им нужно было спешить, все же любопытство сознания оказалось сильнее насущных потребностей.

– В чем дело? – выйдя из толпы, хриплым голосом спросил Говард.

Девушка взглянула на мужчину, а потом ответила:

– Мне показалось, я слышала приглушенные голоса людей за этой дверью.

– Возможно, они тоже не успели эвакуироваться, как мы, – разумно подметил Стен, внезапно оказавшийся за спиной Говарда.

Тот, услышав слова коллеги, собирался было обернуться, но резко остановился и призадумался. Вроде бы ему только что тоже послышалось тихое шушуканье за дверью офиса. Жестом руки приковав к себе внимание всех соратников, он приложил палец к губам, таким способом уведомив их о том, чтобы люди сейчас вели себя молча.

Подойдя к двери, он дернул за ручку, но та не поддалась на усилие, и тогда он решил действовать по-другому.

Тихонько постучав по древесине, мужчина произнес:

– Прошу прощение за беспокойство, есть ли там кто-нибудь живой?

– Кто вы?! – тут же отозвался напуганный женский голос.

– Мы работаем здесь, – принялся объяснять Говард. – Наш офис находится на восемнадцатом этаже.

Не успел он закончить свое предложение, как вдруг дверь задребезжала. Складывалось неподдельное впечатление, что кто-то усиленно пытался открыть ее с противоположной стороны.

– Не могли бы вы помочь нам выбраться из этой ловушки? – вежливо спросил тот же женский голос. – Мы случайно застряли здесь. Когда все работники начали поспешно покидать здание, мы с подругой задержались немного, нам с ней, прежде чем уйти, хотелось сохранить в системе новый проект задач. Я нарочно попросила подругу запереть двери, чтобы никто не помешал нам закончить работу… и вот, видите, что из этого получилось.

– Вы программисты, – невзначай спросил женщину Норберт.

Зачем ему это нужно было знать, Говарду так и не удалось до конца понять. Может, просто излишняя вежливость или просто любопытство.

– Д-да, – явно дрожа от холода, ответила та, что сейчас была по другую сторону двери.

– Не волнуйтесь, мы как можно скорее постараемся высвободить вас, – заверил замерзающую женщину Стен. – Потом он обратился к Говарду: – Скорее всего, на этой лестничной площадке тоже должен быть пожарный топор, я спущусь на нижний уровень и поищу его там.

– Хорошая идея, Стен, – одобрил Говард решение соратника. – Когда найдешь топор, займись той дверью, что внизу. – Затем он взглянул на Норберта и попросил того об услуге: – Норберт, иди с ним, и разнесите в дребезги ту чертову дверь, а об этой мы с остальными позаботимся.

Вот и опять грубое выражение слетело с губ Говарда, но на этот раз это не произвело большого впечатление на порядочных граждан города Новус, сейчас им было слишком плохо, чтобы следить за моральным поведением кого бы то ни было.

***

Сидя в своем рабочем кресле и склонив голову в ладонь руки, упертой локтем в широкий мягкий бортик с пультом управления, Браин в очередной раз прокручивал в голове последние слова Говарда, которые он оставил в его мыслях, перед тем как уйти. Вот уже как полчаса обеспокоенный мужчина не слышал никаких стуков, доносившихся с лестничной площадки и проникавших в помещение через запертые створчатые двери офиса. Браин переживал за Говарда, хотя, учитывая ситуацию, он должен был сейчас переживать за самого себя.

– А как насчет того, чтобы самим попытаться вызвать помощь, позвонив с мобильного телефона! – вдруг предложила Мелисса.

Ее громкий выразительный голос нежданно ворвался в тишину и прервал мыслительный процесс Браина. Он отнял голову от ладони и сосредоточился на последовавшей тишине. Мужчина рассчитывал на то, что кто-нибудь из присутствующих что-нибудь скажет по этому поводу.

Ему не пришлось долго ждать.

– Я уже думал об этом, Мелисса, – прохрипел полуживой голос Вербера из темноты.

По звуку определив место, где находился коллега, девушка взглянула туда и увидела почти неподвижный человеческий силуэт, расслабленно обмякший в кресле управления.

– И что?.. – осведомилась она.

– Нет сигнала, – сразу ответил Вербер.

Не желая верить словам сослуживца, девушка, в темноте тряхнув своими рыжими кудряшками, полезла в передний карман штанов за телефоном. Она очень огорчилась, убедившись, что слова товарища по работе оказались верными.

– А как насчет телефонов в офисе? – спросил женский голос, раздавшийся позади Мелиссы.

Вербер пожал плечами, но потом быстро понял, что его жеста в темноте никто не увидел:

– Возможно, эта идея может быть более успешной, – произнес он задумчиво. – Вряд ли электромагнитная волна смогла повредить экранированные кабели под землей.

– Нет! – раздраженно воскликнул Браин и вскочил с кресла. – Это нам никак не поможет. Хоть и не видел в темноте лица присутствующих, он все же почувствовал на себе пристальные взгляды коллег. – Я согласен с тобой, Вербер, что кабели не пострадали. А как насчет самих станций связи? Я могу побиться об заклад, что вся электроника там отказала.

В помещении офиса снова повисла напряженная тишина, она давила на сознание людей еще больше, чем мысли о смерти.

Бернард стоял в полунаклоне, упершись ладонями в холодную пластиковую крышку рабочего стола. Его терзали сомнения, но желание, поскорее оказаться рядом со своей семьей, было намного выше всех прочих жизненных приоритетов.

– У нас совсем нет опыта, и мы совершенно не знаем, как вести себя в ситуации, подобной этой, – тяжело прогудел Вербер. – Говард был прав, когда сказал, что мы сами сделали себя такими слабыми – не приспособленными к трудностям.

Браин выпрямился, а потом раздосадовано хмыкнул.

– Это ничего не меняет, – твердо сказал он. – Опыт – это всего лишь слово, которым мы называем свои ошибки. Прошлое поколение людей – по нашим современным меркам злых людей, обладало большим опытом, и они сами себя уничтожили – разрушили свой мир. Вот, что такое опыт. А каким либо знанием можно обладать и без него, и это намного лучше.

Вербер ничего не ответил на прозвучавшие слова Браина не потому, что не хотел спорить и разводить полемику, а потому что очень хорошо разглядел верный смысл, зашифрованный в его словах.