– При дворе Вас считают женой или вдовой маркиза Суасонского.

– Вот и прекрасно, – улыбнулась девушка.

Тонкая рука скользнула в сторону, перехватив стройную ножку фужера с вином. Ландешот жадно наблюдал, как её губы коснулись края бокала, как напиток заиграл пузырьками. «Надо срочно сослаться на усталость и уйти спать…» – сам себя уговаривал мужчина, понимая, что нахождение в одной комнате с герцогиней не доведёт его до добра.

Давно уже ни к кому его так не тянуло, давно уже ничьи глаза не заставляли его сердце ёкать, давно он не видел в женщине настолько сильного искушения. Но сегодня во время рассказа де Нанон о её пребывании в замке Лот, он впервые забыл о принцессе… Впервые за долгие годы искренне увлёкся другой девицей.

– Расскажите мне о Ваших родителях, герцог, – вдруг попросила д’Альбре и отставила бокал. – Я была мельком знакома лишь с Вашей тётушкой, графиней Дешторнак.

Мысли герцога заработали в ином направлении. Вопрос Констанции отвлёк его от странных желаний, и мужчина, поудобнее усевшись в кресле, начал вещать то, что знал и считал возможным рассказать своей собеседнице.

Ландешот открыл глаза. Два дня, проведённые в замке с француженкой показались ему раем. «И почему я раньше не решился на это? Она ведь так очаровательна, а главное – она мне ровня… Король бы позволил. А я стал бы полезен хоть кому-то… – сам с собою размышлял герцог. В том, что де Нанон питает к нему нежные чувства, он уже не сомневался. – Приятно понимать, что ты нужен. Чертовски приятно… Но что мне дать ей взамен? Теперь, когда уже поздно?.. Она сама сказала мне, что ей осталось совсем немного… Как жаль, я бы окунулся в неё, как в омут с головой, если бы она позволила… Пусть даже на время. Жаль».

За окном застучал дождь, медленно переходящий в ливень.

Капли бились в стекло так настойчиво и громко, что Ирена не сразу расслышала звук мужских шагов позади. Обернувшись, она заулыбалась. Перед нею стоял Райт – высокий, сильный и стройный, в мокром плаще, с которого стекала вода.

– Принцесса, можно я немного попорчу королевский паркет? – шутливо спросил Джон, скидывая шляпу на крышку рояля.

Девушка с улыбкой наблюдала за тем, как его пальцы проворно справляются с завязками орденского плаща. Алая ткань опустилась на спинку резного стула.

– Ты прекрасен, – произнесла, наконец, наследница.

– Кто – я? – удивлённо приподнял брови Дважды герцог, приближаясь к возлюбленной и стаскивая с ладоней влажные перчатки, которые тут же легли рядом со шляпой. – Вот такой лохматый, мокрый и пахнущий лошадью?

– А разве мужчина может быть иным? – пожала плечиками Ирена.

Райт присел на край стула, стоящего рядом с наследницей, заглянул в лучистые глаза самого любимого для него цвета – морской волны, и заулыбался. Казалось, взгляд девушки ласкал его нежнее сотни самых изощрённых в плотских утехах любовниц.

Принцесса обожала смотреть, как от зрачка её рыцаря по радужке разбегаются золотые лучики: это происходило, когда Джон улыбался. В такие минуты взгляд его становится неимоверно тёплым.

Молчание длилось бы бесконечно, если бы Райт не вспомнил, что сие неприлично.

– Так тихо. Совсем никого нет рядом…

– Я выгнала фрейлин ещё днём, они надоели мне со своим галдежом.

– А ребята вмиг исчезают, едва я прихожу к тебе… – прошептал Райт. – И всё равно каждый раз кажется, что мы так и не успели о чём-то важном поговорить.

Ирена опустила голову, на миг прикрыв ресницами взгляд. В следующую же секунду она вынула из-за спины огромную книжку и потянула её любимому. Райт взял фолиант, оценив золотые оттиски на обложке. Надписи он не понимал.

– Красиво.

– Это кузина, Елизавета Богемская, прислала. Печатная книга. Из Голландии.

– Что значит «печатная»? – приподнял брови мужчина и открыл издание. – Ооо… Никогда ничего подобного не видел!

– Нравится? – улыбнулась принцесса.

– Да, – ответил герцог и поднял взор на любимую. – Только языка не понимаю.

– Я тоже, – кивнула Ирена, качнув головой, и её светлые локоны заплясали вдоль шеи, отчего у рыцаря на миг остановилось дыхание. – И поэтому я попросила, чтобы для меня сделали такую же, но на английском…

– А что это?

– «Гамлет»… – был ответ. – Тот самый принц Датский…

Райт отложил издание и понимающе качнул головой.

Захотелось взять её за руку – вот просто взять без объяснений причин, без повода! Вспомнив, как в апреле им не хватило встречи в оранжерее, а потом из ниши принцесса быстро убежала догонять тень Генуэзского, Райт поддался чувствам и протянул к ней ладонь.

Пальчики Ирены покорно легли в его руку. Прикосновение обнажённых ладоней было невероятно приятным для обоих, и принцесса с герцогом могли бы просидеть так до утра, не произнося ни слова.

– Знаешь, о чём я думаю? – глядя в чистейшие озёра глаз возлюбленной, спросил мужчина.

Девушка отрицательно качнула головой.

– Что бы ни случилось, мы все должны оставаться союзниками. Ты, Джером, я, Ландешот и… граф.

Ресницы наследницы опустились. Она прекрасно понимала, о каком именно графе изволит говорить её рыцарь.

– С герцогом мы решим, кто где главный, – без тени улыбки произнёс Райт, чем заставил принцессу поднять взор. – И я обещаю, что не подерёмся. Я знаю своё место, а он знает своё. Но и ты поводов не давай ему больше… Как тогда с Эшером получилось.

– Да, на следующий день такая сцена ревности была… – прошептала Ирена, дрогнув ресницами. – Жаль его…

– Он любит тебя…

Джон произнёс эти слова ровным голосом, без тени ревности. Принцесса грустно улыбнулась:

– Ответить ему мне всё равно нечем. Да и нельзя… если бы и хотела.

– А граф? С ним надо сдружиться.

Карие глаза стража пристально смотрели в лицо наследницы, в то время как тёплые пальцы обнимали её ладонь. Тема была Ирене не очень приятна, но она понимала, что избежать разговора о потенциальном женихе не получится.

– Я не хочу замуж за него. Он Валуа. Я не хочу смешивать кровь вторично.

– А если придётся? – грустно глядя на любимую, спросил Райт. – Сможешь ты принять его как должное?

Девушка вздохнула, вынула руку из желанных объятий мужчины, поднялась со стула. Джон тоже встал. Райт взял на себя самую сложную миссию: поговорить с девицей о возможном её скором браке с представителем дома Тюдоров. Её любимый, единственно желанный мужчина на свете – именно он сумел вслух спросить то, говорить о чём не поворачивался язык даже у Джерома.

Принцесса подошла к окошку. Герцог остановился позади неё и поднял правую ладонь, как тогда, на мысе… Раздумья – касаться ли любимой – снова заставили его на некоторое время замереть, но желание взяло верх над разумом. И рука лорда легла на плечо наследницы.

– Сможешь, Ирен?

– Сложный ты задаёшь мне вопрос… – глухо ответила девушка, глядя, как дождь гуляет по парку. – Я ведь не знаю, как это. Знаю только, что должна полностью подчиниться супругу и его желаниям, когда останусь с ним наедине. Это долг, святой долг. Но граф… Я не хочу, чтобы он был мне ближе, чем есть.

– Что тебя пугает? – прошептал Райт.

Ирена медленно покачала головой. Её локоны скользнули по пальцам Дважды герцога, разливая по его телу приятное тепло.

– Не знаю… Он другой, он не такой, как привычные мне люди. Он какой-то неземной, что ли… И… – девушка обернулась. Её юбки скользнули по сапогам любимого – так близко они стояли. Мужчина отступил на полшага, следуя своей природной тактичности. – Предчувствие у меня нехорошее, Джон.

– У меня тоже… – признался рыцарь.

Едва на Виндзор спустился вечер, Ричард Благостный и Вильям Клиффорд уединились за шахматной доской в личном кабинете короля. Разговор незаметно повернулся к вопросу о браке наследницы. Убирая с доски фигурку слона и продвигая своего белого ферзя ближе к краю монарха, Дешторнак проговорил:

– Скажи мне, Величество, ты окончательно решил отдать руку дочери Генуэзскому?

Тюдор пошевелил бровями, обдумывая то ли ответ, то ли свой ход, и довольно твёрдо произнёс:

– Решил. И лучше варианта всё равно не найти.

– Остин Вендер на твоей стороне? – откинувшись на спинку стула и сложив руки на животе, спросил премьер.

Король поднял на друга взгляд и осторожно произнёс:

– Да. А ты?

– Да куда ж я денусь-то? – проворчал Клиффорд. – Но как ты собираешься это обыграть? Просто граф не может стать мужем королевы-консорта. Даже граф дважды королевской крови.

– Я знаю, и поэтому думаю присвоить ему герцогский титул…

– Норфолк?

– Нет, Корнуолл.

Брови Дешторнака полезли на лоб:

– Как? Этот титул неотъемлем от короны!

– Всё верно: став мужем королевы, он оставит его в короне. Но герцогом Ричард Кост станет ещё до свадьбы – сразу после объявления о помолвке с принцессой.

Дешторнак нахмурился. Тюдор внимательно следил за реакцией друга и, наконец, спросил:

– Тебе не нравится эта идея?

– Мне не может не нравиться идея бракосочетания наследницы так же, как не может не нравиться кандидатура Генуэзского на роль мужа крестницы, потому что так решил ты, – несколько нервозно ответил Дешторнак, ёрзая на стуле, и вдруг, когда король занёс руку над чёрным конём, выпалил: – Но она его не любит!

– «Не любит»?! – ладонь монарха остановилась, повиснув в воздухе, седеющие брови снова зашевелились. – О какой любви может идти речь, если мы говорим о королевском долге?

Клиффорд сложил руки в замок и тихо ответил:

– О такой. Марию-Луизу вспомни.

– Помню я её, – резко бросил король, так и не сделав хода, и тоже откинулся на спинку. – Как тут забудешь, когда живое напоминание каждый день ходит у меня перед глазами?

Руки графа легли на колени, тело наклонилось вперёд:

– Вот и не дави на неё, – тихо, но твёрдо произнёс Дешторнак. – Иначе напугаешь.

Ричард Благостный прищурился:

– Вильям…

Премьер-министр снова откинулся назад, и, перебирая сухими пальцами невидимые нити, продолжил озвучивать свои мысли:

– Искра! Понимаешь – искра должна быть меж ними! Я помню, как искрило меж тобой и твоей супругой с первого дня знакомства! Притяжение – это основа брака.

– «Искра», – проворчал Тюдор, спрятав взгляд. – Почему её не стало, этой твоей искры? От них по всем признакам, которые появились при первой встрече, должно было так искрить, словно салют запустили!

Тонкие пальцы короля отбарабанили дробь по подлокотнику стула. Дешторнак молча наблюдал за старым другом, ожидая его дальнейших слов. И дождался.

– Я вообще не понимаю, откуда взялась эта леди Мелани Кендбер на его пути?! Где он с ней пересёкся? Что за глупости – взрослый мужчина, а туда же: «Люблю!» Он политик. Он нужен стране, и точка!

– Ричард, ограничивать выбор Ирены нельзя одним только графом. Мы должны предложить ей и иные кандидатуры.

– Я думаю над этим, и жду письмо от Генуэзского, – признался король, снова посмотрев в лицо соратника.

– Он обещал дать тебе официальный ответ? – насторожился премьер.

– Нет, – отрицательно качнул головой Тюдор. – Письменный, но неофициальный. Никакой канцелярии. Я жду с письмом леди Нанон.

– И в чём его ответ будет состоять?

– Когда он затребовал у меня разрешения на брак с Кендбер, я предложил ему встать на моё место и попробовать найти себе замену.

– Эта замена тебе нужна только как варианты для Ирены? – догадался Дешторнак. – На деле ты всё равно отдашь её руку наместнику?

– Да, – кивнул король и всё-таки сделал ход конём. – Я очень надеюсь, что, изучив титулы потенциальных женихов, моя девочка поймёт, что стать женой молодого, красивого и умного собственного подданного намного лучше, чем никому не известного иностранного правителя. Шах твоей «королеве», Вилл.

Премьер посмотрел на положение ферзя, поднял взор и покачал головой:

– Это не выбор, а его отсутствие, Ричард.

– Вильям, он должен стать её мужем, и точка! – хлопнул по подлокотнику левой ладошкой Тюдор.

– Предположим, она выбирает его, он становится герцогом Корнуоллским, женихом принцессы Уэльской и мужем королевы-консорта. Но кто сказал, что меж Иреной и наместником возникнет притяжение, что они смогут быть настоящими мужем и женой? Эти двое так похожи, что скорее разглядят друг в друге родню, чем супругов! Если брак не будет консумирован? Это тоже нельзя сбрасывать со счетов, Ричард! Они могут просто не иметь потомства, отказавшись от близких отношений.

Король нахмурился, а премьер продолжал наступление:

– Посуди сам, Величество, если в этом браке не будет детей, то зачем такой брак?

– Вильям, – строго произнёс монарх, – даже если в браке не родятся дети, для Англии это не станет великой проблемой: мы несалическая страна и есть наследники второй очереди. Но после этого союза я смогу со спокойной душой уйти из жизни, зная, что рядом с молодой королевой – умный, верный и надёжный советник.

Премьер насупился, но должен был признать, что монарх прав.