День шестой, 6 июля

Из-за ливневого дождя карета не смогла уехать далеко: дорогу размыло, лошади скользили и отказывались идти.

Разбойники едва сумели добраться до ближайшего кабака, в котором немедленно сняли две комнаты. В одной из них поместили связанную леди Лот, уверяя хозяина, что это их пьяный друг, который безумно устал, поэтому заснул, и ему требуется отдых. Оставив пленницу в деревянном неудобном кресле, сами бандиты разместились в соседней комнате.

Шарлотта Олдерс поняла, что никто не собирается приходить к ней и что-либо объяснять. Оставалось лишь терпеливо ждать решения своей участи.

Дикая гроза за окном и поминутно вспыхивающие молнии дали понять баронессе, что её похитители не сразу сумеют передать заказчику, где она находится. Но, несмотря на все опасения молодой женщины, с первыми лучами солнца в комнате скрипнула дверь, и раздались тяжёлые мужские шаги.

Кто-то вплотную подошёл к леди Лот и довольно бесцеремонно сорвал с её головы креповый мешок.

Женщина непроизвольно издала сдавленный стон, передёрнула правым плечом и, на миг зажмурившись от яркого света, пробивающего в комнату сквозь небольшое окно, тряхнула головой.

Стоящий перед ней Принц опешил: медно-красные крутые локоны рассыпались по плечам баронессы, её светлая кожа с золотыми веснушками отдавала особенной аристократической бледностью, подчёркивая красоту маленьких губ и лёгкую синь на верхних веках.

Леди Лот подняла медно-рыжие ресницы и колко посмотрела на своего мучителя.

Разбойник вздрогнул. Зелёные, цвета молодой листвы, глаза баронессы пронзили его насквозь, и на миг Белисону показалось, что взор женщины непреодолимой силой откинул его к стене – он действительно отступил на шаг.

Шарлотта Олдерс слыла хорошенькой – это известно каждому при дворе. Кроме того, она была молода и прекрасно сложена, сохранив фигуру невинной девушки, поскольку ни одна из её беременностей не продлилась больше четырёх месяцев. Но именно медь в волосах женщины обезоружила бандита – никто не знал, что изворотливый и продажный Принц терял дар речи, когда видел рыжие локоны.

Леди Лот смотрела в глаза своего похитителя, не отрываясь, изредка коварно прищуривая глаза. Молчание затянулось. К Белисону постепенно возвращалось самообладание, и он заботился теперь только о том, чтобы красавица не раскусила его.

Шарлотта всё ещё молчала.

Принц прошёлся по комнате, скрипя сапогами, потом уселся на табурет напротив женщины.

– Я слушаю, – произнесла баронесса холодным, звенящим, как струна, голосом.

– Не понял? – приподнял бровь бандит.

– Я думаю, Вам прекрасно известны все мои вопросы. Я Вас слушаю.

– А я Вам ничего не скажу, – усмехнулся Белисон, понимая, что от зелёных глаз женщины у него мутнеет рассудок, поэтому он предпочёл рассматривать фигуру пленницы, лишь бы только не встречаться с нею взглядом.

Баронессу это очень возмутило. Разбойник заметил, что ворот её чёрной блузки разорван – в момент похищения женщина сопротивлялась – и между тёмной тканью красиво вздымалась высокая, в меру полная белая грудь. Холодный пот выступил на лбу Принца, и он воздал хвалу Богу за то, что длинные, стриженные под горшок, волосы, ниспадающие до бровей, скрыли это от внимательных глаз возмущённой аристократки.

Шарлотта издала странный звук и снова мотнула головой, отчего в воздухе мелькнули её рыжие волосы.

– Послушайте, мистер! – повысила тон женщина, – Вы можете ослабить верёвки? У меня руки онемели!

– Не торопитесь, миледи. Вы же видите, здесь не тюрьма и даже не крепость, а это значит, что Вы легко ускользнёте от моих олухов. Поэтому я не могу освободить Ваши руки.

Леди Лот возмущённо повела головой, буквально испепеляя мужчину взглядом.

Принц уже набрался наглости, подошёл к ней и, наклонившись к лицу хорошенькой баронессы, стал внимательно его рассматривать. Золотые веснушки на щеках женщины показались ему божественными, утренние лучи летнего солнца играли яркими бликами на меди её крутых локонов, шапкой обрамляющих худенькое бледное личико.

– Вам что, совсем не страшно? Почему Вы не кричите? Не спрашиваете, кто я?

– Не всё ли мне равно? Ведь если бы Ваш заказчик желал меня убить, то мы с Вами сейчас бы не разговаривали. Объясните, в конце концов, чего Вы ждёте?

– Указаний, – взяв баронессу за белый подбородок, ответил Белисон. – Вы же знаете, какая вчера была гроза. Увы, мы не смогли привезти Вас до места назначения, чтобы оказать достойный приём.

Женщина напряглась и отвернула лицо вправо. Столь близкое присутствие чужого мужчины причиняло явный дискомфорт её благочестивой натуре.

– Миледи, – после небольшой паузы, спросил Принц, – а Вы не родственница маркизе Линкольн?

Шарлотта метнула на Белисона странный взгляд и усмехнулась:

– Мне казалось, что мои похитители прекрасно знают, с кем имеют дело.

– О Ваших родственных связях по мужу мы прекрасно осведомлены. А вот из какого рода Вы сами, нам никто не докладывал.

– Это не имеет никакого значения, – холодно ответила супруга Олдерса, прекрасно понимая, что пока она в руках бандитов, враг может манипулировать не только её мужем, но и Джоном Райтом.

– Конечно, – согласился Принц, выпрямившись, но продолжая стоять возле предмета своего любования. – Жена всецело принадлежит своему супругу. Пока её никто не украл.

– Что Вы хотите этим сказать?! – возмущённо прошипела леди, буквально убивая Белисона взглядом.

– Вы знаете, баронесса, – как-то отвлечённо произнёс Принц, – многие легенды рассказывают, как прекрасные пленницы влюбляются в своих тюремщиков. Скажите, а Вы верите в такие истории?

Разбойник направил на Шарлотту вопросительный взгляд. Но леди Лот кипела возмущением:

– Бред какой! Немедленно выйдите вон, если Вы не имеете более, что мне сказать от лица Вашего заказчика!

– Мне действительно нечего Вам сказать, миледи, пока я не получил никаких указаний сверху. Я сейчас уйду, а Вы сможете насладиться одиночеством. Но не надейтесь, что кто-либо Вам поможет. Ни французская маркиза, ни Ваш муж, ни стражи наследницы здесь Вас не отыщут…

Леди Лот вздрогнула – она поняла, что Белисон намекает на д’Альбре. А это означало лишь одно – она в руках Роквелла!

– Прощайте, баронесса. До вечера.

С этими словами Принц покинул комнату своей пленницы.

Закрыв дверь на ключ, он тяжело вздохнул и покачал головой. «Чёрт возьми, не знай я о её высоком положении и не имей приказа пальцем леди не трогать, не сдержался бы… Уж очень она хороша!» – подумал Белисон и спустился по лестнице в холл.

Леди Лот откинула голову на спинку неудобного стула, к которому была крепко-накрепко привязана. Спина ныла, руки и ноги сводило судорогой, но молодую женщину волновало не это. Мысленно она перебирала возможные причины столь дерзкого поступка не всесильного, но всё же опасного герцога Роквелла. Очевидным было лишь одно: через неё, беззащитную женщину, он желает добраться до барона и, возможно, сделать его марионеткой в своей игре. Шарлотта знала, что супруг горы свернёт, чтобы её найти, но с другой стороны, получив какие-либо указания от герцога, он вряд ли станет противоречить его воле, боясь причинить тем самым вред обожаемой жене.

Внизу живота больно потянуло. Баронесса тяжело втянула сырой воздух и попыталась успокоить заколотившееся сердце. «Какое знакомое чувство… – сама себе сказала женщина. – Кажется, я снова ношу нашего наследника…»

Шарлотта достаточно хорошо изучила ощущения своего организма после зарождения в нём новой жизни, поэтому понимала, что вновь беременна, буквально на 5-7 день после зачатия. «Тем более я должна что-то предпринять и вырваться на свободу. Юджин не должен подпадать под влияние этого человека. Я не могу позволить кому-либо думать о нём плохо! И мой будущий сын должен знать обо всех заслугах своего отца перед королём».

Каждый раз Шарлотта Олдерс искренне верила в то, что ей удастся выносить малыша… Но судьба распоряжалась иначе.

Дебора была совершенно не готова к такому повороту событий. Но жених не терпел возражений.

Джулия и Ровена привезли подвенечное платье, заказанное заранее. Оно оказалось алым, как заря, усыпанным мелкими камушками тёмно-бордового цвета и расшитым серебряными нитями. Мисс Вайт вытаращила глаза, но сопротивляться не стала.

Любимая фрейлина Ирены зачесала густые шоколадные волосы девушки наверх, соорудив из валика высокую причёску, к которой прикрепила фату с вуалью.

– Вот это-то зачем?! – возмутилась Дебора

– Сиди и не сопротивляйся! – назидательно приподняла пальчик Ровена. – Через месяц будешь мне так же помогать. Мы с Роем тоже решили пожениться, не откладывая до будущего года.

– Вы молодцы, конечно! А у вас уже тоже «это» было?..

Ровена мило улыбнулась, Джулия прыснула смехом, поправляя локоны невесты:

– Ну ты спросила! Фокс же её задеть лишний раз опасается, не то что на невинность покуситься!

– Ой, я уже и забыла, как это… – махнула рукой мисс Вайт. – Не понимаю, куда Эрик так спешит? И что его не устраивает?

Жена Обермэйна наклонилась так, чтобы её прекрасное личико было напротив побледневшего лица невесты, и членораздельно заявила:

– Полагаю, то же, что напрягает Теда, когда я говорю ему, что мне ещё рано беременеть.

Обе молодые женщины засмеялись. Ровена чуть покраснела, понимая, что подруги имеют в виду какие-то интимные игры с мужчинами.

Когда невеста была собрана, Эрик Вайт лично притопал за ней на второй этаж, схватил на руки и потащил в карету. Запихав девушку на бархатные подушки, он едва сдержался, чтобы не исполнить супружеский долг ещё до вступления в это самое супружество, и не попортить подвенечный наряд невесты.

Свадебный кортеж умчался к церкви. В храме уже поджидали Ирена, все рыцари первой смены и Райт с сёстрами. Остальные парни толпились вокруг, готовые осыпать новобрачных цветами и лентами.

Как и хотел Эрик, венчание было торжественным, а свадьба – роскошной.

– Отличный ход, – похвалил принцессу Август, следя за тем, как её тонкие пальчики убирают его «коня». – Вы далеко пойдёте!

– Я никогда не любила шахматы. Но меня и сестру с детства заставляли в них играть.

– Вашим воспитанием занимались умнейшие люди, надо полагать, – подняв глаза на невестку, произнёс принц.

– Вы правы, Ваше Высочество.

– И готовили вас обеих поднять скипетр в случае чего. Ведь мальчиков у короля не предвиделось.

– Вы на что-то намекаете, принц? – просверлила глазами новоиспечённого родственника английская красавица.

– Нет, я просто рассуждаю, вспоминая Ваше прозвище. Вы наводили страх на окрестности Лондона?

– Нет, я не держала разбойников, Ваше Высочество, и то, что мне приписывает молва, отнюдь не было правдой.

– Я не слушаю фольклор, – покачал головой Август. – Мне достаточно поговорить с послами и торговцами, чтобы понять, кто правит страной. – И всё же мне очень интересно, как Вы держали королевство в кулаке?

– Вы преувеличиваете мои таланты, – опустила взор Анжелина.

– Мне так не кажется, – наследник сдвинул белую ладью, снеся чёрную пешку невестки. – Сейчас Вы совершенно отказываетесь принимать хоть какое-то участие в политической жизни Бранденбурга, хотя имеете на это полное право. В то время как в Англии диктовали условия политики своему дядюшке. Чем же таким Вы занимались в девичестве, что заставили саксов дрожать? У Вас было своё войско? Особая связь с комендантом Тауэра? Или армия шпионов, как у Ришельё?

– Много чего было, но лучше Вам этого не знать… – процедила молодая женщина.

– Неужели это настолько задевает Вашу честь, что Вы не хотите рассказать мне пару историй как своему брату? – не сводя тёмно-серых глаз с родственницы, спросил наследник.

– Ничего непристойного в моём прошлом нет, Август, – холодно ответила Анжелина и сделала ответный ход. – Но среди девиц не принято проявлять характер. А то, что делала я, слишком дерзко для всего лишь племянницы короля, но уже совершенно непозволительно для жены ненаследного принца.

– Интересная у Вас игра слов получается… – произнёс мужчина и передвинул по доске ферзя.

– А я никогда не была дурочкой, – сверкнула глазами красавица.

Немец склонил голову в знак согласия.

– Ваш ход, моя дорогая.