Глава 4

Проснувшись от непонятного звука, я так резко села, что аж голова закружилась. Минуту прислушивалась в полном мраке… может мне послышалось или приснилось, ведь никто, кроме меня, не вскочил. Они ничего не услышали. Сложно было сказать, что могло произвести такой звук, но он был похож на трение чего-то о дерево, будто что-то царапалось о дверь.

Подождав немного и убедившись в том, что это лишь мое воображение, я опустилась обратно на диван лицом к Дэйтону. Он умиротворенно посапывал.

Закрывая слипающиеся глаза, я снова что-то услышала: скрежет в задней части дома, со стороны двери, придавленной комодом. Пока мое тело покрывалось ледяным потом, Дэйтон открыл глаза и хмуро уставился на меня. Он тоже слышал.

Проснувшись, мама спустила ноги на пол и уже крепко держала в руке пистолет. Когда мы с Дэйтоном схватились за фонарики, мама шикнула, что их включать нельзя, так как свет будет виден через щели в окнах.

Звук был точно с уличной стороны дома, поэтому пока мы были в относительной безопасности, но все же дом сложно было назвать неприступной крепостью. Вопрос лишь в том: сколько их там, и насколько они живые?!

Мы бесшумно вышли в коридор вслед за мамой, которая держала пистолет наготове. Стоя в полнейшей тишине и различая лишь силуэты дверных проемов, ступенек и заколоченных окон, было, прямо скажем, не по себе, но фонарики включать нельзя.

Пока мы вглядывались в сторону задней двери, от которой донеслись первые звуки, царапающий скрежет повторился со стороны кухонных окон, то есть справа от нас. Теперь была дилемма: либо их несколько, либо он один, но обходит дом в поисках уязвимых мест.

Я начала припоминать, что изначально услышала звук со стороны непонятной комнаты, потом задняя дверь, теперь кухня – он двигался по часовой стрелке вокруг дома. Вероятно, мы все думали об этом и молча надеялись, чтобы этот человек был один.

Мама пошла на опережение к забитому окну около передней двери. Если «гость» не остановился, то он сейчас подойдет к этому окну с улицы.

Сердце билось слишком учащенно. Мне было так страшно, что даже рука онемела от того, как я сжала палку. Дэйтон стоял впереди меня и наблюдал за мамой, крепко сжимая свою трубу.

Пока мы спали, воздух внутри нагрелся, и теперь лесного запаха почти не ощущалось. Пахло пылью. От этого дышать было намного труднее, хотя темнота в доме уже не казалось настолько непроглядной: глаза различали небольшие предметы и черно-серые оттенки.

Стоя неподвижно около окна, мама пыталась разглядеть что-нибудь между досками. И звук повторился недалеко от нее: как будто кто-то вел ногтем от угла дома до окна, у которого она стояла.

Не успела она отойти подальше, как произошло нечто пугающее. Как только он или оно поравнялось с окном, в которое мама только что вглядывалась, сначала наступила полная тишина, а царапающий звук резко прекратился. Но через четыре секунды раздались ужасающие звуки, похожие на резкие вдохи и выдохи, точнее, на бешеное «всасывание» воздуха.

Оно стало долбиться в доски с таким грохотом и такой силой, что я видела пыль, осыпающуюся с них. Мама отпрыгнула к нам и уже целилась пистолетом в сторону этой твари.

Это существо лупило по окнам, царапало их, колупало, ковыряло. Кажется, оно даже пыталось грызть одну из досок.

Продолжалось это минуты две, пока мы находились в ступоре. Я была в настоящем ужасе. Даже пошевелиться не могла. Попытки выровнять дыхание ни к чему не привели, мне по-прежнему катастрофически не хватало воздуха.

Дэйтон вообще не шевелился и даже не дышал. Невольно заметив, что рука у мамы дрожит, я скинула это на то, что она уже несколько минут находилась в поднятом положении, хотя мы все могли упасть в обморок.

Создалось ужасное впечатление, что мы в закрытом гробу. Было бы лучше, если бы могли убежать в лес, но мы даже выйти из дома не могли – эта тварь уже скреблась в переднюю дверь.

В том, что это мутант, сомнений не было. И он точно знал, что внутри есть люди… по запаху. Он двинулся дальше, скребя вдоль второго заколоченного окна, и остановился… затих. Снова наступила зловещая тишина, которая не предвещала ничего хорошего. Когда он издавал звуки, мы хотя бы понимали, где он находится.

Снова звук… со стороны самого крайнего окна в гостиной. Значит, он бесшумно передвинулся дальше. Снова скрежетание, царапание, будто тварь пыталась расковырять дом.

– Мутант почуял нас… сначала меня у окна, теперь он чувствует наш запах, исходящий из этой комнаты через щели. – прошептала мама, направив пистолет в передвинувшийся источник шума, который теперь находился около центрального окна – там как раз стояло кресло, в котором она спала. – Он не уйдет! – подытожила мама, и я лишь чудом удержала себя от панической атаки.

Хотелось крикнуть ему, чтобы он проваливал, иначе мы прострелим ему голову. Неужели он не понимал?! Хоть какая-то часть рассудка должна была сохраниться! Сама того не осознавая, я обхватила себя руками, из которых вяло свисала палка.

Снова наступила тишина – она меня раздражала больше, чем скрежет… неизвестность пугала намного жестче, чем очевидная угроза.

И тут раздались самые страшные звуки из всех!

Звуки эти исходили выше! Затем еще выше! И еще…

Тварь карабкалась по стене дома. Я поняла это, когда его ноги уперлись на заколоченные доски окна, издав характерные удары, как от молотка.

Оно царапало стену, ощупывая все вокруг себя, и каждый раз звук становился выше и выше.

Мама судорожными рывками переводила пистолет, пока его дуло не уставилось ровно в потолок. Дэйтон резко дергал голову на каждый новый звук, подняв палку вверх.

Оно ползло по стене очень быстро, цепляясь за все неровности и доски на стене, которых, к нашему несчастью, оказалось достаточно.

Когда показалось, что страшнее уже не придумать, раздался самый леденящий душу звук, который даже в кошмарах не услышать.

Разбилось стекло!

На втором этаже!

Прямо над гостиной, где только что карабкалась тварь.

Меня сейчас вырвет! Я клянусь, вырвет…

Мама с Дэйтоном синхронно повернулись в сторону лестницы. Она с пистолетом, он с трубой.

Я не могла ничего сделать с руками или ногами – их сковал чистейший ужас. Даже моргнуть не получалось – глаза застыли на темных уходящих вверх ступенях. Я была парализована!

– Лекса, отойди к двери и направь фонарь на лестницу! – прошипела мама.

Я не двинулась.

– Лекса! – она сильно дернула меня за руку. – К двери! И фонарь на лестницу! Быстро! – я почувствовала дрожь ее руки через свою.

Сама не зная как, но я медленно отшагнула назад, не сводя глаз с лестницы. В это время наверху послышались какие-то шуршания и скрежет. Трудно понять, в какой именно части второго этажа, но тварь была внутри дома! Внутри того же дома, что и я, и брат, и мама! Мы в одном помещении с монстром!

Единственное, что нас разделяло – это лестница. Точнее, та ее часть, которую было видно снизу, так как вторая часть разворачивалась ровно противоположно, и мутант легко мог пройти ее, оставаясь незамеченным… Мы могли только слышать…

Больше всего я боялась, что мое сознание сейчас отключится. Челюсть болела от того, как я сжала зубы, но я сделала, как велела мама: отошла назад, пока спина не коснулась двери… Мы ведь можем сейчас выбежать через эту дверь к машине, сесть и уехать? Почему же мы стоим? Почему не двигаемся?

Скользкий от пота палец щелкнул на включателе фонаря, и на лестницу обрушился поток ослепляющего света. Лестница была цвета темного дерева – это все, что промелькнуло у меня в голове, прежде чем я увидела чужую ногу на самой верхней ступеньке.

Нога была неким подобием человеческой, но уже давно не принадлежала нашему виду. Голая грязная ступня походила на мутирующую конечность зверя.

Вдох. Выдох.

Вторая такая же нога бесшумно встала рядом с первой.

Мама вздрогнула, а Дэйтон сделал шаг назад.

Я не сводила фонарь с лестницы, который так сильно трясся в моих руках, что трепыхающийся свет лишь усугублял ситуацию.

Вторая нога была вся в крови и порезах, на которые мутант не обращал никакого внимания. Луч моего фонарика освещал ноги до колена, а выше была полная тьма. Проглотив парализующий ужас, я медленно подняла фонарь выше.

Оно неестественно дергалось. Кровавые измененные пальцы с обвисшим на них мясом скрутились в звериной манере. Кажется, нескольких пальцев не было. Из предплечий и ладоней торчали куски стекла, а то, что когда-то давно было одеждой, было полностью в крови и грязи. По мутирующему телу даже нельзя было определить, кем раньше было это существо – мужчиной или женщиной. А еще он был выше и явно намного сильнее, чем любой человек.

Дэйтон и мама превратились в статуи: они приросли к полу без малейшего движения. А мне не хватало воздуха. Мне хотелось в лес, чтобы надышаться!

Я поднимала фонарь выше, а тварь плавно двигала конечностями: пальцы сгибались, дергались локти, колени и плечи, до которых я уже подняла фонарь.

Еще один проглоченный глоток страха, и мой фонарь осветил его полностью. Луч света начал моргать: яркие вспышки сменялись слабыми, затем темнота и снова слабые вспышки, как это уже было в лесу. Фонарь коротало с тихим электрическим треском, но я была не в силах ударить по нему.

Все, что я видела, и от чего мое горло скрутилось в тугую спираль – это лицо… объеденное наполовину снизу, но давно заросшее новой мутировавшей кожей. Выступающая челюсть с блестящими острыми клыками.

Дыши, Лекса!

Его глаза! В них мрак черной дыры… пустота, которая физически затягивала внутрь – я это чувствовала по всему телу.

Вдох!

Никаких волос, лишь обтянутый кожей мраморный череп с этими пожирающими глазами.

Слившись с дверью в одно целое, я с ужасом поняла, что монстр смотрит прямо мне в глаза. Его голова дергалась в разные стороны – он то ли принюхивался, то ли дразнился.

Мутант широко оскалился, и вязкие слюни потекли ему на окровавленную грудь. Не сводя с меня взгляда, он растягивал рот с зубами, и это было похоже на смертельную улыбку. Страшнее я не смогла бы ничего представить.

И свет погас.

Уже привыкшие к свету глаза, ничего не различали в темноте.

Затем лишь звуки, похожие на чавканье. Скрип половицы на лестнице. Потом все стало так громко, что я до боли зажмурила глаза.

Грохот на лестнице. Металлический звон. Звериный рык. Снова грохот, но очень близко ко мне. Глухой удар. Снова грохот и скрежет. Рычание. Выстрел! Гудящий звон в ушах… Конец! Они умерли, и теперь моя очередь…

Тварь схватила меня за руку, а я – не знаю зачем – распахнула глаза.

Но это был Дэйтон! Живой Дэйтон! И он держал меня за руку, а в глазах его было столько ужаса, что снова захотелось закрыть свои.

Я видела его лицо, очень хорошо видела… потому что он держал свой фонарик включенным, и мамин тоже освещал левую часть коридора… где лежало что-то большое и мокрое.

Перед глазами все плыло, но я старалась растереть их, чтобы рассмотреть, что это. Как только пелена ушла, я ясно увидела в свете двух фонарей лежащего мутанта.

Он упал в безобразной позе: рука вывернута, и из нее торчит неправильно заросшая кость. Все вокруг грязное, все в крови. А глаза его широко открыты. Но он не шевелился: не дергался ни плавно, ни резко. Не подавал никаких признаков жизни… или смерти. В его лбу было темное отверстие, в котором, несложно догадаться, была пуля.

Тут с громким треском мой фонарь резко загорелся, и мы все вздрогнули от этого звука.

Посмотрев на свою онемевшую руку с фонариком, я выключила его большим пальцем и почувствовала что-то теплое в другой руке. Подняв ее к лицу, стало понятно, что это кровь – я настолько сильно сжала руку в кулак, что ногти впились в ладонь до мяса. А моя палка валялась около ног – я даже не поняла, когда она выпала.

Дэйтон начал истерично смеяться, скатившись по стене на пол и вытянув ноги.

На его трубе были следы крови и, кажется, кусочки чего-то мягкого от мутанта. Меня могло вырвать.

Мама тоже села на пол, напротив Дэйтона, откинув голову назад, и улыбнулась. А я стояла все также, как стояла, и, кажется, понимала, что только что произошло.

Тварь кинулась вниз по лестнице. Дэйтон попытался ударить, но промахнулся и попал в стену, от чего был громкий металлический звон. Существо на секунду отвлеклось, и в этот момент Дэйтон успел снова занести свою трубу вверх и ударил, попав в этот раз в мутанта. Рыча и царапая когтями пол, он пытался встать, но мама всадила ему пулю в лоб.

Единственная мысль, которая держала меня парализованной до сих пор – это цель мутанта. Он рвался ко мне… Он хотел сожрать меня, а мама с братом остановили его меньше, чем в полуметре от моей ноги.

Колени подкосились. Я согнулась пополам, когда резко села (или упала) на пол, и всхлипы рыданий захватили мое тело целиком.

Горло жгло, легкие не могли вдохнуть воздуха. Плечи содрогались от внутренних приступов. Я даже не могла закрыть рот, а просто громко плакала, как в детстве. Мне было настолько тяжело, что каждый вдох уничтожал остаток сил. И я погрузилась в темноту…

Очнувшись, когда кто-то поднял меня на руках, я уже через секунду погрузилась обратно во тьму. Чувствовала тепло брата – знала, что это он! Я старалась раствориться в его тепле, но опять провалилась в сон. Разные голоса мягко называли мое имя – это было приятно. Снова тишина.

Ощутила себя на холодной мягкой поверхности, не размыкая глаз. Тепла больше не было рядом, но пахло Дэйтоном, а значит, он близко. Я чувствовала его горячую ладонь на моей щеке, затем нежный поцелуй в висок. Он что-то прошептал мне, но я уже утонула в черной бездне… и не хотела просыпаться никогда.

.............................

Я не знаю, сколько спала, но когда проснулась, то увидела много лучей света, которые рассекали комнату сквозь щели в окнах. Не шевелясь, я наслаждалась этим видом.

В комнате никого не было.

Я лежала на диване, прикрытая кофтой Дэйтона, и с самодельной окровавленной повязкой на руке. Не сразу поняв, зачем мне повязка, и чья кровь на ней, я пыталась понять, где же брат с мамой.

Воспоминания о прошедшей ночи обрушились на меня, как ледяная вода: скрежет с улицы, шорох на стене, разбитое окно, треск неисправного фонаря… и поглощающие глаза.

Все тело покрылось мурашками, а рана на руке начала пульсировать и жечь. Только открыв глаза, у меня и мысли не было, что все это случилось на самом деле, но сейчас я вспомнила.

О чем я только думала, убегая из Сферы? О чем думала, когда потащила своих самых близких людей со мной? Как вообще я планировала выживать здесь? Что я собиралась сделать с первым мутантом, которого встречу?

Ничего! Ничего я не собиралась сделать! Я вжалась в дверь, сдавила кулачок, закрыла глаза и ждала смерти – это все, что я сделала… И ничем я не думала, когда убегала от тридцатиметровой стены, которая нас защищала.

Как бы я ни старалась, глаза мутанта не покидали моих мыслей. Эти звериные глазницы… они давно умерли, но продолжали искать добычу. А их обладатель жаждал подарить такие же всем живым людям… Я уже могла бы царапать ногтями стены и кусать дерево, с таким же мраком в глазах, если бы не мама и Дэйтон.