– Дэйтон?! – шепнула я и сделала шаг назад.

… или мутант…

– Дэй?! – позвала громче и сделала еще шаг.

Ужас сковал лодыжки.

– Брат?! – всхлип вырвался вместе с отчаянием.

– Что? – он был прямо за мной.

Я указала ему пальцем в ту сторону, не отводя взгляд.

– Там! Там кто-то стоит!

Луч его фонаря моментально стрельнул в ту сторону и начал шарить по ближайшим деревьям, но там уже никого не было. Никакого силуэта. Я начала судорожно стучать фонариком, и он, наконец, загорелся. Я, как сумасшедшая, крутилась вокруг себя и обсмотрела все, что попало под свет.

Дэйтон беспокойно пялился на меня. Он верил мне, я знала! Он не думал, что мне это померещилось. Хотя лучше пусть мне это померещилось…

Когда за нами резко зашевелились кусты, мы одновременно с братом развернулись в ту сторону. Надо сказать, выглядели мы нелепо: в левой руке – фонарь, в правой – труба и палка. Сердце стучало так, что оглушало.

Это была всего лишь мама.

Она остановилась сразу, как вышла из леса, и озадаченно глядела на нас.

– Что-то случилось?

– Нет… – соврал Дэйтон. – Мы просто потеряли тебя. Куда ты ходила?

– Вы должны были сидеть в машине!

– Мам! – Дэйтон взбесился. – Мы волновались за тебя. Ты должна была разбудить нас, прежде чем уйти гулять по лесу ночью.

Она кивнула:

– Да, ты прав, сын! Извини! – для всех снова стало открытием, что мама умела извиняться. – В машину. – скомандовала она.

Дважды повторять не надо. Мы уже были около нее, открыли двери, залезли и захлопнули их на замок. Хватит с меня ночных приключений! Не уверена, насколько машина могла защитить нас, но в ней было гораздо спокойнее.

– Сейчас мы поедем через лес. Этот внедорожник должен справиться, если ехать медленно. Я ходила посмотреть, можно ли там проехать на машине, чтобы не идти ночью пешком, и почти уверена, что можно. Тем более, мы не можем оставить ее здесь. Бензин еще есть, она нам пригодится. – на последней фразе она повернула ключ, и мотор разразился громким ревом.

Мы тронулись с места и медленно съехали в лес. Там как раз было расстояние между деревьями, чтоб мы могли проехать. Нас трясло и кидало из стороны в сторону, как только мы съехали с дороги, но машина двигалась, хоть и медленно.

– Не сочти мой вопрос бестактным, но куда мы едем, мамуль? – спросил Дэйтон.

– В наш бывший дом. До него минут тридцать.

Мы переглянулись с Дэйтоном.

– Что? Какого черта? Какой еще дом, мам? – брат уже злился от такого количества неизвестного и непонятного вокруг.

Мама постоянно крутила руль то в одну сторону, то в другую, вглядываясь вперед. Она что-то щелкнула слева, и света от фар будто стало гораздо больше, и теперь все освещалось шире и выше, как от большого фонаря.

– Мои родители подарили нам машину, а родители Майкла – домик. Мы очень хотели небольшой дом, где-то в глуши, подальше от городской суеты, грязного воздуха и дорог. Когда ваши бабушка и дедушка узнали, что у них скоро будет внук или внучка, они купили нам этот домик. Мы были в нем только несколько раз.

– Хорошо! У нас есть как бы свой дом. Это хорошо! – подытожил Дэйтон. – Но разве к нему нет обычной дороги? Вы к нему через лес пробирались?

Брата напрягала лесная поездка во тьме, и я его прекрасно понимала: все вокруг выглядело, мягко говоря, зловеще. Из-за кочек, на которых машину постоянно потрясывало, свет от фар менял угол. И от этого мерещились разные силуэты – они как будто двигались по деревьям, по земле. Конечно, это просто игра света и тени, но, черт возьми, все это дерьмо окончательно подпортило мои нервы.

Я бы никогда не сказала вслух, но я была бы счастлива проснуться в Сфере прямо сейчас.

– Сын, прошло двадцать два года! Раньше здесь была проселочная дорога. Ее только собирались закладывать асфальтом, но не успели. За двадцать лет она полностью заросла деревьями. Вон там слева деревья чуть-чуть ниже, чем справа. – она показала влево рукой. – Как раз там и была узкая дорога к нашему дому.

Посмотрев туда, куда она показала, я заметила, что стволы тех деревьев тоньше, и они не такие высокие, как соседние.

– Все ясно! – успокоился Дэйтон, изучив доказательства маминых слов. – Нам это на руку! Была бы дорога, то этот дом было бы легко найти. Может, есть вероятность, что он и не разгромлен до основания.

Мама повернулась к нему и улыбнулась, прежде чем снова вернуться к дороге. Вероятно, он высказал то, на что она надеялась, вызвав материнскую гордость за догадливого сына.

Пока мы молча пробирались сквозь деревья, я вспоминала силуэт у деревьев, который увидела во вспышках фонарика. От одного воспоминания в горле пересохло. Скорее всего, мне померещилось. Ну, кто это мог быть?! Человек там быть не мог, иначе он бы сам подошел или окликнул нас. Мутанты, вероятно, сразу же кидаются на людей, а не прячутся в кустах. Кивнула своей собственной логике. Мне померещилось, по-другому и быть не могло.

Мама рассказала нам про ориентиры, по которым нужно следовать, чтобы найти лесной домик. Особо ничего сложного: от Сферы по северной дороге до бывшего города Чарльтона (так, оказывается, назывался город, в котором мама с папой жили до Катастрофы). От него еще сохранились указатели, поэтому мама без труда вспомнила дорогу. Через шестьдесят километров с границы города будут три дорожных знака: первый – большой с пожеланием хорошей дороги; знак скоростного ограничения «пятьдесят километров»; и третий – знак сужения дороги. Как сказала мама, она поэтому не хотела нас обнадеживать заранее. Боялась, что этих знаков уже нет, и она не сможет найти дорогу. Но все три оказались на месте, хоть и изрядно выцветшие за двадцать лет. Наконец, после трех указателей необходимо проехать еще один километр и свернуть в лес.

Мама еще некоторое время пыталась на словах объяснить, как выглядят эти дорожные знаки, а потом заставила нас повторить весь план движения. Дэйтон повторил все без запинки, а я, естественно, запуталась в знаках, на что мама сразу же выдала мне тираду о том, какая я невнимательная и безответственная.

Успокоившись, она рассказала, что это наш отец придумал эти подсказки для нее. Оказывается, мама абсолютно не могла запомнить дорогу к их домику, когда они его купили, и папа написал ей это объяснение на бумаге и засунул в бардачок машины. Дэйтон не забыл восхититься изобретательностью отца:

– Это было гениально… особенно учитывая наше положение сейчас. – сказал он. – Кстати, мы не смотрели, что есть тут в бардачке. – и он открыл бардачок. – Вот это же, черт возьми, да! – воскликнул он после секундного шуршания внутри.

И брат достал оттуда пистолет: настоящий, черный, гладкий пистолет. Вот это находка как раз вовремя – это точно. Мы все обрадовались. Даже атмосфера заметно разрядилась.

– Мам, ты умеешь им пользоваться? – спросил Дэйтон, щупая пистолет со всех сторон.

– Да, умею, и вас научу! А пока лучше положи его поверх сумки.

Дэйтон сделал, как она сказала, хоть и с большой неохотой. Приобретение пистолета явно вдохновило нашу команду. Не я одна чувствовала себя увереннее и смелее. Да, он был один, а нас трое, но из нас все равно только мама умела обращаться с оружием, поэтому я не переживала.

– А Чарльтон, – спросил Дэйтон. – Это город, в котором Сфера находится?

– Нет, но он недалеко. Мы проехали окраину Чарльтона, пока вы спали.

– А тебе не хотелось заглянуть туда? Это же твой родной город? – спросила я.

– Господи, да вы как близнецы, перенимаете слова друг друга! – вздохнула мама. – Я не знаю, Лекса! Наверное, хотелось и не хотелось одновременно. Этот город напоминает мне о Майкле больше, чем что-либо еще.

Мама так скучала по папе, что все, связанное с ним, давалось болезненно. Каково же будет ей войти в их общий домик?! Но у нас не было выбора. Либо мы доберемся до домика и засядем в нем, либо заночуем в машине, прямо в этом лесу во мраке. При последнем варианте мне сразу же захотелось застрелиться… ведь теперь и возможность такая была.

.............................

Мистер Уокер опоздал к назначенной встрече в главный кабинет Президента, чем уже успел подпортить предвкушение от своего появления. Тем более что направлялся он туда отнюдь не с хорошими новостями.

Полковник Паркер уже был в кабинете и нервно постукивал указательными пальцами друг о друга, пока Президент изучал материалы дела и ожидал последнего приглашенного участника совещания.

– Прошу прощения, господа! – выдохнул мистер Уокер, ворвавшись в кабинет.

– Наконец-то! – сказал Президент и жестом пригласил начальника по безопасности присесть на соседний роскошный стул, подобранный в тон к темному деревянному столу. – Надеюсь, Вы с хорошими новостями, мистер Уокер.

– Увы, сэр! Мы с Паркером обыскали все вокруг и обнаружили лишь следы беженцев. Они вышли через обнаруженный нами выход за старой церковью, затем ночевали в заброшенном доме. На северной дороге они угнали машину у отряда Гроджтауна, а дальнейшее их направление отследить не удалось.

– Что за отряд Гроджтауна? – удивился Президент.

– Головорезы Блэка, сэр, из северной части.

– А они не рассказали, как две девушки и мальчишка смогли угнать машину у профессиональных охотников?

– Нет, сэр! Все, что мы от них услышали, так это нескончаемый поток ругательств.

– Понятно! Это дело Блэка, а не мое. Скажите, мистер Паркер, как же вы так успешно отследили их место ночлега и передвижение, но до сих пор не поймали их?

– Сэр, мы изначально пошли неверным путем, поэтому отстали на несколько шагов. О той самой дыре в стене было неизвестно, и мы ушли к восточному проходу, тем самым дав фору преступникам. А ночлег обнаружили ищейки, которые вывели нас потом на охотников.

– Как бы слаженно вы не работали, итог выходит один: сейчас вы не в курсе, где они?

– Нет, сэр, но мы работаем! – судорожно сглотнул полковник.

– Старый адрес есть? – спросил Президент, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Да, Чарльтон, проверяем, сэр! – ответил мистер Уокер.

– Машину описали?

– Конечно, сэр! – ответил полковник.

– Что с охотниками?

– Наши люди отвезли их в Гроджтаун, дальнейшие действия Блэка – неизвестны!

– Предупредите его, что если он найдет семью Ройс раньше, он должен будет передать их мне… за любую устраивающую его цену!

– Есть, сэр!

Президент встал, собрал свои бумаги и направился к выходу. Ему не нужно было ничего говорить более. Мистер Уокер и полковник Паркер прекрасно знали, как облажались. Единственное, о чем сейчас каждый из них думал, так это, куда Лекса Ройс могла направляться.

.............................

Остаток пути мы ехали в тишине. Каждый думал о чем-то своем и не считал нужным поделиться своими мыслями вслух. Когда мама затормозила, а потом остановилась, я не сразу поняла почему. Вокруг была такая же беспросветная тьма и деревья с пугающей тенью.

Вглядевшись вглубь леса, я увидела силуэт, отличающийся от деревьев. Это был дом. Двухэтажный небольшой дом с расчищенной лужайкой перед ним.

Мама оставила фары включенными: они давали немного света на угол дома. Затем она взяла пистолет, что-то пощелкала и вышла из машины, держа в руках его и фонарик. Мы последовали за ней со своим многообещающим оружием.

На улице было очень тихо. После постоянного гудения мотора и тряски на лесных кочках, казалось, что слишком тихо. Лишь какая-то птица недалеко «ухала» в свой воображаемый такт.

А пахло так, как в деревообрабатывающей мастерской, куда мы с Дэйтоном несколько раз приходили к папе. Он работал там, когда мы жили в Сфере. Туда никого не пускали, но несколько раз папе удавалось провести нас и показать свою мастерскую. И что я действительно хорошо запомнила, так это запах… Запах разных деревьев, смолы, влажной древесины. Тогда этот запах показался мне странным, но сейчас я считала, что природа совершенна в своей деятельности.

Мы водили своими фонариками влево, вправо, назад и на дом, пока подходили ближе. С виду он был очень даже спокойный. Но все окна на первом этаже были заколочены деревянными досками, а на втором – целые застекленные. Это значит, что люди здесь побывали. Передняя дверь была закрыта, и мама сказала, что есть еще одна с задней стороны дома.

– Я сейчас дойду до другой двери, а вы пока подождите здесь. Наблюдайте за лесом и прислушивайтесь. Вдруг изнутри дома что-то послышится. – прошептала мама.

– А почему бы не зайти здесь и не проверить вторую дверь изнутри? – спросила я, так как мне не хотелось, чтобы она куда-то уходила.

– Потому что если задняя дверь открыта, здесь кто-то может быть. Выбив эту дверь, мы привлечем его внимание. Легче будет войти через уже открытую и разобраться с жильцами. – объяснила мама, раздражаясь на глупые, по ее мнению, вопросы.

Мы с Дэйтоном остались ждать около передней двери. Мама пошла к другой. В такой тишине ее шаги по траве были грохотом, или это мое воображение разыгралось?!

Я пыталась найти более-менее широкую щель между забитыми досками на окне, через которую можно что-то увидеть, если направить фонарь. Но это было то же самое, что и вглядываться в темный подвал – абсолютно ничего не видно. Бросив эту затею, я присоединилась к Дэйтону, который наблюдал за деревьями вокруг.

Иногда ветки тряслись от ветра, или может каких-то птиц или зверьков, но каждый раз сердце учащалось, а воздух будто становился разреженным. Я понимала, что это мои страхи, но не могла успокоиться. Я бы хотела быть как Дэйтон – всегда бесстрашный и с издевками!

Казалось, что прошло много минут, когда вдруг дверь позади нас щелкнула и открылась. Я отпрыгнула от нее с визгом, который непроизвольно вырвался из меня, а Дэйтон так резко развернулся с трубой наготове, что не сразу нашел баланс и чуть не грохнулся прям на ступеньки. В дверном проеме появилась мама с фонариком, направленным вниз.

– Спокойно! – шепнула она с еле заметной улыбкой. – Это всего лишь я… и еще живая!

Переглянувшись с братом, мы оба выдохнули и опустили свое «оружие». Мама сбегала в машину, чтобы выключить фары и закрыть ее. И мы вошли в тихий мрак дома.

Мама беззвучно закрыла за нами дверь и прошептала, что мельком осмотрела лишь первый этаж, пока шла к передней двери за нами. Задняя дверь была закрыта, но не на замок. И добавила, что надо все тщательно исследовать.

Кивнув в знак согласия, мы распространились по дому со своими лучиками света и самобытным оружием. Мама поднялась на второй этаж, а мы продолжили ее исследования первого.

Направившись в правую сторону от лестницы через арку, я оказалась на предполагаемой кухне. Это была просторная комната с круглым столом, двумя стульями со спинками, тумбочками и ящиками. У нас в Сфере никогда не было кухни, но по наличию раковины и такого количества шкафчиков, я была уверена, что это именно кухня.

По сравнению с прошлым домом, где мы ночевали, здесь было больше мебели, и все стояло достаточно удобно. Нигде ничего не валялось, ничего не хрустело под ногами. Я провела пальцем по столу – небольшая пыль на моем пальце меня и порадовала и насторожила. Насторожила, потому что пыли было слишком мало, чтобы утверждать о полном отсутствии уборки: этот стол протирали несколько дней назад, максимум неделю. И обрадовало по той же причине, что ее протирали не вчера, значит, здесь вероятно никого не было, кроме нас в данный момент. Надо будет потом рассказать свою теорию маме. Может, она одобрит и перестанет считать меня никчемной идиоткой.

Что-то скрипнуло в соседней комнате через коридор. Выглянув туда, я обнаружила Дэйтона, копающегося в старом шкафу. В свете его фонарика я увидела вещи, которые там висели. Это было уже интересней: остались они от наших родителей, или это вещи тех, кто пыль протирал недавно?

В кухне была одна узкая дверь, которую я не проверила, и где можно было бы удачно спрятаться. Я пошла к ней, подняла повыше палку, и задержав дыхание, резко распахнула ее.

Никого и ничего интересного: это было что-то типа комнатки для всяких бытовых хозяйственных вещей. Тут стояли ведра, швабры, какие-то тряпки, губки, контейнеры и фартуки. Все эти приборы напомнили мне о моей прошлой работе в Сфере – я была уборщицей в школе. Закрыв кладовку, я пообещала себе, что перестану трястись перед каждой новой дверью. Черт, да я быстрее от сердечного приступа сдохну, чем от мутанта, если не возьму себя в руки.

Возвратившись к Дэйтону, я попала в комнату больше кухни и с большим количеством мебели. Это была гостиная, я уверена. Здесь был диван, два кресла и шкаф, в котором копался Дэйтон. Также здесь стоял маленький столик, и опять же все было в полном порядке и будто на своем уютном месте.

Возникло стыдливое ощущение, будто я подглядываю в щелку на чью-то такую идеальную древнюю жизнь. Мне ужасно хотелось жить здесь, в этой гостиной.

Самое интересное, что я заметила и на кухне и здесь, так это занавески на забитых окнах: они были заколочены с уличной стороны, но шторы с внутренней – не тронуты. Тот, кто заколачивал доски, явно ценил домашнюю атмосферу.

Подойдя к Дэйтону, который стоял около следующей двери, мы оба приготовились открыть ее. Кивнув мне, брат поднял трубу и резко дернул дверь на себя, но оттуда на нас не набросились жуткие монстры… или люди.

Мы вместе прошли в следующую комнату, предназначение которой было мне непонятно. Она оказалась в три раза меньше, чем гостиная, с небольшим диваном, ковром на полу, картинами на стенах, и прямоугольным темным комодом. По бокам комода стояли две высокие лампы на ножках.

Зачем была нужна эта комната – неясно, но осматривать в ней было нечего: все как на ладони. Правда, была еще одна дверь, которая по расположению должна была вернуть нас в коридор рядом с лестницей. Эту дверь мы открыли уже не так боязливо.

Обнаружив и проверив за лестницей маленькую темную и совершенно пустую комнату (видимо, это раньше была ванная), мы закончили с первым этажом. Увидели также заднюю дверь, через которую вошла мама, и которую Дэйтон прижал комодом из последней непонятной комнаты.

В тот момент, когда мы подошли к лестнице, оттуда уже спускалась мама. Обыскивая все комнаты на первом этаже, я не слышала ни звука со второго: ни шагов мамы, ни ее шуршаний, или открывания каких-то дверей. Вывод только один: нам только учиться и учиться всему тому, что она уже умеет.

– Проверили первый? – спросила мама.

– Да, никого! – отчитался Дэйтон.

День был действительно долгим, поэтому нет ничего удивительного в том, что мы выдохлись. Скинув все наши сумки в гостиной, мы надежно заблокировали обе входные двери так, чтобы только мы могли открыть их изнутри. Приготовили спальные места – здесь было намного комфортнее, чем в прошлом доме: диван чище и мягче, да еще и кресло раскладывалось. Просто маленький рай!

При осмотре кухонных ящиков мама нашла свечи и зажгла их спичками, которые тоже нашла там.

После всех приготовлений и баррикад, мы чувствовали себя значительно лучше: почти в безопасности. При двух горящих свечках мы уселись на диван, открыли контейнеры с едой и одну бутылку воды и наслаждались тишиной. Осталось еще два контейнера и две бутылки. Дэйтон не забыл принять еще одну таблетку от пневмонии.

Закончив с приемом пищи, мы сбегали на улицу по нашим маленьким нуждам, покараулив друг друга, и затем устроились на ночлег: мама – в раскладном кресле, мы с Дэйтоном – на диване. Перед тем, как задуть свечи, мама произнесла:

– Здесь кто-то был совсем недавно, и он может сюда вернуться. Окна на втором этаже не заколочены, но все со стеклами и закрытыми защелками, но если вдруг проснетесь ночью от какого-то звука, сразу будите меня. Остальное – завтра. Все понятно?

– Да, спокойной ночи! – сказала я.

– Да, мам! Спокойной ночи! – повторил брат.

– Спокойной ночи, дети!

Я мгновенно погрузилась в сон.