Колониальная Индия под властью британской короны в период её наибольшего могущества. Повсюду белые английские господа, чувствующие себя на этой земле как дома. Трехмиллионное местное население живет в бедности и контролируется британскими военными, но продолжает исповедовать свои религиозные верования и сохраняет свою самобытность. Но «Книга Джунглей» - это история не о колонизаторах и аборигенах (хотя, конечно, отчасти и о них), она об Индии, которая скрыта в глубине труднопроходимого тропического леса, в садах, населенных всякой живностью, в степях, окружающих военные лагеря.
В лесах, о которых рассказывает Киплинг, нет никакого дела до воли Британской Империи, ведь там царит закон джунглей. Там живут наделенные разумом и речью животные, которые одновременно похожи и не похожи на людей. С одной стороны, ещё со времен Эзопа нам известно, что писатели через образы говорящих зверей передают человеческие качества, порой гипертрофированные. С другой – обитатели джунглей, по Киплингу, существенно от людей отличаются. Особенно это ясно в сравнении с Маугли, которому, несмотря на детство в волчьей стае, присущи все же больше именно человеческие черты.
В рассказах, не относящихся к циклу о Маугли, которые автор также включает в этот сборник, также прослеживается это противоречие. Однако чем дальше к концу, тем сильнее близость животных к человеку. Так, в рассказах «Маленький Тумаи» и «Рики-Тики-Тави» звери живут бок о бок с людьми, но все ещё сохраняют свою животную самобытность. Очень показателен в этом смысле эпизод с тайными, полулегендарными танцами слонов, знать о которых человеку не позволено.
В рассказе «Слуги ее величества», завершающем сборник, в образах животных уже совершенно явно угадываются люди. Да автор и сам прямо говорит об этом:
- Да разве животные так же умны, как люди? – продолжал спрашивать азиат.
- Они слушаются, как люди. Мул, лошадь, слон или вол, каждый повинуется своему погонщику; погонщик – сержанту; сержант – поручику; поручик – капитану; капитан – майору; майор – полковнику; полковник – бригадиру, командующему тремя полками; бригадир – генералу, который склоняется перед приказаниями вице-короля, а вице-король – слуга императрицы. Вот так делается у нас.
Очевидно, что помимо включения животных в общую иерархию британских войск в Индии, среди них существует и собственное ранжирование. В частности, из рассказа становится понятно, что наивысшее положение занимает австралийская породистая полковая лошадь, а низшее – волы, которые являют собой фактически пушечное мясо.
Весь сборник на поверку оказывается далеко не детской книгой, и в рассказе «Слуги ее величества» эта «недетскость» достигает своего апогея. В нем явно заметен социальный подтекст, заложенный Киплингом, с поправкой на его имперские убеждения.
Отдельное место в сборнике занимает рассказ о белом котике, который пускается в плаванье в поисках безопасного берега для своих сородичей и обнаруживает, что белых пятен на карте к моменту описываемых событий практически не осталось. Киплинг вкладывает в повествование нотки романтической грусти о том, что времена Великих географических открытий остались далеко позади. Но, тем не менее, для отважного котика все завершается весьма благополучно, и он находит свой кусочек terra incognita, утверждая знакомую мысль – «бороться и искать, найти и не сдаваться».
