Изабелла, все это время сидевшая рядом с Дэном у мониторов, где отражались записи минувшего сражения, похолодела и, еще сильнее придвинувшись к мерцающему изображению, устремила в него невидящий взгляд. Вдруг она оставила после подмены видео какие-то следы? Не найдутся ли несостыковки, если кто-то вдруг решит перепроверить все записи? Что тогда начнется? Девушка чуть было не схватилась за голову, но вовремя сдержалась. Если слова Брэда найдут подтверждение, тогда все моментально станут друг друга подозревать.

– Брэд, не говори глупостей, – раздался голос Виктора. – Ты сам был внутри замка и видел его обстановку. О каком технологическом оснащении ты можешь говорить?

– Тогда что это?! – рявкнул Брэд. – Их было двое, и они просто стояли и махали руками! Они, должно быть, отвлекали нас на себя и одновременно передавали какую-то информацию!

Ему никто не ответил, и в зале повисла напряженная тишина.

Камеры и датчики, действительно, зафиксировали в эту ночь лишь двоих жителей замка. И с легкой руки Мари они в первую же минуту стали именоваться Блондином и Шатеном, хотя цвет волос второго был таким же огненно-красным, как и у самой Мари. Это были новые лица – не те двое, которых видели девушки через окно и мужчины во время своих дежурств, и даже ни один из тех, с кем встретилась Изабелла на озере. Они появились в первую же минуту старта с земли воздушной техники, молча встали у ворот замка и так и не проронили ни слова до момента возвращения в замок.

А простояли они на защите своей территории… пятнадцать минут.

При этом у Изабеллы сложилось четкое ощущение, что в сражении был задействован лишь один из незнакомцев, потому что только он то поднимал, то опускал руку, вслед за чем в воздухе появлялась невидимая волна и буквально превращала в пыль все, что вставало на ее пути. Его же напарник – визуально более старший и, скорее всего, опытный мужчина с длинными белыми волосами и прекрасной тонкой аристократической внешностью, – совсем не шевелился. Как будто только наблюдал за ходом событий.

Но о своих умозаключениях, которые привели бы Брэда в окончательное бешенство, девушка предпочла промолчать.

– Надо ложиться спать, – раздалась наконец столь желанная для Изабеллы команда Виктора. – Девочки, вы идете по комнатам первыми, и это не обсуждается.

Мари осмотрелась и, встретив со всех сторон одинаково бескомпромиссные взгляды, со вздохом поднялась с дивана, где все это время сидела, поглаживая Брэда тонкой ручкой по раненому плечу. Изабелла же, всеми силами подавляя желание побежать наверх, заставила себя двигаться медленнее, чем обычно, и пропустила Мари вперед.

– Спокойной ночи, – произнесла она, ступая на лестницу.

– Спокойной ночи, – ответил за всех Виктор. – Завтрак не раньше десяти.

Девушки кивнули и разошлись по спальням.

И все же, поднимаясь по ступеням, Изабелла успела услышать задумчивый голос Дэнниса, все это время неотрывно смотревшего в перенесенные из дежурного кабинета в зал мониторы:

– Ты в рубашке родился, Брэд. Осколок летел тебе в грудь. Если бы не сильный порыв ветра, вряд ли ты сидел бы сейчас с нами с царапиной на плече.

– Они за все ответят, – глухо отозвался Брэд.

Но слушать этот диалог дальше Изабелла не стала. Она дошла до спальни, закрыла за собой дверь и в бессилии опустилась на пол прямо рядом со входом.

Это не порыв ветра. Никакого, даже самого сильного, дуновения не хватит, чтобы поменять траекторию полета металлического предмета, направленного взрывной волной. И Дэн это тоже прекрасно понимает, но не знает, как еще объяснить случившееся. И никто не сможет это понять, даже если тысячу раз пересмотрит записи. А она знает.

Это он сдержал свое слово. И не разрешил не только открытого нападения на мужской состав "Интегроса", ограничив подчиненных лишь защитой территории, но и проследил за тем, чтобы не произошло непредсказуемых ранений…

А ведь и Брэд, и Тревор, и Макс, и Виктор оказались уязвимыми, как дети, когда через семь минут после начала атаки и почти молниеносного уничтожения их техники выскочили из дома и переключились на внешний пункт управления, чтобы видеть происходящее не через камеры, а собственными глазами и таким образом реагировать быстрее.

Мог ли кто-нибудь из них еще днем – когда они с таким пафосом устанавливали столы и мониторы за оградой Белой Виллы, чтобы в конце сражения иметь удовольствие выйти из дома и добить противника, глядя на него не сквозь камеры, а в глаза, – представить, что этот пункт станет не точкой их триумфа, а местом, откуда они воочию увидят необъяснимый, но тотальный разгром своей механической армии? И, возможно, он случился бы еще быстрее, если бы не Дэн, оставшийся внутри, чтобы контролировать все оборудование с главного компьютера, и переписывавший программы управления прямо на ходу на основании увиденного.

У него был поистине феноменальный ум. – Изабелла потерла виски и закрыла глаза. – Если бы только он смог понять этим умом, насколько они неправы…

Но мужчины вместо того, чтобы отказаться от бессмысленного противостояния, пять дней назад приняли решение обучить Мари управлению программой, фактически делая из нее запасного воина. Правда, на будущее. Но она сразу же показала отличные результаты. – Девушка тяжело вздохнула. – У Мари были превосходные технические и логические задатки – именно поэтому она, еще не закончив колледж, была принята на стажировку в столь высокотехнологичную фирму, какой был "Интегрос", и, судя по всему, собиралась остаться в ней после окончания учебы.

К слову, Брэд предложил обучить и Изабеллу, и она смутно представляла, что ответила бы ему, но, к счастью, в тот момент вмешался Виктор и сказал, что она их единственный тыл в этом мире, обеспечивающий жизнедеятельность Белой Виллы, и поэтому ее нельзя перегружать…

Хорошо, что сегодня все это закончилось. По крайней мере, Изабелла очень на это рассчитывала. Мужчины поняли, что связались не с тем противником. И должны будут убедить в этом Брэда.

Девушка открыла глаза и с такой усталостью, будто целый день таскала тяжести, поднялась с пола и зашла в ванную. Они так и не успели увеличить мощности подачи воды… Равно как не успели доделать и все остальное, что планировали до своего единственного выходного дня с походом в замок и праздничным салютом. И вместо этого ввязались в такие события, что страшно было подумать о последствиях в случае их неудачного завершения.

Лучше бы они занялись домом…

Изабелла подставила голову под душ, пытаясь вымыть горячей водой все плохие мысли. От недосыпа и переживаний ее уже слегка покачивало, поэтому она обхватила саму себя руками и облокотилась на кафельную стену, чтобы было легче стоять.

А неделю назад это сделал он. Дважды не дал ей упасть и стабилизировал ее состояние. Вернул ей возможность двигаться, дышать и говорить. Простым прикосновением руки…

Девушка непроизвольно провела пальцами по собственной талии – там, где до сих пор ощущалось удивительное тепло, – и, тут же одернув руку, поднесла ее ко лбу. Пожалуй, об этом ей тоже сейчас не стоит думать. Потому что, как только она погружалась в себя слишком глубоко, к ней из этих глубин приходили такие странные мысли, что она переставала понимать, что происходит. И из-за этого не только сама долго не могла вернуться в колею, но и уже умудрилась несколько раз озадачить Мари.

Сейчас ей точно ни о чем нельзя размышлять. А особенно о том, что она была в замке.

О, Небо, она же в самом деле была там… Она сама до сих пор не верила в то, что это случилось. Не верила ни в свое решение, ни в свой поход, ни во встречу с хозяином замка, ни в последующий диалог. Потому что…

Да нет же, хватит! Завтра ей нужно встать раньше всех и привести своими действиями обитателей Белой Виллы в такое состояние, как будто сегодня ничего не произошло. Или, по крайней мере, дать понять тем, кто не был в этом уверен, что все закончилось хорошо.

Изабелла выключила воду и сделала шаг к выходу.

Все. Закончилось. Хорошо.

Лишь бы это не повторилось…

***

Что за странный мир?! Что это за место?! Что за потаенные черты он вскрывает в казалось бы хорошо знакомых людях, бывших всегда оплотом последовательности и благоразумия?!

Изабелла и Мари не могли поверить в услышанное. Им казалось, что их коллег, которые еще несколько часов назад понимали, что потерпели полное поражение, сегодня с утра заменили на кого-то другого. У Изабеллы даже волосы на голове зашевелились, когда она осознала витающее в Белой Вилле настроение – мужчины не собирались отступать от своего замысла и планировали после полудня зачем-то ехать в город.

– Они, кажется, совсем с ума сошли, – прошептала Мари, когда девушки остались на кухне вдвоем. – Неужели то, что произошло вчера, ничему их не научило?

Изабелла сжала вымытую тарелку и, чудом не расколов ее, переставила из посудомойки в сушилку. Как ей объяснить четырнадцатилетнему подростку, что такое уязвленное мужское самолюбие? Попранная уверенность в себе. Ощущение превосходства над собой других мужчин. В характере их коллег обострились дикость и агрессия, маскирующиеся под борьбу за выживание, как у выброшенных на необитаемый остров жертв кораблекрушения, но на деле происходящие от гипертрофированного ощущения собственной значимости и уникальности в этом мире, в котором, кроме них, сильнее больше никого не было. И вдруг на этой арене мужского лидерства появился кто-то еще.

– Что они задумали? – продолжила Мари.

– Не представляю, – произнесла после долгого молчания Изабелла, успев за это время снять с плиты приготовившийся обед. – Но мне кажется, на этот раз нас не будут посвящать в планы.

– Почему?

Изабелла отвела глаза.

Что ответить на этот вопрос? Что ближе к правде? Что мужчины хотят сделать что-то еще более опасное, поэтому оставляют слабый пол в стороне? Или что для собственной реабилитации им нужны зрители? Или и то, и другое?

В коридоре послышались шаги.

– Девчонки, мы поехали! – появился на пороге Макс.

– Как? Уже? А обед? – привстала со стула Мари.

– Приедем к ужину, решили выехать пораньше.

– Макс, где Виктор? Мне надо с ним поговорить, – откинула полотенце Изабелла.

– Он уже на улице.

Девушка выскочила из кухни и поспешила на стоянку перед домом.

Тревор, Брэд и Дэн уже были за рулем, а Виктор садился в четвертый электромобиль. Изабелла подскочила к опущенному окну и вцепилась руками в дверцу.

– Виктор, зачем вы едете в город? Что вы хотите оттуда привезти?

– Изабелла, тебе не нужно об этом переживать, – сел на водительское место директор.

– Виктор, остановитесь, пока не поздно, – порывисто начала Изабелла. – Они не желают нам зла – в противном случае, они избавились бы от нас в первый же день. Но они не сделали этого. И даже после того, как мы напали на них, они никого не тронули. Нам нельзя устанавливать здесь свои порядки – это мы гости, а не они. И это их территория, но они дают нам возможность на ней жить. Нам нельзя усугублять ситуацию. Второго раза они не потерпят. И никто бы не стал терпеть.

– Изабелла, пожалуйста, иди в дом. Мы приедем к ужину, и сегодня вечером все закончится.

– Что закончится? – опешила девушка и отступила назад.

Но Виктор оставил ее без ответа и нажал кнопку включения. Панель озарилась голубоватым светом, и машина сдвинулась с места. Макс за это время запрыгнул к Дэну, и вереница из четырех электромобилей быстро поехала в сторону дороги.

Изабелла, не шевелясь, смотрела вслед машины Виктора. Он был единственным человеком, на чье благоразумие и объективное видение ситуации она сейчас рассчитывала, и кто, в силу авторитета, мог остановить остальных. Но Виктор не сомневался в своих действиях – она прочитала это в его взгляде…

Какой самый главный женский страх? Это невозможно сказать, потому что у каждой женщины он разный, в зависимости от ситуации. У женщин вообще много страхов, потому что она всегда должна быть начеку, чтобы почувствовать и избежать опасность, уберечь себя, семью, детей. Но у мужчин все иначе. У них есть совершенно определенный основной страх. И Виктор, будучи самым взрослым и опытным членом их компании, который прошел большинство жизненных виражей и всему знал цену, уже его почувствовал.

Главный страх мужчины – это другой мужчина. Который может оказаться более сильным. Или более влиятельным, или более ловким, или более обеспеченным, приспосабливаемым, умным. Или все вместе. Потому что это будет тот, с кем в конечном счете придется иметь дело.

И Виктор уже понял, что обрел этих противников.

Девушка закрыла глаза. Но ведь ее друзья даже не представляют, с кем столкнутся, если зайдут слишком далеко…

А они зайдут. Потому что оба негативных катализатора мужского движения за эти сутки сошлись вместе. Страх и покалеченное самолюбие.

Вряд ли Виктор сейчас заботился о последнем – он уже знал цену жизни и понимал, что ради общего благополучия иногда можно поступиться собственной гордостью, если она подвергнет опасности его жизнь или жизни тех, кто с ним рядом. Но если был шанс эту опасность уничтожить, то он непременно сделал бы это. И, судя по его настрою, этот шанс не только был, но и казался ему очень реальным.

Что касалось Брэда, то подобный страх ему еще пока не был ведом. Тем более что он – завсегдатай и многократный победитель городских чемпионатов по боксу, – привык встречать противников лицом-к-лицу. Посягательство на его самолюбие было для него мощнейшим толчком к действию – ради восстановления своего достоинства он был готов на все.

И, в силу возраста, то же двигало Дэном, Максом и Тревором. Поэтому никаких шансов остановить мужскую половину "Интегроса" изнутри не было.

Сзади раздались тихие шаги.

– Уехали? – несколько неуместно спросила Мари, наматывая рыжий вихор на палец.

– Уехали, – почти неслышно произнесла Изабелла и перевела взгляд на оставленный электромобиль Макса. Молодой человек сегодня был дежурным и поэтому подсел к Дэну, чтобы поспать в дороге.

– Что будем делать? Может, до озера дойти? Погода хорошая, – попыталась придать наступившему дню оптимистичный оттенок Мари.

– Мари, – оставила Изабелла вопрос коллеги без ответа. – Мне тоже надо будет сейчас съездить в город.

– Что?! Зачем?!

– Я боюсь, что во второй раз наши соседи уже не будут так терпеливы.

– И что ты сможешь сделать из города?!

– Надо привезти оттуда кое-что. Только не говори, пожалуйста, об этом никому.

– Что ты имеешь в виду?

– Нам надо думать о защите, а не о нападении. Потому что при худшем развитии событий у нас не будет места, куда мы сможем отступить.

– Ты имеешь в виду…

– Мари, если мужчины приедут раньше, скажи, что я поехала заниматься на другую сторону озера – из окон дома они не смогут увидеть, стоит ли там машина или нет.

– Изабелла, возьми меня с собой. Я не хочу оставаться здесь одна.

– Если они приедут и увидят, что нет ни машины, ни нас, это будет слишком подозрительно. Да и, – Изабелла посмотрела в сторону замка, – пожалуй, в Белой Вилле значительно безопаснее, чем в городе. Даже ночью....

– Безопаснее?! Рядом с замком?!

– Именно.

– Изабелла, ты говоришь какие-то странные вещи.

– Мари, – Изабелла подошла к девочке и взяла ее за плечи, – если я вдруг сильно задержусь или не вернусь…

– Изабелла! Что значит – не вернешься?! Ты что такое говоришь?! Я тебя не отпущу!

– Дай мне договорить. Если я сегодня не успею вернуться, а что-то произойдет, и ты поймешь, что становится слишком опасно, беги в замок.

– Что?!

– Мари, пообещай.

– Изабелла, мне кажется, тебе нельзя никуда ехать. Ты очень странно ведешь себя в последнее время.

– Пообещай, что в случае опасности побежишь в замок, – настойчиво повторила Изабелла.

– О Господи… Ты хоть слышишь, что говоришь?

– Слышу и понимаю. Пообещай мне.

– Ну ладно-ладно, обещаю, если тебе станет легче от этого.

– Мари.

Девочка вздохнула и торжественно произнесла:

– Обещаю, что в случае опасности побегу в замок.

– И не только сегодня. В любой момент.

– Ну хорошо.

– Мари.

– Обещаю, что в любой момент, и не только сегодня, в случае опасности побегу в замок, – с характерным подростковым закатыванием глаз и интонацией произнесла девочка.

– Ты пообещала.

– Да уж…

Изабелла быстро сбегала в зал, где лежали запасные ключи доступа ко всем электромобилям, и запрыгнула в машину Макса.

– Ужин сегодня на мне, я понимаю? – недовольно уткнула ручки в бока Мари.

– Если я не успею вернуться вовремя, разогрей, пожалуйста, обед на ужин.

Мари многозначительно цокнула и развернулась в сторону дома:

– Если увидишь японские кроссворды, захвати по дороге. Я уже почти все разгадала на КПК, а продолжение, сама понимаешь, не скачать.

Хорошо, – улыбнулась Изабелла и, бросив взгляд на озеро, на котором так и остался лежать ее гимнастический коврик, включила двигатель.

По крайней мере, привезенный обратно коврик будет доказательством того, что она была на озере.

***

Все четыре машины уже на стоянке. Значит, она приехала позже всех. Девушка припарковала машину Макса и поспешила домой.