Изабелла взяла КПК и вывела на экран изображение с камеры в своей комнате, но, к сожалению, она была направлена только на окно, а кровать и пространство рядом с ней не попадали в объектив, поэтому увидеть, что происходило в помещении, было невозможно. Тем не менее, согласно кадрам видеонаблюдения, в окно никто не входил и не выходил. А Лукард, скорее всего, воспользовался бы именно таким способом проникновения в дом, потому что он был наименее коротким.

Значит, ей это приснилось.

Изабелла с некоторым облегчением выдохнула и, накинув тонкий халат, направилась на первый этаж.

Но от ощущения обжигающего прикосновения к своему телу избавиться она не смогла…

Девушка вошла в кухню и тут же запустила руки в длинные волосы, пройдясь кончиками пальцев по голове: тончайшее излучение и зуд датчиков с каждым днем было все тяжелее переносить, несмотря на то что в доме для их нейтрализации почти всегда звучала музыка. И эти едва уловимые сигналы действовали на слух примерно так же, как действует на зрение мерцание старого неисправного светильника, неприятно бьющее по глазам и вызывающее ощущение дерганности изображения.

Надо отключить систему сканирования хоть на пять минут, чтобы дать сознанию отдохнуть в тишине.

Изабелла дала системе отказ и в полном безмолвии села на диван. В голове еще продолжали пульсировать назойливые отзвуки, но физически стало гораздо легче.

Нестерпимо захотелось фруктов или хотя бы фруктового напитка, однако в запасе были только сухофрукты и многократно обработанные соки сверхдлительного хранения. При мысли и об одном, и о другом девушка почувствовала мутящие ощущения в животе, но выбора все равно не было. Она протянула руку в шкафчик рядом с диваном и достала первую попавшуюся коробочку.

Яблочный сок… Какая красивая упаковка. Настоящее яблоко… Красное, тяжелое, сочное, с двумя зелеными листочками. Все покрытое блестящей росой, как бриллиантами. Пожалуй, только за него одного сейчас можно было бы отдать все сокровища мира…

Изабелла перелила сок в прозрачный бокал и поднесла к губам.

Но выпить не смогла.

Ничего похожего на яблоко в этом напитке не было и в помине. Просто набор ароматизаторов, красок и консервантов.

Девушка отставила бокал на тумбу и опустила голову на руки. Еще несколько недель – и она не сможет питаться подобной едой. А другой здесь нет… В этом мире, кажется, вообще нет ничего живого. Только трава, кусты и деревья.

Золотистая вспышка на мгновение пробилась сквозь пальцы и длинные волосы и сразу исчезла. Изабелла недоуменно подняла голову и замерла.

Яблоко. Красное, с двумя зелеными листочками. Лежит прямо на кухонном столе.

Девушка медленно встала с дивана и на негнущихся ногах сделала пару шагов.

Кажется, оно настоящее. По крайней мере, это не двухмерный рисунок и даже не голограмма.

Изабелла на несколько секунд крепко закрыла глаза и снова открыла их. Яблоко не исчезло.

Еще шаг вперед.

Оно совсем как настоящее. Так блестит…

Осторожное движение руки – и яркий, увесистый фрукт оказался на хрупкой ладони.

О, какой аромат… Как будто его только что сорвали с ветки… Откуда же оно здесь?

Изабелла, как зачарованная, смотрела на рубиновый плод, подставляя под теплое диодное освещение то одну его сторону, то другую. Яблоко было просто идеальной формы, цвета и размера. В тысячу раз лучше, чем на картинке, которая минуту назад вызвала такой неописуемый восторг.

Неужели оно настоящее?.. Этого просто не может быть.

Девушка замедленными движениями водила яблоком в пространстве, рассматривая его со всех ракурсов, и в один из моментов расположила его напротив окна. Взгляд скользнул по проекции на темнеющий объект за стеклом. Изабелла сфокусировалась на нем – замок.

По телу сразу прошелся электрический разряд.

Неужели это от него?

Девушка перестала дышать.

Впрочем, если подумать, других вариантов ведь быть не может. Только как он это сделал? А, главное, зачем?

Вместе с первым вопросом в памяти сразу всплыло необъяснимое золотое свечение. А что касалось второго… Изабелла медленно опустила руку с яблоком, продолжая смотреть на замок.

Что он задумал?..

В ящике стола лежал маленький нож.

Изабелла достала его и, с трудом веря в то, что делает, нацарапала на кожуре слово "отравлено", добавила вопросительный знак и положила яблоко на стол. В тот же момент оно вспыхнуло золотистым светом, исчезло на пару секунд и вновь появилось на прежнем месте. Изабелла увидела на кожуре вырезанные ее рукой буквы – это, несомненно, было то же самое яблоко. С легкой дрожью в руках она взяла его и повернула другой стороной.

"Конечно", – гласила надпись, выведенная красивым почерком на противоположном боку фрукта.

Девушка с минуту смотрела на это слово. Это он написал? Он ответил ей? Ей вдруг стало нестерпимо смешно, и она с непередаваемым облегчением отрезала небольшую дольку спелой мякоти.

О, какое блаженство! Какое райское наслаждение… Оно было настоящее и свежее.

Было ли в ее жизни что-то прекраснее и желаннее? Пожалуй, сейчас сложно было даже вообразить существование чего-либо подобного.

Яблоко исчезло меньше, чем за минуту. Девушка сама не поняла, как в ее руке остался маленький огрызок. Она с сожалением подошла к тумбе, чтобы выкинуть его, но в этот момент сзади снова что-то вспыхнуло. Изабелла обернулась – абрикос! Алчно бросившись к столу, она за один вздох уничтожила тающий на губах плод. Снова вспышка – огромный апельсин. Сцарапав с него кожицу, девушка легла на диван и впилась в райские дольки.

Оранжевая шкурка заманчиво маячила на столе. Рядом так и лежал нож.

"Яд замедленного действия?" – мелко нацарапала Изабелла.

Шкурка исчезла в золотом свечении и быстро вернулась:

"Безусловно".

Другая шкурка:

"Через сколько он подействует?"

"Зависит от того, сколько ты съешь".

Последняя шкурка:

"Я все съела".

Вспышка размером со стол – и огромное блюдо, усыпанное лакомствами всех возможных цветов и форм. Пьянящий аромат наполнил помещение так плотно, будто кто-то пролил флакон духов.

Изабелле казалось, что она попала в рай…

Только как долго он продлится? И на сколько хватит этих фруктов? И как Лукард смог их достать? И сможет ли достать еще? Это же была его еда? Или нет? Или это для его подданных? Они тоже едят обычную пищу? И он? Он ест фрукты?

Девушка впервые серьезно задумалась о том, как устроена повседневная – а, вернее, еженощная – жизнь ее соседей.

"Это был твой ужин?" – раскрыла Изабелла следующий апельсин и расстелила шкурку на столе.

"Завтрак".

"Разве ты не ложишься спать?"

"Ложусь".

"Тогда почему завтрак, а не ужин?"

"Потому что сейчас 5:25".

Девушка решила не вдаваться в подробности соотношения названий приемов пищи и времени суток, поскольку тогда ей пришлось бы очистить все содержимое блюда от шкурок, а это неминуемо привело бы к засыханию фруктов, чего допускать в ее положении было категорически нельзя. И к тому же ей очень хотелось попробовать манго.

Новый виток блаженства. Изабелла закрыла глаза и каждой клеточкой тела почувствовала божественные вкус и аромат. А вместе с ними – почти ощутимый морской бриз и шум прибоя. Как из рекламных роликов с плетеным гамаком между двух пальм…

Всего лишь и надо было два месяца не есть фрукты. И вот уже не нужен ни самолет, ни билет, ни деньги на путевку… Просто долька какого-нибудь спелого плода.

"Ты уже спишь?"

Изабелла в своей расслабленности сама не ожидала, что напишет подобный вопрос, но, когда спохватилась, ответ уже пришел:

"Пытаюсь".

Какой у него красивый почерк…

Еще шкурка:

"Бессонница?"

"Нет, на голову сыпятся фруктовые очистки".

Изабелла фыркнула и, выбрав самое большое и увесистое яблоко, удобно расположилась на диване.

"А это тоже может упасть на голову?" – нацарапала она на лоснящемся боку.

"Может".

"Упало?"

"Нет".

"Почему?"

В ответ пришло что-то похожее на "пф-ф", но Изабелла точно не разобрала, потому что место на яблоке закончилось. Она аккуратно очистила шкурку, порезала плод на дольки, решив сделать из него яблочное пюре, и сходила за персиком:

"Ты всегда пишешь на фруктах?"

"Нет, я их только ем".

"Тогда почему сейчас пишешь?"

"Потому что кое у кого не хватает ума взять бумагу и ручку".

Что?! Да как он… Каков наглец! Бесцеремонный нахал! Он же не сказал, что так можно было!

Изабелла в ярости метнула персик в сторону окна, где темнели контуры старинного замка, и с округлившимися глазами увидела, что ее снаряд исчез на полпути, а в следующий миг что-то несильно стукнуло ей по голове. Изабелла ойкнула и потерла задетую макушку. Брошенный ею же персик метко приземлился ей на голову и отпрыгнул на диван.

Девушка гневно схватила первую попавшуюся грушу и резко нацарапала на тонкой кожице:

"У тебя?"

И только в тот момент, когда она кинула фрукт на стол и он залился золотистом светом, Изабелла поняла, что сделала.

Она поспешила забрать его, но лишь провела рукой по воздуху. У нее перебило дыхание, и она начала испуганно озираться по сторонам, готовясь к тому, что в лучшем случае перед ней сейчас может свалиться шкаф или кресло, а в худшем… Нет, лучше этого не представлять. Она уже вполне прочувствовала на себе, что значит рассердить своего соседа.

"Прости меня!" – в ужасе нацарапала она на следующем персике и положила его точно в то место, где было золотое свечение.

Персик исчез, но ответа не появилось.

"Спасибо за фрукты", – судорожно продолжила она на мандарине.

Он исчез. На столе все также было пусто.

"Пожалуйста, не сердись".

Снова тишина в ответ. Девушка подумала, что Лукард ответит, когда проснется, и, значит, ей предстоит до самого вечера в тревоге гадать об исходе своей судьбы, но вдруг рядом с ее рукой появилась мерцающая сфера, а внутри нее маленькая шкатулка из темного металла. Изабелла боязливо коснулась крышки и быстро откинула ее, словно могла уколоться. Но ничего не произошло. На подушечке из красного бархата лежал кулон.

Она медленно протянула руку и подняла его за тонкую, почти прозрачную цепочку.

Бриллиант…

Прозрачный, как слеза. Сверкающий, как солнечный луч на капле росы. Радужные брызги дождя в свете солнца. Этот блеск невозможно спутать ни с чем другим…

Еще вспышка – и на месте кулона в шкатулке появилась записка, свернутая маленьким свитком.

Изабелла дрожащими пальцами взяла бумагу и развернула ее.

Красивый строгий почерк и аромат лаванды:

"Надень его и не снимай".

***

Почти неделю эфиры "Новой Реальности" показывали сцены бала, преследование в доме, полет к замку, а также совсем старые кадры первых встреч Изабеллы с ее невероятными соседями. Ничего нового не происходило.

Мэтью Харвест во все эти дни надолго закрывался в своем кабинете с Миланом и главным инженером. И ни Селеста, ни Пьер-Мишель, ни даже Леонардо не знали, что там обсуждалось…

7 мая 2206 года.

Начался третий месяц "Новой реальности".

С самого утра Изабелла чувствовала особенную слабость. Спать она не могла, но и вылезать из кровати не хотелось. Она с трудом доползла до теплого душа, который, вопреки обыкновению, сделал ее состояние еще более нестабильным, и, покачиваясь, спустилась на кухню. У нее совсем не было аппетита, и ее спасло только наличие нового блюда свежих фруктов на столе. С невыразимой благодарностью к дарителю выбирая себе завтрак, Изабелла думала только о том, что, не будь у нее такого подношения, она бы совсем не смогла подкрепить силы, потому что одна только мысль о замороженной пище вызывала потемнение в глазах.