В глобальной экономике существуют глубокие линии разлома – опасные изъяны, которые возникли оттого, что в интегрированной экономике и в интегрированном мире то, что является наиболее выгодным для индивидуального актора или отдельного института, не всегда является таковым для всей системы. При этом причины самых серьезных изъянов следует искать не в экономике, а в политической сфере. К сожалению, мы не знали, где пролегают все эти линии разлома, пока их не обнажил кризис. Теперь мы лучше понимаем ситуацию, но опасность сохраняется, потому что мы продолжаем игнорировать угрозы. Сегодня политики клянутся: «Больше никогда!». Однако они, естественно, сосредоточат внимание на отдельных козлах отпущения – не только потому, что производить системные изменения гораздо труднее, чем латать дыры, но также и оттого, что политики понимают: если они возьмутся за выявление истинных линий разлома, может оказаться, что они проходят через них самих. Условия для принятия необходимых мер могут оказаться особенно неблагоприятными, если ускорившееся восстановление экономики усилит заинтересованность в сохранении status quo. Поэтому данную книгу можно рассматривать как попытку привлечь внимание к опасностям, выявленным кризисом, углубить понимание обнажившихся угроз, а затем сделать осознанный политический выбор, учитывающий истинные причины данного кризиса и способный предотвратить неблагоприятное развитие событий в будущем.

Начнем с того, что является, по общему мнению, источником данного кризиса, который унаследовал хотя бы отчасти некоторые черты предыдущих кризисов^[4]. В конце 1990-х годов некоторые развивающиеся страны (ради краткости изложения я использую термин «развивающиеся страны» применительно к государствам, имеющим относительно низкие доходы на душу населения, и термин «промышленно развитые страны» – применительно к государствам с высокими доходами на душу населения), которые периодически прибегали к массированным расходам, подогревавшимся иностранными займами, приняли решение «завязать» с этой дурной привычкой и копить деньги, вместо того чтобы их транжирить. Япония, обладающая второй по величине экономикой мира, переживала в то время углубляющийся экономический спад. Стало быть, кто-то другой (из участников мирового экономического процесса) должен был увеличить потребление или инвестирование, чтобы предотвратить существенное снижение темпов роста мировой экономики. Хорошей новостью для любой страны, желающей увеличить свои расходы, послужил тот факт, что обильные избыточные накопления развивающихся стран и Японии, вскоре увеличившиеся за счет накоплений в Германии и богатых нефтью странах, стали доступным обеспечением для этих расходов.

В конце 1990-х годов этим «кем-то другим» были корпорации промышленно развитых стран, которые вошли в инвестиционный раж, особенно в сферах информационных и коммуникационных технологий. К несчастью, за этим инвестиционным бумом, ныне называемым «пузырем интернет-компаний», последовал (в начале 2000-х годов) спад экономической активности, во время которого эти корпорации резко сократили свою инвестиционную деятельность.

Поскольку экономика Соединенных Штатов замедлила развитие, Федеральная резервная система пошла на искусственное стимулирование, резко сократив процентные ставки. Таким путем Федеральная резервная система надеялась активизировать работу секторов экономики, особенно чувствительных к размеру процентных ставок. Обычно такой шаг приводит к росту корпоративных инвестиций, однако корпорации уже исчерпали свои инвестиционные ресурсы во время бума интернет-компаний, и у них было мало стимулов для того, чтобы снова пойти на увеличение инвестиций. Вместо этого низкие процентные ставки побудили рядовых американских потребителей покупать дома, что, в свою очередь, привело к повышению цен на недвижимость и бурному росту инвестиций в жилищное строительство. Значительная часть дополнительного спроса обеспечивалась за счет сегментов населения с низким кредитным рейтингом или сомнительными кредитными историями – так называемых сегментов повышенного кредитного риска: subprime (высокорисковым) и Alt-A (промежуточным между обычными и высокорисковыми кредитами), – которые получили теперь доступ к кредитам, ранее для них недоступным. Кроме того, повышение цен на недвижимость предоставило высокорисковым заемщикам возможность продолжать рефинансировать закладные с низкой процентной ставкой (избегая таким образом невыполнения условий кредитного соглашения), даже если они тратили кредиты, выданные под залог приобретенной ранее жилой недвижимости, на покупку новых автомобилей и телевизоров. Многим заемщикам необходимость погашения кредита представлялась отдаленной и не слишком актуальной угрозой.

Потоки денег, которые сами «стучались в дверь», исходили частично от «далеких» инвесторов, живших в других странах (или даже частях света) и заработавших эти деньги путем экспорта товаров в Соединенные Штаты, удовлетворявшего привычку американцев к высокому уровню потребления. Но каким образом дантист, проживавший в Штутгарте, Германия, предоставляет ипотечные ссуды высокорисковым заемщикам в Лас-Вегасе, штат Невада? Немецкий дантист не смог бы одолжить эти деньги напрямую, потому что ему пришлось бы взять на себя чрезвычайно высокие расходы по изучению кредитоспособности заемщика из Лас-Вегаса и по проверке соответствия сделки всем местным юридическим требованиям; кроме того, ему пришлось бы самому контролировать выплаты и осуществлять личное вмешательство в случае отказа платить по кредиту. При этом следует иметь в виду следующее: вероятность того, что частный покупатель дома, относящийся к категории высокорисковых, окажется неплатежеспособным, существенно превышает ту степень риска, на которую готов пойти консервативный частный инвестор.

Здесь и вступает в игру изощренный американский финансовый сектор. Секьюритизация нейтрализует большую часть вышеуказанных тревог. Если ипотечное обязательство включено в один пакет с обязательствами иного рода, диверсификация снизит уровень риска. Кроме того, самые рискованные обязательства, гарантированные пакетом, могут быть проданы тем игрокам, которые имеют возможность их оценить и обладают склонностью к риску, в то время как наиболее надежные части пакета, относящиеся к категории AAA, могут быть проданы напрямую иностранному дантисту или его банку.

Таким образом финансовый сектор США преодолевает разрыв между чрезмерно потребляющей и чрезмерно высоко стимулируемой Америкой и остальным миром – «недопотребляющим» и «недостимулированным». Однако вся эта конструкция зиждется на рынке жилой недвижимости. Возведение новых домов и продажи существующего жилья давали рабочие места в сфере жилищного строительства, обеспечивали работой брокерские фирмы по операциям с недвижимостью и предоставляли финансирование, в то время как рост цен на жилье позволял рефинансировать старые займы и финансировать дополнительное потребление под залог жилой недвижимости. Другие страны могли выкарабкаться из спада путем экспорта товаров казавшемуся ненасытным американскому потребителю, одалживая в то же время Соединенным Штатам деньги на оплату этого импорта. Мир находился в состоянии приятного, но необеспеченного равновесия.

Но «легкие деньги» подошли к концу после того, как Федеральная резервная система подняла процентные ставки и остановила рост цен на жилье, который ранее подпитывал «бешеные займы». И тут выяснилось, что высокорисковые ценные бумаги с ипотечным покрытием были обеспечены гораздо более рискованными закладными, чем говорилось прежде, отчего их стоимость начала стремительно падать. На балансе у банкиров, считавшихся бывалыми людьми, оказалось большое количество получивших высокие рейтинги, но недоброкачественных ценных бумаг, хотя эти люди должны были понимать, что представляют собой подобные кредитные обязательства. Кроме всего прочего, банкиры финансировали эти активы при помощи огромного количества краткосрочных займов. В результате краткосрочные кредиторы запаниковали и отказались рефинансировать банки, когда пришла пора платить по долгам. Одни банки разорились, другие были спасены, хотя вся система находилась на грани коллапса. Экономическая ситуация во многих странах мира ухудшилась: наступил глубокий спад, который преодолевается довольно медленно.

Этот нарратив оставляет многие вопросы без ответов. Почему потоки денег, которые поступали в Соединенные Штаты извне, использовались для финансирования высокорисковых кредитов? Почему Соединенные Штаты, в отличие от других высокоразвитых стран, таких как Германия и Япония, оказались неспособны выбраться из рецессии 2001 года при помощи экспорта? Почему менее богатые развивающиеся страны (например, Китай) финансируют непомерное потребление таких богатых стран, как Соединенные Штаты? Почему Федеральная резервная система так долго держала процентную ставку на низком уровне? Почему финансовые фирмы предоставляли кредиты лицам, не имевшим ни доходов, ни работы, ни активов? Причем эта практика стала настолько распространенной, что для нее была придумана специальная аббревиатура – NINJA-кредиты (NINJA – No Income, No Job or Assets [Ни дохода, ни работы, ни активов]). Почему банки, которые являются, так сказать, производителями сосисок, держат столько сосисок для собственного употребления, зная, из какого недоброкачественного сырья они изготовлены?

Я пытаюсь рассмотреть все эти вопросы в данной книге. Но начну я с того, что у меня нет одного-единственного объяснения этого кризиса, и я не располагаю «простым решением», которое предотвратило бы будущий кризис. Простое объяснение может быть только упрощенческим. Я использую метафору линий разлома. В геологии линиями разлома называют трещины на поверхности Земли, образующиеся в тех местах, где вступили в контакт или столкнулись тектонические пласты. В зоне этих линий концентрируется колоссальное давление. Я описываю возникшие в глобальной экономике линии разлома и пытаюсь объяснить, как они влияют на финансовый сектор.

Линии разлома первого типа обусловлены внутренним политическим давлением, особенно в Соединенных Штатах. Любой финансовый кризис имеет политические корни; его причины, которые, безусловно, являются специфическими для каждого отдельного случая, остаются тем не менее политическими, ибо каждая влиятельная политическая сила стремится преодолеть сдержки и противовесы, созданные в большинстве промышленно развитых стран для ограничения финансовых излишеств. Линии разлома второго типа порождаются торговыми дисбалансами между странами, которые проистекают из предыдущих моделей роста. И наконец, линии разлома третьего типа возникают, когда финансовые системы, построенные на совершенно различных основаниях, вступают в контакт, чтобы финансировать торговые дисбалансы, а именно: когда прозрачные, зиждущиеся на принципе незаинтересованности сторон финансовые системы таких стран, как Соединенные Штаты и Великобритания, финансируют менее прозрачные финансовые системы, характерные для большинства остальных стран мира, или финансируются ими. Поскольку разные финансовые системы работают исходя из разных принципов и предусматривают разные формы правительственного вмешательства, они вызывают перекосы в функционировании друг друга, когда приходят в тесное соприкосновение. Все эти линии разлома влияют на поведение финансового сектора и являются основополагающими для нашего понимания недавнего кризиса.