10. Берлин
Февраль–апрель 1942 г

В 1920 г. в Берлине была основана дружина русских скаутов, запрещенная нацистами через полгода после их прихода к власти, точнее – 17 июня 1933 г., одновременно с запрещением и немецких скаутских организаций, так или иначе связанных с Бойскаутским интернациональным бюро в Лондоне. Остались только католические и протестантские следопыты (Pfadfinder), не имевшие связей с зарубежным скаутизмом. Русские скауты, начальником которых был Владимир Сергеевич Слепян, немедленно переименовались в витязей, но не вошли в подчинение парижскому центру Национальной Организации Витязей, так как подчинение зарубежным центрам было запрещено. Они не порывали со своим скаутским прошлым и в ромбовидном знаке витязей – белый крест с сине-красной каймой – в середине креста носили маленькую лилию.

В своих летних лагерях витязи поднимали только русский флаг, но после лагеря в 1937 г. нацисты потребовали от них подчиниться командованию нацистской организации Гитлеровской молодежи (Hitlerjugend) и поднимать ее флаг со свастикой вместе с русским. Витязи это делать отказались и объявили о самоликвидации. В ноябре 1937 г. у супругов Пиотровских в Берлин-Шенеберге был устроен последний сбор, на который все витязи пришли в формах.

Отказ подчиниться нацистам и поднимать флаг со свастикой не мог понравиться властям, но никто арестован не был. Наоборот, летом 1938 г. гитлерюгенды пригласили к себе бывших витязей в гости на две недели в их лагерь, предложив явиться в форме, как было сказано, «если она у них сохранилась». Лагерь был устроен на тысячу человек около Франкфурта-на-Одере. Группа витязей прибыла под руководством Эльбрехта Туганова (эстонского подданного и, кажется, мусульманина) и была встречена очень радушно⁴⁴.

Русские гости присутствовали как наблюдатели на детских маневрах, закончившихся штурмом, в котором половина лагерников штурмовала укрепление, а вторая половина оборонялась. Гитлерюгенды дрались отчаянно, и скорая помощь не бездействовала.

Приглашение бывших витязей в лагерь гитлерюгендов было пробным шаром. Увидев, что витязи сохранили свою форму, нацисты поняли, что витязи готовы продолжать свою работу нелегально. Это послужило толчком к созданию в 1939 г. НОРМ, которая должна была поставить русскую молодежь под контроль нацистов. С первого дня НОРМ была в ведении гитлерюгендов, а возглавил ее Сергей фон Таборицкий, женатый на немке, доверенное лицо нацистов. Он работал как заместитель руководителя (Stellvertretender Leiter) Доверенного по русским делам. Формально руководителем числился генерал Василий Бискупский (?–1945), но фактически все было в руках Таборицкого.

На моем удостоверении № 12714 от 10 февраля 1942 г. стоит подпись не ген. Бискупского, а его заместителя, причем подпись не собственноручная, а печать факсимиле. Раз удостоверение не подписывалось собственноручно, то логичнее было бы ставить печать начальника, а не его заместителя. Но нацисты любили символику, и это должно было подчеркивать, кому они в действительности доверяют.

Генерал Бискупский имел немалые заслуги перед Гитлером. Говорили, что в 1923 г. у него на квартире в Мюнхене скрывался какое-то время Гитлер после своего неудачного восстания. Но это не спасло генерала от неприятностей. Он «был заключен в тюрьму и месяца два просидел по обвинению в заговоре с целью покушения на жизнь вождя. Впоследствии Бискупский был назначен Гитлером комиссаром над русскими беженцами и взял себе в помощники Фабрициуса»⁴⁵. Фабрициус был представителем провозгласившего себя императором Кирилла Владимировича. Сам Бискупский своего монархизма не скрывал.

Фертрауенштелле была создана в 1936 г.⁴⁶, и надо полагать, что нацисты вскоре заменили Фабрициуса своим человеком – Таборицким, оставив Бискупского во главе комитета только для видимости. Бискупский в последние годы войны болел, редко появлялся в канцелярии и умер, как мне говорили, в Мюнхене 18 июня 1945 г.

C. В. Таборицкий и П. Н. Шабельский-Борк принадлежали к ультраправому крылу эмиграции и пытались убить Милюкова. 28 марта 1922 г. в Берлине состоялась лекция П. Н. Милюкова. «…как только был объявлен перерыв, <…> несколько человек бросилось вперед, двое из них что-то выкрикивали, и вдруг блеснул выстрел. <…> Каминка и Набоков бросились к стрелявшему. Набоков схватил его за руку, тот сопротивлялся, и оба упали на пол. В этот момент подбежал другой, тоже выстрелил и, высвободив своего товарища, бросился с ним к выходу. <…> Набоков был убит наповал. Выстрел сделан был в упор в спину»⁴⁷. «Таборицкий и Шабельский-Борк были приговорены к 12 годам тюрьмы, но в 1927 г. помилованы решением прусского Министерства юстиции»⁴⁸.

Возглавив формально НОРМ, Таборицкому нужен был человек, который фактически бы вел всю работу с молодежью, для чего у него не было ни знаний, ни опыта, ни времени. Таборицкий знал, что Иван Александрович Мелких, не будучи немецким подданным, пошел добровольно на рабочую службу (Arbetdienst), которая заменяла немцам службу в армии в годы до введения всеобщей воинской повинности. В его глазах это было знаком лояльности к Германии, и потому выбор Таборицкого остановился на Мелких, человеке умном, энергичном и амбициозном, который согласился быть у Таборицкого начальником штаба берлинского НОРМ.

Мелких рассказывал мне, как он, будучи на арбайтдинст, маршировал вместе с немцами с лопатой вместо винтовки на плече. Как инженер, он ничего не копал, но работал простым рабочим на строительстве, и это, по его словам, было ему вторым университетом, где он научился понимать рабочих и отношения между людьми.

Мелких был женат на певице Ирине, урожденной Правосудович, с которой развелся в 1943 г. Они оба были когда-то русскими скаутами. За свою работу ни Мелких, ни его жена жалования не получали. В обязанности Мелких входило раз в месяц являться к Таборицкому в Фертрауенштелле с докладом о делах НОРМ и получать от Фертрауенштелле деньги на помещение, освещение, отопление, телефон и канцелярские расходы.

Таборицкий никогда не посещал НОРМ и в дела молодежи не вмешивался. Он писал начальству гитлеровской молодежи отчеты и иногда выступал как глава НОРМ на страницах берлинской газеты «Новое слово». Ваня и Ирина Мелких с самого начала старались, чтобы НОРМ не был похож на витязей. Витязи носили форму синего цвета и рубашки, заправлявшиеся в штаны или юбки. Мелких придумал для НОРМ черные косоворотки навыпуск с широкими солдатскими погонами. Первое время членами НОРМ была только русская берлинская молодежь старше 16 лет. Потом, когда в Берлин стала приезжать на работу молодежь сперва из Франции, а потом и из других стран, началось деление на «старых» и «новых» берлинцев. Чем больше русской молодежи приезжало в Германию на работы, тем больше становилось в НОРМ «новых» берлинцев. И Ваня, и Ирина Мелких встречали всех «новых» берлинцев радушно и старались им всячески помогать. Они также старались найти себе среди «новых» сотрудников и помощников.

Первым из «новых» берлинцев, предложившим помощь, был Утехин. Во Франции он был руководителем разведчиков НОРР (организация Богдановича). Это он предложил Ване Мелких для знака НОРМ взять ополченский крест с надписью справа «НОРМ» и слева «1939», на манер такого же знака НОРР, у которого были даты 1682– 1932. Ему была поручена работа с младшими – учениками русско-немецкой гимназии. Свой отряд Утехин хотел назвать разведческим, а Ване хотелось назвать ребят ушкуйниками. Обе стороны пошли на уступки, и отряд был назван «Ушкуйным войском разведчиков». Мелких назначил Утехина «дружинным атаманом». Атаман стал соответствовать руководителю у разведчиков, и в НОРМ появились младшие атаманы, атаманы и старшие атаманы. Утехин занимался с ушкуйниками-разведчиками строем и разучиванием песен, причем песни разучивались в строю под маршировку на месте. Ушкуйное войско разведчиков охватывало примерно 40–50 человек.

В работе со старшими Ване и Ирине Мелких помогали члены НТС, приехавшие из Чехии и Франции. Одним из сотрудников и советников Вани был приехавший из Праги начальник витязей в Чехии д-р Николай Митрофанович Сергеев (1909–1944), которого Ваня и «старые» берлинцы хорошо знали, так как он бывал у них в гостях со своими витязями из Праги и Брно. Он был одним из руководителей подпольного НТС, который, чтобы не сотрудничать с нацистами, и в Германии, и в Чехии вынужден был официально самоликвидироваться. Нацисты, конечно за ним следили, и в июне 1944 д-р Сергеев был арестован, отправлен в концлагерь Заксенхаузен, где и погиб в июле того же года.

Сергеев начал работу с взрослыми людьми 25–40 лет, которых все больше и больше стало прибывать на работу в Берлин. Для них он стал устраивать доклады, приглашая докладчиков из НТС: Владимира Дмитриевича Поремского (1909–1997) и Серафима Павловича Рождественского (1903–1992) из Франции и «старого» берлинца Романа Николаевича Редлиха (1911–2003). Все трое были замечательными докладчиками. На их доклады приходило человек 60, как членов НОРМ, так и посторонних.

После конфликта группы членов НТС из Югославии с немцами под Киевом, через Берлин на оккупированную территорию направлялась в конце 1941 г. вторая группа, куда входил Олег Сергеевич Поляков (1922–1989). В Берлине группа была уволена с работы. Всем было уплачено возмещение за нарушение контракта и предложено устраиваться на работу в Германии. Поляков нашел работу в Берлине и устроился на жительство в НОРМ. Ему была поручена работа с младшими, т. е. с Ушкуйным войском разведчиков, а Утехин взялся за работу со старшими, которых было человек двадцать. Сборы кончались песнями, среди которых самой популярной была песня «Шумел, горел пожар московский…», в которой Наполеон задавал себе вопрос: «Зачем я шел к тебе, Россия? Европу б всю держал в руке». Удивительно, что никто не донес. Не было доносов и на рассказчиков антинацистских анекдотов.

Одновременно, независимо от Берлина, стали возникать единицы НОРМ в городах Вартегау (присоединенная к Германии часть Польши). В Лицманштадте (Лодзь) работала Ирина де-Лазари, в Катовицах и Сосновицах – Ольга Хростицкая, член НТС, бывшая начальница отряда разведчиц в Белграде, в Торне (Торунь) – Васильев, в Позене (Познань) – член НТС Сергей Голубев. Витязи в Чешско-Моравском протекторате после арестов в 1941 г. решили, во избежание новых неприятностей, переименоваться в НОРМ. Зная о НОРМ из газет и от Сергеева, Мелких решил объединить все единицы НОРМ в одну организацию и возглавить в Берлине Центральный штаб НОРМ. Таборицкий не возражал, гитлерюгендское начальство тоже, но группы НОРМ в провинции не проявляли никакого желания идти к кому-то в подчинение.

Сергеев заверил Мелких, что витязи Центральный штаб формально признают и будут давать отчеты, но при условии полного невмешательства в их внутренние дела. Это было выгодно и одной и другой стороне. Сложнее было с НОРМ в Вартегау. К счастью, во главе НОРМ в Катовицах-Сосновицах стояла Ольга Хростицкая, работавшая с разведчицами в Югославии, знавшая и Полякова, и меня. С нее и было решено начать. Я ей написал письмо и дальнейшие переговоры поручил Полякову.

Перед своим отъездом из Берлина Мартино посетил 11 февраля НОРМ, чтобы попрощаться с Мелких и передать мне должность начальника ИЧ. Тут же был написан приказ № 3, подписанный Мартино, в котором было сказано: «Ввиду того, что мой отъезд из Берлина вызовет временный перерыв связи в Инструкторской части, назначаю своим заместителем до восстановления нормальной связи старшего руководителя Р. В. Полчанинова». Тут же был составлен и мой приказ № 4, в котором я сообщил о распоряжении О. И. Пантюхова о переименовании НОРС-Р – Национальной Организации Русских Скаутов-Разведчиков в НОРР – Национальную Организацию Российских Разведчиков.

Как потом стало известно, Мартино перешел нелегально, по пояс в снегу, границу Генерал-губернаторства (оккупированной части Польши) около Ченстоховы и прибыл в Варшаву.

Все это совпало с началом моих переговоров с Мелких и Сергеевым об объединении подпольных разведчиков с витязями в Праге и Брно и с Ушкуйным войском разведчиков НОРМ. Чтобы показать нашу готовность оказать помощь НОРМ, в последнем параграфе моего приказа № 4 было сказано: «Предписывается всем руководителям на местах поддерживать работу НОРМ и по возможности организовывать единицы НОРМ там, где их до сих пор не было».

Переговоры шли весь февраль и закончились в марте 1942 г. Была достигнута договоренность о вхождении двух дружин витязей в Праге и Брно в подпольную организацию разведчиков с условием, что название «витязь» сохранится для старшей ветви организации. Об этом было сказано в приказе № 9 по ИЧ от 1 января 1943 г. в параграфе 5: «Ушкуйникам, давшим Торжественное обещание (ТО) ушкуйников, присваивается наименование ушкуйников-витязей». Вторым условием было сохранение памяти о погибших витязях в организации разведчиков. Это условие, начиная с сентября 1946 г. в лагере «Памяти Верных», сохраняется и поныне в ОРЮР. Третьим условием было сохранение знака витязей – белого креста на фоне сине-красного ромба на лилии как знака для старшей ветви организации. Это условие было выполнено приказом № 15 по ОРЮР от 20 ноября 1947 г., параграф 7 которого гласил: «Утверждаю знак старшего разведчества: на квадратном суконном поле зеленого цвета (сторона 5 см) по диагонали вышитая серебряная лилия со знаком Пражской дружины витязей посередине».

Мелких я обещал полную поддержку его плана создания под его руководством Центрального штаба НОРМ в Берлине, а он согласился включить НОРМ в подпольную организацию разведчиков и быть прикрытием подпольной работы разведчиков. В завершение я предложил Мелких и Сергееву стать членами ИЧ подпольной разведческой организации. Обо всем этом, приехав в Варшаву, я доложил Мартино, передавая ему должность начальника ИЧ. По ряду причин, в том числе болезни Мартино, передача дел ИЧ Евгению Евгениевичу Поздееву (1916–1994) и мой отъезд в Псков, назначение Мелких и Сергеева в состав ИЧ не были проведены через приказ, но об этом знали те, кому это следовало знать.