– Не беспокойся. Я тебя отвезу.

Она подошла к нему, посмотрела на него и положила руки на его плечи.

– Я бы вышла за тебя, – произнесла она.

Потом вздохнула, взяла ключи от автомобиля и подтолкнула его к выходу.

Они быстро доехали до Рамота. Илья обнял её и вышел из машины. Он минуту раздумывал, куда вначале пойти, и направился к дому родителей.

Бабушка готовила в кухне, а мама сидела на диване и разговаривала с внуком. Семён Эмильевич недавно вернулся с работы и, переодевшись, мыл руки в ванной. Илья поздоровался, и прошёл на кухню.

– Бабушка, как дела?

– Всё нормально, Илюша. А у тебя?

– У меня всё хорошо. Хочу показать тебе одну старую фотографию. Это дедушка моей сотрудницы.

– Покажи?

Илья протянул Фаине снимок. В то же мгновение она опустилась на стул. Из её глаз хлынули слёзы.

– Что случилось, мама? – спросила появившаяся в кухне Наталья Иосифовна.

– А ты посмотри сама, – ответила Фаина.

– Мужчина в военной форме. Похож на папу.

– Да это же твой дядя, брат Иосифа, твоего отца. Он куда-то исчез в начале сорок восьмого года. Нам сказали, что он погиб.

– А он, бабушка, приехал сюда и стал одним из создателей спецслужбы Моссад. Более того, он жив – здоров. Может быть, он согласится с нами встретиться.

– Я бы его расцеловала, – сказала, утирая слёзы, Фаина.

– Завтра я верну этот снимок и скажу всё своей сотруднице.

Илья подошёл к малышу, поднял его на руки и поцеловал в лобик. Он улыбнулся во весь ротик и коснулся ручкой за подбородок отца.

– Мы с мамой к тебе скоро придём, – произнёс Илья, смотря на сына.

Он посадил его на диван и, попрощавшись со всеми, вышел из квартиры.

Юлия лежала на кровати в их спальне.

– Ты устала? – спросил он.

– Немного. Отдохну и займусь медициной. Сегодня на курсе дали кучу нового материала. Сказать правду, в Советском Союзе медицина была интуитивной, основанной на опыте врача. А здесь хорошее медицинское оборудование, пациенты обследуются приборами, а потом всё рассчитывается на компьютерах. С моей практикой и тем, что мы сейчас проходим, я буду незаменимой.

– Я всегда говорил, что ты умница.

Илья наклонился и поцеловал её в щеку.

– Ты пахнешь какими-то дорогими духами, – произнесла Юлия.

– На Интел много симпатичных женщин. Куда от них деться? Кстати, одна моя сотрудница принесла мне фотографию своего деда. Я сейчас показал её бабушке Фаине, и она признала в нём брата моего родного деда.

– Вот это да! Так это, может быть, твой дальний родственник?

– Может быть. Теперь всё зависит от этого человека. Мир – большая деревня. Кого только в нём не встретишь. Пойду узнаю, что у нас на ужин.

Борис Петрович недавно вернулся из города и рассказывал жене о своей беседе в университете. Илья сел рядом с ними и прислушался.

– Я встретился с заведующим кафедрой математики. Его зовут Бен-Арье. Он посмотрел мою биографию, которую я сочинил на английском, и сказал, что он как раз ищет специалиста по этим вопросам.

– Но ты же слаб в языке, – усомнилась Лина Моисеевна. – Ты ещё не можешь преподавать.

– Я ему честно так и сказал. А он положил ладонь на мою руку и сказал: «Будешь читать лекции на английском. Со временем, конечно, перейдёшь на иврит».

Он предложил мне работать у него на кафедре.

– А темы какие?

– Он просит меня разработать курс по вопросам, которыми я занимался в Москве.

– Не раздумывай, соглашайся, Боря.

– Я так и сделал. Сказал, что готов выйти на работу. Он проводил меня в управление университета, в отдел кадров и попросил заведующую оформить меня с будущей недели. Я передал ей все документы. Бен-Арье помог мне заполнить бланки на иврите, пожал руку и попрощался.

– Хоть вы, мужчины, устроились, – вздохнула Лина Моисеевна. – Теперь бы и нам, женщинам, что-нибудь найти.

– Найдёте, я уверен, – произнёс Борис Петрович. – Ты, экономист, можешь работать бухгалтером. А что касается Натальи Иосифовны, то здесь такие же дети, как в совке. Есть кого учить игре на фортепиано.

– Слова, слова, слова, – усмехнулась Лина Моисеевна.

Она поднялась с кресла и позвала на ужин. Все сели вокруг стола в пинат охель. Купленные в русском магазине пельмени были с аппетитом съедены за разговором о таинственном родственнике и его внучке.

5

На следующий день Илья снова встретился с Иланой.

– Представляешь, бабушка узнала в этом человеке брата своего мужа. Они близнецы.

– Ого! Есть, что рассказать деду! Я ему сегодня позвоню.

Днём Илью вызвал к себе Иегуда и попросил сделать расчёт подключения нового потребителя в одном из цехов. Он занялся делом, и Барух и Гидон с интересом поглядывали на него. В столовой к нему подошла Илана и предложила вместе позвонить по телефону. Начальник её отдела не возражал, когда она попросила воспользоваться его телефоном.

– Дедушка, это Илана.

– Я узнал. Ты на работе?

– Да.

– Ты мне днём никогда не звонишь. Что-то случилось?

– Какой была твоя фамилия, когда ты сюда приехал?

– А зачем она тебе?

– Ну скажи!

– Раскин – моя фамилия от родителей.

– Здорово! Я, наверное, нашла твоих родственников. Один из них сейчас стоит возле меня.

– Откуда они?

– Из Киева.

– Он вполне может быть моим родственником.

– А Фаину, жену твоего родного брата помнишь?

– Конечно.

– Она его бабушка.

– Они могут ко мне приехать завтра вечером часов в семь.

– Я спрошу. У них ещё нет машины.

– Автобус номер 24 останавливается недалеко от дома. Ты им объясни.

– Хорошо, дедушка.

– Ну, будь здорова.

В телефонной трубке раздались сигналы.

– Он приглашает вас всех завтра в семь часов вечера.

– Я скажу бабушке и родителям.

– Знаешь, я, наверное, повезу вас всех на машине. У меня четыре места.

– Брат не поместится.

– Скажи ему, что он может добраться автобусом номер 24.

– А улица и номер дома?

Илана усмехнулась, взяла листок бумаги для записок, написала адрес и протянула его Илье. Он посмотрел и одобрительно кивнул.

– Передам записку Юре.

На другой день Илана заехала в Рамот. Фаина и родители разместились на задних сиденьях. Илья сел рядом с Иланой. Через двадцать пять минут машина остановилась возле небольшого добротного дома. Пожилой мужчина открыл дверь квартиры и Фаина разрыдалась: так он был похож на её мужа.

– Матвей? – спросила она.

– Конечно, Фаня. Брат Иосифа. Правда здесь меня зовут Моти.

Он подошёл и обнял её.

– Мы с Йосей думали, что ты погиб. А ты вон какой! Иосиф был бы счастлив. Не дожил, бедняга.

– Заходите, гости дорогие. Я всё вам расскажу.

Он поздоровался с матерью и отцом Ильи и с интересом взглянул на Илью. К нему подошла женщина средних лет.

– Знакомьтесь, моя жена Ида. Она врач и хозяйка дома. Благодаря ей я ещё жив.

Ида улыбнулась, пожала всем руки и пригласила в гостиную.

В большой комнате все расположились на диване и креслах вокруг журнального столика, на котором хозяйка дома поставила чашки и блюда с закусками.

– Помню, у тебя, Фаня, была дочь лет пятнадцати, – произнёс Матвей. – Если я не ошибаюсь, это она.

Он указал на Наталью Иосифовну. Она улыбнулась и согласно кивнула головой.

– Забыл, как тебя звали.

– Наташей, как и сегодня.

– Ты была красавицей и умницей. Иосиф городился тобой.

Он обвёл взглядом всех и смахнул платком появившиеся на глазах слезы.

– Простите. Вот не думал, что могу ещё так расчувствоваться.

В дверь позвонили и Ида пошла открыть дверь. Вошёл Юра. Он извинился за опоздание и присел рядом с Ильёй.

– Мои сыновья, дядя. Они погодки. Илья на год старше.

– Внучатые племянники, значит. Я очень рад, что вы приехали. Надо же было Всевышнему так распорядиться, чтобы Илья встретился с моей внучкой. Явно божий промысел. Те, кто знакомы с теорией вероятности, согласятся, что без внешнего вмешательства такое совпадение практически невозможно.

– Я с Вами согласен, – произнёс Юра.

– Наш сын сейчас очень увлечён изучением Торы и ТАНАХа, – сказал Семён Эмильевич.

Матвей посмотрел на Юру опытным глазом.

– Только не слишком увлекайся, молодой человек.

– Просто хочу чувствовать себя евреем, – ответил Юра.

– Конечно, это важно, – вздохнул Матвей.

– Нам потом сказали, что ты погиб во время какой-то военной операции и посоветовали об этом молчать, – сказала Фаина.

– Для нас одно имя «Моссад» означает что-то магическое, – произнёс Илья. – Илана рассказывала мне, что Вы участвовали во многих операциях.

– Да, молодой человек. Не вдаваясь в подробности, назову некоторые из самых известных. Я был в Буэнос-Айресе с нашими агентами. Мы похитили Адольфа Эйхмана и доставили его в Израиль. Разрабатывал с Харэлем также операцию по пресечению разработки Египтом баллистических ракет и другого опасного для нас оружия. В этом проекте участвовали немецкие учёные и инженеры. А какая необычная операция «Ноев ковчег»! Израиль заказал во Франции пять готовых ракетных катеров. И оплатил их. А Франция, чтобы не осложнять отношения с арабскими странами, объявила эмбарго на поставку нам вооружений. Мы основали подставную норвежскую нефтедобывающую компанию и в сильнейший шторм пригнали эти катера в Хайфу. Были и другие.

– Я читал, что Израиль создан благодаря Советскому Союзу, – заметил Юра.

– История такова. Государство Израиль было именно «советским проектом», а не американским или британским. Сталин видел нашу страну, как часть своей империи. В те годы на Ближнем Востоке господствовала Великобритания. Уже за два года до создания государства офицеры советской разведки принимали участие в диверсиях и боевых операциях против англичан.

– Ирония судьбы, – произнёс Семён Эмильевич. – Израиль – детище махрового антисемита Сталина.

– Да, такова наша история, – продолжил старик. – Москва направила сюда значительное число своих офицеров. Армии будущей страны требовались опытные кадры. А у нас был опыт страшной войны с фашизмом.

– Очень интересно, что ты рассказываешь, Матвей, – вклинилась в разговор Фаина. – Но как ты оказался здесь? Испарился, как туман.

– Нас, Фаня, молодых офицеров-фронтовиков еврейской национальности, собрали, где следует, тщательно проверили, сочинили нам новые биографии и взяли подписку о неразглашении. После этого нас, человек двести, направили на так называемое «новое место службы». Пришлось оборвать все связи с родственниками. Я был, если ты помнишь, ещё не женат.

– Страны-то ещё не было, – заметил Илья. – Как такое количество людей перебросили через все границы в Палестину?

– Путь сюда проторили за много лет до создания государства. Мы добирались по поддельным польским паспортам. Кстати, таких групп, как наша, было несколько десятков.

– Вы фактически создали всю систему безопасности, – сказал отец Ильи. – Армию, её отряды специального назначения и разведку.

– Мы с Иссером Гальпериным основали Моссад, а Леванон – службу «Натив бар». Советских капитанов, майоров и полковников одели в израильскую военную форму. В документах изменили русские имена на еврейские. Гальперин стал Харэлем, а совершенно русский человек Ливанов – Леваноном.

– Я читал, что внешней разведкой в Союзе занимался Судоплатов, – произнёс Юра.

– Верно. Правда, создание израильских служб курировал генерал Павел Райхман.

– Но такое содружество продолжалось недолго, – заявил Семён Эмильевич. – Сталин понял во время визита Голды Меир, особенно при её посещении московской хоральной синагоги, что уничтожить еврейское самосознание советских евреев ему не удастся. И он распорядился свести отношениях с нами до минимума.

– Тема интересная, Семён. Америка и Британия были против создания нашего государства, наложили эмбарго на поставки оружия, снабжали им арабов, категорически не желали, чтобы здесь находился остров советского социализма. Вооружать нас пришлось Сталину. Израильские лётчики в первое время летали на немецких мессершмиттах и юнкерсах. На некоторых даже не успевали закрасить свастики. Их обучали, конечно, советские инструкторы. Сталин считал, что еврейское государство возглавит заместитель министра иностранных дел Андрея Громыко Соломон Лозовский. Но в ходе переговоров с американцами и англичанами Сталину пришлось уступить. Израиль возглавил выходец из Польши ставленник США Давид Бен-Гурион.

– Говорят, крутой мужик, – усмехнулся Илья.

– Я встречался с ним много раз, сиживал вместе с Харэлем в его кабинете. Статус Моссада предполагал контроль и отчётность только перед премьер-министром. Все наши операции и планы утверждались самим Бен-Гурионом. Он действительно был властный. Он подмял под себя руководство армии и спецслужб и постепенно уменьшил влияние главного разведывательного управления советской армии. Укрепились связи с Америкой. Голда Меир, уроженка нашего родного города Киева, выросла в Соединённых Штатах. Короче, Сталин понял, что его план не удался. Он фактически порвал отношения с Израилем, а свою ненависть к евреям сорвал на своих.

– Он уничтожил еврейскую элиту, затеял дело врачей и готовил свой холокост, – произнесла Наталья Иосифовна. – Но в Пурим пятьдесят третьего года скончался.

– Так и должно было случиться, Наташа, – произнёс Матвей. – Еврейский бог прибрал его к рукам.

– Ты никогда не верил в Б-га, – удивилась Фаина.

– Пожила бы здесь с моё, поверила бы. Не один раз нас здесь спасало от уничтожения нечто, что можно было объяснить только чудом. Если бы не Он, Израиля бы давно не существовало.

– Ты приехал сюда неженатым красавцем, – не унималась Фаина. – Такое положение для молодого мужчины неприемлемо.

Матвей улыбнулся и посмотрел на Иду, молча сидевшую в кресле в углу гостиной.

– В лагере, куда я попал, было много девушек. Не все, конечно, красавицы, но с характером и желанием воевать и быть нужными для страны. Вскоре я заметил одну девушку. Она заинтересовано поглядывала на меня. Заговорил с ней. Она оказалась польской еврейкой из Кракова, все родственники которой сгорели в Освенциме. Умная, образованная, симпатичная девушка. Я влюбился и сделал ей предложение. Оно было принято. Была свадьба с раввином и хупой, между прочим.

– Как её звали? – спросила Фаина.

– Шушана. Это по-нашему лилия. Через год родился сын, ещё через два года появилась дочь. Мы с ней прожили тридцать лет. Увы, у неё было слабое сердце. Оно не выдержало и остановилось. Я-то часто уезжал на опасные задания. Она обо всём догадывалась и, конечно, волновалась. Однажды мне передали, что Шушана очень больна. Я вернулся. Приехал прямо в больницу. К сожалению, её не спасли. Она умерла на моих руках. Я похоронил её в Иерусалиме на Хар Менухот. Это большая гора на въезде в город.

– А где сейчас твои дети? – снова спросила Фаина.

– Сын в Тель-Авиве, а дочь, мать Иланы, в Иерусалиме. Обзавелись семьями. У меня два внука и внучка Илана. Я счастливый дед. Ну, без моей дорогой супруги Иды я бы не был счастлив. Она из Венгрии.

Наталья Иосифовна во время беседы посматривала на стоящее у стены пианино, вынашивая свой вопрос. Ей показалось, что подходящий момент наступил.

– Матвей, а кто у вас играет на фортепиано? – спросила она.

– Шушана играла очень хорошо, – ответил он. – Когда мы поженились, она попросила меня купить ей инструмент. Она училась играть ещё в Кракове, до войны. Я привёз его из магазина в нашу квартирку в Тель-Авиве. После её кончины решил оставить его у себя в доме. В память о ней.

– А можно мне? Я ведь преподаватель фортепьяно.

– Конечно, милая. Я буду очень рад. Кстати, Илана тоже немного играет.

– Я училась у бабушки.

Наталья открыла крышку и коснулась клавиш. Пианино отозвалось мелодичным звуком. Она села на круглый стульчик и, бросив взгляд на Матвея, заиграла песню «Эвейну шалом алейхем». Все сразу подхватили её. После неё Наталья Иосифовна сыграла ещё несколько одесских песен.

– Пианино хорошее, но немного расстроено, – произнесла она, закрывая крышку и поднимаясь со стульчика.

– Наташа, ты здорово играешь, – сказал улыбающийся дядя. – Ты словно вернула меня в моё киевское прошлое. Я так счастлив, что вы все рядом со мной в последний период моей жизни.

– Дядя Матвей, ты ещё жив-здоров. Я здесь выучила хорошую фразу, когда желают человеку долгой и счастливой жизни. «Ад меа ве эсрим», до ста двадцати.

– Да хорошее выражение. Теперь у меня стало больше смысла жить долго. Я ведь могу вам чем-то помочь.

– Поживём – увидим, Матвей, – сказала Фаина.

Илья встретил Илану в столовой и подсел к ней. В отличие от прежних дней она не проявила никаких признаков радости и равнодушно посмотрела на него.

– Что ты такая невесёлая? – спросил он.

– А чему мне радоваться? До всего происшедшего у меня была хоть какая-то надежда завоевать тебя. Сегодня мы только родственники.

– Весьма далёкие. Возможно, троюродные. Но мы всё равно останемся друзьями.

– Не смеши меня. Я не такая наивная девушка.

– Илана, ты посмотри на себя! Красавица, умница. Любой мужчина сочтёт за честь быть рядом с тобой.

Она усмехнулась и взглянула на Илью. Потом положила руку ему на предплечье.

– Ты очень хороший человек, Илья. Вокруг меня вьются стаи мужиков. Но они не стоят того, чтобы тратить на них каплю времени.

– Ты училась в университете. Разве не было ни одного парня, который тебе нравился?

– Был один и даже пытался за мной ухаживать. Но я, наверное, проявила свой независимый нрав. И его перехватила другая.

– Я, Илана, не психолог. Идеальных людей нет. Но в каждом есть что-то хорошее.

– Думаешь, я этого не понимаю? Просто у меня не хватает терпения принять человека таким, каков он есть.

– Тебе нужна психологическая перестройка. Ты знаешь, в русском языке есть такое слово: пофигизм. Оно означает некоторое безразличие к происходящему, к людям. Живи в своё удовольствие. У тебя для этого есть всё. Ходи с подругами в кафе, бары, молодёжные клубы, в театр, на концерты.

– Конечно, я там бываю.

– Может быть, помочь тебе найти хорошего парня, из русских?

– Мне бы, наверное, подошёл твой брат. Ведь наше родство очень дальнее. Но он ударился в религию. Этого мне точно не нужно.

К их столу подошёл Иегуда.

– Илья, мне нужно с тобой поговорить. О наших делах. Зайди ко мне после обеда.

– Я подойду к тебе.

– Тебе везёт. Илана в Интел самая привлекательная девушка.

– Всё не так просто, Иегуда. Оказывается, Илана – моя дальняя родственница.

– Ничего себе! – удивился тот.

Он коснулся плеча Ильи и, махнув рукой, направился к выходу из столовой.

Через несколько дней Илана подошла к Илье.

– Дед вчера позвонил мне. Он хочет навестить вас в Рамоте. Сказал, что видел не всех и желает познакомиться с остальными.

– Я не против. Юлия меня упрекнула, что я не взял её с собой. Мои тесть и тёща тоже заинтересованы.

– Когда приехать?

– Думаю, в шабат, в час дня. Все другие дни проблематичны.

– Деду в любое время удобно. Он у меня ещё крепкий. Я приеду с ним и Идой.

– Договорились. Я передам своим. Женщины приготовят стол, испекут что-нибудь.

Илана встала на цыпочки и поцеловала Илью в щеку.

Известие о встрече с Матвеем обрадовало Фаину и Наталью Иосифовну. Решили собраться у них. Юлия после занятий купила на рынке Махане Иегуда два свежих карпа. Их просила купить её мама Лина Моисеевна. Она была отменной хозяйкой и приготовила прекрасную гефилте фиш. Фаина испекла штрудели, а мама Ильи приготовила салат «Оливье». А утром в шабат поставили в духовку мелкую картошку.

В час дня их встречал Илья. «Daihatsu Applause» остановился во дворе дома. Илана помогла деду и его супруге выйти из машины. На Матвее был серый модный костюм и синий галстук, а Ида сделала причёску. На ней хорошо сидело синее длинное платье.

– Я вижу, тебя удивляет наша одежда, – сказал Матвей, пожимая Илье руку. – Для нас с Идой эта встреча праздник.

– Вы прекрасно выглядите, – заметил Илья. – В Иерусалиме редко видишь людей, одетых в такие костюмы и платья.

– С тех пор, как я ушёл из Моссада на пенсию, мы редко наряжаемся. Здесь не принято красиво одеваться на концерты, в театры и какие-то общественные места. Решили, что в демократической еврейской стране можно носить всё что угодно. Но я, молодой человек, никогда с этим не соглашался.

– И правильно делали, – произнёс Илья. – Одежда демонстрирует уважение к себе и к людям.