5

Понедельник, 7 сентября

Утро понедельника принесло Олли некоторое облегчение. Дождь наконец прекратился, небо расчистилось, и в окна смотрел чудесный, ясный, теплый осенний день. Каро уехала на работу в Брайтон вскоре после семи тридцати. Около восьми Олли, слушая новости по Radio 4, насыпал хлопья в миску – завтрак для Джейд, пока сама она возилась сначала с кормежкой кошек, а потом с кофеваркой «Неспрессо». Ей нравилось готовить отцу кофе. Удивительно, подумал Олли, но она действительно встала сегодня рано. Но все равно время уже поджимало, и они не хотели опоздать в новую школу в первый же день, поэтому он быстро проглотил свои мюсли и начал поторапливать Джейд.

Наконец они уселись в машину, Олли проверил, пристегнула ли Джейд ремень безопасности, и выехал со двора.

Он заметил, что дочь немного нервничает. На ней была новая школьная форма – черный пиджак, желтая блузка и черная плиссированная юбка. На Radio Sussex Нил Прингл брал интервью у какого-то художника из Льюиса. Художника звали Том Хоумвуд, и они говорили о его последней выставке. Джейд молчала.

– Ну как, не терпится увидеть новую школу? – спросил Олли.

– Ржунимагу.

– Это еще что значит, господи?

– Значит – ага, как же. Все мои друзья идут в школу в Портслейде. – Она посмотрела на телефон. – Но я… в Святого Павла в Берджесс-Хилл. Это какое-то название церкви, папа!

– Это очень неплохая школа, судя по всему. И ты ведь знаешь Бартлеттов? Их тройняшки туда ходили и были очень довольны.

Олли посмотрел на дочь. Та снова погрузилась в «Инстаграм». Он искоса взглянул на экран ее телефона. Под ником Джейд_Хэркурт_хОхО красовалось несколько рядов эмодзи: нахмуренные рожицы и «большой палец вниз».

– Послушай меня, моя хорошая, – сказал он. – Ты просто попробуй, ладно? Не все так плохо, честное слово.

– Как будто у меня есть выбор, – буркнула Джейд, не поднимая головы.

Некоторое время они ехали молча.

– Значит, бабушка заходила вчера к тебе в комнату? – как бы невзначай поинтересовался Олли. – И ничего не сказала?

– Ага.

– Ты уверена?

– Фибс ее видела. Мы как раз говорили по FaceTime.

– И бабушка ничего не сказала? – опять повторил Олли.

– Нет, она просто вышла, и все. Она что, сердится на меня?

– С чего ей на тебя сердиться?

– Фибс сказала, она была какая-то злая.

Остаток пути они проделали в полной тишине, если не считать писков, звоночков и прочих звуков, что издавал телефон Джейд. Олли думал о вчерашнем вечере. Родители жены и он с Каро сидели на кухне. Олли налил Деннису большой стакан виски, а Памела, которой в последнее время приходилось водить машину, выпила буквально две капли красного. Потом они проводили тестя с тещей, и Памела попросила его пожелать от нее Джейд спокойной ночи.

Наверх она абсолютно точно не поднималась.

6

Понедельник, 7 сентября

Олли вернулся домой минут через тридцать и припарковался за красным побитым фургоном строителей, которые прибыли пораньше и уже начали работать над влагой в подвале. Несколько минут он просто посидел в машине, рассеянно слушая интервью Дэнни Пайка с представителем «зеленых» из Брайтона насчет новой автобусной линии. Ему всегда нравился стиль Дэнни – немного язвительный, да, он любил поспорить, зато из интервью всегда можно было извлечь массу информации.

Вылезая из машины, Олли краем глаза заметил какое-то движение справа. Серая белка. Она взлетела вверх по стволу высокого гингко, что рос в центре круглой лужайки напротив дома.

Он проводил грациозное животное взглядом. Каро белок ненавидела. Называла их «древесные крысы». Она все время говорила, что они обгрызают кору и тем самым уничтожают деревья. В выходные она заметила еще одну и потом попросила Олли пойти купить духовое ружье и перестрелять их.

Белка уселась на ветке и принялась грызть орех, забавно держа его в лапках. Конечно, Олли ни за что не смог бы ее убить. Он вообще не хотел никого и ничего здесь убивать. Ну, разве что кроликов, которые буквально заполонили сад.

В воздухе витал слабый, но отчетливый запах конского навоза. Вдалеке, выше по холму, медленно двигался трактор, похожий с этого расстояния на игрушечную машинку. Мотора, разумеется, слышно не было. Олли взглянул на поля, потом на фасад дома. Он все еще не до конца верил, что они действительно здесь живут. Это был их дом, место, где они, как он надеялся, осядут насовсем, проведут остаток жизни. Не временное жилище, а дом навсегда.

Он вытащил телефон и, поворачиваясь во все стороны, сделал несколько снимков – крыльца с колоннами, с балюстрадой над ним; потом взял выше и сфотографировал окна, симметрично расположенные по обеим сторонам от нее. Олли все еще неважно ориентировался в том, где что расположено.

Слева от парадного входа находился туалет, затем дверь в библиотеку. Дальше по левой стороне размещался еще один туалет, а потом длинный коридор переходил наконец в атриум. Слева от атриума была просторная столовая. Потолки во всех комнатах были высокие, украшенные лепниной. Дверь атриума, справа, открывалась в кухню, а за ней, в пристройке, располагались бывшая буфетная и кладовая. Оттуда ступеньки вели вниз, в подвал со сводчатыми кирпичными потолками. Часть подвала была занята старой кухней, с дровяной плитой, которую не растапливали уже много десятков лет. Когда-то здесь обитала прислуга, что жила при доме. В самом конце подвала были устроены полки для винных бутылок. Пыль свисала с них, как бахрома. Однажды, когда они будут много зарабатывать и смогут себе это позволить, на этих полках появится отборное вино. Вино, конечно, станет их общей страстью.

В день переезда, в пятницу, Олли взволнованно обежал весь дом и быстро заглянул в каждую комнату. Господи, как ему здесь нравилось! Тогда же он сделал фотографии всех комнат. Многие из них были в ужасающем, без преувеличения, состоянии, и он знал, что пройдет еще много времени, прежде чем до них дойдут руки. Но все это не имело значения. Главное сейчас – это привести в порядок кухню, гостиную и столовую. И одну из свободных спален наверху. Их собственная спальня, с древними красными обоями с бархатным набивным узором, и спальня Джейд были более или менее пригодны для жилья – фирма, что занималась продажей дома, успела сделать в них кое-какой ремонт, прежде чем обанкротилась. Так что на данный момент главными проблемами являлись плесень и гниль, старая электропроводка и плохая канализация.

Олли задумчиво уставился на крыльцо, на красивую парадную дверь с позеленевшим медным молотком в виде львиной головы и уже в который раз припомнил прошлую пятницу; тот момент, когда они с тещей стояли на крыльце и заметили странную промелькнувшую тень. Что же это было? Игра света, грузчик или, может быть, какая-нибудь птица или животное… может, белка?

Он вошел внутрь, миновал атриум и повернул направо, в кухню. В буфетной, что располагалась за ней, была глубокая квадратная раковина для мытья посуды, подставка для ее сушки и деревянная сушилка для белья, старинное устройство с веревками и системой рычагов, позволявшей поднимать ее вверх и опускать, когда требуется. Там же был допотопный металлический насос, встроенный в стену, чтобы качать воду из колодца, предположительно находящегося под домом. Однако до сих пор колодец так никто и не нашел.

На двери подвала висел огромный, покрытый ржавчиной замок с торчащим ключом – словно от средневековой камеры. Он был не заперт. Олли спустился вниз, чтобы посмотреть, как там строители, и предложить им, в случае чего, свободно пользоваться кухней, пить чай или кофе. Однако они бодро сообщили, что прихватили с собой термосы и им ничего не нужно.

Затем Олли пришлось преодолеть целых три лестничных марша, чтобы добраться до своего кабинета в круглой башне у западной стены дома. Пространства здесь было предостаточно – помещение около двадцати футов в диаметре, высоченный потолок и окна с потрясающими панорамными видами. Одно из них выходило на зеленый склон холма, который уходил резко вверх и терялся из виду. Искусно лавируя между там и сям расставленными коробками, еще неоткрытыми, и башнями из документов, Олли осторожно обошел несколько фотографий в рамочках, прислоненных к стене, и добрался наконец до своего письменного стола. Затем переключил радиостанцию на Radio Sussex. Ведущий поджаривал на медленном огне главу больницы графства. Он как раз расспрашивал его, почему пациентам приходится так долго ждать своей очереди в отделении скорой помощи, когда телефон Олли пискнул – пришло сообщение.

Сообщение было от одного из его самых близких друзей (всего у Олли их имелось двое), Роба. Роб спрашивал, не хочет ли Олли присоединиться к длинной велосипедной прогулке утром в следующее воскресенье. Скорее это был даже заезд – они собирались объехать весь Бокс-Хилл. Олли тут же настучал ответ.

«Извини, друг, но я буду весь день разбирать вещи вместе с Каро. И еще мне надо обкосить пять акров лужайки. Приезжай посмотреть на наше новое обиталище на выходных».

Через пару мгновений пришел ответ. Всего одно слово:

«Поганец».

Олли ухмыльнулся. За все пятнадцать лет дружбы он и Роб едва ли хоть раз поговорили друг с другом прилично. Он сел за стол, снова переключил радиостанцию на Radio 4 и включил компьютер. Сначала он проверил почту – нет ли чего срочного, затем быстро заглянул в «Твиттер» и «Фейсбук»… оказывается, он еще ничего не писал ни там ни там о переезде! Ему хотелось разместить в «Инстаграме» фотографии самых ветхих и ужасных частей дома, чтобы потом сравнить, что было до и как стало после. Они с Каро даже обсуждали, уж не принять ли им участие в одной из этих программ про переделки и ремонты, но решили, что приватность и частная жизнь дороже.

Но прежде всего нужно было завершить срочную работу, и, хотя Интернет работал так себе, связь все же была. Как бы. Его Мак-псих – так Олли шутливо называл своего компьютерного мастера – собирался приехать сегодня днем, чтобы наладить нормальное соединение, но пока что придется довольствоваться тем, что есть. Сроки поджимали, а клиент был новый. Название фирмы было просто грандиозным – хоть стой, хоть падай – «Чарльз Чамли, классические автомобили. Поставщик безлошадных карет аристократам и джентльменам с 1911 года». Компания продавала классические и винтажные спортивные машины; на выставке классических автомобилей, которая должна была состояться в Дубае уже в следующем месяце, у них было несколько больших и очень дорогих стендов. То же самое они хотели устроить на Goodwood Festival of Speed в следующем году. Поэтому им требовалось срочно переделать свой скучный и устаревший сайт.

И если этот проект получится удачным, он может открыть для Олли целый мир классических автомобилей, которые он, к слову, всю жизнь любил. На своем предыдущем интернет-проекте, инновационном поисковом сайте по недвижимости, Олли удалось заработать хорошие деньги. Если бы он смог повторить этот успех в области классических автомобилей, то обеспечил бы себя и свою семью на всю жизнь. Тогда у них появились бы такие деньги, что они могли бы сотворить из дома все, что им заблагорассудится.

Насчет происхождения «Классических автомобилей Чарльза Чамли» у Олли имелись большие сомнения. Фирма была зарегистрирована всего девять лет назад. Владельцу, то есть собственно Чарльзу Чамли, было около пятидесяти, роста он был с гулькин нос, но самодовольства – хоть отбавляй. Два раза Олли встречался с ним лично, и в обоих случаях Чарльз был одет в «выпендрежный», иначе не скажешь, кремовый льняной костюм с галстуком-бабочкой, а на ногах у него красовались туфли-лоуферы с кисточками. Его серебристо-седые волосы выглядели так, словно Чарльз только что сделал укладку в дорогом салоне. Именно в таком виде он представал перед пользователями на главной странице сайта. Чарльз гордо стоял между сияющим «бентли-континенталь» 1950 года выпуска и таким же раритетным «феррари».

Лично Оли считал, что, выражаясь языком рекламщиков, «мессидж» здесь был заложен такой: «Приходите ко мне, и я вас по-королевски кину!» Он постарался аккуратно намекнуть Чарльзу, что галстук-бабочку надевать все же не стоит, но Чамли не слышал никаких аргументов. «Вы должны понимать, мистер Хэркурт, что мои клиенты, люди, с которыми я веду дела, – очень состоятельны. Очень, очень состоятельны. И им нравится иметь дело с себе подобными. Они видят этот галстук-бабочку и понимают, что перед ними человек их круга».