5. Жизнь в селе

В результате Спитакского землетрясения пострадали и многие сёла Армении. Особенно сильные разрушения были в тех сёлах, которые находились близко к эпицентру землетрясения. В общей сложности пострадали в той или иной степени пятьдесят восемь сёл вблизи города Спитак.

Село, где жила Ирина Мкртчян в доме своей матери, располагалось на расстоянии десяти километров от Ленинакана (Гюмри). По армянским меркам, это было среднее село. В нём насчитывалось четыреста домов. В результате этой страшной беды Ирина осталась единственной наследницей сельского дома.

Дом был стареньким, одноэтажным, но землетрясение выдержал. Только под одним окном появилась трещина в стене, и местами потрескалась штукатурка на внутренних стенах. Особенно много трещин было на внутренней стене в комнате, где жила Ирина. А комната её матери не пострадала. В ней лишь опрокинулась мебельная стенка, и всё содержимое было разбросано по полу.

Ирина и Ареват в первую очередь привели в порядок комнату, где раньше жила мама Ирины. В ней и поселились Ареват Оганесян и её маленькая дочка Манана. Получилось, что чудом оставшимся живыми маме и дочке повезло: их нашла в больнице родственница Ирина Мкртчян и взяла к себе домой, предоставив им крышу над головой. Таким образом, для них вопрос жилья временно был решён. Но оставались и другие жизненно важные проблемы: чем питаться, что одевать и обувать. Зимой в комнате должно быть тепло. А чтобы всё это иметь, это надо купить. А чтобы всё необходимое для жизни купить, нужны деньги. А чтобы иметь деньги, их надо заработать. А чтобы заработать деньги, надо иметь работу. Без успешного решения этих вопросов нельзя жить нормальной человеческой жизнью. Над этим постоянно думали Ареват Оганесян и её сестра Ирина.

В то время Ирина Мкртчян работала заведующей сельским продуктовым магазином. И одновременно исполняла обязанности одного из двух продавцов этого магазина. Она сразу приступила к работе. Мы знаем, что Ареват Оганесян была по специальности фельдшером и работала до декретного отпуска медицинской сестрой. В то время работу по этой специальности можно было найти только в полуразрушенном Ленинакане (Гюмри). Тем более что в данный момент медицинские работники требовались во всех хоть как-то уцелевших от землетрясения и ещё работающих больницах города, в том числе и в развёрнутом военном медицинском палаточном городке. Но в отличие от Ирины, Ареват не могла устроиться на работу по двум причинам. Первая: в результате землетрясения у неё пропали все документы. А без них человека не принимают на работу. И вторая причина, не позволяющая Ареват устроиться на работу, – не с кем было оставить свою полугодовалую дочку.

Ирина это понимала, поэтому сказала двоюродной сестре: «Сиди дома и ухаживай за своим ребёнком. Пока будем жить на мою зарплату». Ареват вынуждена была согласиться с Ириной, потому что у неё не было другого выхода. Но она не привыкла к тому, чтобы сидеть без дела и ждать помощи от других. До сих пор было наоборот – она кому-то помогала. Поэтому она обещала Ирине, что в долгу у неё не останется. Как только сможет устроиться на работу, то обязательно рассчитается с сестрой за расходы на содержание её маленькой семьи. Ирина попросила Ареват, чтобы она не беспокоилась и не переживала. Она пошутила: «Продовольственный магазин нас прокормит. Здесь у нас проблем не будет». И засмеялась. Ареват на смех Ирины ответила только улыбкой: «Спасибо тебе за всё, что ты делаешь для меня и для моего ребёнка». И заверила Ирину, что она это добро никогда не забудет. И впоследствии своё слово сдержит.

Так они прожили месяц. Но и здесь маме и дочке в какой-то мере повезло, потому что произошло следующее событие. Сельский совет по поручению Правительства Армянской ССР уточнял: кто живет в их селе без приписки? И однажды посыльный сельского совета, посетив дом Ирины, выявил, что в нём живут без приписки ещё два человека: Ареват Оганесян и её маленькая дочка Манана. Через день тот же посыльный сельсовета опять вручил Ареват повестку с требованием встать на временный учёт. На следующий день Ареват взяла маленькую дочку и пошла в сельсовет. Зашла с ребёнком в кабинет к председателю, которого звали Тигран Ованесович Степанян.

Руководитель села предложил женщине с ребёнком сесть на стул возле его рабочего стола и начал у неё уточнять, кто она такая, откуда приехала и как долго собирается жить в их селе. Ареват ответила на все вопросы. А председатель попросил её представить документы, подтверждающие личность. И документ на ребёнка. В ответ Ареват расплакалась и сказала, что у неё нет никаких документов, потому что они пропали во время землетрясения. В это время в ответ на плач матери начала плакать и маленькая девочка. Председатель сельсовета оказался жалостливым человеком. Он попросил Ареват успокоиться, успокоить своего ребёнка и рассказать ему более подробно, что с ними произошло.

Ареват перестала плакать. Успокоила и маленькую дочку. После этого ещё раз, уже спокойно, рассказала руководителю села, что с ними произошло в день землетрясения. Как им чудом удалось выжить. Как их спасли. Услышав всё это, Тигран Ованесович промолвил только одно слово: «Ужас!» Он сразу вызвал к себе в кабинет секретаря сельского совета Соломону Кеосаян и поручил ей: «Возьмите и поставьте у нас на временный учёт эту женщину с ребёнком. Припишите её для временного проживания в доме Ирины Мкртчян и оформите временное пособие на неё и на её ребёнка, на основании последнего постановления Совета Министров Армянской ССР».

Соломона ответила, что ей все понятно, и предложила женщине с ребёнком пройти вместе с ней. И Ареват с маленькой дочкой на руках последовала за секретарём. Но у дверей остановилась и попросила председателя сельского совета: «Помогите мне восстановить мои документы. Без них меня не примут даже на временную работу». Тигран Степанян ответил: «То, что в наших силах, мы всё сделаем, чтобы вам помочь». Эти слова услышала и Соломона Кеосаян. Она кивнула в знак того, что и здесь ей всё понятно. И снова попросила посетительницу: «Следуйте за мной». Они вышли из кабинета руководителя и зашли в кабинет секретаря сельсовета. С этого дня началась работа по оказанию помощи двум пострадавшим и чудом выжившим людям, Ареват Оганесян и её маленькой дочке Манане. На этот раз помогали им добрые люди, работники сельского совета. Их приписали для временного проживания в доме Ирины Мкртчян. И назначили пособие.

Исходя из этого, надо отметить, что в то сложное и трагическое время в тогдашней Армянской ССР и за её пределами, где жили армяне, не было человека, который не знал бы о страшном Спитакском землетрясении. Все переживали и скоробели по погибшим. И все принимали посильные меры по оказанию помощи оставшимся в живых. Без этого сплочения армян и без всесторонней бескорыстной помощи со стороны всех братских народов СССР нагрянувшая на Армянскую Республику беда ещё более усугубилась бы. В том числе вряд ли были бы спасены жизни Ареват и Мананы Оганесян. И об этом истинном факте оказания всесторонней и бескорыстной помощи пострадавшей Армянской ССР жители сегодняшней Армянской Республики никогда не должны забывать.

Отметим, что Ареват Оганесян оформили как пострадавшую от землетрясения жительницу города Ленинакана (Гюмри). Но зарегистрировали её как жительницу села, которая временно проживает в доме Ирины Мкртчян. После этого ей назначили пособие шестьдесят рублей в месяц. Такой тогда была минимальная заработная плата в Советском Союзе, в состав которого входила и Армянская ССР. А также пособие в тридцать рублей назначили и Манане Оганесян как грудному ребёнку. С тех пор Ареват Оганесян стала получать ежемесячное пособие в девяносто рублей. По тем временам этого было достаточно, чтобы нормально жили мать и её ребёнок. В те времена в СССР цены на все продукты питания были низкими и постоянными. Они строго контролировались государством. Например, буханка хлеба стоила шестнадцать копеек. Литр молока стоил двадцать шесть копеек. Один киловатт электроэнергии стоил одну копейку. И один баллон сжиженного газа стоил два рубля и восемьдесят копеек. Поэтому денег, которые получала Ареват, было вполне достаточно, чтобы обеспечить себя и свою маленькую дочку всем необходимым для нормальной жизни.

Получив первое пособие, Ареват сразу отдала Ирине шестьдесят рублей. Они предназначались для питания в течение месяца. А тридцать рублей она оставила себе, чтобы расходовать их на покупку всего необходимого для своей маленькой дочки. Отметим, что пособие пострадавшей от землетрясения Ареват было назначено на полгода. То есть пока её ребёнку не исполнится год. После этого Ареват обязана была устроиться на работу, чтобы трудом зарабатывать себе на жизнь.

В течение трёх месяцев, сделав необходимые запросы, секретарь сельсовета Соломона Кеосаян оформила копию всех документов Ареват, которые были уничтожены во время землетрясения. Ей восстановили паспорт и диплом о завершении медицинского техникума. А Манане Оганесян дали копию свидетельства о рождении. Вот так пострадавшие от Спитакского землетрясения, но, к счастью, выжившие Ареват Оганесян и её маленькая дочка Манана прожили полгода.

6. Жизнь усложняется

По истечении срока назначенного пособия Ареват сообщили, что она больше не будет его получать. С неё требовали, чтобы она устроилась на работу. В то время, согласно тогдашней Конституции страны, каждый взрослый и здоровый человек имел право на труд. Плюс к этому в пострадавшем от землетрясения городе Ленинакане (Гюмри) везде требовались рабочие руки. В том числе и специалисты в медицинской отрасли. Но у Ареват возникла другая проблема: не на кого было оставить маленькую Манану. В то время девочке исполнился годик. А в садиках принимали детей только с трёхлетнего возраста. Правда, Манане сохранили пособие в тридцать рублей. Но этого было мало, потому что девочка росла. А это значит, что увеличивались и расходы на её содержание.

Конечно, Ареват и Ирина радовались, что их маленькая девочка здорова и нормально развивается. Она уже устойчиво стояла на ногах и даже пыталась делать первые шаги. Тётя Ирина всё время тренировала свою двоюродную племянницу, чтобы она делала первые шаги. В присутствии матери разговаривала с ней. И каждый раз объясняла ребёнку, что, вопреки всему случившемуся с ней, всё же она счастливая девочка, потому что её родила и спасла от верной гибели настоящая мама, которая истинно любит своего ребёнка.

Ареват слушала Ирину, опускала глаза и скромно отвечала, что так поступила бы каждая мать. Но всё же в душе была горда, что сумела до конца выполнить свой материнский долг. Конечно, Манана пока не понимала смысла разговора с тётей Ириной, так как она пока не осознавала, что с ней происходит. В этом возрасте ребёнок может только заплакать, когда проголодается или захочет спать. И этим обращает на себя внимание заботливой мамы, которая обязательно его накормит и уложит спать. Но со временем по рассказам взрослых Манана сможет разобраться, какую роль сыграла мама в её жизни, и по достоинству её оценит. Со временем она поймёт, что мама дважды подарила ей жизнь. Первый раз, когда родила её и кормила грудью. И второй раз, когда ценой своей крови спасла ей жизнь. И, узнав об этом, она поймёт, что, в отличие от других детей, которым тоже мама подарила жизнь, она дважды остаётся в долгу перед своей матерью. И обязана будет вернуть долг ценой заботы о ней на старости лет. И свои обязательства она выполнит.

Ну а пока маленькая девочка улыбалась своим родным людям, показывая в детской улыбке четыре маленьких зубика. И своим детским произношением «ам-ам» сообщала, что она проголодалась и её надо накормить. Когда мама её накормит, Манана пальчиком покажет на маленькую фарфоровую чашечку. На её пока ещё скромном языке это означало, что она хочет пить. Всё это говорило о том, что маленькая девочка растёт. Но она ещё требовала повышенного внимания к себе. Значит, за ней должны ухаживать взрослые люди. Поэтому её ещё нельзя оставлять одну.

А в это время её мама Ареват должна устроиться на работу, чтобы зарабатывать деньги и обеспечивать свою маленькую семью всем необходимым для нормальной жизни. А за Мананой некому ухаживать. И в садик её ещё не принимают. Для этого надо ждать ещё два года. Но Ареват не могла жить два года без зарплаты. Поэтому она постоянно думала, как ей быть. Сидеть на иждивении у своей двоюродной сестры она не хотела. А устроиться на работу не могла. Вот это и усложняло ей жизнь и угнетало её. Это понимала и Ирина. Но она никаких требований к сестре не предъявляла.

Получив уведомление, что ей больше не будут платить пособие, Ареват расплакалась. Но затем сама себя успокоила. Она решила, что надо об этом сказать Ирине. Когда Ирина пришла с работы, Ареват показала ей уведомительную записку. Ирина прочитала, что там написано, улыбнулась сестре и подбодрила её, сказав: «Я не вижу здесь ничего страшного. Всё же пособие на ребёнка в тридцать рублей тебе сохранили. А это уже неплохо. Плюс к этому моя зарплата. И мы проживём. Роскошно жить не сможем, но и голодными ходить не будем. Поэтому сиди дома и ухаживай за своей маленькой дочкой и моей двоюродной племянницей. Я другого выхода из создавшегося положения пока не вижу. Через два года устроим Манану в наш сельский детский садик. И после этого ты устроишься на работу по специальности. Медицинские работники всегда нужны, потому что больных людей всегда надо лечить. Тем более их много сегодня, после этого страшного землетрясения».

Ареват молча выслушала сестру. Утвердительно кивнула и, повременив, ответила: «Пусть пока будет так. Я пока тоже не вижу другого пути в решении моего вопроса. Спасибо тебе за совет и за помощь. А я буду думать, как мне выйти из создавшегося положения». Ирина поняла, что Ареват не в восторге от её спасительного предложения. Так они прожили месяц.