Глава 5

Москва. Квартира Романова

Майское утреннее солнце светило в окно домашнего кабинета Андрея, играя на небольшом зеркальце, стоявшем на стеллаже, среди книг, оловянных солдатиков разных эпох и сборных моделей танков и бронеавтомобилей. Часы молча отсчитывали минуты, а фотографии в рамках, напоминали о разных моментах прошедших лет.

Он стоял у окна и пил из кружки чёрный горький чай. Солнце слепило его глаза, но это не раздражало, а открывало второе дыхание. Мысли об обычной жизни, где никогда не исчезает вера и надежды на лучшее всегда живут рядом, а любовь не имеет срока годности.

Среди побед, поражений, самообмана и иллюзий всегда имеет место анализ прошедших дней. Так мы одновременно находим нового себя и теряем привычные очертания обыденных мгновений настоящего. За поворотом всегда ждёт что-то новое, но страх перед ним намного сильнее, чем привычная среда обитания.

Романов сделал несколько глотков горячего чая и сел за секретер, поставив кружку на небольшую тумбочку рядом. Андрей «разбудил», ноутбук от «сна», рядом с которым лежали два смартфона, и удобно расположился на рабочем кресле.

Мысли о новой жизни изо дня в день мучали его, особенно, когда он смотрел на фотографию, где они вдвоём с Анджелиной на фоне солнечного пляжа с песчаным берегом, держали на руках Кэти, чья улыбка могла исцелить любые раны, а чистая морская вода Карибского бассейна, напоминала о свободе и призрачном пиратском корабле, незримо дрейфующем в небольшой гавани.

Романов не знал, способен ли он для обычной семейной жизни или нет! Однако, ответ, как всегда, скрывался в мелочах и желании рискнуть стать счастливым.

Призрак взял в правую руку один из смартфонов и залез в «контакты», где выбрал адресата для звонка. Он нажал на набор номера Анджелины и принялся ждать ответа.

– Доброе утро, любимый! – приятным, но усталым голосом произнесла мисс Стивенсон.

– Добрый вечер, любимая! – радостно сказал Романов.

– Как ты?

– Скучаю, конечно же! Вчера было много работы, копался сначала в бумагах, а сегодня по утру копаюсь в собственных мыслях, – с юмором ответил Андрей.

– Мне это хорошо знакомо! В этом мы с тобой одинаковы.

– Как у тебя прошёл день?

– Как всегда, в аналитической работе, между прагматизмом и разумом, – улыбнувшись, ответила Анджелина. – Кэти растёт! Скучаем по тебе очень!

– Всё когда-нибудь заканчивается! Квартира в Берне, по-прежнему, нас ждёт. Скоро я собираюсь подать в отставку. Моё время прошло, – задумчиво, добавил Романов и сделал несколько глотков чая из кружки.

– Я тоже готова к этому шагу, любимый! Всё будет хорошо! Извини, устала очень сегодня. Хорошего дня, дорогой!

– Спокойной ночи, любимая! – сказал Андрей и нажал на смартфоне «отбой», положив его на крышку секретера. Тишина в домашнем кабинете расслабляла и мысли путались в голове. Призрак включил на ноутбуке подборку произведений Бетховена и погрузился в тревожную атмосферу пятой симфонии, где судьба в очередной раз настырно стучала в дверь.

Внезапный вибросигнал смартфона оторвал Романова от музыки, которую он тут же поставил на паузу. Звонил полковник Громов, что могло говорить только об одном: надежда на выходной снова останется несбыточной.

– Слушаю, Михаил Иванович! Доброе утро!

– Доброе утро, Андрей! Похоже, на нашу задницу снова нашлось очередное приключение. А оно, в свою очередь, может стать длинной и скандальной историей будущего лета, – с сарказмом, уточнил Громов.

– Так, тут ничего нового тогда! Снова сыграем в нашу ролевую игру: «выйди из печки, не подгорев сам».

– Юмор – это хорошо! Значит, попробуем не обделаться по полной, – остроумно заметил, Михаил Иванович. – Тогда готовься под утро встречать борт из Вашингтона во «Внуково». В десять вечера брифинг и вводная, так что особо не расслабляйся днём. Дело очень серьёзное!

– Так точно, товарищ полковник! Бухать отставить! – добавил Андрей и улыбнулся.

– Тьфу! Шутник, твою мать!

Романов нажал на смартфоне «отбой» и, положил его на крышку ноутбука, снял музыку с паузы. Бетховен вновь заиграл своим пронзительным тембром, меняясь на мелодичность «Лунной сонаты».

Нью-Йорк. Манхеттен

Анджелина убрала смартфон в ящик прикроватной тумбочки, продолжая думать об Андрее. Она посмотрела на фотографию в рамке, копия которой была и у него. Мисс Стивенсон взяла её в руки с прикроватной тумбочки и молча продолжила смотреть, возвращаясь в тот прекрасный день на пляж близ Гаваны.

Анджелина поставила рамку с фотографией обратно и достала из ящика наручные часы Андрея. Она бережно провела пальцами правой руки по сапфировому стеклу и устало посмотрела на циферблат. Стрелки, по-прежнему, отсчитывали минуты и часы, напоминая о том, что всё в этом мире имеет своё начало и конец. В жизни человеку всегда приходится что-то ждать: то счастья, то окончание войны.

Мисс Стивенсон села на кровать, освещённую большим торшером, стоящем рядом с велюровым большим креслом и небольшим деревянным столиком, где всегда лежала какая-либо книга. Порой китайская философия может многому научить, вместе с афоризмами Конфуция, но человек учится лишь на своих ошибках, а к мудрости приходит тогда, когда обрёл её сам.

Она неотрывно продолжала смотреть на его наручные часы, потирая браслет из нержавеющей стали. Казалось, его дыхание щекотало кожу на её шее, а горячая ладонь прикасалась щеки…

Анджелина встала с кровати и положила часы обратно в ящик прикроватной тумбочки. Она вышла из спальной, босыми ногами прошла по ламинату небольшого коридора и зашла в детскую. Лёгкий поток воздуха из приоткрытой фрамуги проникал в комнату, где спокойным сном спала Кэти, видя свои чудесные детские сны.

Мисс Стивенсон подошла к кроватке, поцеловала дочурку в маленький лобик и улыбнулась.

– Спи, маленькая принцесса! Пусть тебе приснятся, самые чудесные сны, – произнесла она и тихонько покинула детскую.

Анджелина прошла по тёмному коридору и оказалась в гостиной, где села за стеклянный стол, на котором лежал ноутбук, смартфон и папка с материалами. Она поудобнее уселась на офисном кресла и погрузилась в материалы.

Работа аналитика была скучной и однообразной, но это было лучшим предложением от руководства ЦРУ. Оперативная работа, материалы под разными «грифами», планирование спецопераций и длинные расследования; всё это было в прошлом, как, и та самая дерзкая натура агента Стивенсон. Молодость была позади, а на смену, пока что ничего не приходило.

В памяти ещё были живы долгие проверки на полиграфе и допросы после провала в Китае, но это было неизбежно, как и аналитика того, что в принципе не имеет особого смысла.

Анджелина включила ноутбук и нажала на выключатель настольного светильника. Светодиоды яркий белым светом осветили стеклянную столешницу и мисс Стивенсон погрузилась в работу…

Рим. Дворец

Полумрак в центральном зале дворца и нервное ожидание, ощущались, подобно сильно натянутой струне скрипки, которая вот-вот должна была порваться от напряжения, зависшего в тишине.

Каждый из членов таинственного Синдиката молча сидел за прямоугольным массивным столом, пребывая в собственных раздумьях. Личная история каждого изобиловала множеством подробностей до того, как привела в состав совета. Тернистые пути, коррупция, длинный список уничтоженных врагов и многое другое изобиловали своими подробностями, а знать всё это мог лишь глава совета.

Убранство центрального зала, как и сам дворец был выдержан в стиле барокко, а расписные стены внутри содержали библейские сюжеты и множество других теологических зарисовок из разных религий мира.

Здесь не было атмосферы показной благостности ватиканских дворцов, а царила лишь многозначность недосказанных сюжетов в борьбе Добра со Злом.

Витражи и массивные люстры с тусклым освещением создавали тот самый желанный полумрак, где скрываются лица, а остаются лишь голоса и их сущности.

Члены совета Синдиката продолжали сидеть на не слишком удобных антикварных креслах с резными каркасами, покрытыми позолотой. Мягкость данной мебели была весьма условной и ни у кого не вызывала восторженных эпитетов. Данные слова здесь вообще произносились очень редко и имели разные значения, но всегда сохраняли одинаковую суть!

Глава Синдиката задерживался и причины этого задержания были, как всегда, никому не известны. Подобная обыденность не вызывала ни у одного из членов совета каких-либо эмоций, скорее, каждый продумывал свою речь, на тот случай, если от него потребуют отчёта.

Войны, хаос, болезни, обвалы валютных рынков и ценных бумаг, геополитическая напряжённость, коррупция – всё это было лишь средством для получения прибыли и пополнения банковских счетов Синдиката в разных точках мира, «заморозить» которые было просто невозможно! Никто не хочет пасть жертвой собственного «приступа» справедливости и честности и добровольно отдать свой гонорар «ближнему».

Двери центрального зала распахнулись, и внутрь вошёл глава Синдиката. Мрачная фигура и чёрный строгий костюм с чёрной сорочкой, отражали его сущность и философию, где можно было проследить смысл выражений «спутника» доктора Фауста. Чёрные волосы, собранные в конский хвост, и пронзительный орлиный взгляд тёмных глаз, как завораживал, так и студил кровь в жилах.

Глава Синдиката прошёл по залу, пребывая в своих раздумьях и теряясь в многообразии собственных идей, где всегда находилось место для новых целей. Он встал во главе стола, положив руки на столешницу, и все члены совета поднялись со своих кресел в знак уважения и преданности.

– Присаживайтесь! – монотонным голосом, произнёс глава Синдиката и расположился на кресле за столом. Члены совета заняли вновь свои места и принялись ожидать вступительных слов.

– Уважаемые члены совета! Рад приветствовать вас в такой важный для нас день. Наша власть велика, но раб, который забыл о кнуте и наказаниях, поднимает голову и хочет стать хозяином, забыв о том, кто он и где его место. Мы должны исправить данную ситуацию, показать истинную силу и власть над теми, кто про неё забывает. Обманчивость собственных суждений, отсутствие морали и многое другое, не раз приводили многих земных господ на эшафот. История не может научить того, кто её использует для собственных корыстных целей, забывая об истинных хозяевах этого мира. Как, вы поняли, уважаемые члены совета, речь идёт о спесившихся марионетках! Скоро грядёт саммит «большой семёрки» и самое время применить тех, кто готовился с рождения исполнить своё предназначение. «Ангелы Смерти» должны сказать своё слово! Их время пришло!

Аплодисменты наполнили центральный зал, во время которых каждый из членов совета погрузился в нечто личное. Все украдкой стали прикидывать, какую прибыль может в итоге принести на банковские счета Синдиката, будущие вложения в давно назревавшую карательную миссию.

– Спасибо, господа! Будущую операцию я решил назвать «Giro». Саммит пройдёт здесь в Риме и у синьорины де Монтенье ещё достаточно времени для подготовки к спецоперации и с первыми её «набросками» вы сможете ознакомиться лично, получив при выходе из зала каждый свою копию. Марионеток пришла пора менять!

Аплодисменты вновь наполнили зал и через мгновение воцарилась тишина.

– Я бы хотел услышать мнение синьора Ривейры, – усевшись поудобнее в кресле, добавил глава Синдиката.

– Уважаемый, Синьор! – встав с кресла и коснувшись подушечками пальцев стола, кивнув головой, начал Лоренцо. – Я, как и остальные члены совета, полностью поддерживаем Вашу решимость и идеи! Здесь за столом всегда собирались единомышленники, а не соперники. Именно это нас объединяло и будет объединять! Единение мысли и верность друг другу давали нам возможность пережить любую, даже самую сложную и длинную «зиму» в истории нашего совета. Мировые лидеры внезапно почувствовали себя хозяевами всего, как материальной части, так и идеологической. Однако, какая идеология может быть у рабов?! Её нет, как факта! Алчных рабов интересуют только деньги и новые последователи, коих можно использовать в собственных целях. Да, здесь тоже нет праведников! Но, наша идеология, толпа, которой управлять крайне просто и дёшево, коррупция и шантаж, позволяют нам держать руку на пульсе зарвавшихся рабов…

Аплодисменты в очередной раз наполнили зал и снова утихли, после жеста синьора Ривейры.

– В завершении своей речи хочу сказать только одно! Мы, несомненно, победим и продолжим принимать решения, которые нужны только нам и Новому Мировому Порядку!

– Спасибо, синьор Ривейра, – предложив присесть обратно на кресло жестом руки, произнёс глава Синдиката. – Продолжим наше заседание и хотел бы услышать доклады остальных членов совета…

Синьорина де Монтенье поднялась по устеленной дорогим ковровым покрытием, работы персидских мастеров, центральной лестнице и направилась к коридору второго этажа. Она прошла распахнутые двери пустых переговорных и, бросив мимолётный взгляд на двери центрального зала, поднесла ключ-карту к считывателю замка.

Аделина вошла в свой кабинет, где царила божественная прохлада, и расстегнула пуговицы на жакете чёрного брючного костюма.

Она села за рабочий стол на кресло и перевела дух. Изящные пальца её правой руки расстегнули пуговицу на белой блузке, обнажив полностью шею, на которой висела цепочка из «белого золота» с небольшим кулоном в виде «ока» с рубиновым глазом.

Включив ноутбук, лежащий на рабочем столе, синьорина де Монтенье поудобнее устроилась в кресле и поставила правый локоть на подлокотник. Она закрыла на мгновение глаза и разрозненные отрывки воспоминаний хлынули бесконтрольным потоком. Море, пугающая синева глубины, мужчина в белом медицинском халате с лицемерной улыбкой и пустота. Возможно, там, где таится немая истина, посреди многообразия фолиантов библиотеки, есть её собственная книга жизни, скрытая от неё невидимой рукой. На тех страницах у всего есть свой особенный смысл: терзания, уроки жизни, обрывки забытого и потерянного счастья, испытания и бесконечная дорога, покрытая густым туманом.

Потерять себя не так ужасно, если не знаешь, кто ты есть на самом деле! Тогда, груз прошлого превращается в такое же ничто, как и ты сам.

Синьорина де Монтенье медленно открыла глаза и её взгляд остановился на одной из картин, висевших в её кабинете. «Снятие с креста» Пьетро Навелли играло с её воображением. Эта немая викторина восприятий могла завести слишком далеко, но Аделина вовремя успевала отрешиться от голоса, который просыпаясь в глубинах её сознания, пытался заговорить с ней. Она не боялась этого голоса, ведь, его благостность согревала сердце, а мысли вызывали стойкое отвращение от собственных идей и замыслов.

Синьорина де Монтенье ввела пароль доступа к операционной системе и открыла папку с названием «Giro», кликнув дважды по тачпаду. Множество и разнообразие файлов внутри, сосредоточило её внимание, а разум приступил к поиску решений, поставленных перед ней задач…

Сиена. Центр города

Говард сидел в небольшом кафе в центре города и пил кофе. Рядом стоял бокал с двойной порцией французского бренди. Крепкий «эспрессо» погружал его в атмосферу этих мест, хорошо знакомых ему по прошедшим годам. Небольшие глотки бренди отдавали карамельным послевкусием, продолжая погружать Льюиса в воспоминания молодости и потерянных надежд.