Цитаты из книг автора «Павел Гнилорыбов»

Древнерусский теремок 1870-х годов можно встретить и в Староконюшенном переулке. Местность между Арбатом и Пречистенкой считалась районом аристократическим. Сюда изредка наведывались купцы, но старались прятаться за типично «дворянскими» фасадами. А здесь не только миллионщик строится, да еще и всю русскую деревню тащит в мир дворцов и особняков! Зодчий Андрей Гун возведет здание из толстенных бревен для миллионера Александра Пороховщикова. В. А. Глазычев отмечает, что за обманчивыми бревнами скрывалась первоклассно обустроенная обстановка: «…новейшие по тому времени эффективные печи и прочее оборудование, включая внутренний водопровод и ватерклозеты даже для прислуги…»

Начальный период развития нового стиля называют «ропетовщиной» от имени И. П. Петрова, взявшего псевдоним Ропет, возводившего отечественный павильон на Всемирной выставке 1878 года в Париже. «Многие иностранные художественные критики печатно называли тогда постройки Ропета лучшим и самобытнейшим архитектурным созданием целой всемирной выставки.

Владимир Стасов, считавший барокко и классицизм несостоятельными: «Как мало цветочная, кондитерская, расслабленная архитектура пудры и фижм соответствовала настроению задавленного, замученного, одураченного высшими сословиями народа и энергических его заступников»[202]

К теме допетровской Руси обратились композиторы – возникли «Жизнь за царя», «Князь Игорь», «Борис Годунов», «Садко», «Снегурочка». В 1870-е годы молодежь идет в народ. Архитектура не могла оставаться в стороне от происходящего. Камень, будучи безмолвным, впитывает атмосферу эпохи, отражает социально-экономические процессы, вкусы и нравы общества. Этот стиль называют по-разному – «ложнорусский», «неорусский», «псевдорусский». Он, конечно, не являлся точной копией древнего зодчества, заимствовал у него некоторые черты, но при этом использовал новейшие строительные материалы и передовую технику XIX–XX веков.

Совсем рядом с дворянскими особняками Пречистенки и Остоженки, с их оштукатуренными «каменными» фасадами, приставными декоративными портиками и гипсовыми рельефами возникло нечто принципиальное им чуждое. Выглядело это так, как если бы на бал, где все во фраках и мундирах, посмел прийти

М. П. Погодин отличался бережливостью: если ему нужно было написать письмо приятелю, состоящее из двух строчек, он долго копался в старых бумагах, пока не находил клочок нужного размера.

Со времен Екатерины русские правители грезили Константинополем, мечтали водрузить на Айя-Софию православный крест. Обращение к византийской теме не кажется случайным.

Созревавший в Москве русско-византийский стиль вызывал у Герцена лишь оторопь: «Без веры и без особых обстоятельств трудно было создать что-нибудь живое; все новые церкви дышали натяжкой, лицемерием, анахронизмом, как пятиглавые судк

заново открывает для себя допетровскую Русь. Многие испытывают живой интерес к тому, как жили наши предки пять столетий назад. Сергей Соловьев с ежегодными томами «Истории России» продолжает процесс, начатый Карамзиным, общество обнаруживает, что отечественная история так же упоительна, как греческая, римская, французская. Иван Забелин обращается к теме домашнего быта русских царей и цариц. В 1903 году Николай II, отказавшись от европейской одежды, облачается в «выходной наряд царя Алексея Михайловича» и активно позирует фотографам. Образы канувшей России активно обыгр

В советское время количество звездных жителей только увеличилось. И. С. Чередина утверждает, что конструктивисты могли подробно изучать планировку дома Нирнзее для реализации собственных экспериментов с жилым пространством в 1920–1930-х годах. Рабфаковец и машинистка двадцатых недалеко ушли от холостяка-приказчика и девушки-курсистки десятых.