Цитаты из книг автора «Павел Гнилорыбов»

Она заменяла жильцам двор. Там были клуб, клумбы, качели, волейбольная площадка. Мы разъезжали по крыше на роликах и велосипедах. А вечерами в клубный телескоп разглядывали звезды и планеты. Тогда это казалось чем-то обычным, само собой разумеющимся, и то ликование, которое ты ис

Дом предназначался для представителей среднего класса, квартиры площадью от 28 до 47 квадратных метров оставались далеко позади фешенебельных флагманов жилищной индустрии и были рассчитаны на холостяков и молодые семьи. В предреволюционные годы здание приютило около 700 человек. На каждом этаже в доме Нирнзее дежурил половой с самоваром, ведь кухонь в квартирах не было. Ему же можно было заказать доставку блюд из ближайшего трактира или ресторана. В 1915 году в подвал «небоскреба» переселился знаменитый театр-кабаре «Летучая мышь», которым руководил Н. Балиев. В 1916 году на крыше разместили ресторан с одноименным названием. Верхняя часть здания была общественной зоной! Сейчас редкий дом в Москве может похвастаться садиком наверху. В прессе размещали объявления: «Единственное летом место отдыха, где в центре города представляется возможность дышать горным воздухом и наслаждаться широким открытым горизонтом – незабываемые виды на всю Москву с птичьего полета… Подъем на лифте с 5 часов вечера беспрерывно. Входная плата на

Но гигант, появившийся в Большом Гнездниковском переулке в 1912 году, сразу преодолел все пределы – его высота составляла больше 40 метров, что являлось абсолютным рекордом Москвы до 1931 года. На значительной высоте художник А. Гол

и красноречиво называет комплекс на Солянке «домом, который построили двоечники». Герман десять лет учился в МУЖВЗ, хотя поступил туда, будучи пятнадцатилетним подростком. Шервуд просидел в гимназии до двадцати трех лет. Действительно, система внутренних проездов неискушенному прохожему покажется сложноватой для восприятия. В доме 35 входных групп (16 парадных и 19 «черных»).

квартир площадью от 13 до 30 квадратных метров каждая, где на льготных условиях проживали почти 2000 человек, среди них особенно выделялись девушки-курсистки. Внутри была домовая церковь Николая Чудотворца. Нужда обычно гнала бедняков на дальние окраины, а здесь они могли жить в самом центре города, пусть и на Болоте. «Планировать город, чтобы дать возможность беднейшим классам населения жить в лучших помещениях, иметь свой дом – задача благородная и благодарная». Несомненно, в такой благотворительности был элемент соревнования, поигрывания крепкими мускулами, самолюбования, столь свойственного крупным купцам на рубеже XIX–XX веков.

дом бесплатных квартир, выстроенный на средства братьев Бахрушиных. Купцы потратили на широкий благотворительный жест больше 1 миллиона 200 тысяч рублей. В комплексе зданий насчитывалось 456

Да-да, вы не ослышались. Муж и жена, Анастасия и Павел Заварские, обзавелись зданиями по соседству, № 10 и 12 в Потаповском переулке. Анастасия, выбирая оформление дома, остановилась на неоготическом стиле. Для выполнения работ был приглашен архитектор Иван Кондратенко, в 1900–1910-е годы выдававший здания десятками. Удивительно, но зодчий в 23 года потерял зрение и слух! Он работал в творческом тандеме с архитектором Семеном Дорошенко. Кондратенко готовил большую глиняную модель будущего здания, а Дорошенко занимался деталями. В Потаповском переулке друзья сделали обманный дом: несмотря на типично «рыцарский» парадный фасад, внутри скрывались интерьеры в духе узорчатого русского терема XVI–XVII веков. Подъезды расписаны изображениями птиц, растений, ягод. Видимо, на оформление внутреннего пространства повлияло время – дом строили в 1913 году, когда отмечалось 300-летие династии Романовых, и подражание допетровской Руси вновь стало актуальным.

Рерберга здесь строят несколько домов с дешевыми квартирами – «для семейных» и «для одиноких». В корпусе для семейных, например, располагались 183 отдельных меблированных гнездышка площадью от 16 до 21 кв. м. И. С. Чередина пишет, что в 1913 году в доме жили 196 семей (941 человек). На каждом этаже были предусмотрены четыре кухни, кладовки, сушилки для белья. На всех жителей завели общую библиотеку, работала продуктовая лавочка, детей отводили в расположенные в том же доме ясли. Совместный быт, которым грезили советские урбанисты 1920—1930-х, кое-где уверенно проглядывался уже в 1900-е годы! За каждую квартиру брали 10 рублей (сюда же включались отопление и электричество). Дом для одиноких был еще дешевле – здесь комнату оценивали в 5 рублей или в 4 рубля, если она находилась на первом этаже. Баня – плюс 6 копеек в месяц, библиотека – пожалуйте еще 15 копеечек. Жилой квартал назвали в честь богача Гаврилы Солодовникова, завещавшего свои средства (около 6 миллионов рублей) на реализацию такого завораживающего проекта.

Крайне интересный пример доходного дома встречает нас на ул. Гиляровского, 65. До революции улица называлась Второй Мещанской. В 1906–1909 годах по проекту Т. Я. Бардта, М. М. Перетятковича, И. И.

ом В. В. Кандинского. Столь щепетильный подход не должен нас пугать – Василий Васильевич закончил юридический факультет, ему даже предлагали преподавать в Дерптском университете, но он избрал художественную стезю. Архитектор Д. Челищев закончил работы по возведению шестиэтажного здания к 1915 году. Свою мастерскую Кандинский перенес в пространство последнего этажа, по специальной лесенке он поднимался во внушительную башенку и любовался тысячелетним городом