Цитаты из книг автора «Павел Гнилорыбов»

квартир площадью от 13 до 30 квадратных метров каждая, где на льготных условиях проживали почти 2000 человек, среди них особенно выделялись девушки-курсистки. Внутри была домовая церковь Николая Чудотворца. Нужда обычно гнала бедняков на дальние окраины, а здесь они могли жить в самом центре города, пусть и на Болоте. «Планировать город, чтобы дать возможность беднейшим классам населения жить в лучших помещениях, иметь свой дом – задача благородная и благодарная». Несомненно, в такой благотворительности был элемент соревнования, поигрывания крепкими мускулами, самолюбования, столь свойственного крупным купцам на рубеже XIX–XX веков.

дом бесплатных квартир, выстроенный на средства братьев Бахрушиных. Купцы потратили на широкий благотворительный жест больше 1 миллиона 200 тысяч рублей. В комплексе зданий насчитывалось 456

Да-да, вы не ослышались. Муж и жена, Анастасия и Павел Заварские, обзавелись зданиями по соседству, № 10 и 12 в Потаповском переулке. Анастасия, выбирая оформление дома, остановилась на неоготическом стиле. Для выполнения работ был приглашен архитектор Иван Кондратенко, в 1900–1910-е годы выдававший здания десятками. Удивительно, но зодчий в 23 года потерял зрение и слух! Он работал в творческом тандеме с архитектором Семеном Дорошенко. Кондратенко готовил большую глиняную модель будущего здания, а Дорошенко занимался деталями. В Потаповском переулке друзья сделали обманный дом: несмотря на типично «рыцарский» парадный фасад, внутри скрывались интерьеры в духе узорчатого русского терема XVI–XVII веков. Подъезды расписаны изображениями птиц, растений, ягод. Видимо, на оформление внутреннего пространства повлияло время – дом строили в 1913 году, когда отмечалось 300-летие династии Романовых, и подражание допетровской Руси вновь стало актуальным.

Рерберга здесь строят несколько домов с дешевыми квартирами – «для семейных» и «для одиноких». В корпусе для семейных, например, располагались 183 отдельных меблированных гнездышка площадью от 16 до 21 кв. м. И. С. Чередина пишет, что в 1913 году в доме жили 196 семей (941 человек). На каждом этаже были предусмотрены четыре кухни, кладовки, сушилки для белья. На всех жителей завели общую библиотеку, работала продуктовая лавочка, детей отводили в расположенные в том же доме ясли. Совместный быт, которым грезили советские урбанисты 1920—1930-х, кое-где уверенно проглядывался уже в 1900-е годы! За каждую квартиру брали 10 рублей (сюда же включались отопление и электричество). Дом для одиноких был еще дешевле – здесь комнату оценивали в 5 рублей или в 4 рубля, если она находилась на первом этаже. Баня – плюс 6 копеек в месяц, библиотека – пожалуйте еще 15 копеечек. Жилой квартал назвали в честь богача Гаврилы Солодовникова, завещавшего свои средства (около 6 миллионов рублей) на реализацию такого завораживающего проекта.

Крайне интересный пример доходного дома встречает нас на ул. Гиляровского, 65. До революции улица называлась Второй Мещанской. В 1906–1909 годах по проекту Т. Я. Бардта, М. М. Перетятковича, И. И.

ом В. В. Кандинского. Столь щепетильный подход не должен нас пугать – Василий Васильевич закончил юридический факультет, ему даже предлагали преподавать в Дерптском университете, но он избрал художественную стезю. Архитектор Д. Челищев закончил работы по возведению шестиэтажного здания к 1915 году. Свою мастерскую Кандинский перенес в пространство последнего этажа, по специальной лесенке он поднимался во внушительную башенку и любовался тысячелетним городом

Не секрет, что до революции возведение доходного дома в дальнейшем позволяло получать значительные средства от сдачи квартир в аренду. В строительство с азартом вкладывались и богачи, и дельцы средней руки. Возникали настоящие империи. Обзаводиться жилплощадью не гнушались и люди искусства. В Долгом переулке (ныне

Вашков отправился во Владимир, полюбовался Дмитриевским собором XII века, который славится каменной резьбой и разнообразными сюжетами. Наиболее понравившиеся из них Вашков срисовал и перенес на доходный дом в Москве. Так Первопрестольная получила образец искусства Владимиро-Суздальской земли, воскрешенный семь столетий спустя.

Дом страхового общества «Россия» может похвастать полностью автономной коммунальной системой – здесь имелась электростанция, система увлажнения воздуха, собственная артезианская скважина глубиной

Москвичи теряли шляпы. Газеты, захлебываясь, сообщали, что этот дом станет самым высоким не только в Москве, но и в Европе. Станиславский свидетельствовал, что здание понравилось Чехову: «Об этом событии Антон Павлович долго рассказывал всем, кто приходил его навещать: так сильно он искал во всем предвестия будущей русской и всечеловеческой