18

Найти работу оказалось несложно. А вот найти работу, за которую платили бы, как за судовую разборку, – невозможно. Только Тул без всяких проблем нанимался таскать ценные грузы на суда, идущие на Миссисипи или на железнодорожную станцию. Без клана, трудового союза или семьи Гвоздарь и Нита могли рассчитывать только на самую черную работу. Бегать с поручениями, носить мелкие вещи, попрошайничать. Кто-то предложил купить у них кровь, но у него были грязные руки и шприцы, а в глазах читалось, что его интересуют далеко не только вены ребят. Они поспешно сбежали и порадовались, что он не погнался за ними.

Прошла неделя, вторая. Они привыкли к нищенскому существованию, следили за прибывающими и отбывающими белоснежными парусниками, жили от одного разочарования к другому.

Гвоздарь думал, что Нита так и будет морщить носик в трущобах Орлеана, но она быстро приспособилась, внимательно слушая все, чему учили ее Гвоздарь и Тул. Она хваталась за любую работу, старалась внести свой вклад и не жаловалась на еду или ночлег. Конечно, она так и осталась мажоркой и иногда вела себя странно, но доказала, что готова работать наравне со всеми. Гвоздарь ее даже зауважал.

Как-то ранним утром, когда Гвоздарь и Нита по локти в крови потрошили черных угрей для харчевни, он сказал ей, о чем думает.

– А ты молодец, Счастливица.

Нита разделала очередного угря и бросила кости в стоявшее между ней и Гвоздарем ведро.

– А? – За работой она почти не слушала его.

– Да-да. Ты хорошо работаешь. – Гвоздарь вытащил из ведра очередного угря и протянул ей. – Я бы взял тебя в команду по судовой разборке.

Нита, взяв угря, удивленно застыла. Угорь корчился, обвивая ее запястье.

– Ну, в смысле… ты, конечно, богатая, но, если бы тебе вдруг понадобилась работа, я бы за тебя поручился…

Ее улыбка была ослепительной, как сверкающий под солнцем океан. У Гвоздаря все в груди сжалось. Черт, да он с ума сошел. Эта девка начинает всерьез ему нравиться. Он выловил из ведра следующего угря и разрезал его вдоль.

– Я просто сказал, что ты хорошо работаешь.

Он не поднимал глаз, потому что чувствовал, что краснеет.

– Спасибо, Гвоздарь, – очень тихо сказала Нита.

– Да ладно, не за что. Давай заканчивать с угрями и пойдем в порт. Не хочу пропустить наряды на работу.

Нита перечислила Тулу и Гвоздарю кучу названий, даже написала их на мокрой земле, чтобы Гвоздарь запомнил буквы. Сказала, как выглядит флаг ее компании.

Но все усилия ни к чему не привели.

Гвоздарь нес письмо от старшего помощника «Паутинки», изящного тримарана с парусами-крыльями и огромной пушкой Баккела на палубе, на «Леди Бар», когда все пошло не так.

Письмо было в заклеенном конверте из вощеной бумаги, с указанием заплатить доставившему и местом для отпечатка пальца. Пробираясь по мосткам к воде, Гвоздарь сетовал, что неудобно идти в город с поднятой рукой. За мокрое письмо капитан вряд ли заплатит…

Ричард Лопес соткался из воздуха, словно призрак.

Гвоздарь застыл. Бледная лысая голова отца возвышалась над головами рабочих. Красные татуированные драконы, извивавшиеся на руках и шее, делали его похожим на воплощение зла. Светло-голубые глаза изучали всех, кто шел в сторону порта.

Разум вопил, что надо бежать, но ужас, сковавший Гвоздаря при внезапном появлении отца, не давал пошевелиться.

С Ричардом были двое полулюдей. Они раздвигали работяг широченными плечами. Тупые собачьи морды подозрительно смотрели на встречных, темные пятнистые носы чутко подрагивали, ярко-желтые глаза жадно горели. За несколько недель, проведенных в компании Тула, Гвоздарь успел забыть, какими жуткими бывают полулюди. Но теперь, при виде разрезающих толпу огромных тварей, страх вернулся.

Беги! Беги! БЕГИ!!!

Гвоздарь пригнулся, прячась в толпе, и рванул к краю дорожки. Спрыгнул, позабыв о письме капитану «Леди Бар». Бросился в волны и заплыл под платформу. Запрокинув голову и втиснув нос в щель между досками, он мог дышать.

Над головой скрипели и грохотали доски. Вода и грязь плескались вокруг щек и подбородка Гвоздаря. Он выглянул в щель. Люди проходили мимо. Гвоздарь затаился, высматривая отца.

Что он здесь делает? Как понял, где искать сына?

Троица снова появилась в поле зрения. Все были хорошо одеты. Даже отец – в новом, без пятен, не рваном. Не то что на берегу. По-богатому. Полулюди были вооружены – пистолеты в наплечных кобурах и хлысты на поясе. Они остановились прямо над Гвоздарем и принялись разглядывать кули, несших грузы.

Грязная вода окатила Гвоздаря с головой: мимо прошла лодка. Волны приподняли его и стукнули макушкой о доску, прямо под ногами отца. Лицо больно царапнуло. Он задержал дыхание, нырнул и всплыл, стараясь не издавать ни звука. Щепки впивались в губы, вода заливалась в нос. Гвоздарю очень хотелось отплеваться и прокашляться. Если он себя выдаст, ему не жить. Он опустил лицо в воду, высморкался и тихо вынырнул. Сделал очень осторожный вдох.

Преследователи так и стояли над ним, глядя на грузчиков. Интересно, они просто догадались, что Гвоздарь отправился в Орлеан, или пытали Пиму и Садну? Он заставил себя не думать об этом. Помочь подруге и ее матери он не в силах. Сначала надо решить свои проблемы.

Полулюди взирали на рабочих без малейшей приязни, так же, как Тул. Они походили на братьев. Гвоздарь смотрел на них, упершись ладонями в доски, чтобы волны не били его головой о дерево. Он надеялся, что эти двое скажут что-нибудь, но, если они и говорили, грохот досок и плеск воды мешали услышать. Гвоздарь молился, чтобы у Счастливицы хватило ума глядеть по сторонам. И у Тула. Только чистое везение позволило ему вовремя заметить отца и пригнуться. Гвоздарь задрожал, поняв, что был на волосок от смерти.

Ричард и полулюди двинулись дальше. Наверняка они искали Счастливицу. Гвоздарь медленно полз под мостками следом за ними. Но они шли быстро, и Гвоздарь дважды потерял их из виду в толпе рабочих. Он плыл так энергично, что едва не попался, когда отец вдруг слез с мостков в лодку. Его лицо оказалось ниже уровня досок. Гвоздарь нырнул и беззвучно отплыл в сторону. Всплыл подальше, где была тень.

Когда он вынырнул, отец говорил:

– …Узнаю, не нашли ли чего другие команды, и сообщу на судно.

Полулюди молча кивнули. Они поставили парус, и лодка отошла от причала. Гвоздарь смотрел им вслед и думал, удастся ли ему когда-нибудь избавиться от отца. Как бы далеко он ни убегал, куда бы ни прятался, этот человек всегда оказывался рядом.

Гвоздарь поплыл под мостками в сторону буйков. Он не знал, где сейчас Тул, а вот Счастливица должна мыть посуду в рыбной лавке у самого берега. Если отец ее увидит, все будет кончено. А Тулу придется самому о себе позаботиться.

Нита очень волновалась. При виде Гвоздаря она вынула руку из грязной воды, в которой мыла тарелки, и указала на стоящее в гавани судно. Оно только что появилось.

– Вот! «Бесстрашный». Это его я искала.

Гвоздарь посмотрел на клипер нерадостно.

– Ничего хорошего. Мой отец здесь, и с ним полулюди. Думаю, он сговорился с твоим богатым дядей Пайсом.

Он потащил Ниту прочь из лавки.

– Нам надо залечь на дно. Исчезнуть ненадолго.

Он высматривал в толпе отца и не находил. Но это не значило, что Лопеса-старшего нет поблизости или что ребят не ищут его люди. Отец очень хитрый. Выскакивает откуда не ждали.

– Нет! – Нита стряхнула его руку. – «Бесстрашный» – единственный шанс выбраться. Нам только надо туда попасть.

– Я не уверен, что это твой корабль. Отец тоже говорил про судно только что. Странное совпадение: твой клипер и мой папаша появились одновременно. – Гвоздарь снова потянул Ниту за руку. – Надо спрятаться. Отец ведет себя так, будто у него тут уйма помощников. Они нас найдут, если не спрячемся.

– Ты что, хочешь, чтобы «Бесстрашный» уплыл? – изумилась она.

Гвоздарь уставился на нее:

– Ты меня не слышишь? Мой отец здесь, и с ним полулюди. Они все одеты по-богатому. И он говорил про корабль. Наверняка про этот.

– Только не про «Бесстрашный». Им командует Сун Ким Кай, одна из лучших капитанов моего отца. Она абсолютно преданная.

– Может, уже нет. Ты же не знаешь, что произошло с того момента, как ты сбежала. Может, на «Бесстрашном» теперь другой капитан.

– Нет! Это исключено.

– Не будь дурой, – сказал Гвоздарь. – Ты же знаешь, что я прав. Мой отец и «Бесстрашный» появились в один день. Это может означать только одно.

– За нами гнался не «Бесстрашный», – упрямо сказала она. – Это была «Полярная звезда». Я доверяю капитану Сун.

Гвоздарь задумался.

– Ладно, проверим, – наконец сказал он. – Но мы не можем просто заявиться туда… точно раки, сами прыгающие в кастрюлю. Слишком уж странное совпадение. Наверняка ловушка. А пока надо куда-то деться. Нельзя болтаться на виду у всех, дожидаясь, когда нас схватят. Вечером схожу на разведку.

– А если клипер уйдет раньше? – настаивала она. – Что тогда?

– Значит, уйдет! – рявкнул Гвоздарь. – Может, тебе и охота попасться, а я знаю, что отец со мной сделает, если поймает, и рисковать не хочу. Будут и другие суда, но если облажаемся сейчас, то второго шанса не получим.

– Есть вещи похуже надежды, Гвоздарь.

– Ага. Например, встреча с моим папашей. Хуже я ничего не знаю.

Нита смотрела на него мрачно, но было видно, что она смирилась. Лихорадочное возбуждение спало.

– Ладно, будь по-твоему. – Она отнесла таз с битыми тарелками в лавку и вернулась минуту спустя. – Они не заплатят за сегодня, если не останусь до ужина.

– Забей, – еле сдерживая страх и раздражение, ответил Гвоздарь. – Нам надо спрятаться.

По улице они почти бежали, потом брели по грязной воде и наконец добрались до особняка из тех, которыми когда-то застроили этот район. Нижний этаж затонул полностью, здание потихоньку разваливалось, но на верхних этажах жили люди. Тул получил от банды, которая держала дом, разрешение ночевать в одной из комнат наверху. Выбрал ее потому, что из окна был хороший обзор на дорогу и даже на суда. В столь приличном месте, с Тулом в качестве защитника, к ребятам никто не приставал. Счастливица была так рада ночлегу под крышей, что почти не жаловалась на змей, тараканов и голубей, с которыми пришлось делить комнату.

Они поднялись по скрипучей лестнице, перешагивая через провалившиеся гнилые ступени, пролезли сквозь пролом и оказались в своей комнате. У стены стояла ржавая пружинная кровать без матраса, а больше никакой мебели.

Нита подошла к окну – смотреть на парусник. Гвоздарю при виде этой картины вспомнились дети, сидевшие у харчевни Ченя и ждавшие, когда им бросят объедки. Отчаянная мечта о том, чего может и не случиться.

– Если клипер останется на ночь, пойдем, – сказал Гвоздарь. – Ночью людей будет меньше. Постараемся выяснить, здесь ли твой надежный капитан. Если здесь, дадим ей о себе знать. Но сначала проверим, ладно? Не стоит пороть горячку. Нельзя лезть на борт, если у нас не будет способа сбежать.

Нита неохотно кивнула.

На улицы опускалась темнота. Рабочие возвращались в свои берлоги, на улицах появлялись лотки с едой. Из баров доносилась музыка – зайдеко и блюзы. Жужжали москиты.

Гвоздарь смотрел на толпу и радовался, что они с Нитой сидят в темноте. Его мучило ощущение, что отец где-то рядом – давно знает, где он, и ходит кругами, готовясь нанести удар. Он умирал от страха.

– Тул задерживается, – сказала Нита.

– Ага.

– Думаешь, твой отец его нашел?

Гвоздарь пожал плечами:

– Не знаю. Я собираюсь выйти на разведку.

– Я тоже пойду.

– Нет. – Он решительно помотал головой. – Ты остаешься.

– Хрен там. Меня не проще узнать, чем тебя. – Она взъерошила длинные волосы так, что они закрыли лицо сальными прядями.

Дни, прожитые на болоте, и вода Орлеана обошлись с ее шелковыми кудрями неласково.

Гвоздарь вынужден был признать, что Нита права. Она ничуть не похожа на мажорку, которую нашли на разбитом клипере. Она по-прежнему красива, наверное, красивее всех девочек, которых он знал, но стала совсем другой. Теперь она как все.

– Ладно, давай. Какая разница.

Они выбрались из здания и медленно пошли по воде, пробираясь через толпу. Отыскали местечко на сырой земле рядом с главной улицей и присели, высматривая Тула или Ричарда Лопеса с полулюдьми.

Гвоздаря трясло от мысли, что отца сопровождают гигантские костоломы. Тул ужасен сам по себе, даже без начальника вроде Ричарда Лопеса. Гвоздарь выругался, чувствуя себя загнанным в угол. Хороших вариантов нет. Нельзя всерьез положиться на верность капитана Сун. Нельзя рассиживать тут у всех на виду, гадая, куда делся Тул.

Глядя на Гвоздаря, Нита спросила:

– Жалеешь, что не срезал кольца с моих рук, когда была возможность?

Гвоздарь подумал и покачал головой.

– Нет. – Он улыбнулся. – Ну, в последнее время нет.

– И даже сейчас? Когда твой папа тебя ищет?

Гвоздарь снова покачал головой:

– Нет смысла об этом думать. Все уже случилось.

На ее лице промелькнуло страдание, и он поспешил объясниться:

– Я не это имел в виду. Не хочу сказать, что с тобой совершил ошибку и буду жалеть всю жизнь. Ну, это только часть правды.