Глава 6

Лейка

Рыбки обморочно зависли у самого дна, выбивая хвостами песчаную муть, улитки так глубоко забились в раковины, что было непонятно, есть ли они там вообще. Кверху брюхом определенно никто не плавал – ни в утыканном окошками замке, из которого с бульканьем тянулись пузырьки, ни в гуще спутанных темно-зеленых водорослей.

– Ну, живые же все, – виновато пробормотал Артем.

Оптимист. Не помню, чтобы раньше у рыбок были такие выпученные глаза. Надеюсь, они оклемаются раньше, чем Нина их увидит.

– Ведь получилось, – Артем тихонько ткнул меня в бок, – я знал, что получится, чувствовал!

Исследовать возможности Вестников ему нравилось, любопытство гнало вперед, лишая покоя и осторожности. В последнее время Артема занимал вопрос – можно ли не прихлопывать объект с концами. На мухах ничего не вышло – слишком мало в них энергии жизни, чтобы правильно рассчитать удар. Вот и дорвался до рыбок. Впрочем, сама виновата. Оставила без присмотра на два дня.

– Надо было дождаться меня.

Он насмешливо приподнял бровь. У Влада научился?

– Ты их трогал? – поинтересовалась я, поправив на аквариуме косо закрытую крышку.

– Только воду сверху, – с азартом поделился Артем. – Пыщ на секундочку. Хватило!

– Хорошо придумано. Но экспериментировать лучше вдвоем, пока не научишься. И однозначно не на рыбках!

– Я их больше не буду трогать, честно-честно, – он расстроенно вздохнул. Истинная правда в каждом слове и отсветы сожаления. – Не хочу никому делать плохо.

А Паша еще опасался, что ситуация выйдет из-под контроля. Чушь! Чтобы Артем безжалостно гасил жизнь во всех подряд? Такого не будет.

– Мы что-нибудь придумаем, – пообещала я и потрепала его по макушке, взъерошив рыжие пряди. – Просто рассказывай мне о любых идеях заранее.

Выяснить как можно больше о возможностях Вестников лишь малая часть дела – нужно еще воспользоваться ими так, чтобы выжить. Пятьдесят Вестников были убиты кем-то в реальности, значит, пора менять тактику. Необходимо пересечь границу и напасть на долгожителей в Потоке. Первыми. Одно непонятно – как отпереть портал. Я видела его открытым лишь раз, тогда, четыре года назад… Соня может знать. Черт, Соня может знать многое! О том, что находится в нижнем Потоке, насколько оно опасно, и как быстро нас засекут, если проникнуть в те миры. Вот только спросить об этом нельзя – Тео ее крепко через энергию зацепил, и моментально узнает все, что знает она. Подставлю и Соню, и себя, и Артема.

– Вот вы где!

Мы синхронно развернулись, закрывая спинами аквариум.

– В этом доме я одна должна помнить, что у ребенка сейчас занятия по английскому?

«Ребенок» моментально отлип от аквариума, бочком-бочком просочился в коридор, и исчез, оставив меня со своей любящей маменькой.

– Мало мне готовки на всю толпу? – Нина сердито покачала ножом, подозрительно заляпанным чем-то красным. Гирлянда таких же пятен наискось опоясывала фартук. Надеюсь, она не резала барана для очередных шашлыков. – Еще и репетиторам дверь открывать?!

Из кухни прилетел звон, грохот и Аринин вопль, Нина закатила глаза и умчалась прочь, раздраженно бормоча, где она видела эту плиту, эту посуду и такую жизнь. Похоже, наигралась, и скоро у нас появится новый повар.

В аквариуме оседала муть, пара улиток подавала признаки жизни, рыбки шевелили плавниками куда бодрее. Выживут. Вот теперь можно сказать – действительно получилось… Артем сумел проконтролировать силу воздействия тьмы на что-то живое. Я взяла в руки тряпку и пошла по дому, вытирая пыль и приводя мысли в порядок.

Нас было трое. Друзей с одинаковым даром, ощущением мира, выкрученной до предела яркостью. Всегда рядом, на равных. Вениамин говорил, что это огромная редкость – три максимально сильных дара в одном поколении и одной стране. Первой он нашел Соню, в Потоке. Ее как раз выписали из больницы после аварии, под попечительство тетки. Той нужны были деньги брата, а не племянница, внезапно выжившая и вставшая между ней и вожделенным наследством. Тетка переехала в Сонину квартиру, заняла родительскую спальню и принялась изо всех сил заботиться о бедной сиротке. Начались походы по психиатрам, украдкой сунутые конвертики, какие-то комиссии… Опасность Соня чувствовала. Получив приглашение Вениамина, вытащила из укромного уголка родительскую наличку и сбежала в Москву.

Я пришла в психологический центр на месяц позже нее, а через четыре месяца появился Паша. Мы везде держались вместе, втроем, и вскоре стали неразлучны. К тому времени Соня переехала из сомнительной съемной квартиры в еще более сомнительное общежитие, но от любой помощи отказывалась, откуда-то доставала деньги и умудрялась нигде не светить документы – ждала совершеннолетия. Бабушка вздыхала, пекла пироги и под любым предлогом старалась усадить ее за стол. Беда грянула на Сонино шестнадцатилетие: за год тетя успела не только подать в розыск, но и наводнить интернет объявлениями о поисках обезумевшей от горя сиротки. Соседи узнали пропавшую девочку по фотографии и позвонили в полицию. Сцапали Соню без выяснений, и должны были отправить домой. Слушать ее никто не хотел, словно она преступница! Не представляю, чем бы закончилась эта история, если бы не Паша. Он был старше нас, взрослее, рассудительнее. И семья у него непростая. Все решилось быстро: адвокат, заявление об эмансипации, суд. Соне организовали официальную работу, московскую прописку и необходимые документы, чтобы ее признали способной жить одной. Она освободилась от тетки, смогла распоряжаться наследством. И осталась здесь.

А потом был портал, который все разрушил.

И вот теперь нас снова трое, но… Сегодняшнюю встречу Паши с Соней нельзя назвать теплой. Оба друг на друга ощутимо злились. Конечно, душа в душу они никогда не жили. Сарказм, подколы – обычное дело. Но что-то явно между ними произошло тогда, четыре года назад, за границей.

Кстати… Почему Соня не звонит? Выполняет свое таинственное задание? Я бросила тряпку и сосредоточилась – энергетический след четко отсвечивал из ее квартиры, хотя первые дни разглядеть его было невозможно. Как хорошо, что Соня здесь, недалеко, такая яркая, настоящая. Такая солнечная, как на том рисунке Влада. Рисунок Влада, да-да…

Кира распахнула дверь сразу же, как только я вышла из лифта. На ней были пляжные шорты и футболка ядреной расцветки, за каштановую кудряшку цеплялась съехавшая вниз заколка с тропическим цветком. В отставленной в сторону руке – обгрызенная конфета, в глазах – немой вопрос.

– Лейка? – она недоверчиво заглянула мне за спину, словно ожидала там обнаружить еще кого-то. – Все в порядке?

– Я ненадолго, можно? – спросила я, чувствуя себя довольно глупо. Стоило все же сначала позвонить.

– Нужно! – Кира решительно цапнула меня за руку, втащила внутрь и захлопнула дверь. – Добро пожаловать на конфетную вечеринку!

Лихо закинула растаявший огрызок конфеты в рот, облизала пальцы и умчалась к плите. Модный минимализм ультрасовременной студии, светлой и просторной, оказался разбавлен старым креслом, уютным и домашним, с мягкой вышитой подушкой под спину и свисающей с подлокотника парой носков.

– Ужас, правда? – раздался сзади гордый голос Киры. – Где Саутин, там и этот монстр.

И она разрешила? Потрясающе. Видимо, ее Роман Саутин не только следователь, но и волшебник. Под здоровенным настенным телевизором на стеклянной подставке лежала стопка дисков с научными фильмами, оттеснив в угол Кирины корейские сериалы. На письменном столе выстроились пухлые папки. Кира приткнула рядом с ними две огромные чашки с чаем и фарфоровый чайник литра на четыре. Масштабный подход к чаепитию… Я взяла одну из них и села на диван, потеснив горы фантиков и открытые коробки конфет. Кира схватила вторую, приземлилась в подвесное кресло и ойкнула. Пошарила под собой, вытащила толстый юридический справочник и, удивленно моргнув, небрежно кинула его на диван.

– Маловато народа для вечеринки, – отметила я, опуская на подлокотник чашку, горячую и тяжелую.

– Рома на работе, – доложила Кира, с удовольствием выдув половину чая. – Трудоголик. В очередное нераскрытое дело повтыкать – святое. Ешь, не отлынивай.

Я послушно приобщилась к вечеринке парой конфет. Седьмой месяц отношений для Киры – рекорд, обычно кавалеры вылетали в отставку на следующее утро. На него же она смотрела с невиданной теплотой, мурлыкала всякие нежности, которые раньше считала глупыми, и даже позволяла собой командовать.

– Знаешь, не ожидала тебя тут увидеть, – задумчиво протянула Кира и улыбнулась, – ну, в ближайшее время.

Значит, в курсе, что Соня вернулась. Хотя, было бы странно думать, что это не так. Кира знает все, всегда и про всех.

– Тот рисунок Влада, с поляной… – спохватилась я, вспомнив зачем пришла. – Он у тебя сохранился? Можно я возьму его себе?

– Да, конечно… – Кира по-прежнему улыбалась, но ощутимо повеяло разочарованием и чуть-чуть досадой. – Где-то в бумагах валяется, сейчас найду.

Пока она искала, плюхая на пол стопки листов и разбрасывая какие-то распечатки, я пила чай. С конфетами. Сама не заметила, как съела половину коробки, ужас какой. Кира шумно хлопнула ящиком и пихнула мне в руки альбомный лист в прозрачном файле.

Нашелся! Карандашный рисунок, прочно врезавшийся в память. Поляна, посередине – две неподвижные фигуры. Я и Соня, вдвоем. Стоим спина к спине, но по разные стороны. Она – в лучах солнца, среди белой бесконечности, а я в густой, непроницаемой тьме. Символично, черт возьми. Но почему он сделал такой контраст?

– Влад внимательнее, чем кажется, – усмехнулась Кира, – а вот выводы часто хромают.

– Он художник, он так видит, – повторила я любимый аргумент Влада. – Когда вы уже помиритесь?

– Лейка, – она покачала головой. – Твоим друзьям вовсе не обязательно ладить между собой. А уж питать теплые чувства, устраивать совместные посиделки и обниматься – тем более. Смирись! Все в комплекте не получишь, и нам это не мешает. Во всяком случае, до тех пор, пока ты не начинаешь приставать и требовать жить дружно.

Я убрала рисунок в сумку, Кира стащила с дивана коробку орехов в шоколаде, устроилась в кресле и зашелестела фантиками. Такие у нее теперь вечеринки – с тех пор как с дара сняли блок. Врожденный дар Киры оказался довольно сильным, хоть до максимального уровня и не дотягивал. Но в придачу к восстановившимся способностям она получила полный комплект ограничений. Чужие эмоции давят, от толпы гудит в ушах, а воздух заканчивается. Не спрячешься вовремя в безлюдном углу, и обморок обеспечен. Первое время Кира по инерции пыталась вести прежнюю жизнь: банкеты, деловые приемы, кинотеатры, бары… Но мучительная головная боль кого угодно заставит полюбить сидеть дома и пить чай, а не вино. Паша, сняв блок, внезапно для себя оказался придавлен ответственностью – Кира должна была научиться пользоваться открывшимися возможностями. С теорией у нее все было отлично, с практикой – увы, никак. Он усердствовал сверх меры: постоянно держал под контролем, жестко отчитывал за малейший промах, разве что линейкой по пальцам не лупил. Впрочем, эти двое как-то уживались. Кира была его заместителем в вип-клубе банка третий месяц, а они все еще друг друга не поубивали. Хороший знак.

– Мне утром на пресс-конференцию, – пожаловалась Кира, – на целый час. Опять придется отгораживаться и превращать зал в унылую черно-белую раскраску. Надеюсь, справлюсь. Недавно на корпоративе чуть расслабилась – яркость как выкрутилась обратно, и бабах в обморок. Половина отдела решила, что я беременна, тьфу. Завтра тупить нельзя. Товарищ офигеть-какой-начальник тоже там будет, загрызет. Или я его, если еще раз так заботливо спросит про декрет…

– Он сам-то час на конференции протянет?

Летом довел себя до ручки. У меня тогда была дополнительная энергия от Хранителя для управления глубоким Лектумом, а Паша с одним только своим даром бросился помогать и умудрился выжать из него все, что только можно. Теперь ему требовался отдых, любое энергетическое воздействие причиняло боль. Эффект временный, силы восстановятся, если ими не пользоваться и избегать толпы.

– Протянет. Или час, или ноги. – Кира кинула конфету обратно в коробку и лениво качнулась в кресле. – Ты прекрасно знаешь, он скорее удавится, чем покажет, что у него что-то не круче всех. Да только пока старается держаться от людей подальше. С каждой неделей все меньше – отпускает, видимо. Думаю, остаточный откат уже не критичен.

Ну, если Кира так считает… Она бы не упустила шанса отыграться за учиненный ей тотальный контроль и сдать мне наставника с потрохами. Обычно после таких проделок Паша скрежетал зубами и грозился придушить «этого дятла». Быстрее бы они разобрались каждый со своим даром, а то сама обоих придушу.

В сумке залился трелью телефон, я вздрогнула и выронила очередную конфету. Неужели?.. Кира от любопытства вытянула шею, на дисплее высветился до боли знакомый набор цифр…

– А вот и я! – звонко объявил Сонин голос.