Дома

А многим ли в самом-то деле знакомо,

иль просто банально играют словами,

что значит привычная фраза «как дома»,

и что же за «дом» мы построили сами?

Спешат ли домой к вам любимые? Или

вам стало давно одиночество другом?

Ведь чувства, что были когда-то – остыли,

быть вместе не тёплая радость, а – мука,

и связи, ненужными ставшие – душат,

и каждый запрос на внимание – лишний,

но всё же зачем-то приходится слушать

и видимость делать натужно, что – слышим.

А может быть проще решиться однажды

принять, что друг друга вы – не половины,

свой дом в новой жизни чтоб строил бы каждый,

и в нём не постылым бы был, а – любимым?

И пусть в вашем доме вас ждут и скучают,

веками замки не меняя на двери,

ведь вы же вернётесь, своими ключами

откроете. Ждут ведь. Надеются. Верят.

Мы были с другими помолвлены и повенчаны

Мы были с другими помолвлены и повенчаны,

когда наши взгляды встретились, но случайно ли,

жену называешь ты просто знакомой женщиной,

и дня не носил кольцо своё обручальное?

И я в соцсетях постоянно в активном поиске:

тебя ли ищу, иль просто никто не нужен, и

где мужества столько найти мне,

и слов, и голоса —

спросить у небес, не ты ли мне ими суженый?

Ведь через года, и века, и тысячелетия

сквозь разные формы жизни, планеты разные,

сквозь полные счастья дни или лихолетия —

твои лишь глаза я всегда узнаю и праздную…

Ни мёртвой водой, ни душою живою

Ни мёртвой водой, ни душою живою —

никак эту боль по тебе не заглушишь:

я тысячи жизней болею тобою —

из душ миллиардов ты – самый, ты – лучший.

И каждый мой стих – словно исповедь, только

никто не отпустит грехи (не покаюсь),

но не пожалею – ни капли, нисколько:

я снова и снова перевоплощаюсь

В надежде бессмертной на встречу с тобою,

на этой планете, другой ли – не важно.

Не это ли в мире зовётся – любовью?

Не это ли ищет здесь выживший каждый?

Млечным путём ли, дорогой ли звёздною

Млечным путём ли, дорогой ли звёздною —
буду идти, пыль глотая дорожную,
чтобы найти тебя – рано ли, поздно ли,
веря всем сердцем почти в невозможное.

Злая разлука мне чёрною меткою
тихо легла на ладонь – огорошила,
сказочный лес защищается ветками —
нечего делать гостям тут непрошенным.

Путают волосы, в платье цепляются
злые колючки – розарии бывшие,
мол, со свободы в тюрьму возвращаются
разве к чудовищам страшным? Не слышали.

Криком кричу: «Пропустите, пожалуйста!
Я вас потом прополю, обихожу!» – но
лупят сильней: виновата? Не жалуйся:
алый цветок воровать не положено!

Так и бреду – непролазными чащами,
Не за богатствами, но – за сокровищем,
Ведь моё счастье – одно, настоящее —
Принц заколдованный. Пусть и в чудовище.

Азарт

Азарт —
и приключений ищем снова,
и жизнь
опять наставит синяков,
ты рад,
что я с тобой на всё готова,
держись —
и сам, конечно, будь готов:

тебя
я заведу в такие дали —
где нет
людей, нехоженой тропой…
любя
бабло, награды и медали
побед —
прошу, возьми меня с собой

назад.
Мне в том лесу совсем не страшно
одной —
с тобой мне просто по пути,
азарт
и приключений дух не важен —
ты мой,
и я должна тебя спасти

от бед,
от тяжкой непосильной ноши,
ведь я —
как кошка с жизнями семью,
пусть бред,
но верю я, что ты хороший…
Да, зря —
сама себя не узнаю.

Как только завернёшь за поворот

Как только завернёшь за поворот,

ты мне перекрываешь кислород,

а если вдруг билет в один конец

из города – то мне совсем пиздец:

ведь каждый километр – тугой петлёй

на шее у меня: ты – воздух мой,

а я и так дышала через раз,

чтоб ты не истощился, не угас,

чтоб ты – дышал/сиял/горел/искрил,

чтоб самым-самым, как умеешь, был,

не уезжай, остановись – прошу,

я лишь тобой – одним тобой – дышу…

Опасной становится наша игра

Опасной становится наша игра,

но сделаны ставки последние, брошены кости,

мы будем азартно играть до утра,

забыв, что хозяева в том казино, а не гости.

И я даже там, у земли на краю,

на страшном обрыве,

куда приведёшь и оставишь —

пойму: и таким тебя тоже люблю,

ведь жизнь без тебя —

что игра на рояле без клавиш.

К обрыву лицом повернусь и спиной —

к тебе, и сейчас бесконечно тебе доверяя:

казни или милуй и делай со мной

что хочешь – я правда так чувствую, я не играю.

Ты очень мне нужен

Ты очень мне нужен —
из рук твоих сильных кольцо,
и голос – простужен
как будто, слегка с хрипотцой.

Пронзительно-острый,
внимательный взгляд – ты без слов
читал меня просто,
такая вот сука-любовь.

Терпения тонны —
сносить миллионный каприз.
Красивый, влюблённый —
мой не завоёванный приз.

И присно, и ныне,
и дальше – во веки веков
твоё только имя
рифмую со словом «любовь»…

Ночь, музыка, плед и цветаевский к чаю пирог

Ночь, музыка, плед

и цветаевский к чаю пирог —

и угол чужой уже сразу немножечко дом,

и можно забыть,

как был каждый из нас одинок,

но в горле застрял

из сомнений предательский ком.

Да черт нас возьми, навсегда мы теперь или нет?

К утру не остынет ли с чаем весь этот уют?

Мы столько потратили зим друг без друга и лет,

а новую жизнь за порядочность не выдают!

А эта порядочность наша кому-то нужна?

Кому мы храним черепки от разбитых сердец?

Счастливее ль ТА,

что по паспорту – всё же – жена?

И ладно бы – я,

но ты счастлив ли сам, наконец?

Нет, эти вопросы

тебе никогда не задам —

ты рядом сейчас,

за проблемами заперта дверь,

я наш эфемерный уют и на миг не предам

и буду в нас верить,

ведь ты попросил меня: «Верь!»…

Нежность…

Ты не такой, как раньше, и я не та:

год друг без друга тяжко – за два – идёт,

эхом друг друга – гулкая пустота

(Кажется – только нежность не подведёт)…

Мы – друг без друга, только ни бог, ни чёрт

нам по заслугам, знаешь ли, не воздаст:

живы-здоровы, значит, оплачен счёт

(Верится – только нежность и не предаст)…

Тихо журчащей нежности бью ключом —

каждому дам напиться и наплевать,

другом ли был мне или же – палачом

(Главное – раны нежностью заливать)…

Может потом и я к роднику вот так

жадно прильну, на воду меняя кровь —

не разбирая, друг это мне иль враг

(Надо же: нежность – вовсе не про любовь)…

У тебя меня нет…

А меня у тебя
нет нигде – ни в каких закладках,
абсолютный склероз —
первый снег не настолько чист.
Знаешь, не было дня,
чтобы горькое стало сладким,
чтоб обратно прирос
отлетевший однажды лист.

И тебя у меня
нет нигде по причине той же —
это в сказке Ассоль
ждать могла б тебя много лет.
Бесконечно любя,
оба мы понимаем всё же —
солнце, ветер и соль
парусам поменяют цвет.

У меня тебя нет,
у тебя меня тоже нету,
только все корабли
не устанем (что входят в порт)
проверять на предмет,
паруса там какого цвета —
нашей вечной любви,
или вовсе наоборот…

У тебя меня нет…

Ты меня не смей забывать, не смей

Ты меня не смей забывать,

не смей —

вычищать из памяти,

жать «Delete»,

эти мысли – словно

клубок из змей —

их опасно трогать и

шевелить.

Расползутся разом —

не соберёшь,

а без них не знаешь,

ступать куда

безопасно можно —

повсюду ложь

и для счастья горькое

«никогда».

Пусть у сердца греются —

там тепло,

там надежда каждому

даст приют,

и не скажет – кончилось,

истекло

ваше время,

что ж вы, дурные тут…

Наши змеи памяти —

пусть клубком,

не зажалят до смерти

может быть,

ты укусы памяти —

коньяком,

только не посмей меня

разлюбить.

Когда уже почти люблю другого

Когда мне анонимы пишут в личку —

«Люблю. Устал от этой пустоты…»,

я каждый раз надеюсь по привычке,

что это ТЫ мне пишешь… Это ты???

Когда уже почти люблю другого

и верю, что хочу быть только с ним —

ТВОЁ он вставит в разговоре слово…

Как душем вдруг окатит ледяным…

Когда на чьей-то флешке – песня наша,

ТА САМАЯ, тебя напомнит вдруг,

мне горько скажет: «Дура ты, Наташа…

Не разлюбила…» – кто-то из подруг.

***

Казалось бы – забыла и не помню

ни голоса, ни запаха, ни глаз,

и вдруг опять наказана любовью…

Скажи, Господь, за что на этот раз???

Сколько вместе, столько и не спать…

Сколько вместе, столько и не спать —
даже час потратить жаль на сон:
рядом дышит жизнь твоя. Опять
время замыкается кольцом.
Не любившим так же – не понять:
так сплелись корнями, что теперь
рук, навек сплетённых, не разнять —
сгинем оба от кровопотерь.

Выйдешь [Очень надо!] – лишь на час,
глянешь – а меня простыл и след,
ведь не стало н е р а з л у ч н ы х – нас,
значит и любви здесь места нет.
Если сердце тронула тоска —
дверь открыта – чемодан-вокзал.
[Из любви не ходят в отпуска,
и не говори, что ты не знал]…

Пусть в желудках гулких – пустота,
глупо тратить время на еду,
выйдешь на минутку – «Где ты там?»,
и в ответ счастливое – «Иду!».
Зыбкая качается кровать,
и сухие губы просят – «Пить!»…
Сколько вместе, столько и не спать —
на сто лет вперёд бы налюбить…