1.

– Красота какая, – Катюшка выпрыгнула в траву и побежала вверх на холм.

– Дичь и глушь. И мы потеряли дорогу, – вышла из соседней машины Юлечка.

– Ничего, найдём сейчас, – Веня присел на капот.

Дорогу действительно потеряли и непонятно как. Навигатор без интернета стал совершенно бесполезным. Безнадёга. Но в целом Вене нравилось. Задача – найти дикую глушь для фотосессии девушек – почти выполнена. Ещё бы бурелома какого-нибудь мистического и мрачные картиночки для купальского фестиваля готовы. Как раз неделя на доработку и он из этого сделает очередной шедевр.

– Вень, скоро? – высунулась из машины его младшая сестра Лиза.

– Лизун, сейчас поедем, хомяк. Потерялись мы, правда. Иди, посиди со мной.

Лиза нехотя вылезла из машины и, нарочито тяжело дыша, подошла к брату.

– Скучно тебе со мной? – добродушно спросил он.

– Угу.

Лиза поводила руками по высокой траве, вырвала пару каких-то голубеньких цветочков и пошла к Катюше.

– Не уходи далеко, – бросил ей вслед брат.

– Бедная малышка, – Юлечка обняла Веню. – А ты сам-то как?

– Когда смотрю на неё, больно. Она очень на маму похожа, а так ничего, держусь, – он встал и отошёл от машины, заодно высвободившись из объятий Юлечки.

Та манерно повела плечами и пошла к обрыву. Катюшка разулась и ходила по высокой траве, размахивая сандалиями.

– Хороша, скажи? – Женька подал Вене бутылку воды. – Жарко…

– Ты про кого? – равнодушно спросил Веня, мысли которого унеслись куда-то в прошлую осень, когда погибла мама и чудом выжила в аварии девятилетняя Лиза.

– Про Катьку. Горе-фотограф. Как чистый холст, можно нарисовать что угодно. С Юлькой сложнее, она сама себе амплуа выбрала плохой девчонки.

– Да мне как-то всё равно, Рыжий, – отмахнулся тот.

Дверь второй машины скрипнула и на лугу появился ещё один недовольный человек:

– Мужики, когда поедем? Жарко в машине.

– О, мужики, ты посмотри, – усмехнулся Веня.

Мишка Пухов, младший брат Катюшки, такой же бледнолицый и синеглазый как она, в отличие от сестры, излучал суровость и серьёзность. Видимо, сам понимал, что выглядит слишком милым и розовощёким малышом в свои 11 неполных лет. Напускал, так сказать, важности.

– Детсад, – сокрушённо сказал Женька. – Как будто без них…

– Мы в любом случае вернёмся сегодня ночевать домой и не поздно. А там делай, что хочешь, – он развернулся и пошёл к девчонкам.

Все три стояли на вершине холма. Видимо, дорога вела именно сюда. Дальше колеи не было. Только обрыв. Внизу тоже был луг. Метрах в двухстах-трёхстах, а может и больше разливалась по равнине река. Куда глаз хватало, нехоженый луг. На противоположном берегу неширокой речки темнел лиственный лес.

– Красота, – восторженно пропела Катюшка. – Смотри, Венечка, ты же художник, тебе нравится?

– Да, залипательный вид, но нам нужны кущи непролазные для нашей фотосессии.

– Венечка, а давай что-нибудь тут снимем в следующий раз? – Катюшка умоляюще смотрела ему в глаза.

Он улыбнулся. Конечно, её красота как раз для этих мест. Очень стереотипно, но вышло бы хорошо. Русская красавица, чуть полноватая по нынешним меркам, с длинными волосами цвета спелой ржи, глаза эти синие.

Он кивнул:

– Снимем. Обещаю.

– Вот здорово, – Катюшка раскинула руки и закружилась.

– Куда ты нас завёз, Сусанин? Ты не выяснил? – Юлечка смотрела недовольно.

– Куда, куда! На Кудыкину гору! – рассмеялась Катюшка. – Ты, Кудыкина гора, ты куда нас завела, с васильками поле, где любовь, где горе? – пела Катюшка.

– Да ты у нас Есенин, Кать, – вздохнула Юлечка.

– Там что-то блестит, – показал пальцем на лес Мишка.

Женька подошёл поближе к краю:

– Мне кажется, я там мост вижу, вроде бы и не старый даже. Кто позорче, смотрите?

Все подошли к краю и стали всматриваться в отдалённый пейзаж.

– Вероятно, там на берегу можно найти как раз то, что нам надо: вода есть, корягу какую-нибудь притащим из леса. Тень опять же. И солнце на ту сторону садиться будет. В общем, мне кажется, мы нашли локацию для тебя, болотная ведьма, – Женька ткнул пальцем Юлечку в бок.

Она больно ударила его по руке. Женька расхохотался:

– Недотрога!

– Это Катька у нас недотрога, – хмыкнула Юлечка.

– Ох, уж эти девчачьи разборки, – покачал головой Женька.

Венька долго всматривался в противоположный берег реки и всё больше понимал, что его туда прямо-таки тянет. Неслучайно он сюда попал. Как будто привело что-то.

Хорошо бы найти дорогу к реке. Он уже чувствовал это щекотное волнение от предстоящей работы, то самое, когда точно знаешь: получится отлично, просто супер. Очередной приз уже его. Там хорошая денежная премия, а это и обещанный Лизке щенок, и ремонт в студии, и заслуженная зависть и ненависть коллег. Полный комплект.

– Едем? – вспыхнули прямо перед ним синие глаза Катюшки.

– По коням, – скомандовал Венька.

2.

Вопреки ожиданиям, дорога к старому деревянному мосту через неизвестную речку нашлась буквально сама собой. Навигатор по-прежнему показывал что угодно, только не окрестности города. Пару раз даже заносил ребят в Чили. Хотя отсюда, казалось, до Луны и то куда ближе.

Перед мостом все высадились. Он хоть и выглядел надёжным и широким, но каким-то нехоженным и неезженным уже давно.

– Вроде ничего, – Женька попрыгал посередине моста, нарочито сильно отталкиваясь ногами от ровных серых досок покрытия.

Мост совсем чуток скрипнул.

– Ладно, поехали, не охота таскать всё туда-сюда, да и солнце как раз там, где надо.

Мост легко пропустил два больших внедорожника.

Машины остановили прямо за мостом, потому что тут же, как по заказу, открылась локация такая сказочная, что Венька и думать забыл про всё остальное. Огромные поваленные серые от воды и времени деревья, несколько стволов глубоко и далеко уходили в воду. Какая-то растительность колыхалась в волнах. Чуть поодаль пышным облаком белели кувшинки и сочно желтели кубышки.

– Просто райское местечко! – Женька сбросил кроссовки, подвернул джинсы и вошёл в воду. – Водичка обалденная. Девочки, давайте свои ночнушки тащите, я хочу купаться!

– Сначала съёмки, потом пикник и массовые купания, – скомандовал Веня.

Пока ребята устанавливали оборудование для съёмок, девочки переодевались за накинутыми на брёвна и кусты простынями, а дети бесцельно бродили по мокрому песку.

– Хочешь, я тебе цветов из воды нарву? – вдруг спросил Мишка.

– Зачем? – удивилась Лиза.

– Ну они красивые, вдруг ты хочешь цветов.

Лиза остановилась и с удивлением рассматривала Мишку. Они познакомились час назад и до сих пор он не сказал ни слова. И вдруг сразу цветы. Странный какой-то.

– Пусть растут. Так красиво, – сказала она.

– Ладно, – примирительно сказал Мишка.

Помолчали:

– Я плавать-то не умею, Лиз, – вдруг сказал Мишка и покраснел.

Лиза снова остановилась и пристально посмотрела на Мишку:

– А зачем тогда предлагал?

– Ты же девушка, – покраснел Мишка.

Лиза тоже залилась краской. Глаза её расширились. Она молча отвернулась и ускорила шаг.

– Ей, Ромео и Джульетта, а ну марш в лагерь! – услышали они за спиной голос Женьки, резко развернулись и пошли обратно.

Минуту погодя Мишка спросил:

– Кто такие Ромео и Джульетта?

– Неуч! – огрызнулась Лиза.

– Почему сразу неуч, – вдруг обиженным голосом сказал Мишка. – Я вот собираюсь древние цивилизации изучать, и мне твои цветы вовсе не интересны! – Мишка пошёл быстрее и заметно опередил Лизу.

– Дурак, – шёпотом сказала она.

– Ассистент, – позвал Лизу брат, когда они подошли к импровизированному лагерю, – иди помоги.

Лиза с удовольствием отвлеклась от мыслей о странном этом Мишке и побежала к брату.

– Включи ноут и запусти программу.

– Да, капитан, – улыбнулась Лиза.

Ей нравилось помогать брату. После смерти мамы они остались совсем одни. Бабушка и дедушка – родители мамы, никак не могли переехать к ним в город. Продавать квартиру оказалось долго и муторно. Венька говорил, что это к лучшему. Ему было тяжело одному, она видела. Но почему-то и ей не хотелось, чтобы их мир менялся. Они сохраняли все традиции, заведённые мамой. Венька строго за ними следил и даже на какой-то сотый раз субботние утренние блинчики с шоколадом у него получились почти как у мамы. Он ужасно собой гордился, а Лиза и подавно. Бабушка же говорила, что блины – еда вредная и жирная. Уже одного этого достаточно было, чтобы бабушка и дедушка оставались там у себя в Саратове.

– Готово, ассистент? – крикнул Венька издалека.

– Да, – она помахала рукой брату.

– Что делаешь? – вдруг раздалось за спиной.

– А ты не видишь? – недовольно сказала Лиза.

Мишка тяжело вздохнул. Лизины мысли о маме мгновенно рассеялись и стало досадно ещё больше.

– Садись вот, – Венька поставил Мишке шаткую раскладную табуретку из брезента.

– Спасибо, – тихо сказал Мишка и едва не грохнулся, пытаясь сесть.

– Поможешь? – ещё раз спросил Венька, быстро щёлкая мышкой.

Когда он повернул голову, столкнулся с Лизиным испепеляющим взглядом. Один в один, как у мамы, когда она была очень недовольна.

– Что? – с ужасом спросил он, не подозревая, чем прогневал маленькую девочку.

– Ничего, – сквозь зубы прошипела она.

Он перевёл взгляд на пунцового Мишку. У Веньки в этом возрасте тоже не получалось нормально общаться с девчонками. Да и сейчас порой тоже. Венька решил не вмешиваться:

– Мишка пойдём-ка на минутку, поможешь. Лиз, а ты переключай, как я командовать буду, справишься?

Лиза одарила его ещё одним взглядом пренебрежения и уставилась в монитор.

Когда отошли на десяток метров, Венька похлопал Мишку по плечу:

– Не переживай, дружище, девчонки, они такие непонятные. Я их до сих пор боюсь.

Мишка не ответил, но улыбнулся и почесал макушку.

– Девчонки, идите сюда, свет настраивать буду, – позвал Веня Юлечку и Катюшу.

Венька постоянно ловил себя на мысли, что фотосессия выходит сказочная и завораживающая. Очень натурально смотрелась Юлечка в мрачных нарядах, изображающая какую-то лесную ведьму, а прекрасная русоволосая Катюшка в роли девицы, что плещется в речке на Купалу, пускает венки и, томно вздыхая, ждёт своего суженого. Буквально каждый кадр говорил – вот это то самое фото, что победит. Шедевр на шедевре. Он, конечно, знал, что в студии им завладеет скепсис и неуверенность в себе, он будет долго ходить по залу на работе или по кухне дома и курить ночью накануне отправки фото. Но сейчас всё складывалось как нельзя лучше. Казалось, сам воздух звенит от магии, что творится на съёмочной площадке.

Он иногда подмигивал то Мишке, то Лизе. Они тоже активно включились в процесс: бегали раскладывать длинные ленты чёрной вуали, изображавшие какую-то рванину на ведьме, то кидали цветы в воздух, чтобы запечатлеть их падение на переднем фоне. Монтаж на конкурсе не приветствовался. Дети бесились в клубах дымовой пушки и всё это под музыку, что автоматом транслировал комп из его любимого плейлиста. Всё подряд от рока до современной попсы, казалось, сегодня к месту. Адски хотелось есть, но прервать эту магию он не мог. Все подколки и взаимные претензии растворились в окружающей красоте. Никто ни на кого не дулся, никто не зыркал страшным глазом.

“Вот она – сила искусства”, – думал Венька, направляя свет на Катюшку, которая сидела в мокрой рубахе на каком-то огромном сером стволе в венке из травы и мелких луговых цветочков.