Пролог

Адель

Я расправлялся с завтраком, спокойно наблюдая за метаниями девочки. Такая молоденькая. В серой хмари зимнего утра это особенно бросалось в глаза.

Стройная, длинноногая, большеглазая. Роскошные волосы и губы. Красивая девочка, спорить не буду. Но видно, что вчерашний ребенок. Я себя утром, как проснулся, даже неловко почувствовал. Вроде не старый, всего тридцать один, но вчерашние школьницы совсем не привлекали. Я любил женщин, красивых, умных, самодостаточных. С которыми и интересно поговорить, и горячо потрахаться можно.

Уже два года с такой. Жениться собрался. Пора. Детей, дом, семью хочу. Успех, деньги, здоровье – все есть. Жены только нет. Только вчера Каролина, стерва, отказала мне! Да, вот так: вернула кольцо и послала нахрен!

Я ее с матерью решил познакомить. Отец умер пять лет назад, старший у нас теперь Давид, но он Каролину и так прекрасно знал: она не просто моя женщина, но и начальник коммерческого отдела в моей компании. К моему выбору брат относился ровно, даже несмотря на то, что Каро не из наших. Я всегда шел своим путем, и старший не душнил в этом плане. Они с Амиром занялись семейным бизнесом, а я свое дело открыл.

Мне всегда нравилась технологичность и автоматизированность. С компьютерами, программированием и цифрами у меня полный порядок. Начинал со стартапа в IT-сфере, теперь у меня достаточно крупная компания, а высокотехнологичные продукты для коммерческих компаний, финансовых организаций и даже государственных учреждений мы продавали и за границу в том числе.

Каролина устроилась на работу штатным менеджером по работе с клиентами три года назад. Цепкая, хваткая, красивая. Она доросла до начальника отдела и уже два года как моя единственная любовница. Я планировал назвать ее женой, несмотря на разность менталитетов и религии. Кто знал, что они с матерью так закусятся! Каролина не умела тактично промолчать, а мама категорически против невестки не из диаспоры. И да, мать тоже не умела сглатывать и даже сглаживать.

Вчера разругался с обеими в пух и прах, к Давиду решил заскочить: бизнес-проект для его бухгалтерии хотели обсудить, а у них корпоратив. Со злости выпил лишнего, хотя к алкоголю равнодушен, тут девчонка эта подвернулась.

У брата такие акулы женского пола работали, охочие до мужского кошелька, да еще и с крепким хуем, что я и эту Майю принял за такую. Не думал, что в среди этих барышень могли остаться девственницы.

Там же и Амир, а он любитель таскать молодое и красивое мясо, а оно и радо под член начальника ротик подставить. Майя мне виделась именно такой: красивая, молоденькая, пьяная. Думал, специально играет, заманивает. Обычно слал шлюх лесом, но в этот раз алкоголь и злость сделали свое черное дело.

Не скажу, что мне было как-то особенно совестливо или стыдно. Я мужчина, этим многое сказано.

Нет, я не из тех, кто считал, что мужикам непременно нужно разнообразие партнерш в сексе, полигамия и прочая самцовая ересь, но и непримиримый культ верности мне непонятен.

Если случилось… Ну вот как у меня сейчас, и что? Это не затронуло каких-то глубинных чувств, не изменило моего отношения к Каролине. Это просто ничего не значащий эпизод. Тот самый «просто секс». Только женщины почему-то пытались найти ему более заковыристое определение, а все на самом деле как дважды два.

Мужчины способны отделять физическое от эмоционального. Женщины другие. Поэтому женская измена – это именно измена. Там всегда чувства. Поэтому моя женщина из-под другого мужика – это все, второй сорт. Рыба не первой свежести. Я не агрессивный ревнивец, но мое – оно только мое. А если в голове, сердце и теле женщины другой мужчина, то это уже не мое. Каролина это прекрасно знала: она у меня горячая, но рамки не переходила. Она всегда снизу, иначе со мной нельзя, и, конечно, это не про позы в сексе.

– Привет, – набрал Каролину, – успокоилась?

Да, вчера была бурная ссора, но мы любили друг друга, и этого ничто не могло изменить. С матерью порешаю: она всегда больше интересовалась жизнью Давида, поэтому сейчас этот мамский плач Ярославны вообще не по адресу.

– Приезжай, – буркнула. Я улыбнулся в телефон. Смысл был тогда вчера истерику устраивать? Если бы Каролина умела вовремя промолчать и гонор поумерить, то я бы не оказался сегодня в некрасивом положении.

Я поднялся и прошел в спальню. Мои часы лежали на тумбе у кровати. Взгляд непроизвольно зацепился за пару алых капель на белоснежных простынях.

Надеюсь, девочка недолго будет оплакивать свою девственность. Я ведь предложил денег, компенсация, так сказать, моральная и физическая. Майя не взяла. Уважаю, что не продается. Осталось только не пить и со взрослыми дядьками в машины не садиться.

Каролина снимала квартиру на Патриарших. Я хорошо ей платил, а она любила и умела красиво жить. Почему нет? Взрослая, необремененная детьми и семьей женщина. Зарплату она получала не за роман со мной, а за профессионализм. Эффектная и ухоженная блондинка, с ней не стыдно выйти в свет, а когда открывала рот, уши в трубочку не сворачивались. Больше всего на свете я терпеть не мог глупых женщин. А еще не хотел, чтобы моя жена превратилась в затюканную домохозяйку, как у многих в диаспоре. Я чтил наши законы и традиции, но предпочитал идти своей дорогой.

– Приехал… – Каролина открыла мне и замерла у двери. Всегда яркая и сексуальная, даже рано утром встречала с идеальной укладкой, макияжем и на каблуках.

Мы оба современные люди, и узнай она о моем краткосрочном загуле, то скандал бы случился, но не до разрыва. Каролина понимала, как устроены мужчины, и не делала трагедии из случайностей.

– Ну что, – притянул ее к себе, – замуж за меня пойдешь?

– Пойду, – подставила алые губки.

В тот день мне казалось, что я сам определил свою судьбу. Я был в этом уверен.

Хрен там. Звонок брата через несколько недель – как удар в солнечное сплетение: дух вышиб и все изменил.

– Я заеду через пятнадцать минут, будь готов, – бросил в трубку Давид. Я знатно охренел.

Да, после смерти отца именно он стал главой нашей семьи, да и метил высоко – в сторону главного в диаспоре посматривал. Возможно, лет через пять-десять и станет. Я только за. Дела анклава меня интересовали в меньшей степени, но иметь близкого родственника при большой власти – отличный бонус.

– У меня совещание, – коротко ответил. – Что за срочность?

– Адель, тебе тридцать один год, а ты не научился гондон на член надевать, а?

– Не понял, – даже головой качнул. Это что за лошадиные предъявы?!

– Поймешь. Скоро все поймешь.

Я закруглил совещание и вышел из офиса. Достал сигарету и закурил. Машину оставил на парковке. Давид звучал слишком ясно: если мы куда-то поедем, то вместе.

– Куда путь держим? – открыл окно и дымил на московские улицы.

– К дяде Адаму, – бросил, входя в поворот. – Имя Майя тебе о чем-нибудь говорит?

Я задумался. Был эпизод, правда, документов я не спрашивал и настоящим ФИО не интересовался. Может, она Маша Пупкина, откуда мне знать?!

– Допустим, – медленно кивнул, выпуская сизое кольцо дыма.

– Допустим?! – неожиданно психанул Давид, агрессивно сигналя на светофоре. – Езжай, давай! – крикнул эмоционально. – Девочка утверждает, что беременна от тебя.

– Что?! – подавился сигаретным дымом. Да нет! Херня какая-то! Я же… Черт, я не помнил. Надевал презерватив или нет? Хоть убей, из памяти стерлось. Каролина пила таблетки, и в вопросах предохранения я ей полностью доверял. Детей мы обсуждали, но исключительно на перспективу. А с этой Майей… Не помню.

Даже если без колпака был, то вытащил вовремя стопроцентно! От меня еще ни одна баба не залетала! Неужели реакция подвела? Или девчонка решила на живот меня поймать? Хочет денег на аборт? Про замуж молчу. Это лютый бред. Ребенок должен рождаться в браке, любви и по обоюдному желанию.

У нас в диаспоре трепетное отношение к детям, но я не разделял мнение, что прерывание нежелательной беременности – это грех. Нет, наши татарочки должны рожать и быть пристроены. Даже если мужа нет, то помощь диаспоры обеспечена и никакого злословия – за этим Адам Даниярович, наш глава, следил четко. Но левая девица, с которой переспал по глупости, другое дело: ей прямая дорога на аборт.

– Почему о якобы моем ребенке ты узнал раньше меня? – спокойно поинтересовался. Я не считал целесообразным демонстрировать эмоции на публику. Этим я отличался от братьев – горячих татарских молодцов. Нет, головы у нас у всех буйные и непокорные, но я предпочитал тактику сдержанного продавливания, нежели яростной атаки. Так всегда выгода больше, а потери меньше.

– Потому что, – едко ответил брат.

Майя вроде работала на него и, вероятно, пришла жаловаться и просить. Ну или требовать и угрожать.

– Кстати, а причем вообще дядя Адам?

– Потому что фамилия у этой Майи – Хаматова, понял, да? – повернулся ко мне.

Блядь… Вот сейчас задница начала подгорать.

– Она из наших?

– Да, меня попросили ее взять на стажировку. У нее дед – один из старейшин. Ну ты… – покачал головой. – Я мог такой подарок от Амира ожидать, но от тебя, – в сердцах ударил по рулю.

Давид был расстроен. Он и сам женился по указке родителей и не раз заявлял, как ему претит все это. Теперь меня ждала похожая судьба. Дядя Адам умел брать за яйца. Наших девок таскать нельзя. Безнаказанно…

Мы приехали к особняку Адама Данияровича Загитова. Он хоть и возрастной мужчина, но в силе: выдал крендель с молодой женой и заделал ей детей, только со старой не развелся.

На моей памяти это первый случай многоженства в диаспоре. Нам Аллах разрешал иметь до четырех жен, но в реалиях современной Москвы это нецелесообразный бред. Для чего? Ну никто из нас не султан: дворцами и гаремами не располагал, поэтому чур меня от четырех жен. А вот двух… Чувствую, у меня могла вырисоваться презабавная перспектива.

– Ты не отрицаешь, что девушка была чиста, когда легла с тобой? – дядя Адам был очень осведомлен.

– Не отрицаю.

Чернить девочку не собирался. В любом случае мне засадят по самые помидоры, а у Хаматовой идеальная репутация. Даже Давид не мог ничего плохого сказать, хотя у него в офисе каждая вторая из молодок – бывшая или будущая блядь.

– Адель, – дядя подался ко мне, – ну она девчонка совсем, ну а ты что?! Неужели не мог предотвратить такие последствия? Не мальчик же!

– Дядя Адам, – вмешался Давид, – все же можно решить. Девочке всего двадцать, какие ей дети?!

– Лота вышла за тебя тоже в двадцать и родила в первый год брака, – парировал Адам Даниярович.

– Да ладно, – Давид пытался качать, но наш дядька в этом плане принципиальный. Он главный человек в диаспоре: на него смотрят, равняются, уважают, но могут и бунт поднять, если перестанет блюсти интересы членов общины. А честь девушки для наших – не пустой звук. Нет, в трусы никто ни к кому не лез и не требовал девственницами замуж выходить, но залет – это всегда залет.

Я молчал, не спорил и не пререкался, наоборот пытался соображать быстро, взвешивать шансы и прикидывать возможности. Могла ли девчонка специально все это подстроить? Семья там не ахти какая в плане влияния и ресурсов. Майя точно не завидная невеста, но она молодая и красивая. Фертильная, что тоже важно. Она точно была неопытна в постели, и дело совсем не в плеве. Сейчас врачи умели даже на шлюху с трассы целку натянуть. Нет, в девочке была невинность. Другой вопрос, что ни она, ни ее девственность, ни этот ребенок мне не нужны. Но… Мои желания уже не так важны. Это вопрос чести.

– Ну что скажешь? На аркане тебя в мечеть потянем или сам? – строго спросил Адам Даниярович.

– Я жену будущую могу увидеть?

Обозначил планы четко. Деваться некуда – жениться придется, но ведь ничего не вечно под луной. Своего ребенка, тем более чистокровного татарина, не брошу, но можно устроить не совсем настоящий брак, а потом развестись. И овцы целы, и волки сыты.

Нужно поговорить с Майей: понять кое-что, позицию ее прощупать, а потом решить, как все устроить. Я Каролину люблю и обязательно женюсь на ней, но ей придется меня немного подождать…