Сюрпризы этого дня

Утро четверга. 7:30 утра

Утром четверга я проснулась от некой вибрации, которая проносилась по всему телу и даже меж ребер. На секунду мне показалось, что душа начинает покидать меня, но болезненно раскрыв глаза, осознала, что это оказался всего лишь телефон, который разрывался от звонков. Звонит Элли.

Многое я представляла в голове, но то, что моё утро может начаться именно с такой новости, я просто не могла даже и ожидать. Столько много времени прошло с нашей последней с ним встречи. Думала, что встречусь с ним на вечеринке, дабы только поздороваться. Но похоже все и того интереснее. Эл сказала, что Брайан зовет нас к себе домой. Хочет, чтобы мы помогли ему организовать вечеринку. Мне не хочется, но я согласилась. Мы с Брайаном не виделись с выпускного вечера. В тот злополучный вечер мы с ним немного даже повздорили.

Мы договорились, что Эл заедет за мной ровно в десять утра на своем белом джипе, который она получила на восемнадцатилетние от матери. У семьи Лоурен был договор: если Элли оканчивает среднюю школу на все четвёрки без вмешательства денег, то взамен получает ключи от новенькой и прилично дорогой тачки. Но для Эл окончить школу без троек было немыслимо, поэтому машина досталась ей просто так. Говорила, что она отхватила тачку авансом на будущий год, где она уже точно возьмётся за ум. Прошёл год, но так этого и не произошло. Патологическая, но моя любимая врунья.

Приняв водные процедуры и впопыхах допивая полу-холодный кофе, я надеваю джинсовую куртку и пытаюсь быстро подвести губы тёмным карандашом бабушки. Иногда посматриваю за женщиной в телевизоре, которая ведет тупые утренние новости. Мое каждое утро проходит с новостями. Включаю, чтобы узнать погоду на сегодня, а потом тупо выключаю. И иду по делам.

– Бабушка, ты дома. Поможешь найти шарф? – воздух заметался у меня в легких, в животе и даже в ушных перепонках от того, что не могла найти свою белую майку с вышитыми белыми розами на спине, которую вчера закинула на стирку.

Эл любит являться прямо точь в точь в назначенное время, поэтому, чтобы не заставлять ждать Эл за дверью, я уже бегу по лестнице, натягивая на ноги бордовые высокие ботинки.

– Ба, если ты все же дома, то я уже ухожу! – кричу я и выхожу на улицу.

Рядом с нашим палисадником, где в данный момент цветение такое же, как и мое настроение, я замечаю свою бабушку, которая о чем-то разговаривает с Эл, сгибаясь от смеха пополам. Последнее, что слышу, подойдя ближе, это: «Простите, Августа, но нам с Дженни нужно уже ехать». Эл садится обратно в машину, а моя бабушка отстраняется от автомобиля. Широко улыбаясь нам на прощанье, поправляя челку, которая вечно падает на лоб.

– Развлекитесь вдоволь, – желает бабушка, удаляясь ко входной двери с пакетом для сэндвичей в руках. Скорее всего в пакете были высушенные листья мяты, или же сливочное масло, которое она покупает в соседнем магазинчике через дорогу с голубой железной дверцей. Там самое вкусное, говорит она.

Хлопаю дверью автомобиля, и область коленок начинает жутко холодеть. Джинсы покрываются секундным паром и все исчезает.

– Ну, готова?

Элли бьет рукой по кожаному рулю.

– К чему готова?

– Ни к чему, забудь.

Наконец стронувшись с места, мы направились прямиком к месту назначения. А именно – к дому Брайана Нестерли, который живёт с недавних пор где-то на окраине города. Сначала мы проехали вдоль моей улицы, где деревьев выросло больше, чем рождаемость в Африке, а затем вынырнули на проезжую часть, по видимому, зацепив мусорный бак, ибо позади что-то перевернулось со скрежетом металла.

– Миссис Чайлд все такая же энергичная и милая, как прежде, – говорит Эл, а на губах сверкает прозрачная помада. Когда яблочный пирог мажут сиропом, он светиться точно также.

Я вдохнула приторный запах салона. Почти всю дорогу смотрела в окно: на мелькающие деревья, которые приносились мимо нас с такой скоростью, что сосчитать их было просто невозможно; на снег, который прилипал к стеклу; на крыши практически одинаковых домов, которые были покрыты тонким слоем снежной пелены только в некоторых местах. В салоне машины тихо играла успокаивающая музыка 90-годов, отчего у меня снова просыпалось дикое желание спать и медленно погружаться в прошлое. Только по одной причине, не хотела бы я возвращаться в прошлое – мои родители. Я даже думать не хочу о том, что они снова могут умереть.

– У Брайана должно быть будет куча народу. И парней-качков, – намекает Эл, чтобы я наконец начала знакомиться с мужским полом следя за дорогой и иногда посматривая на соседнюю полосу. Проигнорировав только что услышанное, я сказала:

– Мы со всем разберемся, не переживай. Ведь не напрасно Брайан попросил именно нас. Это лишь вечеринка. Праздник.

Листала журнал. Нашла его между сиденьями. В этой машине я не впервые, потому давно выучила все возможные места, и что в них может находиться. Обычно, между сиденьями бывают карандаши для глаз и бутылки допитой колы.

– Будь веселее, – Эл стала изображать стиль подбитого фламинго, который отчаянно пытается доковылять до океана. В танцах она не мастер, м-да.

– Я просто не выспалась, – держала губами не зажженную сигарету. – Есть у тебя зажигалка?

– Сегодня мы должны хоть немного оторваться от этой однотонной жизни и повеселиться на радость себе. Себе и только себе, – твердит Эл, проигнорировав мой предыдущий вопрос, будто хочет отплатить мне той же монетой.

Подруга затормозила у большому белого дома. Неподалёку от лесной чащи. Элли была тут прежде? Так быстро нашла его дом.

– Нужно развеяться. Между прочим, вчера я так и сказала, – я выбросила из окна сигарету, которую так и не успела поджечь.

Во дворе огромного белого дома стояла знакомая мне машина. На этом синем «Форде» приезжал в школу Брайан, когда отец его бывал в командировках. Это машина его отца.

Мы поспешили ко входной двери, захватив с собой только самые необходимые вещи: телефон и активированный уголь из бардачка, если вдруг начнёт воротить живот, в чем я уверена почти на сто процентов. И таблетки от головы, выписанные мне врачом. На самый ужасный случай.

– Надо бы Брайану сменить цвет своей тачки, а то этот… совсем выцвел. И некрасивый… Да ведь?

Элли обернулась на темно-синюю машину, которая стояла под белым, – от вчерашнего снежного бурана, – большим деревом.

– Машина не его, а отца.

Трижды постучала в деревянную дверь. Спустя пару секунд дверь вдруг отворилась. Перед нами пристала женщина средних лет с каштановыми кудрявыми волосами до плеч, в белой рубашке и совсем не в домашней обуви. Она оглянула нас пронзительным взглядом, а потом спросила:

Конец ознакомительного фрагмента.