Читать бесплатно книгу «Виновата судьба. Жить и умереть – это закон. Иметь дело с судьбой – нечто очень сложное…» Оливера Моргана полностью онлайн — MyBook
image

Думаю, многие бы подумали, что Эл в свою очередь не очень умна, что оказалось бы правдой, но без Элли моя жизнь просто не имела бы смысла на существование. В трудные для моего детства дни, она часто оставалась с ночевкой у меня дома, стараясь всеми способами избавить меня от чувства никчёмности и одиночества: игры, переедание мороженого и фильмы ужасов, что помогали переносить сладкий привкус страха внутри. Мы подолгу могли смотреть в потолок и разговаривать до самого утра, пока стены не перекрашивались из черного в бледно-синий цвет. Помню, отворачивались друг от друга и быстро закрывали глаза, когда чувствовали, что бабушка вот – вот войдёт в комнату, проверить спим мы, или же снова смотрим телевизор до красноты глаз, как она всегда говорит. Затем, снова начинали шептаться, пока сон не заставлял наши тела замкнуться в плену теплого одеяла. Если пол в коридоре начинал скрипеть, значит жди беды – бабушка на подходе. Бабушка всегда ругалась, что я мало сплю. А теперь только и ждет, чтобы мы вместе посмотрели фильм в глубокую ночь. У нас дома даже хранятся семейные фотографии с моря, куда мы с родителями несколько раз брали и Эл. Мы тогда только и делали, что пугали морских жителей. Это я сейчас рассказала то, что было для меня спасательным кругом. Круг этот недавно сдулся, но пассажиры корабля все же спаслись…

2 часа дня.

Остановилась у уличной сувенирной лавки. Стала присматривать себе браслеты, разноцветные камушки, и все, что попадалось на глаза. Я просто обожаю подобные штучки. Мне очень понравился одна веревочка с бледно-белым камушком, напоминающий огромную крупицу соли. Отложила цепочку в карман своей куртки и двинулась дальше, когда расплатилась с миловидным продавцом. Хочу подарить эту подвеску позже Элли.

– Догоняй! – кричит Элли.

Догнав подругу, которая только что завернула за угол, я столкнулась с мужчиной лет тридцати грудью. Он недовольно отступил в сторону, махнув на меня рукой и продолжил двигаться в первоначальном направлении, даже не подумав о том, что все могло получиться точно как во французских фильмах про любовь. Кольца на пальце не было, а значит у меня были все шансы выйти за него замуж. Эта мысль со временем становится не желанием, а мифом.

– Ты сейчас в отношениях? – Эл почти трогает руку своего бывшего парня. Мы пришли в кафе, где была назначена встреча, пару минут назад, а Элли уже заводит такие темы. Парень смущается. А я сижу рядом с подругой и пытаюсь не взорваться красной краской. Мне так стыдно за поведение подруги.

– Нет, – ответил высокий парень в теле.

– А вот у меня уже появился парень!

– Ты молодец, – говорит он, откашлявшись себе в руку. Мне этот мальчик нравится гораздо больше, чем Пит. Он мил в отличие от Пита. И в отличие от Пита, на его лбу не горит надпись: «Я готов изменить тебе хоть сейчас».

Мы покинули кафе втроем спустя час беседы. Элли покинула кафе довольная. Парень в джинсовой безрукавке – удивленным. Я – умирая от зависти и стеснения.

Спустя час.

Смотрела в большое панорамное окно, по которому капли дождя играли на перегонки. Мы решили навестить Ванду – тетю Элли, которая, сколько ее знаю, всегда работала здесь. Сказать честно, пришли мы сюда не для того, что увидеть Ванду, а чтобы поесть блины с черничным мороженным, которые делают только в этом заведении. Больше нигде никогда таких не видела.

Почему она так смотрит на меня?

Ванда уже десять минут не спускает с меня взгляда, тыча длинными ногтями в свои карты. Она гадает. Хочет навести на меня порчу? Соприкоснувшись с Вандой взглядами, она все же перестала тупо смотреть на меня и сдалась – неуверенно подняла тёмную руку вверх, показав жест приветствия, или же просто дала понять, что она все еще здесь.

Пришло сообщение на мой телефон:

«Долго не гуляй. Мы сегодня хотели вместе посмотреть мой любимый сериал, надеюсь ты не забыла?»

Закончив печатать ответное сообщение для бабушки, я вновь обратила внимание на Элли, прослушав все, о чем она толковала минуту ранее. Услышала только вот это:

– Знаешь, а ведь завтра у Брайана вечеринка.

Брайан Нестерли – наш общий друг со школы. Он встречался чуть-ли не с каждой поперечной девушкой. Со всеми, кроме меня и Эл, конечно же. Ведь дружба остаётся дружбой? На первых уроках он обнимался с Дорис Клифф; на четвёртом с Джиной Уиттл, а после уроков, посреди парковочного места, флиртовал с девушками, которые сходили от него с ума, точно как шопоголики балдеют от новой коллекции топиков, когда на них вешают бирки с огромной скидкой. Была такая тактика: флиртуешь с одной – остальные становятся в очередь и образуется армия дур, которые не теряют надежд на счастливые отношения с привлекательным парнишкой. После окончания школы, мы стали реже видеться, но все же, связь поддерживали. Он, приятной внешности брюнет с чёрными глазами и коричневыми волосами, челка которых вечно поднята вверх.

– Да, я слышала, – ответила я, будто и вправду слушала её все это время. Воткнула пластмассовую ложку в ванильное мороженое.

– Ты пойдешь?

– Думаю, что да. Я могу с ума сойти, если проведу снова весь день дома, сидя в четырёх стенах комнаты.

Эл лишь неловко пошутила, сказав, что безумие становится намного красочнее, если добавить в него такой красивый цвет, как голубой. Она имела ввиду оттенок моей комнаты. Комната у меня вся голубого цвета, если не считать потолка. Он белый.

– Да, но радости мне от этого никакой, – ответила я, попутно зевая. Всю дорогу хотела спать. Наверное, не стоило читать так много вчера ночью. Купила себе новую книгу в магазине напротив бывшей и родной школы. Не про любовь.

– Дамочки, – послышался голос позади меня. К нам неожиданно подошла Ванда. Я даже немного перепугалась. Она прижала журнал для записей важных дел к области сердца, напевая мелодию.

Меня всегда интересовало, почему кожа Ванды латиноамериканского оттенка, а все её родственники белые? Может, она родилась под жарким июльским солнцем и пробыла под ним неделю? Звучит довольно смешно, если бы я не хотела так яро спать.

– Чо делаем? – спросила Ванда, как всегда в своём репертуаре.

– Часто скучаем. Иногда грустим, а затем хочется умереть, – зевает Элли.

– Дженнифер, как ты поживаешь? – странным акцентом спросила она, касаясь моей руки будто трогает ядовитую жабу.

– Нормально.

Я покривила губами.

– Мы наверное уже пойдём, – Элли начинает искать свой телефон, окатив меня взглядом, который нёс замысловатый, но понятный подтекст – пора валить отсюда.

Я тоже не стала томить. Встав из-за стола, взяла пальто, которое лежало на плетённом столике. Ну, каждый наверное встречал в своей жизни столы, которые выполнены в стиле лесной корзинки. Так вот, здесь они как раз такие. Пару лет спустя, эти столы не поменялись, что меня вообще-то радует. Люблю когда все остаётся так, как было.

– Окей, – на секунду запнувшись, сказала Ванда, сверля меня своими зелеными крупными глазами. Отступила на несколько шагов от стола, но продолжала сверлить меня взглядом. Так, будто бы меня через пять секунд переедет грузовик. На лице её зажглась вдруг улыбка. Что это было?

Я накинула себе на плечи пальто и вышла из кафе.

«Почему она на меня так таращилась?» – единственный вопрос, которым я задалась в тот день. Она всегда бывала немного странновата, но сегодняшний день был один из тех, о которых потом хочется думать целый день. А может быть, мне просто показалось?

8 вечера.

Темнота охватила буквально все. Не считая ярких кривых фонарей. Прогуливалась по темной улице, где земля изливалась красной от светофора краской, позже жёлтой и наконец зеленой. Пару раз столкнулась с прохожими плечом, тихо пуская извинения им вслед. Голова шла кругом. Почти как два дня назад.

– Чертов март! Будь он проклят! – визжит девушка, что только что провалилась ногой в сугроб.

Промерзшим асфальтом пахло повсюду, что мне даже захотелось вернуть Рождество – один из самых моих любимых праздников. Атмосфера хвои, горячий чай, предвкушающие волшебства и песни у камина – это то, ради чего и стоит ждать декабрь.

Пьяные мужчины, качаясь из стороны в сторону, неразборчиво мямлили себе под нос буквы. Шли в обнимку друг с другом, не замечая никого и ничего. Собаки лаяли на кошек, что забрались на голое дерево. А мой светлый дом испускал вкусный запах томатного соуса. За минуту до того, как оказаться дома, на кухне, я могла наблюдать за всем этим.

Провела рукой по сетчатому забору и почти обожглась – сетка была такой холодной, что кажется, готова была разбиться на миллионы металлических осколков.

Спрятав руку в рукав пальто, я направилась к дому.

– Запах обещает, – я вдохнула в себя аромат родного дома, щурясь, чтобы разглядеть бабушку. Зрение подводит меня уже несколько лет. А очки мне не идут. В очках я выгляжу как высокомерная самка крота.

Бабушка тотчас вынула противень из духовки и положила ее на длинный круглый стол.

– Обещает, – откликнулась бабушка. Это у нас такой ритуал. Когда ужин пахнет очень вкусно, значит, он обещает исполнить твою мечту. Если мечты на тот момент не оказалось у тебя в голове, значит запах обещает набить тебе желудок. Да, это странно и смешно, но моя жизнь страннее вдвое. Что не придумаешь ради того, чтобы пытаться продолжить жить как в ни в чем не бывало. Этот «ритуал» что-то на подобие слова «забедать».

Бабушка повела краем губ, и почти незаметные морщинки у глаз стали теперь очень заметные.

– Будешь ужинать?

– Конечно.

Направилась в ванную.

– Как волчица?

Бабушка сбросила пакет с мусором под окно первого этажа.

– Почти как волчица! – ответила я, обернувшись.

Промыв лицо теплой водой, подняла голову к зеркалу и глянула на свои красные щёки, по которым неслись прямо вниз слезы… или вода – я хорошо не разобрала. Прежде, я настолько часто плакала, что теперь вся жидкость для меня в какой-то мере – слезы. Сказала несколько важных слов самой себе, а потом покинула ванную, плотно захлопнув за собой дверь, чтобы беды, (я так хотела думать) снова не застали меня врасплох. Не погнались впредь за мной.

За ужиным столом мы с бабушкой обговаривали все приходящие на ум темы. Начиная с самых важным и заканчивая самыми нелепыми. Например, я узнала, что скоро со свадьбы бабушки с дедушкой исполняется сорок два года, а ещё через пару недель – мой день рождения. О том, что 27 апреля мой день рождения, я знала лет с шести. И последние несколько лет никогда не радовалась этому.

После ужина мы уселись на большом диване с черствым чехлом и стали смотреть бабушкин сериал, который она обожает больше меня, кажется. Главная героиня сериала – одинокая медсестра, жаждущая великой любви. А находит она её, влюбляясь с своего тяжелобольного пациента по имени Ральф, у которого оказывается, имеется двое детей от первого брака с богатой дамочкой.

После завершения первой серии, я во время рекламы подумала, что это страдальческое кино уж точно не для меня, поэтому ушла к себе, предупредив об этом заранее свою вздыхающую бабушку, которая не может просто так смотреть ни одну мелодраму без эмоциональных выплесков сострадания.

Покрывало на моей кровати было на половину темное, а на вторую половину – светлое с длинной фигурой крыши, которую рисовал лунный свет из окна.

Включила ноутбук. Приготовилась говорить. Миг – и появляется окошко с Эллисон Лоурен в главной роли. Она уже успела переодеться в домашний прикид: на ней была надета кофта с множеством пингвинов, у которых на головах висели разноцветные шапочки.

– Дженн? Ты где? – глупо вглядывается в камеру Эл. – Слушай! Надеюсь алкоголь тебе не противопоказан? Это важно!

Подруга разваливается на стуле и расслабляется.

– Я пью только по поводу, ты знаешь. А что?

Недавно жизнь сделала акцент на том, что научила меня всего одной грязной зависимости. Алкоголь я употреблять к счастью не начала, что удивило и порадовало бабушку и порой даже меня.

Элли переждала несколько секунд, а затем предупредила меня о том, что собирается выпить со мной в знак того, что завтра мы официально лучшие подруги в течение уже многих лет. За это время столько всего успело произойти. В основном, меня с Элли связывают только хорошие воспоминания. Такие как: шумные вечеринки в средней школе, где даже сломанная ваза считалась на удачу, сопровождаясь весёлой похвалой и дружеским ударом по плечу; нескончаемые дружеские поцелуи с ней же. Но бывали и не очень хорошие. Например, когда впервые поцеловалась с мальчиком, не видя его лица, что потом стало моим постыдным клеймо на будущий год. Я никогда не целовалась, если не считать того раза. Меня заставил пойти на этот шаг алкоголь. Мне уже двадцать лет, но я все еще девственница. Этим парнем оказался «Сливочный Билли», который облизывает рожок так пошло и противно, что потом хочется блевать несколько раз по дню. Самый ужасный день, не считая моей нынешней жизни.

– Я и забыла уже, – я устало потянулась в кресле, откинувшись на спинку и положила ноутбук себе на колени. Будь тут бабушка, снова сделала бы замечание, что у меня может появится заболевание в желудке, или же немного ниже.

– Как ты могла? – трагически шепчет Эл, приложив тыльную сторону руки ко лбу. – Черт, да, мне об этом тоже напомнила мама, представляешь? Она вечно записывает что-то в блокнот, обводя потом вокруг даты красный круг.

Подруга снова начинает смеяться. Так легко и жизнерадостно, что на душе становится на одну гнилую дощечку меньше.

– Скорее всего, это был день знакомства с моей матерью. Ведь именно в этом день познакомились и мы с тобой, – заметила я.

Прежде, наши мамы были очень дружны. Бабушка рассказывала, что они всегда ходили по магазинам вместе, заранее об этом договариваясь по телефону. В тот период мы с Элли были ещё совсем малютками. Счастливыми. Счастливой. Я.