Водитель быстро домчал его по указанному адресу. Здесь, в двух шагах от супермаркета, в блочной пятиэтажке обитала Анжелка. Прежде чем отправиться к подруге, Вадим зашёл в магазин. Он купил себе минералки, фруктов для девочки и шампанское – Анжелка его обожала. На улице он не удержался и залпом опустошил бутылку с водой. На какое-то время это принесло облегчение.

Во дворе дома на детской площадке играла Вика. В розовой панамке и в коротком платьице такого же цвета, девочка увлечённо копалась в песочнице вместе с другими детьми и не заметила его появления. Зато Вера Алексеевна сразу узнала Вадима – её губы растянулись в приветливой улыбке. Он поздоровался и кивнул головой в сторону подъезда, как бы спрашивая молчаливым знаком, есть ли кто дома. Получив утвердительный ответ, быстро поднялся на третий этаж и нажал кнопку звонка.

Дверь открылась почти сразу. Анжела стояла в длинном, до пят, узорчатом сарафане на тонких бретелях, её каштановые волосы были собраны на затылке в густой конский хвост. В руках она держала открытый тюбик губной помады. Девушка явно собралась куда-то уходить.

– Привет, – сказал Вадим, протягивая с порога шампанское. – Я, кажется, не вовремя?

Она медленно взяла у него из рук бутылку.

– Что же не позвонил? – вместо приветствия ответила она.

– Я думал, меня и без звонка ждут.

Анжела шире распахнула дверь, пропуская его в прихожую. Он вошёл. В помещении сильно пахло жареной рыбой. Вадим поморщился – с детства не любил этот запах. По каким-то едва уловимым приметам понял: подруга сегодня не в духе.

– Что-то случилось?

Анжела невозмутимо пожала плечами.

– С чего ты взял?

– По тебе вижу.

Она немного помолчала, затем повернулась и пошла на кухню. Вадим разулся и, проигнорировав тапочки, последовал за ней. Здесь запах рыбы чувствовался особенно сильно – на плите он заметил накрытую крышкой сковороду.

Анжела поставила шампанское на стол. Повернувшись к Вадиму спиной, она обхватила плечи руками и неподвижно застыла у окна. Он положил пакет с фруктами рядом с шампанским. Затем приблизился к девушке, обнял за плечи и развернул лицом к себе. Её взгляд был опущен, она молчала.

– Анжел, что с тобой? – спросил Вадим.

Она слабо покачала головой, потом подняла на него серые, слегка подкрашенные глаза. В них стоял живой укор.

– Ты пропал на целую неделю – ни звонка, ни весточки. А теперь явился как ни в чём не бывало и спрашиваешь, что со мной!

Он убрал руки. Это что-то новенькое! Так она его ещё никогда не встречала.

– Раньше тебя это устраивало.

– Это было раньше.

– Что же изменилось?

– Ничего. Совсем ничего. А уже год прошёл.

Понятно. Кажется, у них наклёвывается взрослый разговор. И почему именно сегодня – вроде бы ничто не предвещало? Неужели это жара так на всех действует? Он вздохнул:

– Анжел, какая муха тебя укусила?

Вместо ответа Анжела схватила с подоконника пачку Vogue и нервно закурила. Он стоял рядом и смотрел, как дрожит зажатая между пальцами тонкая сигарета.

– Вот скажи мне, Вадик, – наконец произнесла девушка, – зачем ты пришёл?

– Соскучился, – ляпнул он первое, что пришло на ум.

– Скучают, когда любят. А ты ни разу не говорил мне, что любишь. Верно?

Вадим опустил голову.

– Молчишь? А хочешь, я сама скажу, зачем ты явился? – продолжала Анжела. – Да просто потрахаться… А что, очень удобно. Когда захотел – пришёл, надоело – ушёл. Никаких тебе забот и обязательств.

Её грубая «правда» неприятно резанула слух.

– Анжел… – начал было Вадим, но она повелительным жестом пресекла его попытку.

– И сколько ещё будет продолжаться эта неопределённость? У меня, если ты заметил, ребёнок растёт и всё видит. А через два месяца мне стукнет тридцатник – и что тогда? Между прочим, Вадик, ты тоже не мальчишка – пора бы уже научиться принимать решения.

Девушка снова затянулась, выпустив сигаретный дым прямо ему в лицо. Он не отстранился, только моргнул.

– Анжел, я тебе никогда ничего не обещал, так ведь? – ответил он. – Какие могут быть претензии?

– Я надеялась, ты со временем полюбишь меня, оценишь. Но теперь вижу, это не так. Видимо, я и мой ребёнок недостаточно хороши для тебя.

– Не смей вплетать сюда Вику! Если хочешь знать, я к ней очень привязался.

– А ко мне?

Он подошёл к окну, устремив взгляд на крышу соседней пятиэтажки.

– Прости, я не готов к этому разговору.

– Ещё бы! Ты ведь настраивался на секс, а тут такой облом!

Вадим накрыл рукой бившуюся о стекло муху, поймал и выпустил её в распахнутую рядом створку окна.

– Знаешь, – медленно сказал он, поворачиваясь к девушке лицом, – когда я сюда шёл, я думал о нас. Но вся беда в том, что ты слишком торопишь события. А мне нужно время.

Анжела сердито ткнула окурком в пепельницу.

– Сколько: неделя, год, два? Но я не могу столько ждать. И вообще, для чего тебе время, чтобы понять, нужны мы тебе или нет? А если всё-таки нет?!

Неожиданно Вадиму стало всё предельно ясно:

– Это отставка?

Анжела немного помолчала, потом потянулась за новой сигаретой.

– Ты прекрасно знаешь, как мы с Викой к тебе относимся. Сам решай, что это.

– А почему такая спешка, и почему именно сегодня? У тебя появился кто-то ещё?

Анжела опустила руку с сигаретой и посмотрела вперёд.

– Да. В моей жизни появился человек, который готов жениться на мне хоть сейчас.

Вадим слабо кивнул головой:

– Понятно: паровоз на запасном пути.

– Что? – не расслышала его Анжела.

– Ты всё правильно делаешь, – сказал он. – Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.

По большому счёту Анжелка права. Ребёнку нужна семья. Отец, который не исчезает по утрам из дома на несколько дней. Покупает игрушки, балует, а по выходным выводит жену и дочку гулять в парк. Вадиму нравилась Вика – живая, непосредственная, не в меру любознательная и очень самостоятельная. Если когда-нибудь в будущем у него будет дочка, он бы хотел, чтобы она походила на Вику. Дай бог, если Анжелкин избранник по-настоящему полюбит девочку и найдёт с ней общий язык.

Впрочем, и сама Анжела вполне заслуживала счастья. Собственно, что он о ней знает? Только то, что она окончила торговое училище и теперь работает в дорогом бутике, предлагая капризным модницам дублёнки и шубы. Да, она очень общительная, миловидная, обожает Киркорова и искренне рыдает над сопливыми сериалами о любви. В её жилах течёт украинская кровь – может быть, поэтому Анжелкины борщи, котлеты и вареники отличаются бесподобным вкусом. Были, конечно, у неё и недостатки. Она любила командовать, указывая, кому, что и как нужно делать. А когда начинала занудствовать, Вадим просто собирался и уходил. Впрочем, о вкусах не спорят, и вполне возможно, что её будущий муж будет только рад приносить по команде тапочки и преданно заглядывать в глаза.

– Вадька, – позвала Анжела, – хороший ты парень: добрый, самостоятельный, но… слишком уж независимый. А мне нужна стабильность. Думаю, ты не готов мне её дать.

– Штамп в паспорте ещё не гарантия стабильности.

– Я знаю. Но в отношениях между мужчиной и женщиной всегда есть тот, кто любит, и тот, кто позволяет себя любить. Любви с меня хватит – теперь и я хочу быть кем-то любимой. – Она грустно посмотрела на него. – Когда-нибудь, Вадик, ты меня поймёшь.

Вадим проследил взглядом, как девушка затушила в пепельнице очередной окурок, и напоследок сказал:

– Завязывай с курением, у тебя дочь растёт. Какой ты подаёшь ей пример?

Он направился в прихожую, влез в ботинки и уже собирался было навсегда покинуть эту квартиру, как вдруг Анжела окликнула его. Он замер.

– Вадим… Неделю я могу подождать.

В её голосе проскользнула неприкрытая надежда. Бросив на девушку взгляд через плечо, Вадим с улыбкой произнёс:

– Желаю удачи.

И тихо закрыл за собой дверь.

На этот раз Вика его заметила и, забыв об игрушках, побежала навстречу.

– Привет, подруга, – сказал он, когда детские ручонки доверчиво обвили его шею.

– Дядя Вадик, ты к нам насовсем?

И ребёнок туда же! Просто так с ходу и не сообразишь, что ей ответить.

– Видишь ли, – он поднял глаза и встретился взглядом с Верой Алексеевной. – Я сегодня уезжаю. Очень далеко.

Девочка разочарованно заглянула ему в лицо:

– А когда вернёшься?

Вадим вздохнул. Как же ей объяснить, чтобы она всё поняла и не расстраивалась?

– Вика, смотри: Джек гулять вышел, – выручила его Вера Алексеевна.

Из соседнего подъезда показался полноватый лысый мужичок с белым пуделем на поводке. В пасти собака держала маленький мяч. Завидев пса, девочка поспешила к четвероногому приятелю. Вадим поднялся.

– Значит, уезжаешь? – понятливо переспросила Вера Алексеевна.

Он развёл руками:

– Так уж получилось. Спасибо вам за всё и… прощайте.

Не оборачиваясь, он зашагал прочь со двора.

Странно, но сейчас Вадим испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, разрыв с любовницей разозлил его. Но это скорее оттого, что по его самолюбию беспардонно проехались на большом асфальтоукладочном катке. Всегда неприятно, когда тебя отшивают.

Вторым его ощущением было облегчение. Ситуация давно зашла в тупик. Вряд ли бы он смог связать свою дальнейшую судьбу с Анжелой. Во всей этой истории Вадим жалел только малышку. Ребёнку ведь не объяснишь, почему взрослые порой ведут себя так странно. А Вика сильно привязалась к нему. Именно по отношению к девочке он чувствовал себя сейчас настоящим предателем.

С этими невесёлыми мыслями Вадим возвращался домой.

Городу, в котором он жил, в сентябре исполнялась круглая дата. Об этом событии напоминали красочные юбилейные плакаты, развешанные чуть ли не на каждом углу. По историческим меркам совсем ещё молодой город. Почему-то здесь любят снимать свои картины маститые режиссёры и сюда частенько приезжают с концертами известные актёры и музыканты. За последние несколько лет город очень сильно изменился, разросся – новые высотные дома, современные бизнес-центры, магазины.

Но, несмотря на усиленное строительство, здесь сохранилось много довоенных построек и старых микрорайонов. В одном из таких мест и жил Вадим.

Двухэтажные кирпичные здания с ветхими балконами занимали целые кварталы, и его родной, утопающий в зелени дворик находился как раз в окружении трёх таких домов. Со стороны дороги к ним нагло примкнула блочная пятиэтажка.

Почти в центре двора над густыми зарослями сирени возвышалась полусгнившая голубятня, а рядом стоял грубо сколоченный столик, за которым соседские мужики частенько распивали самогон и до полуночи резались в домино или карты. Шумная компания из четырёх человек и сейчас была там. Во главе с отчимом.

Вадим приблизился к своей двухэтажке. У подъезда в тени крыжовника развалился Тайсон. При виде знакомого лица пёс, не поднимая головы, вяло стукнул по земле хвостом.

– И я рад тебя видеть, – сказал Вадим.

В комнате, как и предполагалось, стояла невыносимая духота. Ни малейшего дуновения ветерка в распахнутую настежь балконную дверь.

Он принял холодный душ, плотно задёрнул шторы и с удовольствием растянулся на диване. Несмотря на жару, ему удалось задремать. Пробудился он оттого, что в мобильном телефоне сработал будильник. Вадим лениво приоткрыл глаз – семь пятнадцать.

Он поднялся, натянул брюки и пошёл на кухню. Мать хлопотала над кастрюлями, собирала на стол. Вкусно пахло жареной картошкой. На табурете в трусах и белой майке, широко расставив волосатые ноги в резиновых сланцах, сидел отчим. Он заплетающимся языком рассказывал о каком-то Славике, который недавно отравился палёной водкой. Наградив Вадима тяжёлым мутным взглядом, снял со стола локоть и попытался выпрямить спину.

Вадим склонился над раковиной и припал губами к крану с холодной водой.

Мать слегка шлёпнула его полотенцем по плечу:

– Сколько раз говорила: возьми кружку.

Он вытер мокрые губы тыльной стороной ладони.

– Так вкуснее.

– Да плевал он на тебя, – вклинился в разговор Василий и грязно выругался. – Вырастила сыночка на свою голову – вытворяет, что хочет!

Его грубый комментарий заставил Вадима резко обернуться.

– А ты на меня косяки-то не кидай, – продолжал бубнить отчим, раскачиваясь на табурете. – Я тебя не боюсь. Живо в тюрягу упеку!

Вадим сделал шаг в его сторону. Отчим воспринял это движение как угрозу и неловко отстранился назад. Табурет под ним зашатался – не удержав равновесия, Василий с грохотом упал на пол. Мать тут же встала между ними.

– Вадик, не надо, не связывайся с дураком! Пожалуйста!

– Это кто здесь дурак? – кряхтел отчим, пытаясь встать на четвереньки. – Это твой сыночек дурак! Ему давно жениться пора, а он всё на твоей шее сидит.

Обидная фраза прозвучала, как удар хлыста. Да что они сегодня все – сговорились, что ли? Надеясь, что его взгляд получился достаточно гневным и презрительным, Вадим развернулся и вышел из кухни.

– Сынок, – мать бежала следом, – тебе покушать принести в комнату?

Дожили! В собственной квартире никакого житья не стало. Год от года всё хуже и хуже. И куда матушка смотрела, когда прописывала сюда этого идиота? Теперь ничего с ним не сделаешь – полноправный хозяин, чёрт бы его побрал! А ведь раньше им с матерью так хорошо было вместе. Одиннадцать лет после смерти отца они жили вдвоём. Душа в душу. А потом появился Василий.

До сих пор непонятно, что могла найти мать в невысоком коренастом мужике, который был моложе её на пять лет? Он приехал сюда из Мордовии, работал слесарем в автобусном парке и жил в какой-то старой общаге. Кроме бутылки, телевизора и своих железок, ничем не интересовался.

Василий был полной противоположностью отца Вадима. Но тем не менее, повстречавшись с ним около года, мать вышла за него замуж. Отчим и раньше-то не отличался светскими манерами и мягким нравом, а после свадьбы совсем изменился. Стал груб, несдержан, придирчив, а в пьяном угаре легко мог распустить руки.

Вадим терпел Василия только из-за матери. Однажды, увидев на её подбородке свежую ссадину, он не сдержался и устроил Василию хорошую взбучку. Вплоть до больничной койки. Обиженный отчим накатал на пасынка заявление в полицию, и если бы не мать, ещё неизвестно, сколько бы времени Вадиму пришлось топтать сапогами тюремную зону.

После этой истории их отношения скорее напоминали вынужденно-холодное перемирие, нежели открытую вражду. И всё же отчим присмирел, желание размахивать кулаками у него пропало. Так, по крайней мере, казалось Вадиму. Во всяком случае, новых синяков на лице матери он больше не замечал.

Он зашёл в комнату и в сердцах хлопнул дверью. Мать войти не решилась – поскреблась в дверь снаружи:

– Вадюш, я тебе сейчас картошечки принесу с салатиком.

– Не надо, мам, – ответил он, и ему стало жалко мать, которая беспомощно мечется между сыном и мужем, стараясь угодить и тому и другому. – Я сыт.

А про себя тихо добавил: «По горло».

Он немного постоял, прижавшись спиной к стене, – ждал, когда схлынет волна негатива. Затем подхватил небольшую чёрную сумку и, перебросив через плечо ремешок, вышел из дома.

Сергей жил недалеко – в десяти минутах ходьбы. Через дворы путь был короче, но Вадим нарочно не стал сокращать маршрут, давая приятелю возможность отдышаться после утомительного дежурства, а заодно и поужинать. Кстати, не помешало бы и самому перекусить. Только сейчас он понял, насколько голоден.

Немудрено – ведь кроме утреннего бутерброда, у него за весь день во рту не было ни крошки. Он зашёл в ближайшее кафе, взял большую пиццу, бутылку колы и с удовольствием поел, сидя на свежем воздухе за круглым пластиковым столом.

К вечеру жара немного спала – дышать стало легче, и на улице появилось много людей.

Пиццерия постепенно заполнялась посетителями.

Вадим быстро расправился со своим незатейливым ужином и покинул кафешку. А вскоре уже поднимался в лифте на седьмой этаж. Палец привычно надавил на квадратную кнопку звонка. Дверь открыл сам приятель. К приходу Вадима он успел переодеться и теперь стоял в белой футболке и джинсах, висевших на нём, как на дешёвом манекене. Без формы Сергей казался ниже ростом и выглядел шестнадцатилетним подростком, но в его крепких жилистых руках чувствовалась сила. Он что-то дожёвывал и, широко распахнув дверь, жестом пригласил зайти.

– Кто там, Серёжа? – В прихожую выглянула Ирина Ивановна, мать Сергея, и, увидев Вадима, заулыбалась: – А-а, Вадик, здравствуй, дорогой!

Эта маленькая, но довольно упитанная женщина всегда вызывала у него недоумение пополам с восторгом. Несмотря на свой вес, она была подвижной и очень гибкой. Запросто могла сесть на шпагат, зимой бегала на лыжах, а весной и летом передвигалась исключительно на велосипеде. Отец Сергея тоже отличался немалыми габаритами. Глядя на них, Вадим постоянно удивлялся: как у таких фактурных родителей мог вырасти такой… миниатюрный сынок? Не иначе в роддоме подменили.

Он ответил женщине взаимной улыбкой. Пока приятель натягивал кроссовки, ему пришлось подвергнуться стандартному мини-допросу: как дела, как мама, как работа? Не собирается ли он жениться в ближайшее время?

Вадим едва не застонал: ну почему все просто мечтают его женить?!

Отделавшись от Ирины Ивановны дежурными фразами, он вместе с Сергеем спустился во двор.

Серёга деловито прошагал к соседнему подъезду и потыкал пальцами в кнопки домофона:

– Витёк! – громко произнёс он, словно вызывал на прогулку кота Леопольда. – Выходи.

«Леопольд» оказался довольно внушительным молодцом лет тридцати: крепкая шея, лысый затылок и мощные плечи под майкой-борцовкой. Последовало короткое рукопожатие, а затем все трое направились к машине.

Среди множества припаркованных во дворе автомобилей чёрная «Королла» с непроницаемо тонированными стёклами была единственной иномаркой, притягивающей к себе любопытные взгляды. Не потому, что выделялась каким-то особенным тюнингом или редкостным дизайном, – просто весь капот и правое переднее крыло «Тойоты» покрывали грязно-жёлтые разводы и пятна. На чёрном фоне это безобразие выглядело как палитра сумасшедшего художника-абстракциониста.

– Вот, – Виктор щёлкнул брелоком и гостеприимно распахнул дверцу автомобиля, – смотрите.

– Да-а! – присвистнул Вадим, медленно обходя вокруг машины. – Где же тебя так угораздило?

Парень раздосадованно пожал плечами.

– А черт её знает! Оставил как-то возле чужого подъезда, выхожу – мама дорогая! Я быстрей стирать, да только всё размазал. – Он сплюнул себе под ноги и смачно выругался. – Эх, поймать бы ту суку – все грабли повыдёргивал бы!

Вадим был полностью солидарен с хозяином иномарки. Это ж надо так поиздеваться над машиной! Он поскрёб ногтём одно из засохших пятен, пытаясь на ощупь определить состав краски. Очень похоже на нитру.

Вместе с Сергеем они внимательно осмотрели автомобиль, заглянули под капот, съездили на диагностику, где выявилась небольшая проблемка с электрикой. Но это оказалось легко устранимым делом. Зато всё остальное работало как часы. В целом, машина Вадиму понравилась. Приобрести солидный агрегат за такие деньги – это очень большая удача. Правда, покраска испорченного крыла и капота обойдётся в кругленькую сумму, но знакомые ребята из сервиса наверняка помогут ему уложиться в полцены. Взглянув на автомобиль в последний раз, он повернулся к Виктору и сказал:

– Беру.

Они ударили по рукам.