Глава 3

Выйдя за забор школы, Алена несколько секунд колебалась. С ночи лил дождь, и теперь, как ни обходи лужи, все равно промокнешь насквозь. Так направо, к дому, или налево, к привокзальному киоску?

В киоске она видела в продаже игральные карты, подходящую забаву для скучающих пассажиров. «Возьмите в дорогу». Дома она их не держала, хватало «Солитера», встроенного в Windows.

Карты? Неужели она поверила в то, что, вглядываясь в зеркало, можно действительно взять и улетучиться из этого мира? Пусть в полночь, пусть разорвав перед этим кусочек картона? Ничего смешнее она в жизни не слышала. Но Лизы и в самом деле нигде нет.

Вероятнее всего, Лиза просто разыграла свою приятельницу, а сама сговорилась с кем-то, кто помог ей исчезнуть. Кто-то на автомобиле ждал ее у стен детдома, она выбралась… Например, через окно. Полиция и волонтеры не нашли следов. Но они с подобными версиями уже работают. А вот «делом Пиковой Дамы» пока не занялся никто.

«И вообще, причем тут английский? Это не германистика, это к русистам, раз фольклор… или к литераторше, если Пушкин», – сказала она себе. И сунула в окошечко киоска сложенную купюру:

– Колоду карт, пожалуйста.

– Азартные игры, Алена Вячеславовна? – ошпарил голос сзади.

Не к ночи будь помянута, русистка и завуч Василиса Карловна поджала губы и убийственным взглядом мерила свою молодую коллегу.

– А… Я пасьянсы раскладываю, – отбилась Алена и сразу задохнулась от досады на самое себя: разве обязана она объяснять? – Собственно, мне надо отчитываться, чем я занимаюсь в свободное время, Василиса Карловна?

Но Акула, очевидно, соскучилась по партсобраниям, где по косточкам разбирали моральный облик коллег.

– У педагога нет и не должно быть свободного времени, – процедила завуч. – Наверное, мало письменных заданий даете своим ученикам? Можем снять с вас эти часы. В понедельник проверю. И начинайте готовить с седьмым классом мероприятие к юбилею Шекспира.

– Какому юбилею?

– Значит, к годовщине смерти.

Разговор был закончен. Завуч приобрела в киоске что-то идеологически выдержанное, и ее острый акулий плавник скрылся в тумане. Алена стояла как оплеванная. Потерять столь ценные часы и получить в придачу неоплачиваемую подготовку к внеклассному мероприятию? Она с трудом разжала кулак, на коже отпечатались все монетки. Подула на ладонь и снова повернулась к окошечку.

– Еще две колоды, пожалуйста.

Откуда знать, вон у Лизы только с третьего раза получилось.

До дома Алена дошла на автопилоте, а вставляя ключ в замочную скважину, заметила, что у нее дрожат руки. Злость на завуча, трепет перед ее властью, тревога за Лизу, воспоминания о ночных страшилках и дрожь из-за промокшей одежды – все составные части уже взболтались, и теперь оставалось только довести эту гремучую смесь до кипения. Жаль, что до полуночи еще долго!

Алена раскрыла зонтик для просушки, переоделась в домашний халат и вихрем промчалась по квартире: вытащила из шкафчика в ванной круглое зеркало с эффектом увеличения (чтобы легче было наносить макияж) и водрузила на письменный стол. Полезла на антресоль за запасным. Свечи разыскались в подвесном ящике на кухне. Помада… была же в сумочке, куда она запропастилась? Алена перевернула над кроватью сумочку и принялась ее отчаянно трясти. Ах, вот же она. И карты. На всякий случай она вскрыла все три колоды.

Второе зеркало – на тумбочку. Чтобы зеркальные поверхности смотрели друг на друга, пришлось пристроить его на стопку книг.

Запыхавшись, Алена опустилась на кровать. Лихорадочное состояние отступало, а до полуночи оставалось еще восемь часов. Чем занять это время?

Как убедить себя в том, что этот цирк, которым она тут собралась заниматься, к чему-то приведет? Как идиотский детский фольклор может помочь разыскать пропавшую девочку? Хорошо хоть, что она живет одна и ни перед кем не отчитывается. Ее, в отличие от Лизы, не засмеют жестокосердные ровесницы. Прошло то время. Даже если подростки и издеваются над ней теперь, она уже выше этого. И она не обязана прислушиваться к тому, что они шепчут между собой, что карябают в своих гаденьких записках.

Дама пик… Алена вытряхнула карты из колоды, разобрала по мастям. Вспомнилось, как в детстве она откидывала «цифры», а с «картинками» играла в дворцовую жизнь. Валеты были кучерами, возившими в каретах дам и королей. Все они ехали на бал во дворец, где танцевали вальс и кадриль. Кстати, картинки в Аленином детстве были покрасивее.

Что мы знаем о пиковой даме? «Уж полночь близится, а Германна все нет». «Тройка, семерка, туз». «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность». И что это нам дает? Да ничего.

А почему бы не позвонить Светке? Обратиться к эксперту, так сказать. Субботний вечер – повод поболтать.

…Уже исчерпали себя все этикетные вопросы, новости и сплетни, а Алена все не могла перейти к делу, таким диким и странным представлялось оно. То и дело поднимала глаза к циферблату, на спешащую вперед стрелку. Наконец отступать было уже некуда, у Светки на заднем плане начал подвывать спиногрызик, и она собиралась закруглять затянувшуюся беседу.

– Слышь, Свет, я что звоню-то, – выдавила Алена со смешком. – Помнишь свою фольклорную практику? Мы тут поспорили с одним товарищем… не рассудишь нас?

– Не знаю, не знаю, – удивилась специалистка. – Я и не помню ничего. После беременности…

– Вот про детские вызывания всяких духов.

– Ты там чего, мать, спиритизмом, что ли, увлеклась?

– Да что ты! Разве это спиритизм? Это так… фольклор, разве нет?

– Почитай в Интернете лучше. Топорков такой. Или Топоров. Или оба? Забыла я. Диплом по Достоевскому эффективно стирает из памяти все, что было до него!

– Понятно. Спасибо, – разочарованно попрощалась Алена.

Хотя да, на Интернет всегда можно положиться – если не в поиске необходимой информации, то чтобы убить время. Когда она оторвалась от экрана, перед глазами плавали кролем светящиеся мушки. «Кажется, мне эта Пиковая Дама прямо сейчас воочию явится», – сказала себе Алена.

Как в любой фольклорной практике, вариантов вызывания Пиковой Дамы оказалось множество, правильно она говорила Зое. Среди десятка описанных встречались также методики знакомства с Леденцовым гномиком или Королем жвачки. До чего только не додумались эти меркантильные дети!

Но животрепещущие вопросы действительно полагалось задавать самому страшному, самому инфернальному персонажу – Пиковой Даме. Понятно, что Лиза, дабы разузнать о своих родителях, обратилась к ней. Инстинкт самосохранения диктует многим отказникам, что их не могли просто выбросить, как непригодившуюся вещь. Их непременно выкрали или, на худой конец, потеряли, – но неустанно ищут и обязательно найдут!

…Одиннадцать часов. Алена проверила спички, укрепила свечи в подсвечниках, поправила колоды. Похоже на Новый год, когда уже хочется спать, слипаются глаза, и ты пялишься на чертовы часы: «Ну когда же?». Стрелки упорно стоят на месте, как машины в пробке. Мелькает шальная мысль: не пойти ли в кровать. Но ты храбришься, ведь до следующей волшебной ночи – целый бесконечный год. Как же без курантов и речи президента? Как без заветных желаний (хоть бы раз что сбылось), записочек, шампанского?

В отличие от новогодней ночи хоть не надо ждать, пуская слюнки, перед столом, ломящимся от изысканных яств. Алена решительно встала и проследовала на кухню, отпилила себе колбасы, плеснула кипятку в кружку с высохшим чайным пакетиком.

Половина двенадцатого. Решимость таяла, но Алена крепилась изо всех сил. Вспомнив, что Лизу в первый раз подвел сбой со временем, сверила по Интернету часы.

Без трех минут двенадцать она зажгла свечи, поставила их рядом с зеркалом и зажала в руке пиковую даму. Заглянула в бесконечный коридор, который распахнули уходящие друг в друга отражения. В тишине комнаты сердце билось гулко. Алена затаила дыхание, как будто пытаясь спрятаться, но вытянула руку и нарисовала на поверхности зеркала податливым помадным столбиком несколько параллельных черточек-ступенек.

Стрелки встретились, а на электронных часах время обнулилось. Она торопливо разорвала картонный прямоугольник: «Пиковая Дама, приди! Пиковая Дама, приди! Пиковая Дама, приди!».

Огонек свечей задрожал от ее дыхания, и в колеблющемся свете Алене показалось, что в зеркале на мгновение мелькнуло что-то пестрое. И… и все.

Ничего не произошло.

Еще минуту Алена вглядывалась в серебристый, дрожащий коридор, потом выругалась и включила лампу. Яростно задула свечи, скорее – чтобы не разбить – сняла со стопки книг второе зеркало и уложила его на стол стеклом вниз. Выскочила в кухню, с размаху швырнула в мусорное ведро разорванную карту и неполную теперь колоду.

Облегчение и разочарование боролись в ней, но сильнее всего была досада. Как она повелась на это? Ладно дети, но у нее-то высшее образование.

Всплыла неуместная мысль: «А вот Конан Дойль верил в спиритические сеансы». – «Ну да, – отвечала она себе ядовито. – В девятнадцатом веке, а не в двадцать первом. В спиритические, а не в пионерские страшилки!»

Нажав на клавишу выключателя, Алена с размаху свалилась на постель и закрыла глаза, полная решимости наверстать потерянные часы сна. Но сон, понятное дело, не шел к ней.

Из окон лился желтый фонарный свет, по стене метались тени деревьев. То и дело луч от автомобильных фар выхватывал комнату из черноты, прочерчивая в воздухе быстро тающую линию. Опять забыла задернуть шторы. Вставать было неохота, и Алена упрямо жмурилась.

«Почему ты решилась на вызывание Пиковой Дамы, ведь ты никогда этим не занималась в детстве?» – пришло ей в голову.

«Ну… потому что Лиза…»

«У Лизы своя жизнь, у тебя своя. Ты же никогда раньше не пробовала вызывать духов. Даже на жениха не гадала с этими зеркалами».

«Да при чем тут жених! Жених-то тут причем?!»

«Жених всегда причем», – прилетело ей, да еще как будто со смешком.

Да что же это, в конце концов?

«Ты знаешь, знаешь… – нашептывал внутренний голос. – Ты ведь знала, но забыла».

«Забыла что?»

«Не что, а как. Как попасть Туда».

«Куда?»

«Куда тебе нужно».

«За Лизой…» – прошептала она себе под нос, чтобы перевести странный разговор в привычную среду.

Внутренний голос смолк, как будто испугался ее сиплого шепота.

«Ты знаешь, но не помнишь, – повторила она себе. – Знаешь, как попасть туда».

Не помнишь? Значит, знала раньше. Когда это раньше? В детстве?

Дети ближе. Дети еще не забыли.

В детстве… в детстве… Она все забывает зашторить окна, потому что боится темноты. Боялась. В темноте все тени становятся причудливыми, любые хранилища – от антресоли до тумбочки – превращаются в убежища монстров. Что уж говорить о темном коридоре, ведущем в туалет, или о зловещем Подкроватье?

Но окна надо закрывать: оттуда тоже смотрят, поджидают, зовут.

Жуть подступила к Алене вплотную и пыталась заглянуть в глаза. Алена помотала головой, не поднимая век. Нет, мы ищем не это, мерси.

Нам нужен портал. Не для злобных духов, а для нормальных… хм… девочек.

Она думала долго. Вспоминала многочисленные фильмы, где по воле автора герои чудесным образом попадали «в сказку». Они пролезали в дупло, спускались в ямы, догоняли загадочных незнакомцев. Падали в кроличьи норы, наконец. Заманчиво, но она в жизни не видала ни одной кроличьей норы. Да и что делать там, под землей?

Что же она знала в детстве?

Закусив губу, она начала сканировать прошлое. Детсадовский возраст? Вроде бы не было никаких попыток вырваться за рамки будничного существования, никаких идей. Школа? В первом классе они всей гурьбой играли в «домик», набивались в какой-то угол и отражали нападения ребят из параллельного класса. Из параллельного класса, не из запредельного мира.

Позже она не делилась мечтами и играми с одноклассниками, которые старались показаться взрослее и циничнее, чем были по возрасту. Сигареты, вино, дискотеки, презервативы. «Ускакали деревянные лошадки».

Но вот в памяти проявился один кадр. Алена в толпе девчонок возбужденно визжит, когда мальчишки прыгают в яму за «трудовым» корпусом. Яма глубиной примерно с рост взрослого человека, прыжок не столь опасен, но это не просто яма, а какое-то допотопное техническое сооружение. Часть его, как потолок, покрывает засыпанная землей бетонная плита, и под эту плиту мальчишки уходят вглубь, за угол, так что их не видно. Что там? Они дразнят девочек, выскакивая из ямы с громкими воплями и, задыхаясь, выдумывают: «Там сверкают чьи-то глаза! Там чудовище!», покатываются со смеху, но потом: «Там клад! Там дверь!». Девочки пугаются, смеются, и никто из них не решается даже спрыгнуть на такую глубину.

Потом Алена не раз проходила там одна и был соблазн посмотреть самой, но она не преодолела страх. Вдруг в яме прячется злодей? Или змея. Гадюка – это очень вероятно. Сердце остановится мгновенно. И пока еще тебя разыщут…

Впоследствии, конечно, этот эпизод стерся из памяти, а вот сейчас таинственная яма встала перед мысленным взором. Разумеется, там не скрывалось ничего, пока Алена не искала портал. Но сейчас… вдруг обнаружится та самая Дверь…

Под завесой ночи эти размышления не казались настолько бредовыми, как днем.

И, приняв решение завтра же (как раз будет воскресенье) отправиться к старой школе, Алена наконец заснула.