Глава 2

Придя домой, Алена бухнула на кухонный стол батон и коробку с кефиром, зашторила окна и включила радиоприемник. Жить одной совсем неплохо: все лежит там, где оставила. И готовить не обязательно. Какое счастье, что она не делит комнату с противными соседками, как Лиза.

Она налила себе кефира и села за ноут.

Куда вообще деваются пропавшие люди? Интернет сообщил, что примерно одна пятая часть находятся сами, поскольку не пропадали, просто забыли кого-то предупредить. Одна десятая часть скрывается по своей воле, прячась от правосудия или от врагов. Около трети пропавших погибают от несчастных случаев или в криминальных происшествиях, тела находят не всегда. Похищения с целью выкупа редки, но иногда люди попадают в сексуальное или трудовое рабство. Еще есть секты.

Что же могло случиться с пропавшей ученицей? Алена таращилась в скучный экран, на котором, как осенние листья, осыпались ориентировки в красных рамочках: Ушла из дома, с тех пор о местонахождении ничего не известно… Пропал, дезориентирован… Особые приметы… Дома ждут дети… Алене стало невыносимо жутко. Она переметнулась в раздел закрытых поисков. Найден, жив. Найдена, жива. Найдена, погибла, наши соболезнования семье.

Закрыла форум, открыла социальные сети. Пальцы сами бегали по клавиатуре (котики – лайк, закат – лайк, бокал вина и подсвечник, подруга снова в баре – лайк), а ум Алены был где-то далеко. Она и боялась думать о том, где сейчас Лиза и что испытывает, и не могла не думать об этом.

Ладно, хватит отлынивать. Работа не дремлет. Она вынула из пакета увесистую пачку тетрадок, автоматически отметила дырку на пластиковой сумке: эти вечные углы книг, смерть пакетам. Хорошо хоть, что работа сегодня требовала интеллектуальных усилий не больше, чем чтение френдленты. Проверка школьного словарика для записи иностранных слов сводится к тому, чтобы поставить галочку собственно за его наличие, за присутствие предписанных граф (слово, перевод, транскрипция) и слов плюс-минус в приличном количестве. Перед ней лежали словари малышей, только начинающих изучать английский, поэтому трогательная старательность здесь сочеталась с безграмотностью, ведь транскрипционные символы были для них иероглифами. Обложки пестрели котятами и мультяшными героями.

Так, а это что? По ошибке в стопку со словарями попала тетрадка для упражнений Лизы Солопко!

«Я не знаю, что мне делать с этою бедой», – раздумчиво промурлыкала Алена. Собралась с духом, открыла, пролистала. Линованные странички, наивные кривоватые поля, отчеркнутые простым карандашом. Не слишком уверенный, но читабельный почерк. Алена встряхнула тетрадь – ничего. Открыла предпоследнюю страничку, где школьники и студенты иногда переписываются или рисуют. Там аккуратная Лиза оставила себе заметку на память: «Отдать чихалку Зое».

О, чихалка. Забава из детства, припомнила Алена. Если ты чихнешь в девять утра в понедельник, значит, ты ЕМУ нравишься. Каким мистическим образом могут быть связаны прочистка бронхов с утра и тот факт, что кто-то тебе симпатизирует? Неважно, детям все в мире кажется связанным невидимыми нитями. Потяни за одну – вытащишь весь клубок. Как бы еще ухитриться и чихнуть в урочный час?

Чихалки… Еще были спотыкалки. Споткнешься с пяти до шести часов вечера в пятницу – будет тебе обновка. Физика и геометрия не содержали в себе сколько-нибудь полезных сведений для фанаток мистических «законов природы», зато подобные опусы переписывались без устали, без лени.

Мило, что забавы детства еще живы, передаются из поколения в поколение. Судя по тем школьникам, с которыми доводилось общаться англичанке, можно было предположить, что фильмы ужасов и компьютерные игры про зомби полностью вытеснили подобные наивные игры. Однако Алена ожидала большего. Раз уж тетрадка оказалась у нее, раз ее привела к ней сама судьба, – там обязана была быть разгадка, или хотя бы намек на разгадку Лизиной тайны!

Подперев рукой щеку, Алена долго сидела над этой страничкой, забыв об учебных словариках. Что ж, совпадение и ничего больше. Никакого волшебства нет. Чихай и спотыкайся сколько угодно, не будет тебе ни симпатии, ни обновки.

Легла она поздно, и подъем промозглым осенним утром уже сам по себе сошел бы за подвиг. А ведь Алене требовалось не только встать, но и подготовиться к новой встрече с учениками – с равнодушными, непробиваемыми детьми, которые смотрят на тебя, как на врага, пока ты вбиваешь им в головы разумное, доброе и вечное: London is the capital of Great Britain.

Если честно, сказала себе Алена за чисткой зубов, ей и самой этот capital of Great Britain надоел хуже горькой редьки. Тем более что на учительскую зарплату туда особо не съездишь, и для нее, так же, как для школьников – тем более интернатских, – эти фразы обречены остаться пустым сотрясением воздуха. А если случайный иностранец и забредет в затерянный в провинции городок Темнобор, зачем сообщать ему то, что он и без того знает? Бессмысленная, бесконечная история…

В школе ее захватила отупляющая суета. Шум, как на оживленном шоссе, и уже к исходу второго часа начинает раскалываться голова. Мельтешение. Неуклюжий флирт старшеклассников, который чаще всего приводит к телесным повреждениям. Беготня и толкотня малышей.

Сами уроки прошли вяло. Развешанные по стенам класса фотографии красной телефонной будки и красного двухэтажного автобуса, Биг Бена и Тауэра были единственными, кто радовался привычной для Англии дождливой погоде. Карта Британских островов выцвела за лето. Тусклые очертания напоминали о том, что Альбион не случайно прозвали туманным.

Раздав словарики, Алена осталась с тетрадкой Лизы в руках. «Отдать чихалку Зое». Это была единственная зацепка. Задумавшись, она пристроила тетрадь на угол стола. Зоя в школе была одна, имя редкое. Зоя Остапова, помладше Лизы, но, наверное, они дружили.

К Зое можно было подойти и задать ей вопрос, но решиться было не так и просто. Бессовестная и наглая, девочка совсем не нравилась Алене. Судя по всему, чувства эти были взаимными. Не то чтобы англичанка позволяла себе демонстрировать, кто у нее любимчики, а кто наоборот, – она даже льстила себе надеждой, что это совсем не заметно. Но отношения с учениками всегда складывались одинаково: если в ком-то она видела симпатию (и интерес к предмету), ей было намного приятнее и легче иметь с ним дело. К сожалению, обычно для детей учителя – однозначно враги.

Собравшись с духом, она заглянула в кабинет географии, когда шестиклассники уже собирали вещи. Суббота, разгуляй, свобода! Нет, дорогие, придется вас разочаровать.

– Зоя, останься, пожалуйста. Мне надо с тобой поговорить.

Девчонка оглянулась на однокашников.

– О чё-ом, Алена Вячеславовна?

– Узнаешь. Присядь, подождем, пока ребята выйдут.

Те не торопились, надеялись узнать, о чем пойдет разговор. Пришлось Алене подняться из-за парты, где она было расположилась, дойти до двери и подержать ее для особо любопытных, выпроваживая их наружу.

Зоя тем временем пристроилась прямо на парту, наверное, чтобы подчеркнуть, что уроки окончены и теперь она правилам школы может не подчиняться. Вся ее одежда была черной, радовали глаз только кроссовки цвета утренней зари: они бы как раз подошли для куклы Барби. Девочка уже успела густо подвести глаза и подмазать губы. С макияжем она выглядела на все шестнадцать.

Отдала ей Лиза чихалку или нет? Был только один способ проверить, и спрашивать тут было не с руки. Надо сразу утверждать. Алена подошла к Зое почти вплотную.

– Мне стало известно, что у тебя осталась одна вещь, которая принадлежит Лизе Солопко.

Показалось, или ученица и правда испугалась?

– А что? – сказала она хрипловато.

– Отдай ее мне, пожалуйста.

– Зачем?

– Мы со следователями и поисковиками прорабатываем все версии, чтобы найти Лизу. Никогда не знаешь, что окажется полезным.

Вглядевшись повнимательнее, Алена решила чуть надавить:

– Почему ты не сказала им о том, что тебе известно?

Зоя перехватила сумку с очередными модными монстриками, загородившись ею, как щитом.

– Ничего такого мне не известно, – протянула она плаксиво.

– Зоя… зачем ты так. Мы же все хотим одного и того же, правда? Чтобы Лиза оказалась в безопасности.

– Не, ну а я ей чё, мешаю? Если вернется, отдам я ей эту помаду.

– Только помаду!

Жгучее разочарование сменило вспыхнувшую было надежду.

Зоя вскинула глаза.

– Помаду. А зеркало я к ней в комнату сразу отнесла.

– Зеркало!

– Ну да, идите и проверьте!

Алена понятия не имела, о чем речь, но решила не отступать.

– Помаду давай сюда, – сказала она, безапелляционно протянув ладонь. – И подробно рассказывай, откуда ты забрала Лизино зеркало.

Зоя порылась в сумке и выудила оттуда блестящий цилиндрик.

– Я жду рассказа о зеркале.

– Зеркало я обратно в ее комнату отнесла, идите проверьте!

– В этом я тебе верю, но откуда ты его взяла, прежде чем отнесла в комнату к Лизе?

Девочка мялась.

– К Лизе, которая как раз пропала, да, Зоя?

Всхлипнула.

– Ты никому не рассказывала, да? – догадалась Алена. – Давай, скажи мне. Мы вместе подумаем, что с этим делать.

– Я тут вообще ни при чем! Лизка сама виновата!

– Возможно. Давай ты мне расскажешь, а я подумаю. Вместе подумаем.

Алена удобно устроилась на соседней парте и расправила складки длинной юбки: можно сидеть и тут, выглядит прилично. Если не застукает завуч.

– Ну потому что это детский сад, конечно, никто к этому серьезно не относился, кроме Лизы.

– Угу.

– Уж не знаю, кто ей сказал, что она так сможет узнать про своих родителей, понимаете.

– Угу.

– Вы никому не расскажете?

Алена вздохнула. На детский сад и правда все это смахивало. Лучший способ провести субботу.

– Я не могу тебе обещать пока, Зоя, я же не все знаю. Вы взяли зеркало и помаду…?

– Я сразу сказала, что это ерунда, а ей втемяшилось. Кто-то ей из взрослых сказал, представляете? Какая-то психбольная, наверное.

– Что она может узнать о своих родителях – как?

– Ну от Пиковой же Дамы.

Смутное воспоминание о детских поверьях зашевелилось, просыпаясь в Алениной голове. Она только надеялась, что не потеряет верный тон и дослушает историю до конца, прежде чем спугнет Зою неосторожным словом. К счастью, девчонка и сама хотела выговориться, ведь исчезновение подруги напугало ее до смерти. А тут еще и уголовное дело по статье «Убийство»!

– Значит, задать вопрос Пиковой Даме, – повторила она.

– И Лиза пыталась три раза, – продолжала Зоя.

«Как в сказке», – мелькнуло неуместное.

– Первый раз ничего не вышло. Не вышло, и все. Я, правда, с ней была, и мы почти сразу после отбоя пытались. И не вышло. Потом Лиза узнала, что надо, оказывается, в полночь. Ну понятно, как мы сами не догадались раньше. А девки, которые с ней комнату делят, над ней подшутили и часы перевели. Поэтому во второй раз тоже ничего не вышло.

«Часы перевели, точно, как в „Аленьком цветочке“», – подумала Алена и снова прикусила язык. Уставилась на висевшую перед ней карту мира.

– То есть на самом деле была не полночь, поэтому не получилось. А в третий раз она уже нацелилась, чтобы все было по-настоящему. И без меня, одна, и ровнехонько в полночь, и по радио проверяла, и по Интернету.

– Угу.

– Вы вызывали когда-нибудь Пиковую Даму? – сказала Зоя, с сомнением глядя на училку.

Разумеется, нет. Как такое только могло прийти тебе в голову.

– Кхм… кажется, нужны две свечи и два зеркала?

Зоя приободрилась.

– И помадой надо на зеркале нарисовать лесенку, и ждать, и потом Пиковая Дама появится и начнет спускаться по лесенке.

– Угу.

– Только надо ей помешать спуститься до конца, вы помните это? Надо свет включить, а лесенку стереть. Нижние ступеньки стереть пальцем! Свет включить Лиза не успела, потому что она одна была, я бы ей включила. А стереть… не знаю, почему не стерла.

– Не стерла?

Зоя удрученно покачала головой.

– В общем, ты пришла… куда, кстати?

– В подсобку. Ну там у нас утюг и гладильная доска.

– И электричество там не горело, а на зеркале оставалась помадная лесенка, так? А свечи что?

– Свечи догорели и погасли.

Алена подумала.

– Ты где ждала Лизу? В коридоре?

Зоя покачала головой.

– У себя в комнате. Но ей деваться было некуда. Окно было закрыто, и это третий этаж. И из подсобки она не выходила.

– И ты думаешь…?

– А вы что думаете? – прошептала девочка.

Алена произнесла то, что не захотела Зоя:

– Ее Пиковая Дама унесла, что ли?

Лизина подружка опустила голову.

Алена встала и дошла до окна. Под рябиной никого не было.

Идти к следователю или даже к Федору с этой версией было бессмысленно. Можно бы к экстрасенсу, но где ее найдешь.

– Так что ты сделала потом? – спросила она, чтобы хоть что-то сказать. – Взяла зеркало…

– Свое я забрала себе, а Лизино протерла и ей в комнату вернула. А помаду она сама мне отдала!

– Ладно, успокойся ты с этой помадой. То есть ты спрятала все следы, да?

Зоя заревела. Громко, с подвываниями, уткнулась в сумку, как в подушку.

Алена призадумалась. Сама она никогда не участвовала ни в вызываниях, ни в каких других ритуалах. Обычно этим развлекались в пионерлагерях, где она не бывала. Но в студенческие годы она дружила со Светкой, девочкой с филфака, которую обязали пройти фольклорную практику, – можно в глухой деревне, но можно было опрашивать и тех, кто попадется под руку. Аленина приятельница решила заняться сбором «страшилок», коими пугали друг друга дети. Потом они с Аленой зачитывали эти записи и покатывались со смеху. Черная Рука, Красное Пятно, Зеленые Глаза… И среди этих изолированных «органов» затесалась одна «нерасчлененная» героиня, как раз Пиковая Дама. В отличие от этих разноцветных ужастиков Дама якобы появлялась по воле гадающих, но их же могла за неосторожность и придушить. Но чтобы она утаскивала детей?!

– Как именно ее вызывали? Опиши во всех подробностях, – приказала Алена Зое.

– А то вы не знаете.

– Есть разные варианты. Не умничай. Карта где была?

– А?

– Когда ты пришла в раздевалку, где была карта? Лиза же использовала карту, даму пик, нет?

– Да, – прошептала, припоминая, девочка. – Ее разрывать нужно на две половинки.

– И эти половинки были где?

– Не было их нигде, Алена Вячеславовна. Ни Лизки, ни карты.

«И что нам это дает? – Алена мысленно почесала в затылке. – С этими фактами прямая дорога только к психиатру».

– Что же делать теперь, Алена Вячеславовна? – спросила Зоя.

– Черт его знает, – непедагогично отозвалась та. – Остается разве что… повторить путь Лизы?