2. Ефим

Два года назад

Впервые я увидела Ефима на фотографии, когда они с матерью женихались в Сети.

– Где ты его откопала? – со смехом спросила я, глядя на дядьку лет этак сорока на экране планшета. Тучный, бритоголовый, с длинной бородёнкой-сосулькой. На кой он эту сосульку отрастил! Без неё выглядел бы лучше. Зато маленькое колечко-серьга в его ухе мне понравилось – дядька не консервативный.

– У него глаза добрые, – ответила мама.

Согласна, добрые, а ещё внимательные и красивые. Видимо, природа, осознав, сколь непривлекательным она его сотворила, решила подправить ему внешность. Если судить о Ефиме по глазам, то человек он благодушный и умный. Таким он и оказался.

А у маминого хахаля Марка, который вскоре вклинится в нашу семью и всё разрушит, глаза пластмассовые, как у кукол. В них его суть: он пустой, холодный, замороченный на себе самом. Внешне, правда, хорош собой – мог бы красоваться на обложке журнала мод. Ирина, увидев его, растаяла: «Миллионер, да ещё секси!» Не знала она на тот момент, как и мы, что он весь в долгах и почти всё его имущество принадлежало практически уже не ему. Транжира, любит шикануть и бизнесмен никудышный – открыл своё дело, ничего про это не зная, и мгновенно прогорел.

Ирина сыграла немаловажную роль в истории с Марком – накачивала маму своими песнями: «Зачем тебе этот тюфяк Ефим? Ни кожи ни рожи, получает мало. Найди себе олигарха». Ага, все олигархи враз выстроятся в очередь перед нашей дверью! У них своих невест навалом. Окрутить можно только какого-нибудь старикана-богача и получить вместе с его миллиардами свору жадных родственников, которые съедят маму с потрохами. Другой вариант: подцепить богача-кутилу с гнильцой и остаться у разбитого корыта. Наслушавшись вредных советов Ирины, мама попалась, и досталось ей корыто.

Марка я мгновенно раскусила и встала на сторону Ефима, при этом мать я оправдываю. Всегда её оправдываю, она же мне родная. Я могу на неё накричать, пристыдить, а другим это делать не позволю. С Марком она связалась не из-за его внешности и денег. Алчностью она никогда не отличалась, за богачами не гонялась и к Ефиму ехала с искренним желанием создать семью, но, как ни старалась, полюбить его не смогла. «Нечего было замуж выходить без любви! Вышла, чтобы своего бывшего любовника найти!» – осудит кто-то. Ну-ну, все такие благородные и выходят замуж исключительно по любви! Отца моего мама не искала за спиной Ефима, хотя и фантазировала, что, раз он где-то неподалёку, судьба их обязательно вновь сведёт. Начала искать после того, как бросила Ефима и затем сбежала от Марка – вернее, я её заставила уйти от Марка, иначе всё трагически бы закончилось. Отца она решила найти от безвыходности, цепляясь за соломинку, – болезнь толкнула её на это.

А сказки Ирины, трындевшей о райской жизни с олигархом, быстренько рассыпались. Расскажу-ка по порядку, а то слишком забежала вперёд.

Когда мы прилетели в Москву, сразу увидели среди встречающих Ефима. Не заметить его трудно – массивного он телосложения, ростом выше всех, в бейсболке. У него целая коллекция бейсболок, он их постоянно носит. Они ему идут, подчёркивают его карие глаза – под козырьком они становятся ещё темнее, глубже. Глаза умные, а при этом сам он производит впечатление простофили. Ему запросто можно лапшу на уши навешать. Так я считала поначалу, принимая его поддакивания и покладистость за доверчивость. Но когда появился урод Марк, я сообразила, что Ефим всё видит, а слепым притворяется, потому что маму любит и не хочет с ней расставаться. Получается, если дорожишь кем-то, делай вид, что всему веришь. Эх, жаль, поздно я поняла, как он всецело предан маме! Я-то думала, что он, не пользуясь успехом у женщин, отправился на поиски невесты на сайт знакомств. Выбрал мою маму, чтобы хвастаться перед всеми: «Глядите, какую красотку я отхватил!»

Встречал он нас с большим букетом цветов. Держал его неуклюже, явно стесняясь и желая побыстрее от него избавиться. С облегчением вручил цветы маме – наконец-то освободился от них! Мама просияла: «Мои любимые!»

Мы вышли на улицу, а там теплынь. Уезжали мы в куртках, а приехав, сразу их сняли. Не на другом конце света Питер находится, но погода там летом часто осенняя, а здесь нет: на небе не холодный блин, а горячий – по крайней мере, сегодня он такой, не каждый день припекает, не в Африку же мы прикатили. Питер я всё равно люблю, срослась с ним и, несмотря на нехватку солнца, незамедлительно вернулась бы назад, если бы не мама. В будущем вернусь, а пока пусть согревает меня здешнее солнце, раз оно не такое упрямое, как в Питере, и чаще появляется. Не зря Ефим в бейсболке ходит. И я свою надела. На радостях, что я разделяю его любовь к бейсболкам, он подарил мне с ходу пару штук.

– Я припарковался поближе, чтобы вам далеко не идти, а то сегодня жарковато, – сказал он.

От волнения и зноя он покраснел и вспотел. Его лицо покрылось каплями пота. Одна скатилась на его бородёнку-сосульку. Какой-то он нелепый, хотя хороший, я это просекла ещё в Питере, когда он впервые прискакал к нам, но всё же считала, что мама могла бы выбрать кого-то поэффектнее, с её-то данными! Уже так не думаю. Не в этом дело.

На сайте знакомств, где мама рыскала, все кандидаты в мужья, как на подбор, киноактерской внешности, спортивные, прямо загляденье. С некоторыми из них мать пообщалась по видеосвязи, и – о сюрприз! – вместо роскошных женихов увидела невзрачных и задрипанных мужичков. Ефим же честно выставил на сайте не фотку парня-модели, а свою, и не двадцатилетней давности, а недавнюю. Любопытно, нормальные женишки попадаются на подобных сайтах?

Автомобиль у Ефима вместительный, не новейший, но в хорошей форме. В машинах я немного разбираюсь – как любитель. Ефим гнал его быстро, но плавно и без конца спрашивал, удобно ли нам. Заботливый и предупредительный. С каждым днём он мне нравился всё больше и больше, и даже его малопривлекательный облик начал таять на глазах. То же самое произошло и с Марком, только наоборот – растаяла его привлекательность.

Пока мы ехали, я без особого интереса глазела на всё, что проносилось за окнами авто. Ефим голосом экскурсовода вещал: «Посмотрите туда, посмотрите сюда, вон там высотки, а вон там одно из старейших зданий, парков у нас тьма, обязательно сходим в один из них в ближайшие выходные». Забыл он, что мы приехали не из глухомани, а из известного крупного города и высоток и парков у нас тоже хватает. Покатал он нас немного по столице, а потом повёз в своё Подмосковье. Напичканная восторженными рассказами матери о том, что он живёт в изумительном месте, я настроилась на совсем иную картину, чем увидела, – очутились мы в скромной «деревеньке». Мать всё лихо приукрасила, пытаясь своими небылицами меня прельстить.

Посёлок этот ничего особенного, ничем не выделяющийся, зато не показушный, спланирован гармонично, и никто здесь явно не соревнуется, у кого газон зеленей. Коттеджи одинаковые, но симпатичные, компактные. Мы подъехали к одному из них. Пока Ефим вытаскивал из машины наши вещи, я всё быстро разглядела. Вдали смутно вырисовывались очертания леса. Покачиваясь при ветерке, деревья казались миражом. Где-то имелось озеро – лучшее в области, как с гордостью доложил Ефим. Воздух чистый, пахнет по-другому, и небо кажется больше, необъятнее, более ясное. «В общем, жить можно», – подбодрила я себя, чтобы заглушить зревший во мне бунт: меня не спросили, вырвали из Питера и приволокли сюда против моей воли.

– Добро пожаловать в наши края! – подскочила к нам комического вида дамочка в расшитом серебром одеянии до пят. На голове – шляпка с павлиньим пером, в ушах – серёжки-висюльки в виде птиц. Когда она двигалась, птицы-серьги качались и поклёвывали её в шею.

– Меня зовут Дана. Я ваша соседка, – представилась она. – Столько о вас наслышалась, не могла дождаться познакомиться!

Интонация голоса у неё странная, как у иностранки. Мы обменялись улыбками, рукопожатиями, мама что-то проворковала. Всё так вежливенько.

– Не буду вас отвлекать, у вас много дел, пойду. Если что, заходите, не стесняйтесь, – указала она рукой на свой дом.

С Ефимом они жили бок о бок. Их участки разделял невысокий забор, через широкие щели которого можно подглядывать друг за другом.

– Чудаковатая женщина, – заметила мама. – У неё вид, будто она в цирке выступает.

– Нет, не в цирке, – рассмеялся Ефим. – Она надевает костюмы к приходу клиентов, чтобы соответствовать своей профессии.

– Какой профессии? – насторожилась мама.

– Гадалка.

– Она этим зарабатывает на жизнь?

– Да, наверное, толком не знаю, – расплывчато ответил он.

– Так с детства и гадает? – с иронией спросила я.

– Нет, только когда на пенсию вышла, а до этого она в банке работала.

– Она пенсионерка? – удивилась мама. – Сколько же ей лет?

– Шестьдесят шесть.

– Надо же! Больше пятидесяти ни за что бы ей не дала.

Я маминого восторга не разделила. Дамочка, да, ничего так, законсервированная, но не юной же девушкой она выглядит, чтобы восхищаться.

– А кто она по национальности? У неё акцент, – поинтересовалась я.

– Русская, а акцент – это её манера, тоже для клиентов. Женщина она, кстати, хорошая. Если что, всегда выручит, – сказал Ефим.

– Тебе она когда-нибудь гадала? – спросила мама.

– Гадала, что я встречу красавицу и женюсь на ней, её предсказание сбылось, – улыбнулся он.

– Попрошу её и мне погадать, хочу узнать своё будущее, – оживилась мать.

«Всё, засосало! Завтра же к ней помчится», – усмехнулась я про себя. Мама верит в эту дребедень. Бегает ко всяким гадалкам. Ничего из их пророчеств не сбывается, а она продолжает бегать.

– Я пошутил, ни разу к ней не обращался, – сказал Ефим и снова пошутил: – Зачем узнавать будущее, оно тебе и так известно, у тебя теперь всё прекрасно.

– Надо узнать на всякий случай, чтобы успеть что-то плохое предотвратить, – опять не поняла мама его юмор.

Мы вошли в дом. После нашей однушки в Питере он казался большим, хотя в действительности он небольшой. Впервые у меня появилось личное пространство – моя комната. Недолго я ею наслаждалась из-за маминого легкомыслия.

– Чисто, уютно! – оглядываясь, похвалила мама.

Зная, что Ефим живёт один, я ожидала увидеть мусор на полу, разбросанную повсюду одежду, немытую посуду в раковине, а у него все расставлено по местам, прибрано. На стенах висели фотографии с какими-то людьми, скептически изучавшими нас с мамой. «Не одобряют выбор его жены!» – со смехом подумала я. Мне бросилось в глаза фото группы молодчиков в военной форме. Один из них – выше остальных, вроде их главаря. Высоченный, как и Ефим. Тут до меня дошло, что это Ефим и есть, только другой – без «сосульки» на подбородке, весьма приятный внешне, видный. Надо ж так измениться! Эка его разнесло с годами!

– Это вы? – спросила я.