ЛЕГЕНДА О ГОРЕ КАРАСОВа

– Вы слышали, будто гора Карасова опять качается? – спросил дед Матвей на нашей очередной вечерней посиделке.

– А где это? – вяло поинтересовался я.

– Да недалеко от нас, тут, в Архангельской области около Няндомы, там озеро, а рядом песчаная гора.

– И что, правда, качается? – так же вяло допытывался я.

– А что ж ей не качаться, когда на ней заклятие лежит… – многозначительно произнёс дед Матвей. Меня как подбросило. Куда девалась дремота, одолевавшая после дня работы на свежем воздухе и сытного ужина. Заклятия, волшебство, древние времена, древние Боги. Так полюбившиеся мне «преданья старины глубокой». Дед, увидев мой неподдельный интерес, и сам приободрился. Очень уж льстила ему роль кота-Баюна.

– А дело было так, – произнёс он свою неизменную фразу-зачин.

В давние-давние времена, даже и старики не упомнят, когда это было, а скорее всего тогда, когда и людей-то ещё было немного, да и Богов-то было совсем ничего, и заняты они были светлыми делами – огонь высекали, воду по низинам разливали, обустраивали землю для жизни удобной.

В те времена на востоке, за высокими горами собирал своё войско лютый Скипер-зверь. Сам он был велик и страшен, пасть, что в пекло дверь. Рогами он тучи сшибал и по своду небесному шаркал. Шерсть на нём была медная, рога и копыта булатные, руки-ноги – столбы в три обхвата. Как бежал Скипер, лютый зверь – Мать – сыра Земля колыхалась, в море синем вода взбаламучивалась, а крутые берега шатались.

Войско же он начал собирать вот по какой причине. Как-то вздумалось ему в Будущее заглянуть. Известно, любопытство до добра не доводит, но собрал он своих колдунов чёрных и велел им узнать, что сбудется с ним в жизни. Для чёрных колдунов это дело привычное. Любопытных много.

Взяли колдуны чёрного петуха и стали его внутренности изучать, Будущее читать. А увидели они гибель Чёрного Скипер-зверя. Побоялись они это Будущее хозяину своему сообщить, решили проверить, не ошиблись ли.

Дождались, когда настало время Чёрной Луны, взяли чёрного телёнка и стали смотреть, что показывает печень у этого телёнка. Увидели, что не ошиблись, даже имя, из-за кого Владыка гибель свою найдёт, узнали. Никто не осмелился к хозяину с докладом идти. А тот уже сердится, поторапливает. Колдуны же отговариваются, что, мол, духи враждебные вмешиваются, ответы противоречивые подкидывают. Нужно момент благоприятный выбрать. Дал им ещё время Скипер-зверь.

Дождались колдуны момента, когда светлый лик Хорса, Бога Солнца, был закрыт тенью тёмной, привели жеребца-трёхлетку чёрной масти, без единого белого пятнышка, прочитали заклинания, достали сердце этого жеребца и стали смотреть, каким будет Будущее Скипер-зверя. Всё сошлось.

И в первый раз, и во второй, и в третий было видно, что придёт погибель Скипер-зверю. Но ещё прочитали они, что ребёнок этот ещё только должен родиться от Сварога и Лады, Светлых Богов, и назовут его Перун. Бросили жребий, кто пойдёт Владыке докладывать.

Выслушал Скипер-зверь предсказание. Вестника, принёсшего эту плохую весть, как было принято, казнили. Но знал вестник, что этим закончится, смерть принял достойно.

Вчера, как говорится, не догонишь, а от завтра не уйдёшь.

А Скипер-зверь впал было в гнев, но, сорвав злобу на вестнике, ну и ещё на десятке-другом слуг, подвернувшихся Скиперу в недобрый для себя час, стал думать, что делать дальше. Позвал Советника. А Советник не зря столько времени у Скипера в советниках был и жив до сих пор остался, ум имел гибкий и быстрый. Он и говорит Владыке:

– Нужно войско собрать и идти войной, захватить всю Явь. А как родится этот, как там сказали, его зовут?

– Перун, сын Сварога и Лады, – буркнул Скипер, а Советник про себя подумал: «Эко его прихватило, даже имя запомнил!» Но вслух, конечно, эту мысль не высказал, а продолжил:

– А когда этот Перун родится, убить младенца будет легче лёгкого. И когда ещё новый Перун сможет народиться! Узнаем, убьём и его! Весна да лето, пройдёт и это.

Скипер-зверь расслабился, успокоился. И стал собирать войско. Воевать – это было так привычно, знакомо и без всяких там неожиданностей, вроде народившегося Перуна. Что там ещё будет, неизвестно. Бабка ворожила, да надвое положила.

Собрал Скипер-зверь войско и ринулся Явь завоёвывать, как раз накануне летнего Солнцеворота. Хлынуло это навье войско из-за высоких гор, захватило весь подсолнечный мир. Сварога и жену его Ладу он не нашёл, они в это время отсутствовали, а захватил их трёх дочерей – Лёлю, Живу и Морену. Отнёс их в свои чёрные земли, да и превратил в чудовищ. А сам стал ждать, когда же Перун родится. И вот дошли до него слухи, что родился новый Светлый Бог Перун.

– Ну, всё! Пора меры принимать! – решил Скипер-зверь.

Ринулся он со своей чёрной сворой разыскивать предсказанного мальчика. И увидел, как у светлой речки, у белого камешка сидит малый ребёнок, но поигрывает он стопудовой палицей. Жеребёнок тут же рядом скачет. Мальчик нисколько не испугался, а только хмуро на Скипер-зверь поглядел.

«Ого, какой богатырь подрастает! Его в голую горсть не возьмёшь и сразу не похоронишь», – что-то ёкнуло при виде этого ребёнка в груди у Скипер-зверь.

Чувство какое-то появилось незнакомое – то ли страх, что предсказание верное, то ли желание такого будущего богатыря к себе взять, превратить в чудище и вырастить из него верного слугу, как сделал он это с его сёстрами. Разбираться со своими чувствами непривычен был Зверь, поэтому прямиком спросил:

– Ты Перун, сын Сварога и Лады?

Кивнул головой в ответ Перун.

– Отрекись, Перун, от отца своего, поклонись, Перун, Скиперу. Будешь мне верным слугою, озолочу!

Но молодецкое сердце не уклончивое. Перун так ответил Скиперу:

– Я не буду служить тебе, Зверю Чёрному! Я рождён, по велению Богини Макоши, чтобы тебя, Скипер-зверь, победить в честном бою.

Не привык Скипер-зверь, чтобы ему так отвечали, взбеленился он и крепко осерчал. И велел он зарубить Перуна мечом. Кинулись слуги исполнять приказ, но только лезвия у их мечей затупились, ничего Перуну не сделалось, потому что Сварог, Отец Небесный, закалил тело Перуна в своей небесной кузнице. Велел тогда Скипер-зверь привязать Перуна к тяжёлому камню и бросить в море. Но море не приняло Перуна, сына Отца Небесного, плавает Перун поверх воды.

– Видно, ничем его не возьмёшь! – исходится гневной слюной Скипер-зверь. – Ну, не мытьём, так катаньем, но избавлюсь я от тебя, вражий ты гадёныш!

И велел Скипер закопать ребёнка. Тотчас выкопали слуги яму, сколотили гроб дубовый, положили туда Перуна, а гроб кинули в яму. А яма та была не меньше сорока сажень глубиной и сажень двадцать пять шириной.

Закрыли ту яму досками железными, заперли засовами всяческими, а поверх положили дубовые щиты и заколотили их сверху ещё обручами железными. А сверху насыпали песок.

Этот песок Скипер-зверь сам разравнивал, притаптывал и, радуясь безмерно, приговаривал:

– Не видать тебе, Перун, света белого и солнца красного!

Затоптали, сравняли с землёй яму, куда кинули Перуна. Велели траве дурной на том месте вырасти и скрыть это место от всяких глаз. Чтобы никто об этом и не сказывал, никто о том и не допытывался. Триста лет и три года мать Перуна, Ладушка, могучей птицей Матерью Сва летала по поднебесью, искала своих детей. Что дочки в чудища Зверем превращены, узнала она, а сыночка нет нигде. Поняла Ладушка, что одной ей никак не справиться, не найти сынка. Позвала она на помощь Сварога, Отца Небесного, чтобы тот отправил своих братьев да сыновей найти Перуна.

Тотчас прилетели три могучие птицы, ударились грудью о землю и обернулись в грозных Богов: птица печали Сирин обернулась Велесом, Алконост, птица божья – Хорсом, Богом Солнца, а птица Гамаюн, вестник Богов – Стрибогом могучим, Богом Ветров. Стрибог был брат Перуну, а Хорс и Велес – родные дядьки.

Задумались Боги, где же им искать брата, если Матерь Сва за триста лет всё на небе, в море и на земле осмотрела. Но тут хитроумный Велес предложил:

– Давайте-ка, спросим у Бури, волшебного коня Перуна, которого ему отец подарил. Он до сих пор без хозяина мается, никого к себе не допускает.

Велесу подчинялись все птицы и звери Яви. А домашние животные служили ему и были под его защитой. Свистнул Велес по-особому, призвал Бурю-коня. Конь бежит, земля дрожит, из ноздрей дым идёт, из ушей пламя пышет.