Она бродила по дорожкам, освещёнными солнечными лучами. Приближался полдень. Начиналась жара. Пот струился по телу, неприятно пропитывая одежду. Но магичка не свернула с намеченного пути. Девушка исследовала каждый клочок земли и у дальней теплицы обнаружила примятую коробочку из-под конфет. Рисунок на ней был знаком. Таиса вспомнила, что сладости в этой упаковке привезла Рирана из одного из выходных, проведённых с Адалардом. Магичка открыла коробочку. Внутри лежал завядший цветок и маленький клочок бумаги, исписанный корявым почерком и заляпанный чернильными пятнами. Это был рецепт обработки цветка.

Таиса закрыла коробочку и вернулась в главное здание академии. Она нашла проректора, работавшим в своём кабинете.

– Милая, я пока занят, – сказал он, не отрываясь от бумаг.

– Регьяр, я хочу перевестись с Скаршианскую академию магии, – твёрдо произнесла магичка, подойдя к столу.

Вурд медленно поднял голову, встретился взглядом с девушкой, отложил писчие предметы в сторону.

– Это твоё решение? – слишком спокойно поинтересовался он.

На мгновение девушка засомневалась. Она посмотрела на коробочку. Надо докопаться до истины. Нельзя вот так всё оставить! Или она не Драмг!

– Да, – ответила Таиса.

В сердце больно кольнуло. Но она успокаивала себя тем, что не была истинной парой для вурда. Их отношения не продлятся долго. Они обречены. Так лучше сразу отрезать, чтобы потом не страдать.

– Хорошо, – кивнул проректор. – Я подготовлю все документы. Можете, собирать вещи и готовиться к переезду.

***

Пробуждение давалось тяжело. Очень тяжело. Словно что-то придавливало меня сверху. Веки отказывались раскрываться. Наконец-то мне удалось продрать глаза, которые тут же заслезились от света, создаваемого магическими факелами, закреплёнными на стенах.

При попытке пошевелиться затошнило. Мир раздвоился и закружился. Замерла. Спина горела огнём, словно её прижгли раскалённым металлом.

Не помню с какой попытки удалось свесить руку с лежака. Потом ногу. Последним усилием перевернулась и упала на спину.

Дикая боль разлилась по телу. Непрекращающийся крик вырвался из моего горла.

Темнота приняла меня в свои бархатные, но колючие объятия.

Когда снова пришла в себя, то снова лежала лицом вниз. Лицо как раз помещалось в вырезе деревянного лежака. Правда, на этот раз руки и ноги были чем-то зафиксированы. Спина не так сильно болела, как в прошлый раз. Я поёрзала, пытаясь подняться, но у меня не получилось.

Послышались шаги. Стук двери. Снова шаги, только теперь рядом. Увидела сапоги. Одни маленького размера, но широкие, и три пары большого размера.

– Поднимите рабочий стол, – приказал женский голос.

Мне он показался очень знакомым.

Раздалось жужжание, и стол, к которому я была прикована, поднялся вертикально. Я обрадовалась, увидев её. Она-то точно мне поможет.

– Ну, здравствуй, Серова, – с кривой улыбкой поздоровалась профессор Зелини.

Я открыла рот, но ни звука не проронила. Словно лишилась голоса.

– Не можешь говорить? – приторно поинтересовалась она. Я кивнула. – Разумеется, не можешь, – довольно протянула Нинон. – Тебе ведь оборвали нервную связь с речевым аппаратом. Знаешь ли, крайне неудобно, когда подопытные орут. Это отвлекает от работы.

Какие подопытные? Почему они орут? Где я? Что вообще происходит?

– Позволь я расскажу тебе одну историю, – Зелини, видимо, поняла по моему озадаченному и испуганному выражению лица, что я испытывала. – Это лаборатория. Здесь, – она обвела руками помещение, – собрались гении, которых не связывают узы моральных дилемм. Мы поклоняемся одному божеству – науке. И тебе оказали великую честь стать частью новых открытий, послужить материалом для опытов, которые раздвинут наши представления о мире, теле, – Нинон провела по моей щеке, – душе, – прошептала она медленно.

Но почему я? Я ведь не особенная!

– Ещё как особенная, – присоединилась к нашему разговору Семьдесят Четвёртая, вошедшая в дверь. – Ты на три четверти длак и на одну четверть вурда.

Что?

Обе сумасшедшие засмеялись.

– Ты не привела за собой хвост? – уточнила Зелини.

– Нет, – покачала головой Хэйдагарда. – Сюда невозможно никого привести. Лаборатория подземная. В неё нет входа и из неё нет выхода. Только один портал. И лишь тот, кто знает его координаты, может попасть сюда. Это для того, чтобы не пыталась сбежать, – она похлопала меня по щеке. – На этот раз нам ничто не помешает, – обратилась вурда к Нинон.

Куратор моей группы зашла за спину.

– Придётся отрезать, – изрекла она.

Холодок побежал по моей спине.

– Всё-то тебе отрезать надо, – недовольно пробурчала Зелини. – Давай оставим, понаблюдаем ещё.

– Началось заражение. Кожа покраснела, – Хэйдагарда была непреклонна. – Рэм, неси пилу и избавь нас от этих отростков. Надо было брать свежие щупы.

Холодок превратился в мороз. Я ощутила приближение чего-то тёплого сзади, как раздался глухой удар, сопровождаемый человеческим вскриком.

– Хм, – Хэйдагарда обошла вокруг меня, пристально разглядывая, – всё-таки оставим, – вынесла она окончательный вердикт. – Понаблюдаем ещё. Хочешь посмотреть? – это Семьдесят Четвёртая спросила у меня и, не дожидаясь ответа, перекинула через моё плечо щупалец, подобный тому, который я видела у Четвёртого, только у меня он безвольно висел.

С расширившимися от ужаса глазами я посмотрела на Хэйдагарду, потом на Зелини.

– Ты на четверть вурда, – повторила Семьдесят Четвёртая. – Помнишь, когда ты лежала в лекарском корпусе, я рассказывала Адаларду про Пятого и его любовницу-длачку? – заметив мой удивлённый взгляд, она рассмеялась, а Зелини заливисто захохотала. – Твой отец – их ребёнок. Мы сумели всё обставить так, что подозрения пали на эту длачку, а сами закрыли её в нашей лаборатории, дождались, когда родится чудовище, напоили его свежей кровью матери и посадили в клетку. Временами сдаивали его. Ты знала, что слюна монстра, рождённого от союза вурда и длака, – основной ингредиент для семиктара?

Разумеется, что я не знала.

– Пока однажды ты не захотела пустить его на новые эксперименты, – присоединилась к рассказу Нинон. – Мы не воспитывали его. Он даже разговаривать не умел. Только рычал по-звериному. Мы специально при помощи мыслителя залезли в его голову, чтобы лишить этой возможности. Разумным он нам не нужен был. Именно поэтому у тебя были трудности с чтением и письмом. Это последствия нашего вмешательства в разум твоего отца. С возрастом он стал буйным, неуправляемым. И мы решили запустить в его клетку женщин. В нём не было ничего человеческого. Сначала он их всех разрывал и сжирал.

Мой отец – чудовище, людоед и душегуб. От осознания этого стало муторно. Но этим двоим, казалось, нравилось доставлять мне не только телесные мучения, но и душевные.

– И вот запустили мы в его клетку длачку, – гаденько улыбнулась Нинон. – Твою мать.

– Мы даже не ожидали, что он начнёт за ней ухаживать, – продолжила Хэйдагарда. – Оставлял ей лакомые кусочки, отдал ей свой лежак. Если она не хотела есть, то он её кормил. Правда, её потом рвало от той пищи, но он не оставлял попыток накормить свою самку.

– Не учли мы только одного фактора, – тут голос Зелини превратился в лёд, – упрямства твоей матери. Она научила его говорить. Барьер, что установил мыслитель, рухнул. Он научился думать и мыслить. И вот однажды им удалось сбежать. Только мы их быстро догнали, но они не дались без боя. Твой отец оказался достаточно силён, чтобы почти разделаться с нами, а вот твоя мать оказалась трусихой. Она бросила твоего отца и скрылась.

– Только когда мы вернулись и обследовали нашу лабораторию, то поняли, что толкнуло их на побег. Твоя мать была беременна. – Видя, что я не понимала, как они это определили Семьдесят Четвёртая пояснила: – Кал, моча.

Меня передёрнуло от того, что они возились в таком, но по их лицам поняла, что ради своих идей и планов будут ковыряться и в чём-то похуже.

– Ты не представляешь, каким для нас стало сюрпризом твоё появление в академии, – воодушевлённо произнесла Нинон. – Мы даже воспряли духом.

– Правда, ты едва не загубила плод стольких лет экспериментов, – перебила Хэйдагарда. – Я думала, ты сдохнешь, но нет! – ты оказалась живучей. Тогда-то у нас и пропали сомнения в твоём происхождении. Стала понятна твоя неспособность читать и писать. Хорошо, что Четвёртый сейчас занят своей парой. Представляешь, твоё абортное зелье чудесным образом превратилось в сильнодействующий яд. И подружка твоя сбежала в САМ. Не будет путаться под ногами.

– Хватит! – словно что-то вспомнив, спохватилась Зелини. – Пора приступать к следующей стадии. Наслаждайся, детка. Дальше будет только больнее, – злорадно добавила она.

Всё тело охватила невыносимая боль, разрывающая на части. Дикая. Помутнившая мой рассудок. Поглотившая всё на долгие годы, превратив их в сплошные пытки.

Ещё несколько месяцев я беззвучно звала на помощь, умоляла спасти меня перед тем, как теряла сознание. Потом просила Единого сжалиться надо мной и позволить мне умереть. И каждый раз приходя в себя, я сталкивалась с новым днём, сулившим ещё более изощрённые опыты над моим телом, через год потерявшим человеческое обличье. Я стала походить на тех недоволков, которые загнали меня у теплицы.

А затем исчезла надежда. Ещё какое-то время в голове билась единственная мысль о выживании, но и она вскоре потухла. Всё разумное осталось позади.

Место человека занял зверь.

***

пять лет спустя

– … А Девятый и Драмг, идут в правый проход. Помните, у нас пять минут, прежде чем элементалисты разрушать эту лабораторию, – предупредил группу Анстар Скаршия.

Все разбрелись по указанным направлениям.

Таиса Драмг, теперь уже с дипломом квалифицированного боевого мага, происходившая из семьи лучших магов-ищеек, шла по магической ниточке, которую она разработала за время обучения специально для поисков пропавшей без вести подруги. Магическая нить происходила от единственной вещи, оставшейся от Дионы, – полуразвалившейся коробочки от конфет и почти истлевшего цветка. Единственная зацепка была едва видна, всё время подрагивала и норовила исчезнуть. Магичка не отступала. Она шла, словно предчувствуя победу. Шаг, и нить оборвалась.

– Таиса, прекрати эти бесплодные попытки, – произнёс Девятый, заметив, что связь оборвалась.

– Ты трус, Регьяр, – хлёстко бросила девушка, обернувшись к вурду. – Боишься, что это ваши преподаватели учинили весь этот беспредел. Ведь тогда пострадает репутация вашей академии, – она отвернулась и принялась внимательно осматривать двери, решая, за которой из них заперта подруга. – Если мы найдём Диону здесь, то мои предположения окажутся верными. Я отдам Зелини и Семьдесят Четвёртую на растерзание чёрным магам. Без суда. Следствие я уже провела.

– И обратилась к третьему отпрыску королевской четы Скаршии, – добавил Регьяр.

– А ты думал, что я брошусь к тебе? – не отрываясь от дела, спросила Таиса. Замки был защищены сложными плетениями. Пришлось потратить на них драгоценное время.

– Что ты ему предложила? – не унимался бывший возлюбленный.

– Себя, – съязвила она.

– Ты им даже не пахнешь, – глухо прошелестел Девятый.

Драмг никак не прокомментировала его замечание, потому что открыла первую дверь. Никого. Только темнота и смрад гниющей плоти, сырости, смерти. Девушка с трудом удержалась, чтобы не лишиться содержимого желудка.

Открыли вторую дверь. И в этой комнате смердело не лучше, чем в первой. Таиса сделала шаг и споткнулась обо что-то. Девятый успел подхватить девушку, но та вырвалась и отшатнулась от него, внимательно следя за тем, как это «что-то», лежавшее у двери, испражнилось и поползло к стоявшей в углу миске, размазывая нечистоты.

Магичка щёлкнула пальцами и зажгла слабый огонёк, чтобы осмотреться. Свет ударил по глазам существа, которое едва уловимо для человеческого взгляда забилось в угол, закрыло голову непропорционально длинными руками-лапами с толстыми и острыми когтями на пальцах. Всё тело было покрыто непонятно чем, похожим на шерсть и на тонких червячков одновременно. Ступни походили на человеческие, тоже с когтями, огрубевшей кожей. Они были более длинными, чем у людей. Морда (лицом это никак назвать не удавалось) чем-то напоминало былое лицо подруги, только теперь вытянутой формы, челюсть, усыпанная несколькими рядами острых зубов с торчащими клыками, выдавалась вперёд. Само тело стало костлявым. Чётко выделялись рёбра.

– Диона, – тихо позвала Таиса подругу.

Но монстр громко зарычал и оскалился в сторону магички. Трансформировавшись, Девятый загородил собой Драмг, которая всё-таки выглянула из-за спины своего защитника.

– Это я, Таиса, – продолжила она, пытаясь достучаться до Дионы.

– Она уже не человек, – сказал вслух Регьяр то, что было понятно и с первого взгляда, но магичка не желала этого признавать. – Все результаты экспериментов над людьми подлежат уничтожению. Ты знаешь порядок.

Драмг развернула вурда к себе лицом и медленно сползла перед ним на колени.

– Умоляю, не убивай её, – прошептала она, хватая его за руки, целуя их.

Таисе самой было противно, но надо было потянуть время, чтобы его осталось ровно столько, чтобы хватило самим убраться из подземной лаборатории. И ни на что более!

– Хочешь, я снова стану твоей любовницей? – предложила магичка. – Каждую ночь только для тебя? И неважно, будет у меня заказ или нет, каждую ночь я буду засыпать рядом с тобой.

Раздался оповещающий сигнал о сборе. Вурд негромко ругнулся. Он разгадал манёвр Таисы, но слишком поздно.

– Запомни своё обещание, – поймал её на слове Регьяр.

Девушка громко сглотнула, но кивнула.

Девятый подхватил её на руки и бегом переместился к месту сбора. Третий наследник Скаршии, Анстар, создал огромный портал, перенёсший всех участников зачистки наверх. Едва группа появилась, как элементалисты разрушили лабораторию. Столп пыли, огня и воды взмыл в небо.

Таиса, сидевшая на руках любовника, возносила молитву Единому, чтобы тот спас подругу. Шанс призрачный, но всё же был. Когда запустили маячки для обнаружения выживших монстров, Драмг надеялась, что Диона смогла выбраться. Магичка даже приготовилась защищать её, когда ту найдут. Но заклинания молчали.

– Лаборатория уничтожена. Вместе с ней уничтожены и все результаты экспериментов, – оповестил всех принц Скаршии.

Только после его слов Таису накрыло лавиной вины. Надо было вытащить Диону самой! Девушка обхватила крепко Регьяра за шею, уткнулась ему в плечо и беззвучно зарыдала, оплакивая погибшую подругу.