Вы только представьте линкоры не такого уж и далёкого будущего. Это будут стометровые бронированные коробки с огромными трубами, из которых валит чёрных дым от угольных котлов. А орудия! Вы только представьте снаряды диаметром на двадцать, на тридцать, на сорок сантиметров. И каждый такой снаряд огромные пушки будут посылать на десятки километров. И это будут не чугунные болванки. В каждом таком снаряде будут десятки килограмм самого мощного, самого разрушительного пороха.

– Вы предрекаете нам войну с Фатрией? – раздался чей-то взволнованный голос.

– Хуже, уважаемый, гораздо хуже! – профессор Юнгер с энтузиазмом подхватил вопрос. – Я предрекаю мировую войну, много мировых войн, жестоких и кровавых войн всех против всех. Войны за колонии, за ресурсы, за рынки сбыта.

Война уже перестала быть призванием дворян, горстки рыцарей на конях в сопровождении оруженосцев. Война всех со всеми породит многотысячные, может даже многомиллионные армии. Рекрутский набор будет не просто увеличен. Ведущие государства мира будут вынуждены поставить в строй под ружьё всех мужчин, которые только смогут взять в руки эти самые ружья. И это всё на фоне социальных потрясений. На фоне борьбы бедных с богатыми, рабочих с владельцами фабрик, крестьян и арендаторов с владельцами земли. И к этому и без того длинному списку неизбежно добавятся восстания покорённых народов.

Увы, – профессор Юнгер притворно вздохнул, – я должен отдельно отметить неизбежные столкновения с менгами. Ведь мы не просто два разных народа. Нет, мы – две разные цивилизации. Да, у нас много общего вплоть до строения тела. Вся разница, – профессор Юнгер вскинул руки, – так это четыре больших пальца на каждой руке, а не пять, как у нас, и золотая кожа. И всё! Однако у нас нет самого главного, самого важного – хотя бы в некой туманной и отдалённой перспективе слиться в один народ. И не надо смеяться над похабной шуткой «детей нет». Это не шутка, это трагедия, наша трагедия и трагедия менгов.

Мы и раньше воевала с менгами. Но теперь проигравшему больше не получится уплыть на другой конец Мирема, найти свободные земли и начать всё заново. Из-за ничтожной разницы в телосложении мы обречены на постоянные войны с менгами, войны на истощение, войны на истребление.

– Ну вы, уважаемый, загнули!

Князь Рыков чуть повернул голову. На этот раз уже профессор Тапуров не удержался от едкого замечания.

– В Стирии правительственные войска более чем успешно давят бунтовщиков, – всеобщее внимание лишь распалило профессора Тапурова и прибавило ему уверенности. – Менги-рабы постоянно возвращаются на плантации и продолжают выращивать столь потребный всем хлопок. А какой дурак будет убивать столь ценных и дешёвых работников? Нет, уважаемый, и ещё раз нет, – профессор Тапуров гордо вскинул голову. – Ничего с этими золотолицыми не случится. Да и кому они, нахрен, нужны?

– Уважаемый Ингас Тиноич, – профессор Юнгер остановился напротив оппонента, – я буду рад, жутко рад, рад искренне, если все мои мрачные пророчества обернутся полным бредом. Ради такого не грех и облажаться публично и самым постыдным образом. Да я с радостью готов побрить ноги прямо в этой аудитории!

Бурный смех на время заглушил речь профессора Юнгера.

– Не смотря ни на что я верю в научно-технический прогресс, – произнёс профессор Юнгер, едва смех стих. – Ибо научно-технический прогресс возможен только с моральным и этическим прогрессом. Иначе говоря, я верю, что однажды и мы, и менги станем умнее, мудрее, добрее и терпимее друг к другу. Ведь Мирем – это всего лишь первый этап. Ведь там, – палец профессора Юнгера уставился в потолок, – нас ждут другие планеты, другие миры, другие звёзды. Вселенная бесконечна. Места и ресурсов хватит всем. Это всего лишь вопрос времени, когда мы доберёмся сперва до Итаги, а потом и до прочих планет нашей звёздной системы.

– Вы уже совсем, уважаемый, ударились в бесплодные фантазии, – с плохо скрытой усмешкой возразил профессор Тапуров. – Полёты в космос, Итага, другие планеты. Это… Это…, – учёный муж с трудом нашёл нужные слова и продолжил. – Это уже совсем ни в какие ворота не лезет, ни в какие рамки. Если бы Великому Создателю было угодно, чтобы мы летали, то он одарил бы нас крыльями, как птиц.

– Почему сразу ни в какие ворота и рамки, уважаемый? – профессор Юнгер наигранно удивился. – Вы давно читали Гексаан? А ведь в нашей священной книге чётко сказано, что и наши предки и предки менгов спустились на Мирем со звёзд. Иначе говоря, и наши предки, и предки менгов когда-то путешествовали в космосе, летали от звезды к звезде, колонизировали и осваивали другие миры. И у них тоже не было крыльев от Великого Создателя. Зато логично предположить, что у наших предков была гораздо более развитая и совершенная техника. А мы чем хуже?

Сдержанные смешки пробежали по рядам студентов. Профессор Тапуров сердито насупился словно бык при виде красной тряпки. Раздражение и с трудом сдерживаемый гнев то и дело пробиваются наружу вместе с сиплым дыханием.

– Может, того, вы ещё и в существование Князя мира сего верите? – не сказал, а будто плюнул профессор Тапуров. – А то и во всех трёх бессмертных сразу? Это же легенды! Сказки! Небыль! Как летающие ковры и сапоги-скороходы!

– А почему бы и нет? – профессор Юнгер вновь делано удивился. – Не, насчёт летающих ковриков и тапочек-скороходов я с вами полностью согласен – сказка и небыль. А вот всё прочее. Начну с того, что с вами не согласятся все истинно верующие в Великого Создателя всего сущего. То есть все те, кто почитает Гексаан как слово его. Признаться, я не могу похвастаться глубокой набожностью, однако вполне допускаю, что трое бессмертных до сих пор живут среди нас. И Князь мира сего первый среди них. К тому же, он любит Марнею, – профессор Юнгер всплеснул руками. – Ведь именно он полторы тысячи лет тому назад возродил нашу империю из пепла!

Гром аплодисментов забил недовольное сипение профессора Тапурова. Князь Рыков едва сдержался, чтобы громогласно не расхохотаться. Единственное, что он сумел себе позволить, так это лёгкую и дружественную улыбку. Теперь понятно, почему профессор Тапуров так настойчиво приглашал его на открытую лекцию профессора Юнгера. Почтенный и в сединах учёный муж очень надеялся разгромить в пух и в прах нахального и слишком молодого выскочку. И сделать это в присутствии влиятельного и богатого аристократа, который слывёт среди сверстников прогрессивным. Но! Профессор Тапуров с блеском облажался в очередной раз. Публично поставить под сомнение Гексаан – за такое ещё несколько столетий назад его бы сожгли на центральной площади Тивницы.

– Благодарю, благодарю вас, уважаемые, – профессор Юнгер театрально раскланялся, едва грохот аплодисментов слегка стих. – Теперь, как я понимаю, у вас будут вопросы.

– Конечно! – тут же раздался откуда-то слева громкий юношеский голос. – Паролёты! Почему вы уверены, что человек сможет летать как птица?

– А, разве, мы уже не летаем? – профессор Юнгер развёл руки в стороны. – Ещё в 5726 году братья Ингурины изобрели воздушный шар на горячем воздухе. Уже сейчас во всю идут эксперименты по созданию ещё более совершенных летательных аппаратов легче воздуха. Вполне логично предположить, что однажды наступит очередь летательных аппаратов тяжелее воздуха. Выгляните в окно, – профессор Юнгер резко выбросил руку в сторону. – Голуби и вороны тяжелее воздуха, однако это обстоятельство не мешает им летать.

– А как же быть с углём? Ведь он тяжёлый! – сквозь гул голосов прорвался ещё один возбуждённый юношеский голос.

– А хватит ли железа?

– А когда паровые повозки окончательно сменят лошадей?

Вопросы, вопросы, вопросы градом посыпались со всех сторон. И без того продолжительная лекция только раззадорила массу студентов. Однако профессор Юнгер только рад столь пристальному вниманию. Молодой преподаватель как может старается ответить буквально на каждый вопрос. Но он действительно историк, а не инженер. Однако молодой князь Рыков уже потерял интерес к происходящему. У него в голове засела шальная мысль.

– Ладно, пусть молодёжь развлекается, – князь Рыков поднялся со стула.

– Пусть этот выскочка наслаждается минутой славы, – профессор Тапуров торопливо поднялся следом.

Присутствующие и не заметили ухода двоих с первого ряда столов. В гулком коридоре, когда массивные створки входных дверей разом отсекли шум из аудитории №8, князь Рыков повернулся к профессору Тапурову.

– Должен признать, уважаемый, что вы оказались правы, – князь Рыков улыбнулся, – открытая лекция профессора Юнгера изрядно развеселила меня. Словно в театр на представление сходил. Будь у меня цветы, непременно бросил бы их на сцену.

– Так вы согласны, что вся эта лекция полный бред? – лицо профессора Тапурова аж светится надеждой только что побитой собаки.

– Ну-у-у…, – задумчиво протянул князь Рыков, – насчёт паролётов и полётов на Итагу, пожалуй, я с вами соглашусь. А вот бронированные морские чудовища на паровом ходу и с пушками калибра в триста-четыреста миллиметров…

– Это тоже полный бред, – уверенно закончил профессор Тапуров.

– Нет, уважаемый, – молодой князь Рыков хитро прищурился, – это не бред, это идея. Как говорят стирийцы, это бизнес-идея.

– И вы туда же, уважаемый? – профессор Тапуров вот-вот растеряет последние крохи учтивости и почтения.

– Туда, туда же, к отцу, – рассеяно произнёс князь Рыков. – В Сунгаре, как раз на берегу Бескрайнего океана, моему папе предложили купить большой участок земли. Грех будет упустить столь выгодную сделку. Ведь именно на таких бизнес-идеях делают не просто большие, а очень большие деньги.

В глубокой задумчивости князь Рыков зашагал по коридору, пока его не отвлек голос профессора Тапурова.

– Уважаемый! Выход в другой стороне!

– Ах да, спасибо, – князь Рыков, словно солдат на плацу, развернулся прямо на ходу.

Бронированные морские чудовища на паровом ходу и с пушками чудовищного калибра стоят дорого. Очень дорого и очень выгодно во всех отношения. Это же золотая жила. Нужно торопиться, пока об этом ещё кто-нибудь не прознал.