«Шухер!» – Олег с улыбкой сказал, собирающимся группкой, своим. И всей своей командой, с быстро присоединившейся к ним, сидевшей отдельно от остальных в зале, женой Валерия Ириной, а, так же, преследовавшими их журналистами, которые болтались сзади, выкрикивая полубессмысленные вопросы на английском: «Павлов! А вы инопланетян видели?» или что-то подобное, быстро спустились по лестнице с ультрасовременными стеклянными с блестящими металлическими клепками перилами и скорей направились к выходу. Который своими тремя вращающимися, опять же стеклянными лопатами дверями, наконец-то, выплюнул их на улицу к автомобилям.

Оторвавшись, кое-как, от прессы и вылетев из здания, они переглянулись между собой, осматривая друг друга.

– Ну, ты и дал им по мозгам! – проговорил, не отдышавшийся еще толком его друг и коллега Валера Шанин.

– По умам, Валера, по умам. Хоп! Пошли к машине! Где она у нас? – хлопнул в ладоши и громко сказал Павлов, внимательно разглядывая свою, все еще восторженную жену, Наталью. И, заодно, уже серьезно заглянул в озабоченное лицо Ирины.

– Шухер, так уж шухер! – в ответ на его взгляд сказала Ирина, тоже его коллега и, заодно, супруга Валерия Шанина.

– Идите за мной! – Валера потянул жену за руку. И все, выстроившись за ней гуськом, осторожно минуя какие-то цилиндрические бетонные кадки, возможно, с микропальмами, а потом еще и какой-то красивый металлический невысокий заборчик или ограждение, через пару минут вырулили к своей арендованной в одной известной фирме автомашине.

Они быстро расселись по своим местам: Шанин – за руль, который в этой стране располагался справа, Олег – рядом слева, на переднем сидении, а обе женщины – на заднем.

Валерий завел автомобиль. Павлов же, громко произнеся матерное слово, которое оканчивается на букву «ц», открыл бардачок, достал оттуда недоеденную им же когда-то до этого булку и стал её жевать.

– Ну и что, мужики? Павлов, не один ты хочешь есть! Давайте, везите нас в какой-нибудь ресторан. Ты не один проголодался! – громко потребовала жена Наталья, часто называя мужа по фамилии, так же, как в те времена, когда они были еще студентами и только познакомились. – Уж, больно, под рюмочку чая и в спокойной обстановке обсудить все хочется.

– Согласен, – ответил Валера, газуя и грея двигатель, – но только, давайте, теперь, в три смычка объясняйте мне, как разобраться в этих «путрах» и «брахмах» и куда ехать, чтобы этот «какой-нибудь» ресторан отыскать. На данный момент, я могу, только сваливать отсюда куда-нибудь.

– Здрасти! – своим громким голосом произнесла его жена Ирина. Она сидела и все оглядывалась по сторонам. – Ты же учёный? Я найду тебе сейчас все на смартфоне. Ложку с вилкой смотри. Кстати, какие-то с микрофонами нас ищут.

– Ехай! – через булку скомандовал Павлов. – По пути разберемся.

Шанин поморщился, то ли от громких слов супруги, то ли от вида появившихся на парковке журналистов со своим оборудованием и начал выруливать со стоянки, объезжая другие, стоящие на ней авто. Включил магнитолу. Перелистав кучу станции, остановился на незатейливой, но красивой, песенке известной во всем мире джазовой певицы.

Они поехали, куда глаза глядят. И не заметили, как с противоположного ряда еще, когда они ехали по парковке, вырулил не очень заметный, но, видимо, с мощным мотором автомобиль и, профессионально выдерживая дистанцию, отправился за ними. За рулем его сидела симпатичная брюнетка, этак, тоже, может быть, лет тридцать с копейками, одетая так, чтобы и ей смочь присутствовать на этом форуме, с парковки которого они, только что, все дружно и уехали.

***

Три дня позднее.

Том Морган, ответственный сотрудник американского посольства в Москве и не последняя спица в колеснице разведывательной конторы, молча, смотрел в одну точку на столе, когда отворилась дверь и в кабинет вошел англичанин индийского происхождения Раму Тагам. Тоже, важная шишка в британских развед.кругах.

– Могу войти? – поинтересовался Тагам, прикрывая за собой массивную створку.

– Вы уже вошли, зачем спрашиваете? – очнувшись и вставая, вопросом на вопрос с улыбкой ответил Морган. – Английские львы сначала огромной лапой бьют по калитке, отчего та улетает за милю, а потом спрашивают, можно ли им войти?

– Времена изменились Том, времена изменились. Вы не поверите, но порой приходится, даже, мяукать, чтобы тебя впустили.

Они поздоровались крепким рукопожатием, и Морган пригласил английского коллегу на балкон.

– Предлагаю покурить на достаточно свежем еще московском воздухе.

– Не откажусь. Знаете? Любопытно, конечно, но мне в Москве стало нравиться больше, чем в Лондоне, – согласился тот.

– Предлагаю вам перестать смотреть российское телевидение, – опять улыбнулся американец, поднося зажигалку к сигарете англичанина. – А то, вы так скоро вступите в их «Единую Родину».

– Не подсказывайте нам свои идеи, поскольку мы и сами можем такие рождать. – смеясь и благодаря, ответил Тагам, облокачиваясь на перила.

– Я, собственно, чего пришел-то без звонка. – продолжил он. – Появился такой русский ученый Павлов и его интересный доклад на форуме в Нью-Дели о юрисдикции для всех от Господа? Где он живет-то в России? Кажется, в Новосибирском Академгородке. Теплофизик, по-моему?

– Не знаю, где – кто живет. Ничего такого я пока не слышал. – выпуская дым, задумчиво проговорил Морган. – И я, вообще, не сильно понимаю, из-за чего здесь может быть шум? Вы что, не читали, что ли, Евангелие? И вообще, эта тема, если я не ошибаюсь, не требует сейчас какого-то спешного осмысления. Наши текущие дела забирают, пока, гораздо больше времени и сил.

– Понимаю, вы американцы более практичны, и, простите уж за такое, более приземленные. Мы же англичане, Боже, храни королеву, а ныне короля, несколько более возвышены. У нас выше его величества только Господь. И нет никакой другой юрисдикции, кроме британской. Этот же парень намекает, что та, которая закреплена печатью нашего монарха не имеет особой силы. Поэтому, как-то не все складно получается.

– А! Вы об этом? – Морган с улыбкой посмотрел на англичанина. – Пусть это продолжает волновать вашего монарха, а для нас, пока, ничего не меняется. Вы же прекрасно видите, как мы можем управляться со СМИ и прочим. Я думаю что в нашей прессе, эта тема может продержаться на первых полосах только до обеда. Этот парень практически ничего же не предлагает. А его доклад, пусть даже и на научном форуме может не поднять ровным счетом никакой волны в мире. Вы же сами понимаете, что поставленный русским такой вопрос давно уже муссируются теми или иными адептами. Но эта тема – глыба. Она или переворачивается и тогда полмироздания летит под откос, либо она продолжает находиться в том же, как и сейчас, положении и состоянии, в силу своей неподъёмности для существующих умов. Люди, чаще, все-таки, слушают свой желудок, чем свой ум.

– Послушайте, Том. Я с вами не спорю. – англичанин выпрямился. – Тема, действительно слабоподъёмная. Хотя русские спецы, по нашим данным, серьезно ею занимаются. Какой они видят от этого прок? Пока не известно. Но, повторюсь: по нашим данным у них работы идут, и вроде как, успешно. У нас, я приоткрою вам секрет…

Но, Тагам не успел договорить. Морган перебил его.

– И это не секрет для нас. Я вам, даже, могу назвать фамилии ваших некоторых ответственных за это дело персон.

– Как и я. Как и я, собственно, – спешно парировал выпад Тагам и, не сильно стесняясь, просто выкинул на территорию американского посольства бычок от сигареты. – Не думайте, что мы, как говорят русские, кал мнем. Нам так же многое известно и про ваше топтание на месте в этом вопросе.

– Послушайте, Тагам, я вас знаю много лет. С каких это пор, вы стали так легко заводиться с пол-оборота? Вы мне лучше, вот что, скажите, вы же пришли ко мне не только для того, чтобы мусорить на территории посольства. Вы пришли с предложением. Так, давайте! Выкладывайте, – сказал Морган и затушил сигарету в пепельнице.

Раму Кумар помолчал.

– Я, наверное, старею, – сказал он, возвращаясь в кабинет. – Я стал несдержаннее и, так сказать, прозрачнее. Вы, дорогой мой Том, теперь видите меня насквозь. Просто труднее стало жить. Это мы, умные, все еще, как динозавры, прячемся в наших кабинетах и автомобилях. А за дверью, в реальной жизни все почему-то поглупели. А с дураками без убеждений стало очень трудно, и работать, и тайны хранить.

Он кашлянул в кулак и продолжил:

– Да, вы правы. Я предлагаю вам, как большой и опытной стране сотрудничество с нашей маленькой, но зубастой страной в этом павловском вопросе. На данный момент, нам, пока что, можно носком ботинка засыпать песком появившиеся ростки. Но, мы в нашей организации, думаем, что уже пора садиться в этот поезд, чтобы потом не пришлось его догонять.

Американец, обходя свой стол, посмотрел на часы и сказал:

– Знаете, я не уполномочен единолично решать такие вопросы, но думаю, что в Вашингтоне есть здравомыслящие люди, и ваше предложение не останется без ответа.

Он подвел англичанина к двери и маленько приоткрыл ее.

– Очень рад был встрече. Очень буду рад положительному решению. И… я подберу свой бычок, – неизменно улыбаясь белоснежной улыбкой на немного смуглом лице, сказал Тагам и вышел из кабинета.

– Его уже подобрали, – добавил вдогонку Морган, прикрыв за гостем дверь.

***

Сразу после форума.

Журналисты не стали преследовать автомобиль Павлова и его команды. Вырулив с парковки, Шанин проехал еще метров пятьсот прямо и остановился, завернув на какую-то боковую улицу.

Да. Красота окружающих пейзажей, конечно, завораживала. Ровные, стриженые газоны. Экзотические деревья. Асфальтированные и каменные дорожки, разбегающиеся в разные стороны. Скамеечки. Ультрасовременные здания перемешиваются с древними соборами. А где-то вдали, большая, торжественная и красивая арка буквой «П».

И, если бы не жара, которая очень быстро съела их впечатления от отрегулированного и комфортного микроклимата здания, в котором проходил форум, то можно было бы остановиться. И, даже, по фотографироваться.

– Тебе нужно было в тень куда-нибудь встать, – сказал Павлов, с интересом разглядывая друга. – Валера, ты выглядишь растерянным. Все в порядке?

Шанин молча, перегнал автомобиль под сень какого-то торгового навеса. И, выключив двигатель, ответил:

– Ну, по российским меркам, вообще-то, мы, не по той стороне дороги едем. А это, знаете ли, как минимум, непривычно. Поэтому мне приходится знаки и светофоры отыскивать не там, где им нужно быть обычно. Во-вторых, все-таки, жарковато становится. Да, еще вот, беспокойство у меня. Какое-то. А какое, не могу понять. Как неосознанное, нечто. Преследуют нас, что ли?

– Журналисты, скорей всего. Ты, Шанин, наверное, просто, голоден. Да и все. Наворачиваешь себе всякое? – пыталась успокоить его Наталья. – Павлов! Слушай! Ну, найди же ты уже какую-нибудь забегаловку.

Автомобиль плавно нагревался. И сидящим внутри давно уже нужно было начинать подумывать о каком-нибудь другом прохладном месте. Поэтому, они начали наперегонки стараться предложить, кто, глядя, в путеводитель, а кто-то, выискивая через смартфон или разговаривая с навигатором, дословно, куда все-таки запузыриться, чтобы не было так жарко. Ну и, конечно, чтобы можно было там поесть.

Они разыскали по навигатору в смартфоне в этом индийском городе русский ресторан. Как обещала реклама, с русской кухней. И направились туда.

Маневры автомобиля павловской компании поначалу сбили с толку их преследовательницу. Ей тоже пришлось слегка понервничать, совершая довольно странные перемещения и своего автомобиля. Но, вскоре, видимо, у преследуемых, так или иначе, все устоялось. И она, в нервном ожидании выкурив сигарету, продолжила свое неотступное преследование.

***

Три дня позднее.

Резонанс от этого маленького павловского выступления на второстепенном форуме, все-таки, был. Он дошел и до России, и до Китая. В Москве некоторые ответственные за эту тематику специалисты, тоже собрались на заседание-совещание.

Собрание, достаточно, разношерстной компании проводил подполковник Заславский Николай Трофимович. Но, началось оно с незапланированной и, вообще, с незаявленной темы. Ссорились отделами и как могли, перекладывали ответственность друг на друга. В результате, получился, как всегда, балаган.

– Ваш, Андрей, это ваш отдел похож на решето! Все течет и капает. Не наш. Сколько уже у вас дел заведено? Неспроста же, у вас их уже больше, чем у остальных.

– Правильно, Александр Иванович. Мы кротов своевременно выявляем. Судим. И на посадку. А вы их не вскрываете. Они у вас, как черви, наделали ходов и живут там преспокойненько. Только вот, информация-то в доме не держится, так скажем. И никто у вас ничего не делает. Тишь да гладь. Скажете – наблюдаем за ними. Наблюдайте. А результат где? Да и пьянки в вашем отделе. Это что новая современная мода?

– Пьянки есть и у вас.

– Так! Та-а-ак! Все! Хватит. Закруглились. Мне все ясно. А ясно мне то, что вы, как руководители, просто, не хотите работать. Ладно. Завтра мы собираемся здесь же, и как раз, по вот этому вопросу. Так! А сегодня у нас другой вопрос, – постарался громко прервать эти разборки подполковник Заславский. – По поводу доклада некоего Павлова Олега на научном форуме…, кого там…, молодых талантов. Происходил он в Нью-Дели, в Индии. За границей. Зачем я вас сейчас собрал? Вроде же тема кажется несерьезной. Но, так только кажется. На самом деле, и все мы это знаем и понимаем, затрагиваемый вопрос серьезный и долгосрочный. Тем более, что вокруг нашего соотечественника, ученого и его коллег уже начала крутиться западная спецура. Их намерений мы пока не знаем. Но, узнаем.

Он переложил папки, лежащие стопкой с одного края стола на другой. Взял в руки ручку и внимательно воззрился на остальных.

– Кто не знает, что было в докладе, может ознакомиться, – он передал сидящим листочки и добавил: – Даю на это пять минут. Пока я разговариваю по телефону.

Удалившись со своим смартфоном, куда-то, в дальний угол кабинета, подполковник начал с кем-то разговаривать. Сотрудники же, кто был не в курсе сути доклада, постарались углубиться в чтение.

И никто, даже, и не заметил необычное и довольно интересное явление, напоминавшее небольшой сквозняк. Правда, получается, что, сквозняк, как-то образовавшийся в закрытом помещении.

Некая, еле видная и без особой формы тень просквозила через окно и плавно затормозила возле их длинного стола у самого дальнего его края. И, выпрямившись в вертикальную линию, как бы, плюхнулась на стул справа. Не издав, при этом, ни звука, ни ползвука. И событие это осталось не замеченным.

Прошло несколько минут. Подполковник всякими шутками и прибаутками закончил свой разговор, с кем-то попрощавшись. Наверное, он говорил с дамой, если судить по некоторой игривости слов прощания. Затем, снова нахлобучил на физиономию свои более-менее массивные брови и вернулся к столу.

– Итак. Все. Прочитали, я думаю? – он оглядел присутствующих. – Значит, поехали. Этот доклад нового нам открывает только то, что человек, когда рождается, его Ум-душа и до самой смерти, во всяком случае, для нас для земных, находится под юрисдикцией, некоей субстанции, или субъекта, или группы субъектов неизвестного происхождения, находящихся неизвестно где. Правда это или неправда? Какие будут соображения и что нам известно, прошу высказаться. Андрей Викторович, начинай.

– Хорошо. Просто мне хотелось официально натиск коллеги отвергнуть по поводу бардака у нас.

– Нет. Отвергать будешь завтра, – произнес подполковник, довольно раздраженно. – Давай, по сегодняшней теме!

– А что давать-то? Работа у нас идет, работа плановая, работа выполняется. В отчете за прошлый месяц я все разложил по полочкам, – ответил майор Саблин.

– Ну, ты что?! Не понимаешь, что ли, Андрей? – возмутился Заславский, – Я говорю: по теме доклада, который я вам раздал. Ты читал его?

– Да. Читал уже. Мы с нашими его уже даже и обсуждали. Значит. Не соблюдение законов этой юрисдикции нам грозит каждому по потере путевки на тот свет, тьфу ты, путевки в, так называемое, царствие Божие. Соблюдение же в полном объеме – потерю боеспособности, и эффективной работы. Все. Ничего другого.

– Извините, перебью, – в разговор попытался вклиниться подполковник Мехтин Александр Иванович, научно-методический отдел.

– Давай! – подбодрил его подполковник Заславский и слегка постучал массивным кулаком правой руки по столу.

– Существуют методы и методические указания, как и что, делать. Мы часто сталкиваемся с разными фактами, и многое дает основание утверждать, что мы не являемся хозяевами в нашем рабочем пространстве. Я имею ввиду то, что много нашего намеренно разрушается и приходит в негодность некоей третьей стороной. И, тем чаще это случается, если операторы, иногда, теряют берега. Самоконтроль, так сказать, и вырываются, прямо скажем, из всех законов.

– Есть разные рекомендации: как специалистов, так и наши. В которых рекомендуется, чтобы не снижать, а может быть и повысить эффективность нашей работы, нужно начать отдельным пунктом научное изучение места, где работаем. Может быть, даже, с привлечением гражданских специалистов. Просто, иногда, повторюсь, операторы Саблина теряют берега и получают, соответственно, по рукам неизвестными механизмами и от неизвестной стороны. И порой так получают, что очень трудно, потом, восстановиться. И по здоровью, тоже. Потому, что, идет механическое и моральное воздействие очень большой и эффективной силы.

– Андрей! Ты что скажешь? – председательствующий постарался переключить внимание.

– А что сказать? Совершенно верно. Есть какой-то непонятый нами, но эффективный предел. И это не цыганская магия с их крюками. Это нечто, очень быстрое и эффективное. И мы знаем, что это не бестолочь снизу, которая цепкая, настырная, но, туповатая и слабая. Получается, что в некоторых проявлениях, иногда, угадываются действия некоей спецуры с нашей психологией. Я имею в виду, именно, противодействие нам.

– И, это, так же, не супостаты. Их мы хорошо знаем. То есть, если взять во внимание всякие разные там пророчества, Кейси, к примеру, что некто из Западной Сибири, додумается… Павлов, кстати, оттуда. Так вот. Додумается и пройдет по дорожке по образу и подобию до Господа и уйдет в конце концов в абсолют. Где он этот абсолют мы не знаем. То есть, наличествует предположение, что мы, короче, не лидеры. И никто из иностранцев не является лидером в этом вопросе. Существует, по-видимому, некий «бугор», или, даже, два «бугра» – мужской и женский. Которые, как раз со стороны этой вот, обозначенной Павловым, юрисдикции, иногда здорово дают нашим по рукам. Когда, вы правильно говорите, теряется оператором самоконтроль, и он улетает с резьбы. И совершаются действия, не ахти как выглядящие, с точки зрения морали. Противодействовать ни этим «буграм», ни более высокой инстанции мы не можем. Не хватает ни знаний, ни умений.

–Так, понятно. Ты, подполковник! Что можешь дополнить? – поинтересовался Заславский у Мехтина.

– А что? Нет. Ну он, так-то, все рассказал. То нечто, где происходит работа – это непаханое поле для изучения. А, не зная броду, скажем так, как перетаскивать технику с берега на берег? В нашей гражданской науке в этом вопросе конь не валялся. Кое-какие ученые индивиды встречались. Часть из них мы пригласили в нашу военную науку. А какие выводы можно сделать? Никто, ни супостаты, ни китайцы тоже полностью не знают, с чем мы имеем дело. Работа идет, работа плановая. Но, где мы это все делаем? В четвертом ли это или в восьмом, каком-нибудь, измерении. С какой стороны Бутылки Клейна мы находимся или, вообще, внутри, может, какой-нибудь черной дыры, мы в этом вопросе – ни в зуб ногой. Не лишайте меня премии за эти слова, – улыбнулся и подытожил военный ученый.